удет что-то интересное.
  - Анна, это может быть опасно, я не позволю тебе одной...
  - Не волнуйся, я догадываюсь, о чем идет речь...
  Фрей в который раз испытал отвратительное ощущение потери контроля над
ситуацией. Сейчас эта упрямая девчонка увернется от темы разговора и
сделает все по-своему, а он до каждой следующей встречи будет терзаться
сомнениями, не втянул ли он ее в историю... "Все-таки я прирожденный
идиот, - решил Фрей, - сколько можно тянуть за собой мантию из нелепых
ошибок?.. Ради чего? Ради того, чтобы ощутить собственное присутствие в
этом отъехавшем от жизни Ареале..."
  - Леди, хотя бы сидеть под дверью без права робко в нее постучать...
  Анна приподняла ладонь над световой панелью и Фрею осталось лишь гадать,
что может означать этот жест: "замолчи, головастик, дай мне подумать" или
"на этом мое время на тебя закончилось..." - ясно было одно, ничего
обнадеживающего в этом жесте не подразумевалось.
  - Я провожу. Ведь ты, кажется, собиралась пригласить меня в гости.
  - Это тебе только кажется, - задумчиво произнесла Анна. - Какие гости? Я
никогда никого не приглашаю. У нас не принято. Где ты вообще откопал это
словечко?
  - Может быть, ты не умеешь это делать? Я объясню.
  Она с интересом развернулась к Фрею.
  - Это занятие очень приятное и увлекательное: в гости приглашают обычно по
вечерам, если живешь далеко - на несколько дней. Встречают всем
семейством, знакомят с мужем, детьми, родителями и так далее. Усаживают за
стол, вкусно кормят, приятно беседуют. Можно негромкую музыку... можно без
музыки. Я опять говорю непонятные слова? На утро катают по окрестностям,
показывают имение. Всегда найдется что-то интересное... показать... Тебе
виднее. Не смотри на меня так, лучше скажи, какое слово оказалось тебе
непонятным?
  - Ты уже был у меня в гостях. И налил там лужу.
  - Это на базе? Я все уберу!
  Улыбка интереса на лице Анны сменилась улыбкой удивления.
  - Все ясно, Фрей. Чтобы пригласить тебя в гости, я должна сначала выйти
замуж, затем...
  - Нет! Нет! Нет! Нет! То есть, я не это хотел сказать. То есть, замуж -
конечно, но не по случаю моего визита. Господи, что я несу! Короче, если
ты живешь одна...
  - Допустим.
  - Совсем одна?
  - Предположим.
  - ... И если к тебе в гости пришел мужчина. Ну, скажем, существо
противоположного пола, чтоб понятнее было.
  - Не волнуйся, Фрей. Мне понятно.
  - Что тебе понятно?
  - Я знаю, что такое "существо противоположного пола". Не тяни время.
  - В таком случае, ты должна быть готова к некоторым мероприятиям,
связанным с присутствием в гостях подобного существа. То есть иметь в
виду, что такие мероприятия теоретически возможны.
  - Какие мероприятия?
  - Как же тебе объяснить? Обоюдно приятные. Проявление повышенного
интереса, если угодно. А в случае взаимности и более того...
  - Более чего?
  - Послушай, я... неважно пользуюсь языком...
  - То, чем ты пользуешься сейчас, Фрей, языком не называется. Это жизненные
шумы. Так, более чего?..
  - Знаешь, это проще попробовать, чем объяснить. Если, конечно, захочешь.
  Анна перестала улыбаться и съежилась, будто внезапно похолодало, а Фрей с
трудом подавил в себе инстинктивное желание обнять ее: святой закон
джунглей - инопланетян руками не лапать, особенно молодых инопланетенышей.
На этот счет в его фактурном языке была одна полезная заповедь: не
приставай, да не послан будешь... Однако, инстинкт дикаря диктовал ему
совершенно иные импульсы.
  - Давай-ка, Фрей, ты это "более того" проделаешь на ком-нибудь еще, а я
погляжу.
  - Вот дуреха! На такие зрелища глядят только извращенцы. Да ты мне за это
должна будешь уши оторвать. Если, конечно, я тебе хоть сколько-нибудь
нравлюсь.
  - Такое впечатление, что мы говорим об элементарных вещах, но ты
специально стараешься забраться в дебри, чтоб я почувствовала себя
идиоткой: пригласить тебя в гости, чтобы кормить - какая пошлость! Потом
еще и уши оторвать, чтоб ты не сомневался в моем к тебе хорошем отношении.
Это, конечно, пикантно, но не проще ли поверить на слово: да, Фрей, ты мне
нравишься. В тебе что-то есть.
  - А что ты будешь делать, если я захочу рассмотреть твое тело?
  Анна рассмеялась.
  - Зачем?
  - Думаю, что получу от этого удовольствие.
  - Вот это да! - Она обняла себя за плечи. - Вот это уже интересно.
  - Даже более того... - Фрей почувствовал, что теряет контроль не только
над импульсами, но и над языком, как несколько лет назад, когда впервые
попробовал выражаться на ЯА с помощью речи.
  - Ты соображаешь, что говоришь?
  В этом состоянии он действительно способен был наговорить лишнего, но
сворачивать с "транзита" было поздно.
  - Похоже, я предлагаю тебе поэкспериментировать в области секса?
  - Нет, ты не соображаешь, что говоришь, - смеялась Анна. - Это не похоже.
Это именно так и есть. Ты исключительный оригинал, если решил, что это
может получиться.
  - Ну, что-нибудь получится. Должно, по крайней мере. Я кое- что понимаю в
анатомии твоей расы - все не так безнадежно.
  - Ах, вот даже как! Понимание расы у тебя начинается с анатомии? Да ты
маньяк! Зря меня не пугали в детстве фактуриалами, - Анна поднялась и не
без чувства собственного достоинства продефилировала мимо него в
направлении галереи.
  - Аннушка, признайся, что ты просто трусиха!
  Она сердито обернулась. "Сейчас в меня что-нибудь полетит, - решил Фрей и
огляделся, - скорее всего, макет Земного шара... будет надет мне на
голову". Он так ярко представил себе это зрелище, что не смог удержаться
от хохота: "Давай, сделай что-нибудь, вредная девчонка!".
  - Если ты, дремучее мохнатое существо, - ответила ему Анна, - прогулявшись
по Аритабору, решил, что для тебя нет ничего невозможного, ты не иначе как
ошибся адресом. Тебе было бы полезнее вернуться в свой заповедник, пока
еще не остыли инстинкты... - с этой фразой она удалилась и провожать себя
не велела.
  "Что б я что-нибудь понял... - подумал Фрей, - что б я хоть что-нибудь
понял!"


                                  Глава 31


  В скором времени Ксарес получил из Аритабора безжизненное тело Матлина.
Точнее, жизнь в этом теле некоторым образом присутствовала: оно вполне
самостоятельно перемещалось по комнате и активно ворочалось в кровати по
ночам, но на вопросы не реагировало, пищи не принимало, при попытке
осмотра оказывало сопротивление и живых гуманоидов (включая родственную
фауну) видеть не хотело. Ксарес, грешным делом, решил, что дело - дрянь.
Тем более что из Аритабора никаких разъяснений по поводу происшедшего не
последовало. Но тело, належав мозоль на боку, кое-как само взяло себя в
руки и так же, не затруднив себя разъяснениями, убралось обратно в
Аритабор. А Ксар, проследив по "навигатору" маршрут его отбытия, вздохнул
с облегчением.

  - Надо делать свое дело и не забивать голову ерундой, - наставлял Раис, -
не существует посторонних проблем, когда есть чем заняться в этой жизни. А
если не перестанешь выдумывать себе проблемы - угодишь на "тест", так и
знай!
  - Хочешь сделать из моих нервов прическу?
  - Это ощущения колоссальной мощности. Твой фактурный секс с "тестовой
программой" и близко не лежал...
  Фрей откинулся в кресле.
  - Оказывается, у стен Аритабора есть уши по имени "Раис"?
  - Безусловно. Вы так внятно скандалили, что я не знал, чем их заткнуть.
Слышно было на три галереи вниз. Нет, действия такого уровня здесь,
клянусь, впервые. Я всякое видел и слышал, но ты превзошел самые смелые
ожидания. Потрясающие способности к адаптации! Можно сказать, уникальные.
  - Ты мною разочарован?
  - Я восхищен! Потрясен твоей наглостью! Похоже, в фактуре ты пользовался
большим успехом у женщин.
  - Только не у тех, которые нравились мне.
  - Знаешь, почему? У стен Аритабора еще не выросли уши, которые называются
"Фрей".
  Фрей промолчал, чтобы не продолжать этого разговора, но Раис устроился
напротив него и уперся руками в подлокотник его сидения.
  - Хорошо, я объясню тебе кое-что о ее сексуальности.
  - Шутишь... - не поверил Фрей.
  - Не тот случай, чтобы шутить. Со своей прытью ты дойдешь до этого опытным
путем раньше, чем начнешь понимать, что к чему. Я объясняю только для
того, чтоб ты не влип еще раз в одно и то же недоразумение: о своих
фактурных удовольствиях здесь можешь забыть навсегда!
  - Уже забыл, - согласился Фрей и низко опустил голову, - давно забыл...
  - Только не надо думать, - оживился Раис, - что эти юные особи только и
делают, что бороздят своей шхуной зону Аритабора и молотят без толку
языками. Они занимаются любовью гораздо чаще, чем тебе кажется. Иногда у
меня бывает впечатление, что они только и делают, что занимаются
любовью... до изнеможения, до потери рассудка; со всеми подряд без
разбора, - Раис выдержал паузу, будто припоминая, когда в последний раз от
бонтуанской шхуны перепадало ему лично... прочувствовал еще раз пережитые
ощущения и, устроившись напротив Фрея поудобнее, продолжил: - Но, в
отличие от тебя, они изначально застрахованы от отсутствия взаимности у
партнера. Ты уже понял, о чем идет речь?
  - Еще не понял, - признался Фрей, - но уже завидую.
  - Они застрахованы даже от несогласия партнера. Кроме того, они умеют
прекрасно обходиться без партнера вообще.
  - Понял.
  - Ничего ты не понял. Ты представить себе не можешь, сколько раз эта
девчонка занималась любовью именно с тобой.
  - В своих дурацких фантазиях...
  - Отнюдь не дурацких... Ее фантазия способна дать ей гораздо больше, чем
ты всем своим нажитым опытом и чувствами; в таких красочных диапазонах,
которые ты представить себе не способен. Я уже не говорю о способах
извлекать из тебя удовольствие - этого даже я не могу себе представить. Но
уверяю тебя, ее способы к твоим возможностям не имеют никакого отношения и
все, что ты называешь сексуальным, может отвратить ее раз и навсегда. Ты
не хочешь понять: у них удовольствия такого свойства уже не связаны с
продолжением рода и все эмоциональные переживания давно переместились
сюда, - Раис погладил Фрея по голове, - и только отсюда возможно
управление состоянием организма. Ей нужен был ты - видеть тебя, наблюдать,
а иметь возможность общения - это уже выше мыслимого удовольствия. Они,
как правило, вообще обходятся без общения, которое рискует поломать кайф.
Они умеют терять половую ориентацию и переключаться на совершенно
абстрактные вещи, которые для тебя могут вовсе не иметь отношения к сексу.
Так что, имей в виду, Фрей, пока с фантазией у тебя не густо - вы не пара.
  - А потом... тем более не пара.
  - Я понимаю твои проблемы, собственник чувств. Такие вещи не
воспринимаются сразу. Для фактурного типа они совершенно не приемлемы.
Однако твое положение выгодно тем, что когда-нибудь ты сможешь сравнить то
и другое.
  - Тогда у меня будет достаточно развитая фантазия, чтобы обходиться...
  - Когда-нибудь, - остановил его Раис, - у тебя будет достаточно
возможностей, чтобы понять: "нумерация вагонов начинается с головы
поезда". А если она у тебя всю жизнь будет начинаться "с хвоста" - ты так
и останешься фактурным маньяком.
  - А что мне прикажешь делать со своим "хвостом"? - вскипел Фрей. -
Отстегнуть его от "состава"?
  - Сделай так, - развел руками Раис, - чтоб "хвост" не диктовал направление
локомотиву. Вначале будет трудно. Надо надеяться на лучшее. А это значит -
искать выход.

  УЧЕБНИК
ВВЕДЕНИЕ В МЕТАКОСМОЛОГИЮ
"Тест".

  Описание "теста" идет только с мемуаров Матлина, где-либо еще информацию о
нем найти не удалось. Но не думаю, что это изобретение посредников или
бонтуанцев. Вероятнее всего, стандартный психологический трюк,
используемый в случае некоторых типов жизненно приобретенных расстройств.
Он удобен тем, что позволяет обходиться без "механического" вмешательства
в структуру мозга. Подобные трюки могут быть противопоказаны некоторым
типам существ даже на самых "низких оборотах", потому что способны
привести к хроническому расстройству. Другие же существа, напротив, имеют
склонность им злоупотреблять и превращать вполне медицинскую процедуру в
подобие наркотического стимулятора. Третьи... к которым, для примера,
относятся оптималы, имеют врожденный "тест" - дар природы, гарантирующий
им пуленепробиваемую психику в любых жизненных катаклизмах.
  Почему-то принято считать, что на фактуриалах эти опыты наиболее
эффективны. Но тут уж, как посмотреть: что гуманнее, заставить такое
существо сразу пройти рискованную прививку или ждать, вдруг еще обойдется.
Матлин утверждает, что в его случае все как раз таки должно было
обойтись...

  Как выглядит эта штука и по какому принципу работает, не столь уж важно.
Интересен сам эффект. Пациент помещается в пространство, заполненное
особой средой, парализующей его способность отличать реальность от
видений. Параллельно идет воздействие на подсознание, из которого одна за
другим, по степени возрастания, извлекаются все причины его нервных
расстройств - прием явно гипнотический. Вероятнее всего, это самогипноз на
совершенно конкретном возбуждающем эмоциональном фоне. Когда эти две
"параллели" пересекаются - "тест" начинает аналитическую работу. К
примеру, если испытуемый больше всего на свете боится умереть от пули, на
него воспроизводится красочная картинка собственного расстрела с
обязательной, нагнетающей атмосферу преамбулой поимки, прочтения
приговора, приготовлений для приведения приговора в исполнение и, наконец,
ярчайшей развязкой, где пуля будет лететь так медленно, чтобы жертва имела
"удовольствие" прочувствовать до конца всю неотвратимость ее устремлений.
При этом у пациента нет ни малейшего шанса очнуться от кошмарного сна или
хотя бы заподозрить, что все это - не более чем игра на подсознание, -
главное условие работы "теста" это абсолютная уверенность в реальности
происходящего. Если попадается представитель расы с природным иммунитетом
против иллюзий, у которого отсутствует функция мозга, позволяющая
воспринимать туфту за чистую монету, "тест" отключается и просит его выйти
вон. К слову сказать, земляне такого иммунитета лишены и они не
единственные.
  В начале работы "теста" задается оптимальный "уровень напряжения",
соответствующий физическим возможностям организма. В процессе этот уровень
автоматически доходит до максимального, затем происходит так называемый
"сброс" или "рассечение" - состояние, при котором психический накал любой
мощности лишен возможности влиять на физическое состояние организма. После
"теста" эти связи чаще всего восстанавливаются, но иногда нет. До стадии
"рассечения" любая картинка на подсознание обратима и прокручивается
сколько угодно раз: с каждым может случиться, к примеру, инфаркт, попытка
самоубийства в контексте сюжета или слишком сильный шок - для "теста" это
неприемлемо. При малейших признаках опасности он будет останавливать
сцену, возвращаться в исходную точку и начинать сначала, оставляя пациенту
лишь информационную память события и убирая эмоциональный эффект от него.
И так до полного торжества: с какой бы скоростью не летела роковая пуля,
она должна восприниматься, как "не более чем летящая пуля", а перспектива
собственной смерти - "не более чем перспектива смерти", но не вселенский
кошмар.
  "Тест" сам определяет, когда клиент "готов". Иногда моделирует
собственные, совершенно сюрреалистические картинки, требуя продолжения
работы, если видит в этом необходимость. Стандартный "тест" со всеми
перерывами и расслаблениями обычно занимает несколько суток. Все можно
считать законченным только после того, как "тест" сам отказался от
пациента, а не взял тайм-аут по его поводу на всю оставшуюся жизнь. Иногда
он начинает заниматься прогностикой и моделирует будущие психотупики - это
считается редкой удачей, потому что "тест", как правило, не ошибается в
прогнозах. Пациент, только что прошедший эту "экзекуцию", обычно все
помнит, но мало что соображает и, мягко говоря, выглядит неважно. Но, по
прошествии времени, эффект теста обязательно дает о себе знать. Само
собой, что фактуриалу, прошедшему это, возвращение домой противопоказано.
Он уже вряд ли выживет, будучи уязвимым в элементарных бытовых ситуациях,
утратив свои прежние (фактурные) психические ориентиры. То есть, вряд ли
он имеет шанс дожить до естественной смерти.
  Эффект "теста" иногда сопровождается побочными явлениями и вне фактуры,
которые со временем проходят. С одним из таких явлений Матлину повезло
особо, потому что оно оказалось на редкость жизнестойким. В мемуарах
Матлин называл его "МФ-дубль" - что-то вроде бандитской клички, но обо
всем по порядку...
  Описания "теста" находятся почти в самом конце мемуаров, а на том месте,
где они хронологически должны располагаться, - зияет внушительная дыра...
Во всяком случае, хроника ЦИФа этого периода отсутствует. Но первое
появление МФ-дубля примерно совпадает с возвращением автора к своим
рукописям и наводит на некоторые пессимистические размышления относительно
последствий "теста". Впрочем, как бы то ни было, это не мое дело.


                                  Глава 32


  "А не взять ли мне в дорогу спортивный костюм", - спросил себя Матлин, но,
посмотрев по очереди на все измерители времени, присутствующие в особняке,
испытал приятное чувство стыда за свое разгильдяйское поведение. Конечно,
шорты были бы куда более уместны, к тому же он успел неплохо загореть и
набраться радиации. Если б его уже несколько дней не ждали в Аритаборе, он
вряд ли вообще заставил бы себя подняться с дивана.
  Матлин представлял себе все, что скажет ему Анна. К примеру: "Где ты
шлялся, лоботряс этакий?" "Прости, моя прелесть, шеф заставил выкопать
картошку под угрозой голодной зимы и перспективы до конца своих дней
глотать "гербалайф" и "ширяться" физиологическим раствором. Что такое
"гербалайф" - это иностранное слово, моя радость, ты все равно его не
поймешь. Этим словом я называю все, чем цифовские изуверы пичкают своих
подопечных, когда те отказываются копать картошку, чтобы они не утратили
свой драгоценный пищеварительный тракт. Чтобы ни в коем случае этот тракт
не простирался по лабораторному столу, а был, если не при деле, то хотя бы
при месте. Но, душа моя, поползав полдня с лопатой по огороду, я уже не
знаю, где ему место... Шеф говорит: "Это тебе не родная фактура. Ни на
магазины, ни на рестораны не рассчитывай". Хорошо, что не заставляет пасти
стада на склоне горы в заповеднике. Ему еще не пришло в голову разбавить
мясом мой овощной рацион. Хотя после "гербалайфа" мне вообще ничего не
хочется. Разве что домой к маме и, может быть, чего-нибудь с уксусом и
перцем. Слушай, а почему ты решила, что должна меня понимать? И кто
сказал, что я позволю тебе такое удовольствие? Знаешь, у меня впечатление,
что я выиграл в лотерею что-то глобальное, немыслимое, похожее на огромный
дачный участок, а теща, которая будет его обрабатывать, к выигрышу не
прилагалась. Шеф никому не позволяет мне помогать. Говорит: "Его фактурные
проблемы - посмотрим, как он будет решать их сам". Все это у него
называется одним словом "цивилизация". Так что, мадам, до механизации
труда в ЦИФе сменится еще не одно поколение экспонатов, надорвавшихся от
рабского труда. Прошу извинить, объятия Морфея застигли меня врасплох.
Обещаю вам, впредь этого не повторится".

  - Где ты шлялся, лоботряс! - набросилась на него Анна. - Опять захрапел на
своих грядках? Что с тобой? До сих пор от "теста" очухаться не можешь? Я
узнала кое-что о твоей "мадам", но не уверена, что эта новость тебя
взбодрит.
  - Надеюсь, речь пойдет не о всемирном потопе?
  - У нее родился сын.
  - Кто?
  - Маленький мальчик, - Анна развела руками как раз на величину
новорожденного младенца, - такой же вредный, как ты.
  - Я счастлив. Если б он был так же вреден, как его отец - потопа не
миновать. Что ж, мне остается себя поздравить с этим событием...
  Но Анна уже не слышала поздравлений, а с интересом рассматривала что-то за
его спиной. Это "что-то" Фрей сам обнаружил впервые и многое отдал бы за
то, чтобы Анн