гда  было
необыкновенно важно, что думает обо мне Виктор. - Лариса опустила ладони  на
стол и поглядела на  Марьяну  своими  огромными  голубыми  глазами,  которые
казались еще больше и ярче из-за черных полукружий, залегших под ними.  -  С
того самого мгновения, как я увидела его в "Рокко"... он был в составе  жюри
того  похабного  конкурса  красоты.  Господи,  какое  время!  До   чего   не
складывалась жизнь! Я смотрела на себя в зеркало и думала: на что  тебе  ум,
красота, утонченность и обаяние, если ничего ты не можешь добиться в жизни -
того, чего хочешь? Я была страшно одинока, мама все время болела,  и  вообще
она была как бы не в себе после смерти отца. У меня не было друзей - да их у
меня никогда не было, кроме одной самой близкой подруги: мы, кстати,  с  ней
до сих пор не потеряли связь...
   Словом, жизнь была самая беспросветная. И я  решила  совершенно  изменить
ее. У меня  кое-что  было,  кое-какие  сбережения,  ну,  я  подошла  к  делу
серьезно. Я  ведь  вообще  человек  серьезный,  очень  люблю  все  обдумать,
распланировать... Странно, да? -  Лариса  со  слабой  улыбкой  взглянула  на
Марьяну:
   - Ты от меня такого не ожидала,  наверное.  Меня  почему-то  все  считали
засоней, ленивицей. Надежда, например... царство ей небесное, бедняжке!  Без
памяти любила она Виктора, без памяти... и без надежды.
   Лариса с грустной улыбкой покивала Марьяне, как бы извиняясь за невольный
каламбур.
   "Значит, про Надежду ей уже сказали, - поняла Марьяна. -  А  про  Виктора
вряд ли. Рэнд ведь должен хотя бы для приличия время выждать. Я "выдала"
   Виктора - примерно час назад. Пока съездят на ту виллу, пока  там  то  да
се, - ее передернуло, - нет, не успели бы еще обернуться. Хотя  зачем  Рэнду
стараться, соблюдать какой-то декорум? Плевать ему на то, что  действия  его
могут показаться идиотскими. Он  ведь  не  убийство  в  Восточном  экспрессе
организует, а шьет белыми нитками то, что уже давным-давно сшито. Ну, а если
Ларисе сообщили про Виктора - то сказали и про то, кто выдал его?"
   Нет, Лариса скорее всего не знает о "предательстве". Не так она держалась
бы, если б знала! Не болтала бы доверчиво  и  безмятежно,  словно  приглашая
Марьяну полюбоваться романтической историей ее брака!
   - Ну вот. Я распланировала: или возьму первое место на  конкурсе,  или...
ну, не знаю! Утоплюсь, к примеру. Проштудировала массу журналов, прочла все,
что могла, о конкурсах красоты, о топ-моделях. Съездила в Москву к  хорошему
фотографу, заказала такой портофолио, что  здесь  все  рухнули!  Правда,  он
влетел мне в копеечку.. вернее, в  доллар.  Но  цель  оправдывала  средства.
Конечно, я четко знала: чтобы выйти в  финал,  надо  переспать  с  тем-то  и
тем-то, а для победы... говорят, для победы за ценой не стоят, но до чего же
мне было противно! Бог миловал: Виктор рассказывал, что  как  только  увидел
меня на предварительном отборе, сразу дал дикую взятку руководителям -  меня
и отвели от участия. На к тому времени он уже сделал  мне  предложение,  так
что я немного потеряла. - Она опять хихикнула. - Вот только  портофолио  псу
под хвост.
   Наконец-то  Марьяна  сообразила,  откуда   взялись   те   прельстительные
фотографии Ларисы, которые украшали офис Виктора. Крепко же  любил  он  свою
красавицу жену, что не мог расстаться со своей звездою надолго, хоть  бы  на
день! И оживи он сейчас - невыносимо было бы ему увидеть, какой ее отпустили
от себя бессердечные, ненасытные самцы. Может, даже и хорошо, что  он  этого
не увидит, не узнает. Нелегко такое знание о своей жене  перенести  мужчине,
даже столь любящему,  как  Виктор.  Может,  даже  и  лучше...  что  все  так
оборачивается.
   Марьяна яростно стиснула руки.  Да  она  с  ума  сходит?!  Уж  как-нибудь
пережил бы все эти страшные известия Виктор - если бы ему только дали  такую
возможность. Но... не дали!
   И вдруг Марьяна  заметила,  что  Лариса  уже  не  бормочет  зажмурясь,  а
внимательно смотрит на нее.
   Странный это был взгляд. Как бы недоверчивый.
   - Марьяна, это правда, что мне сказали? - тихо проговорила  Лариса.  -  Я
подумала, они совсем сломить меня хотят...
   - Что тебе сказали? - с трудом выговорила Марьяна, вся сжимаясь от  того,
что ей предстояло услышать.
   - Что Виктор убит. И  все  остальные  -  тоже.  И  что  взяли  их  только
благодаря тебе.
   Хоть и готовила себя Марьяна внутренне к этому обвинению, она не ожидала,
что Рэнд "введет  его  в  обиход"  так  быстро.  И  опять  какое-то  детское
негодование, сродни обиде, всколыхнулось в душе. Почему Рэнд решил  все  это
свалить на нее? Что она ему сделала? Небось если даже  Марьяна  решилась  бы
молчать  и  была  убита,  он  все  равно  именно  на  нее  навесил  бы   это
предательство!
   Ну конечно, трудно поверить, что можно чего-то добиться от Надежды, а вот
от этой слабачки, которая вечно замирает от страха и  то  и  дело  готова  в
обморок брякнуться, - очень даже просто! Ну так Марьяна еще пока жива.  И  в
ее  силах  оправдаться  перед  единственным  человеком,  который  может   ей
поверить! Если только захочет. А захочет  ли?..  И  все-таки  Лариса  должна
услышать правду.
   - Знаешь, что я сказала этому типу? - с  трудом  выговорила  она.  -  Что
Виктор на вилле Азиза. На той самой, где мы с тобой были!
   - Да? - вскинула брови Лариса. - Но ведь их там вроде бы не  было,  иначе
какой смысл нас допрашивать? Это же общеизвестный адрес!
   - Извини, другого не знала, - передернула плечами Марьяна. -  Когда  Рэнд
начал совать меня в болото с крокодилами, я сказала  первое,  что  в  голову
пришло.
   - Совать в болото с крокодилами?! - Лариса даже за сердце схватилась.
   Марьяна, нахмурившись, кивнула. Она не испытывала ни  малейших  угрызений
совести из-за этого оговора. Рэнд непременно столкнул бы ее  в  это  болото,
так какая разница, что сказать?
   - Значит, мы ошибались,  -  прошептала  Лариса,  все  еще  вздрагивая  от
воображаемого кошмара. - Значит, Виктор и в самом деле был на этой вилле,  и
ты попала в яблочко.
   - В том-то и дело, что не было его там! - всплеснула руками Марьяна. - Не
было! А зачем нас допрашивали - это у Рэнда  надо  спросить,  у  той  хитрой
сволочи, которая все это придумала. Одно тебе могу сказать: Виктор был  убит
за час, а то и больше до того, как я назвала Вахаеву адрес!
   Глаза у Ларисы так и вспыхнули голубым пламенем,  а  потом  почернели  от
внезапно расширившихся зрачков.
   - Что?.. - выдохнула она, отшатываясь от Марьяны. - Что ты сказала?!
   - Ларисочка, поверь! - с мольбой сложила руки Марьяна. - Я  не  виновата,
Виктор не из-за меня погиб! Ну как я могла  бы?  Он  ведь  мне  как  родной,
вдобавок с ним был Григорий. Да я уж лучше сама бы нырнула  в  то  озерко...
Просто так вышло, что Салех - ну, это  один  из  охранников,  мелкий  такой,
мерзкий, - забыл закрыть эту дверь. Я высунулась в коридор...
   - И ты не попыталась убежать? - с недоверием в голосе перебила ее Лариса.
   - Да там часовой стоял за углом, разве убежишь?
   - И тебя не застукали?!
   - Чуть было не, - кивнула Марьяна.  -  Но  я  услышала  голоса  и  успела
юркнуть в ванную. Думаю, они считают меня такой истеричной дурой,  что  даже
брезгуют ждать подвоха. И все-таки я кое-что успела увидеть и услышать.  Там
окно во всю стену, оно выходит к воротам. Я видела, как  подъехал  "Патрол",
как выбросили Виктора и Женьку... мертвых. Потом вытолкнули Григория, избили
и утащили в морг!
   - Ку-да?.. - заикнулась Лариса и умолкла, словно у нее перехватило горло.
   - Да у этого чокнутого Алхана здесь целый анатомический театр оборудован,
- покрутила пальцем у виска Марьяна.
   - Слушай, а ты сама... как себя  чувствуешь?  Случайно  не  чокнулась?  -
осторожно спросила Лариса. - Почему Алхан? Почему Вахаев?
   - Может быть, это только домыслы, - смутилась Марьяна. -  Наверняка-то  я
ничего не знаю, но почти не сомневаюсь: Алхан Вахаев раньше был гинекологом,
работал в Нижнем Новгороде, в  клинике  "Эмине",  промышлял  продажей  детей
богатым людям. Что у него потом случилось -  не  знаю,  может  быть,  просто
спятил, однако он увлекся патологоанатомией - в частности, бальзамированием.
Ну разве может нормальный человек этим заниматься?!
   - Не знаю, я ни одного из них в жизни не видела, -  рассеянно  отозвалась
Лариса. - Слушай, но откуда ты об этом могла узнать?! Или, может  быть...  -
она всплеснула руками, - может быть, кто-то из охранников сболтнул?
   - Чего ради? - усмехнулась Марьяна.  -  Это  сюжет  из  дамских  романов:
охранник влюбляется в пленную девицу и  даже  помогает  бежать.  От  здешних
дождешься милосердия, как же. Нет, это совершенно случайно. Мне  кажется,  я
даже знаю - нет, почти уверена! - кто  организатор  этого  всего,  вместе  с
Рэндом, разумеется.
   Лариса чуть откинулась на стуле. Пальцы ее впились в край стола  с  такой
силой, что побелели костяшки. И лицо  вдруг  сделалось  меловым  -  страшная
белая маска с черными провалами вместо глаз.
   У  Марьяны  сжалось  сердце  от  жалости.  Сколько  всего  обрушилось  на
Ларису!..
   - Да, знаю. Это Азиз, - со всхлипом выговорила она. - Он, очевидно,  всех
и выдал. Думаю, что-то в их с Виктором контракте составлено очень хитро: ну,
к примеру, о необходимости двустороннего заверения сделок или что-то такое.
   Поэтому и не убили вас с Санькой. Может быть, даже  и  не  убьют.  Только
теперь, Азиз думает, он сможет весь "Сфинкс" контролировать.  Ты  же  будешь
тыкаться, как слепой котенок, доверишься ему  -  а  он  постепенно  приберет
"Сфинкс"  к  рукам.  Но  ты  предупреждена.  И  даже  если  со  мной  что-то
случится...
   Лариса глядела на Марьяну  так,  что  глаза  ее,  казалось,  готовы  были
выпрыгнуть из орбит.  И  вдруг  опустила  веки,  отвернулась.  Лицо  приняло
прежнее устало-ироничное выражение.
   "А, ну да, конечно, -  подумала  Марьяна.  -  Тебе,  конечно,  невозможно
представить, будто я, идиоточка, до такого додумалась сама. Вот в чем  беда!
Ты  скорее  поверишь  Азизу,  честностью  и  порядочностью  которого  всегда
восхищался Виктор, чем... Чем мне. Кто я в твоих глазах? Предательница. Даже
если я сделала это ради спасения собственной жизни или, к примеру, ради тебя
и Саньки (а ведь  ты  сама  умоляла  об  этом  Надежду,  но,  верно,  сейчас
позабыла!), все-таки Виктор погиб. И, возможно, про Азиза  и  про  Алхана  я
наплела в свое оправдание.
   Проверить-то невозможно!"
   Лариса вдруг резко встала  -  и  покачнулась.  Марьяна  вскочила,  но  та
отмахнулась:
   - Ничего. Я сама. Умыться холодной водой, а  то  от  всего  этого  голова
кругом идет! - Пошатываясь, направилась было в  ванную,  но  вдруг  вскинула
руки к лицу. Повело ее в сторону. Пытаясь удержаться, Лариса уцепилась  было
за кресло, но, потеряв сознание, упала, ударившись головой о дверь.
   Тотчас лязгнул ключ в замке.
   Марьяна похолодела, вспомнив, чем кончилась ссора  Надежды  и  Ларисы.  А
вдруг охранник решит, что они тоже ссорятся? Вдруг за этим  опять  последует
наказание?
   Вошел тот самый красивый иорданец. На  лице  его  ничего  не  отразилось,
когда он увидел нелепо раскинувшуюся на  полу  Ларису.  Небрежно  огреб  ее,
бросил в кресло - ноги задрались выше головы, халатишко опять распахнулся, -
махнул Марьяне:
   - Воды принеси. Спусти, чтобы похолоднее шла. Та бросилась в ванную.
   Руки тряслись: полотенце выпадало, кран не поворачивался...
   Когда вернулась, охранник отмахнулся от мокрого полотенца:
   - Не надо. Очухалась уже! - И поспешно вышел.
   Глаза Ларисы и впрямь были полуоткрыты, но взгляд еще  оставался  мутным,
поэтому Марьяна осторожно обтерла ее  лицо,  приложила  полотенце  к  груди.
Лариса вздрогнула, шевельнулась:
   - Холодно...
   Марьяна тут же убрала полотенце. Помогла Ларисе усесться поудобнее.
   Испятнанное синяками и кровоподтеками тело так  и  лезло  в  глаза,  и  у
Марьяны было такое ощущение, что с нее самой  содрали  кожу.  Ее  трясло  не
меньше,  чем  Ларису,  когда  она  опустилась  на  пол,  умостив  голову  на
подлокотнике.
   Господи! Как же она устала! Если бы поспать хоть часок... Но этот  часок,
может быть, последний, оставшийся ей в жизни.  "Было  бы  хорошо  уснуть,  и
чтобы меня убили во сне. Просто так подошли бы тихонько  -  и  выстрелили  в
висок", - промелькнула мысль, и от собственного малодушия  Марьяна  едва  не
зарыдала. Если бы сейчас хоть на минуточку оказаться рядом с  Григорием!  Ну
хоть за руку его взять, раз нельзя  обнять,  хоть  в  глаза  взглянуть  -  и
прочесть в них, что Григорий не поверит никаким гадостям, которые будут  про
нее говорить.
   И даже если она погибнет, он не позволит клеветать на нее!
   И тут она вспомнила, у кого из них больше шансов погибнуть.
   - Лариса! - Марьяна встрепенулась, и та вздрогнула. - Лариса, этот  Алхан
сказал, что оставит Григория в живых. Вернее, он просто  сказал:  одного  из
троих. Но я сама видела, что жив был только Григорий.  И  потом,  только  он
нужен Вахаеву.
   - Это еще почему? От Виктора ему могло быть больше пользы.
   - Да никакая польза ему не нужна! Ему нужна только месть!  Григорий  убил
его девятерых братьев, и он хочет за них отомстить. Я думаю, жизнью Григория
с ним расплатился Азиз, но до сих пор не  пойму,  как  он  мог  узнать,  что
Григорий скрывал ото всех... кроме меня.
   - Значит, не только кроме тебя, - пожала плечами Лариса. - Откуда-то ведь
Рэнд об этом узнал. Да какая теперь разница? Все равно он Григория из  своих
рук не выпустит. Это дело принципа!
   Марьяна быстро  повернулась  -  и  оказалась  стоящей  на  коленях  перед
Ларисой.
   - А может быть, еще и выпустит, - шепнула она.  -  Ларисочка,  ведь  если
Рэнду  предложить  выкуп...  Помнишь,  когда  была  война,  они  все   время
захватывали заложников и требовали за  них  безумные  деньги!  И  жертвовали
своими принципами!
   Как ты думаешь, если Рэнду предложить такую сумму,  чтоб  она  его  очень
заинтересовала, ну очень, может быть, он не убьет Григория?
   Лариса с сомнением покачала головой.
   -  Ох,  знаешь,  эти  фанатики...  Одно  дело,  если  требуют  выкуп   за
каких-нибудь там корреспондентов, которые никаким боком в событиях  не  были
замешаны, а просто влипли по дурости, а то и намеренно, чтоб прославиться. И
совсем другое дело -  когда  человек  мстит  за  смерть  всей  своей  семьи.
Все-таки перестрелял, ведь тех  джигитов  Григорий  -  никуда  от  этого  не
денешься!
   - Он мстил за своих ребят. Их убили в том ауле, те люди, братья Рэнда.
   Так мучили, ты и представить себе не можешь!
   - Нет, это ты себе ничего такого не можешь представить!  -  прищурившись,
наклонилась к ней Лариса. - Ты! Тебя было достаточно только поближе подвести
к опасности, и ты сразу бряк на колени - и распустила язык. Я-то  знаю,  что
такое мучения. Я-то знаю... Но дело даже не в этом. Ты говоришь:  предложить
деньги.
   Поскольку у тебя ни гроша, надо так понимать, что предложить  этот  выкуп
должна я? Ну хорошо, только где я его возьму, позволь тебя спросить?
   - Но ты же получишь... наследство, - шепнула Марьяна - и прикусила  губу,
осознав, как жестоко прозвучали ее слова.
   - O-го! - с  расстановкой  молвила  Лариса.  -  Наследство?  Ты  уже  все
прикинула, да? Какая же ты расчетливая сучка оказалась, Маряша! Кто  бы  мог
подумать... а такая девочка - глазками моргала! Как Виктор тебя называл?
   Гертруда?.. Черта с два!
   Лариса резко выпрямилась,  запахнув  халат,  словно  отвращение,  которое
внушала ей Марьяна, было невыносимым.
   - Самое смешное, что ты рано засуетилась. - Глаза у нее  были  теперь  не
голубые, а зеленоватые - цвета льда. - Чтобы вступить  в  права  наследства,
мне еще надо выйти  отсюда  живой.  Тебе  тоже,  между  прочим!  Хотя  я  не
представляю, как ты вообще сможешь жить после того, как по твоей вине  убили
отца вот этого пацанчика - Она дернула подбородком в сторону Саньки.
   - Ты же сама просила Надежду... - выдохнула ошеломленная Марьяна.
   Лариса холодно, недобро улыбнулась:
   - Только не пришивай мне это дело, ладно? Я просила Надежду  не  молчать,
потому что Рэнд тогда впрямую угрожал расправиться с Санькой. А тебе ведь он
ничего такого не говорил, верно? Тебя только чуть-чуть  припугнули  -  и  ты
сразу выдала им голову Виктора  на  блюдечке  с  голубой  каемочкой.  Ты  не
Гертруда, моя дорогая, ты Саломея! А теперь хочешь, чтобы я спасала  тебя  и
твоего любовника?
   Ничего себе, ангел сизокрылый: девятерых кокнул ни за что ни про  что,  а
ты из него героя делаешь? В конце концов, его никто  туда  не  звал,  в  эти
кавказские регионы. С мечом пришел - от меча и... У них, у этих, знаешь как?
Кровь за кровь, смерть за смерть. Так что если по  справедливости,  Григорий
получит то, что должен получить. Эра милосердия давным-давно кончилась! Даже
будь у меня деньги... а их пока все равно что нет!  Или,  может,  мне  пойти
опять расположиться там с раздвинутыми ногами, чтобы Гришу выкупить? А  сама
постараться не хочешь? Почему ты только от меня этого требуешь?
   Лариса вскочила из кресла, в раздражении отмахнулась:
   - Ну, чего пялишься?! - И скрылась в ванной, так шарахнув дверью,  что  в
коридоре затоптался часовой: наверное, решил, что  у  русских  опять  что-то
произошло. Марьяне даже послышалось, что он звякнул ключом в скважине.
   Впрочем, может быть, охранник даже и заглядывал - она этого не заметила.
   Не могла заметить. Стояла на коленях, до боли вцепившись  в  подлокотники
кресла, и смотрела на дверь, за которой скрылась Лариса. Цепочка, украшавшая
витую ручку, позвякивала о филенку:
   "Эра милосердия... звяк-звяк... кончилась... звяк-звяк..."
   Бог ты мой... Вот так колоду перетасовала судьба! Выпал сначала  трефовый
валет - Борис. Потом пиковый король прикончил червонную даму - Надежду  -  и
лег на пути благородного червонного короля - Григория. И вот теперь из  этой
колоды выглянуло лукавое лицо роковой дамы пик...
   Ну, бывают в жизни совпадения... бывают  -  и  с  ног  сшибают.  Одно  за
другим, одно за другим катятся они сегодня, валом валят на Марьяну.  Сначала
сумасшедший бальзаматор Рэнд  оказывается  нижегородским  "кооператором"  от
медицины и в то же время - алчущим крови мстительным горцем. А теперь Лариса
- жена Виктора, мать Саньки! -  оказалась  проституткой  и  шантажисткой  по
прозвищу  Золотая  Лисичка.  Вдобавок  утонченной  садисткой,  не   ведающей
жалости, потому что "эра милосердия кончилась".
   Конечно, выражение не больно-то  распространенное,  однако  вполне  могла
найтись сотня-другая людей, которые привыкли его  употреблять.  Но  услышать
это от красавицы с фигурой фотомодели, черные волосы которой  беспорядочными
прядями падали на лицо, закрывая его, подобно той  незабываемой  и  страшной
черной маске... Нет, Марьяна  не  сомневалась,  что  не  ошиблась!  И  сразу
поскакали, посыпались, как мелкие камушки со склона,  осколки  воспоминаний,
фраз, неосторожные обмолвки, намеки - все, обратить на что внимание  Марьяне
раньше и в  голову  бы  не  взбрело...  Если  бы  не  прозвучали  вдруг  эти
незабываемые слова:
   "Эра милосердия кончилась!"
   "Она появилась - будто призрак из прошлого", - рассказывал  Борис  о  той
девушке, встреченной в магазине. Марьяна видела ее лишь  мельком,  запомнила
только высокий рост и очень красивую рыжую  дубленку.  Интересно,  у  Ларисы
имелась такая?.. Ох, чем только не были набиты Ларисины гардеробы, разве  за
всем углядишь! Некоторые шубки так и оставались похороненными в шкафах. Нет,
вроде бы рыжей дубленки Марьяна не видела  -  а  все-таки  та  девушка  была
именно Ларисой.
   Стоит  вспомнить,  как  взвился  Борис,  услышав  недавно  это  имя!   Он
рассказывал о женщине, которую насилуют боевики Рэнда; Марьяна же вскрикнула
в испуге: "Лариса?!" - и Борис мгновенно среагировал на это имя -  будто  из
прошлого простерлась чья-то рука  и  хлестнула  его  раскаленной  плетью  по
незажившей ране: "Не знаю