и. Не потому что есть такая мода,
а исключительно ради удобства: для некоторых видов деятельности это просто
необходимо.
  Но никакие оптимальные критерии не могут исключать существование других
рас и расовых групп, которые, казалось бы, выходят за всякие рамки
эстетического восприятия. Мне раз посчастливилось наблюдать пилотский
пульт, сделанный под существо совершенно иной группы: управление было
размещено по всей внутренней поверхности шара в "свободном диаметре" от 15
до 100 метров с полным отсутствием гравитации. А потом еще больше
посчастливилось увидеть изображение самого пилота. Этот навигатор, по
общему мнению, большая умница, функционирует только в невесомости и с
прочими не родственными ему группами общается с помощью дополнительных
технических средств, но часто и охотно. Выглядит он как сгусток
пульсирующего вещества с таким же свободным диаметром от полутора до двух
с половиной метров. Вещество это напоминает процесс размешивания в
электромиксере серой шаровой молнии с горчицей и куриными потрохами.
Толком рассмотреть там ничего нельзя без специального адаптора зрения.
Личное общение так и происходит, по принципу "отойди подальше и выйди на
связь". Но самой примечательной деталью этого, уважаемого мною, навигатора
оказались его "импульсовые щупальцы", которые молниеносно выстреливались
из общего кома пучками и по одиночке во всех направлениях. То ли они
мгновенно конструируются из общей массы и, выполнив задачу, в нее
возвращаются, то ли это что-то нематериальное - боюсь, что этого никто,
кроме специалистов, не понимает. Эти существа крайне редко лично
контактируют с нашей группой и считают оптималов неповоротливыми куклами.
Однако частенько заказывают у них летное оборудование, работающее в их же
навигационной системе.
  Это я к тому, что всякое может быть и "дружбы народов", как таковой, со
всеми вытекающими из нее "национальными вопросами" в Ареале существовать
не может. От этого берегут огромные пространства и разнообразие природы
астрофизических зон. Есть расовые группы, в принципе, невидимые глазу. Но
это "короли" определенного типа рискованных (для нас) зон, совершенно иных
"геометрий пространства". Их восприятию доступно то, чего мы даже не
сможем себе представить. Для таких существ в Ареале четкая специализация:
только они способны создавать индикаторы паранормальных явлений для
системы "навигатор", только они способны моментально находить прорывы в
КМ-транзитных сетях, иногда чреватые катастрофой, они идеальные проводники
в своих зонах. Но они же абсолютно беспомощны в любых магнитных аномалиях,
которые совершенно индифферентны оптималам. Именно оптималы проектируют и
испытывают для них все виды магнитных защит. Словом, полный симбиоз, не
считая некоторых белых пятен этой "периодической системы". Симбиоз,
благодаря которому, безусловно, стал возможен Ареал.
  Сроки существования каждого индивида в Ареале совсем не одно и то же, что
наши представления о жизни и смерти. Смерть возможна лишь в форме
грамотного самоубийства или неграмотного контакта с ЕИП, что равносильно
несчастному случаю. Одно и другое подразумевает манипуляции в Е-инфополе.
  Как правило, существа Ареала (в личности) постоянны, практически все
выходцы из поздних фактур или фактурных "хвостов". До полной ассимиляции в
Ареал они проходят несколько жизненных циклов с несколькими ступенями
мутаций. Количество циклов строго индивидуально. Оптималам, к примеру,
достаточно 5-10, но это в расовой группе чуть ли не рекорд, обычно
требуется больше. Первый цикл у них похож на естественный, от 200 до 250
лет с одним порогом биологической коррекции в пятидесятилетнем возрасте.
Второй цикл может растянуться лет на 500, третий - на тысячу и так далее.
Среднестатистический срок продолжительности цикла в расовой группе
колеблется от двух до семи тысяч лет. Оптималы - от двух до трех тысяч с
биокорректором защиты мозга примерно через каждые сто лет. Больше трех
тысяч пока еще ни один оптимал не выдержал. Это связано с так называемой
теорией тупика, который невозможно понять, не испытав его лично. Тупик,
если я правильно понимаю, касается психоинтеллектуальной перегрузки. В
этом случае снимаются все внутрицикловые степени защиты мозга, делается
информационный сброс до 80%, чтоб следующий цикл не начинался с ноля и на
"чистые" мозги иногда корректируются, грубо говоря, новые возможности, а
также невозможности въехать второй раз в один и тот же тупик. Собственно,
смена цикла и означает начало жизни в нашем понимании, с той лишь
небольшой разницей, что происходит она осмысленно и управляемо, в отличие
от естественной стихии природы.


                                  Глава 12


  В холодную сырую ночь, как-то очень по-булгаковски, по окраинам Москвы,
темными дворами и пустынными переулками пробирались два странных субъекта
в длинных плащах и спущенных на лица капюшонах. При каждом подозрительном
шорохе они старались укрыться за что попало, каждого случайного прохожего
обходили по противоположной стороне дороги и за версту огибали любой,
самый тусклый фонарь, а у каждого перекрестка предусмотрительно
выглядывали из-за угла.
  Обнаружив телефонный автомат, один из них заскочил в будку и плотно прижал
за собой дверь, а другой немедленно укрылся за ней, отвернувшись лицом в
угол.
  - Мама? Это я. Все в порядке.
  - Господи! - донеслось с противоположного конца провода. - Феликс! Где ты?
Что случилось?
  - Ма, я не мог позвонить. Только что приехал.
  - Откуда? С тобой все в порядке?
  - Да. Еду домой спать. Завтра увидимся.
  - Феликс, как ты мог! Мы куда только ни обращались, где только ни искали...
  - Ма, все потом, не по телефону. Я в полном порядке.
  - Это ты в полном порядке, а мы чуть с ума не сошли!
  - Моя квартира свободна?
  - Кем она должна быть занята? Ты бы хоть пару слов написал, где ты и что
ты...
  - Мама, я устал. Поговорим завтра. Все. Целую. Позвоню.

  Двое инкогнито продолжали путь, игнорируя ночные такси и припозднившиеся
троллейбусы, покуда не достигли кирпичной двухэтажки с подбитым над
подъездом фонарем. Они поднялись на второй этаж, воткнули в замочную
скважину штучку, наподобие отмычки, и, дождавшись, пока металлический
язычок замка обретет пластилиновую мягкость, бесшумно проникли в квартиру.
  Из кухонного крана монотонными каплями шлепалась вода, проедая ржавую дыру
в раковине, а с потолка и антресолей живописными гирляндами свисала не
первой свежести паутина. Первой свежести она была только на зеркале и на
вешалке в прихожей. Надо полагать, что авторы этой пространственной
графики находились где-то неподалеку, однако встречать своего
ответственного квартиросъемщика не вышли. Никто не вышел им навстречу, не
выпрыгнул из окна и не попытался укрыться в шкафу. Из всех посторонних
шумов, присутствующих в квартире, самые подозрительные принадлежали
протекающему крану. Матлин включил свет и вздохнул с облегчением.
  - Проходи.
  Суф вошел в комнату, прикрывая ладонью глаза.
  - Я ничего не увижу при таком ярком свете.
  - Зато я ничего не увижу без него, - Матлин вытер от пыли солнцезащитные
очки и протянул ему, - не забывай, ты у меня в гостях, а не у себя дома.
  - Ты просто дурно воспитан, - заметил Суф, уселся на диване и поглядел на
Матлина сквозь темные стекла. - Давай показывай, да мне пора...
  Матлин выгреб из-под шкафа кипу журналов и газетных полос - все, что
осталось от его юношеского предармейского увлечения уфологией, разложил
все это добро перед Суфом и пошел в ванную переодеться. Но долго
переодеваться ему не пришлось.
  - Иди-ка переведи мне, что здесь написано, - Суф протягивал ему вырезки с
невнятными изображениями НЛО.
  - Ты считаешь, что это может полететь?
  - Полететь может что угодно. Другой вопрос, зачем? Я не совсем понимаю,
что ты от меня хочешь?
  - Здесь написано: "сто двадцать метров в диаметре".
  - Ну и что? С любым диаметром можно полететь... а можно и не полететь. Все
зависит от того, как сделано. А это что?
  - "Полет НЛО в вечернем небе над Петрозаводском".
  - Ну вот! А ты спрашиваешь, полетит - не полетит... Здесь же ясно написано.
  - В моей фактуре есть одно мудрое правило: никогда не верь сказанному, а
тем более напечатанному. Я хотел знать, знакомы ли тебе такие типы
кораблей?
  - Если б я посмотрел его в натуре. Что я могу сказать? Глупо низко летать
всей кучей, да еще так, что видно с земли. Это надо быть идиотом.
  Суф уперся взглядом в изображение глазастого гуманоида с белой кожицей и
черточками вместо носа.
  - Ты где-нибудь когда-нибудь таких видел?
  - Фактура какая-то.
  - Это точно не Ареал? Это не могут быть бонтуанцы?
  - Обижаешь. Флот Ареала я знаю.
  - А можно ли узнать точно, кто они, что им здесь надо?
  - Если встречу - спрошу.
  - Суф, это очень редкое явление. Возможно, их не существует вообще.
  - Ты меня удивил. Вроде цивилизованный человек. Может, ты считаешь, что вы
единственные обитатели "Галактики"? Не жирно?
  - Короче, ничего интересного ты сообщить мне не хочешь.
  - Хочу. Флот у них - полная дрянь.
  - Понял. На тебе за это подарок, - Матлин сунул ему книжку и пошел
переодеваться дальше, - возьми у Ксара мой "переводчик" и почитай на
досуге, только ему не показывай.
  - Что это?
  - Как раз по твоей части. Учебник астрономии.
  - Да брось ты!
  - Серьезно говорю, учебник астрономии.
  - Здесь-то он зачем?
  - Тихо!!! К нам гости.
  Они замерли, и тревожная тишина ожидания вскоре прервалась робким стуком в
дверь.
  - Ах, черт! - прошептал Матлин. - Давай быстро в ванную. Надень наверх
халат. Там полосатый банный халат висит, с капюшоном.
  - Собственно, я уже...
  - Капюшон на голову, закройся и не выходи! - затолкав Суфа в ванную,
Матлин бросился к двери. - Кто там?
  - Феля, открой на секундочку. - В дверь просунулась кучерявая головка
соседки Аллочки. - Хэлло! С приездом. Я так просто... убедиться, что это
ты. Вижу, свет горит. Сто лет в твоем окне света не было.
  - Сто лет! - закричал Матлин, но быстро взял себя в руки. - Какие сто лет,
что ты болтаешь?
  - К тебе можно, или ты не один?
  - В другой раз, поздновато уже.
  - Да ладно, я все равно не засну от любопытства. Где ты был?
  - Далеко.
  - В Америке? Я так и знала.
  - А кто у тебя? Если женщина, скажи, что я твоя двоюродная сестра. Она
американка?
  - Алла, я прошу тебя, мне надо поговорить с человеком и проводить его.
  - Американец?
  - Да. По-русски все равно не понимает.
  - А по-английски?
  - По-английски тем более. Все, ступай домой, весь дом разбудишь.
  - Ты что, издеваешься? Дай хоть на живого американца посмотреть. Что я ему
сделаю?
  - Завтра посмотришь.
  - Ты же его провожаешь сегодня?
  - Значит, перебьешься. Ванную он принимает.
  - Фелька, да ты с Луны упал, честное слово. Во всем доме уже две недели
воды нет, одна холодная струйка.

  Матлин дернулся было к зазвонившему телефону, но вовремя вспомнил о
шпионских наклонностях своей соседки. Завтра не то, что дом, Москва будет
знать, что в его квартире принимал воздушные ванны весь американский
конгресс.
  - Пошла вон отсюда.
  - Феликс, - Аллочка чуть не расплакалась, - я же сто лет тебя не видела.
Или боишься, что я обкраду тебя, пока ты будешь по телефону разговаривать?
  Матлин и впрямь подумал, что переборщил. Не стоило вообще открывать дверь.
Он оставил Аллочку в прихожей и ринулся к телефону.
  - Феликс, я тебя разбудила?
  - Нет, мам, я только ложусь.
  - Ложись, ложись. Все нормально? Ты не оставлял мне своего ключа и не
просил его передавать кому-то. Я подумала, что...
  Но дослушать Матлин не успел. Из коридора донесся пронзительный Аллочкин
визг. Она выскочила из ванной так стремительно, что ушибла локоть о
дверной косяк и, оттолкнув Феликса, выскочила на лестницу. Матлин кинулся
за ней, но соседка испарилась быстрее, чем умела бегать в свои школьные
спортивные годы, и в каком направлении - понять было невозможно.
  - Мамочка, прошу тебя, мы все обсудим завтра, я обещаю, что буду дома весь
день!

  Суф стоял в ванной в банном халате с капюшоном на голове и внимательно
изучал себя в зеркале. От одного его вида Матлин непременно бы
расхохотался, если б его не колотило от злости.
  - Однако мне действительно пора. Еще одно знакомство и я оглохну. Да и
тебе проблем наделаю, - он снял халат и аккуратно разместил его на вешалке
"вверх ногами".
  - Погоди... Не так сразу.
  - Мне еще тащить твой "пряник" из системы. Надо с темной стороны уйти за
орбиту, а потом - болф смещаться начнет, придется ставить его на
маршрут... Знаешь, тебе и без меня неприятностей на целую ночь хватит, -
Суф сверкнул на манжете фиолетовым лучиком КМа, - не переживай, мы же сто
раз обо всем договорились.
  - Значит, через год? - переспросил Матлин, прикрывая глаза, чтоб не
ослепнуть от вспышки.
  - Чуть не забыл! - Суф извлек из карманного тайника белое яйцо и протянул
его Матлину. - Тебе от меня, по вашему обычаю, как бы в подарок.
  - Что это?
  - Это все, что мне удалось спасти с "гибрида", который уничтожили эти
цифовские вандалы. Антенна. Ты можешь использовать ее как угодно.
Собственное изобретение. Ну, все! Отходи, - он оттолкнул Матлина и исчез в
фиолетовой вспышке.


                                  Глава 13


  Матлину удалось заснуть лишь под утро, зато проснуться не удавалось долго,
ни к ночи, ни на следующий день. Его не могли разбудить ни телефонные
звонки, ни дверные стуки, ни снящиеся ему кошмары, пока он не учуял с
кухни аппетитный запах котлет и не подумал, что на этот раз проснулся
вовремя и в нужном месте.
  - Я тебя, конечно, не дождалась, - покачала головой мама, - да,
собственно, и не надеялась. - А Матлин с ужасом вспомнил, что так и не
придумал до сих пор убедительного оправдания своей внезапной отлучке. - К
тебе приходили родители Андрея, но я сказала, что ты спишь и ничего пока
не рассказывал.
  - Какого Андрея?
  - Андрюши Короеда. Ты знаешь, где он, что с ним?
  - С какой стати я должен знать?
  - Вы разве не вместе были?
  - Нет, а что?
  - Как-то вы одновременно пропали. Мы решили, что... но я скажу им. Ты
точно ничего не знаешь о нем?
  - Что? - Матлин вскочил с кровати. - Когда он пропал? Не может быть!
  - Я же говорю, вы пропали буквально в один день. Мы же не знаем, что
случилось. Может, это простое совпадение? Где ты был?
  - Далеко, мама, прости, я не мог о себе сообщить. Так как мы пропали?
  - Феликс, почему ты спрашиваешь об этом меня?
  - Ну да, правильно...
  - Так ты расскажешь или еще не придумал, что соврать? - после
красноречивой паузы Нина Петровна махнула рукой и ушла на кухню.
  С этой минуты и до позднего вечера Феликс Матлин был самым послушным и
самым любящим сыном. Он хорошо кушал, вежливо разговаривал с отчимом,
учтиво здоровался с соседями, но все его внутреннее существо поглощала
одна-единственная, совершенно неожиданная для него новость. Ничего
подобного он даже представить себе ни разу не догадался. Андрюша Короед
был его старым школьным приятелем, с которым они в последнее время
встречались изредка, и то случайно. Как можно было связать их
одновременное исчезновение? Они не ходили вместе ни на рыбалку, ни на
шашлыки, у них не было общих компаний. Даже женщины Андрюшу интересовали
постольку поскольку. Он с детства был слегка не от мира сего. Весь в
книжках. Его не раз ставили в пример разгильдяю-Феликсу как прилежного
умного мальчика, из которого обязательно вырастет профессор. Так его и
дразнили "профессором". За свои "профессорские" замашки он не один раз
бывал бит и никому, кроме разгильдяя-Феликса, не приходило в голову
помахать за него кулаками: все-таки выросли в одном дворе, сидели за одной
партой. И вот тебе раз. Свои последние дни на Земле он помнил очень
туманно, но Андрея в этих воспоминаниях не было даже близко, даже духу его
быть не могло. Скорее всего, да наверняка, это идиотская случайность. Но
исчезнуть в один день - это уже слишком.

  К вечеру мрачные размышления Матлина нарушил телефонный звонок, отчасти
вернувший его к жизни. Каким образом о его возвращении узнали старые
институтские товарищи, трудно было себе представить. Матлин с трудом
вспомнил имя позвонившего: то ли Леша, то ли Леня, - ему стало слегка
неловко, да чего там слегка, самый настоящий позор. Зато сам голос,
пропитанный алкогольными парами, ни спутать, ни забыть было невозможно.
  - Феликс! - донеслось из телефонной трубки. - Ну ты и скотина! Ладно, мы -
черт с нами, но матери-то мог позвонить. Короче, твой сволочной образ
желают освежить в памяти... (далее следовал долгий список желающих). Дела
таковы: мы второй день безвылазно у Бочаровых. Всю водку без тебя скушали,
деньги остались только на пиво, так что давай, со своим... и с
погремушками. Все понял?
  - Ничего не понял.
  - У Бочаровых родился сын, 4.500, - это первое и главное. Второе - при
личной встрече, хочешь поржать - поторопись.
  "Так, - подумал про себя Матлин, положив трубку, - мы их поженили в конце
ноября, срок у Ленки был - три месяца. Если она на днях родила - сейчас
должен быть конец марта. В любом случае, на Земле меня не было меньше чем
полгода".
  Эта новость его слегка обнадежила. Он бодро собрался, оделся и со всех ног
побежал в сторону метро, пока не начали закрываться магазины.

  Его появление в квартире Бочаровых вызвало шквал восторга и хохота.
  - Леха, расскажи ему...
  - Вновь прибывшему... Тебе, Фэл, в первую очередь, - перед ним выставили
доверху налитый стакан вина.
  - Уговорили, - Леха поднял руку, и вся компания затихла, - хохма недели!
Какой там недели, хохма пятилетки! Но только в последний раз. У меня уже
язык устал, - он опустил свою поднятую руку Матлину на плече, - мы,
конечно, не спрашиваем тебя, Феликс, из соображений такта, разумеется, с
кем ты путешествовал по Кордильерам, кхы... кхы... Но только вчера, средь
ясного утра, когда мы только-только повалили по первой рюмке за
новоявленного Александра, явилось нам видение твоей кучерявой соседки.
  Кто-то из присутствующих во время паузы с тихим стоном повалился под
кресло.
  - Ну...
  - Ты погоди. Я, конечно, все понимаю - радость у девочки, Феликс вернулся,
не один, говорит. "А с кем? - спрашиваем мы ее, - все-таки пора, как бы,
ему... дело понятное". "И я, - говорит, - так подумала, что дело понятное
и заглянула, - говорит, - к нему в ванную, а в ванной сидит двухметровый
инопланетянин в банном халате поверх скафандра, читает учебник астрономии
и так, - говорит, - увлекся, что никакого внимания на меня не обратил..."
Леха не успел закончить, как вся компания грохнула со смеху.
  - Мы ей: "Вот это да! А вспомни-ка, девочка, не был ли этот инопланетянин
очень сильно похож на слесаря Васю?" "Нет, - говорит, - совсем настоящий
инопланетянин, у него под халатом, - говорит, - мигали какие-то
разноцветные черточки..."
Под очередной раскат хохота Матлин заглотал до дна выставленный перед ним
стакан. Чувство юмора ему внезапно отказало.


                                  Глава 14


  Вполне возможно, что в природе существует устойчивая и пока никем не
признанная закономерность - память, пережившая вынужденные провалы,
становится особенно прочной. Матлин мог не вспомнить, что передавали
вечером в прогнозе погоды, но каждую секунду, начиная с того момента, как
он очухался в технопарке, он помнил слишком подробно, во всех деталях, не
несущих ни малейшей смысловой нагрузки. "У меня не будет никаких
комплексов на тему Ареала, - заверял он Ксареса, - можешь своих биоников
не беспокоить". И действительно, можно ли было назвать комплексом каждую
минуту, каждую секунду проплывающие перед глазами картины того, что
происходило с ним... Разве что, единственное, маленькое неудобство -
постоянное желание прислониться спиной к стенке. В этой позиции его
"черная звезда" уходила в невидимое глазу пространство. Не видимое глазу
Матлина. Для остальных она была неразличима даже на белом фоне. Однако
Матлину пришлось стереть со стен немал