Страницы: -
1 -
2 -
3 -
4 -
5 -
6 -
7 -
8 -
9 -
10 -
11 -
12 -
13 -
14 -
15 -
16 -
17 -
18 -
19 -
20 -
21 -
22 -
23 -
24 -
25 -
26 -
27 -
28 -
29 -
30 -
31 -
32 -
им и
отдохнувшим, полным сил и энергии, чтобы успешно пройти
изнурительную церемонию коронации и обрести могущество своих пред-
шественников. Таков порядок, установленный в давние времена и еще
более ужесточенный после смерти злосчастного короля Аморгена,
который скончался прямо на алтаре - по официальной версии, от
разрыва сердца в результате переутомления.
Для меня все эти меры предосторожности были ни к чему. Я уже
владел Силой, и предстоящая церемония имела лишь чисто символическое
значение, но эту традицию я нарушать не собирался. И вообще, сходу
ломать установленные порядки было бы с моей стороны глупо и
опрометчиво. Со своим уставом в чужой монастырь не суйся - золотое
правило, которому следуют все умные и здравомыслящие люди. Приходи в
монастырь, соглашайся с его уставом, становись приором - и лишь
тогда меняй устав, да постепенно, не нахрапом. Так я и намерен был
действовать - маленькими шажками к великой цели.
Погруженный во тьму, дворец спал в предвкушении завтрашних
празднеств. Спал также и город, чтобы утром проснуться под звон
колоколов всех авалонских церквей и часовен, возвещающих сразу о
двух торжествах. Сначала в соборе святого Патрика состоится давно
ожидаемое событие - бракосочетание леди Дэйры Лейнстер с Артуром
Кевином Пендрагоном, что должно символизировать примирение двух
династий и двух основных этнических групп королевства. Затем
праздничная процессия двинется к собору святого Андрея Авалонского
на коронацию нового короля Логриса и будущего властителя всего этого
мира, без лишней скромности названного мною Землей Артура.
Завтра Дэйра станет моей законной женой, и отчасти поэтому я не
мог уснуть. Нет, я вовсе не разлюбил Дэйру. Моя любовь к ней
нисколько не уменьшилась, но вместе с тем, не по дням, а по часам,
росло и крепло нежное чувство к Дане, которое, даже при всем
желании, я никак не мог назвать просто влечением, похотью,
вожделением. Это была любовь. Несомненно, любовь...
Сидя в темной гостиной королевских покоев и скуривая одну
сигарету за другой, я предавался горьким раздумьям. Раньше я не
верил, что можно любить двух женщин сразу, и когда слышал подобное,
то лишь скептически усмехался. Да, я знал, что любовь приходит и
уходит; даже настоящая, большая любовь в конце концов умирает
(особенно, если сам ты практически бессмертен), или ее вытесняет
другая любовь. Со мной же этого не произошло, а случилось нечто
невообразимое: нежность и страсть во мне окончательно рассорились,
потому как первой милее была Дана, а вторая предпочитала Дэйру.
Такое расслоение чувств может показаться вам странным,
искусственным, надуманным. Возможно, я несколько неуклюже выражаюсь,
описывая свое состояние, но других слов для этого я подобрать не
могу. Если вы поняли меня (хотя я сам себя толком не понимаю) и
знаете, как выразиться точнее и изящнее, я буду признателен вам за
подсказку... А, впрочем, не думаю, что слова здесь имеют такое уж
большое значение.
В последнее время моя нежность все увереннее торжествует над
страстью, чему немало поспособствовал очередной каприз Дэйры,
которой вдруг взбрело в голову, что мы не должны спать вместе до
свадьбы. Ее решение было продиктовано запоздалым желанием соблюсти
все приличия, и не столько в глазах людей, сколь перед собственной
совестью. Умом я это понимал и согласился с ней, но где-то внутри
меня что-то оборвалось. Между нами возник холодок, и моя
неудовлетворенная страсть обратилась нежностью к Дане. Каждый вечер,
ложась спать в одиночестве, я закрывал глаза и представлял в своих
об®ятиях Дэйру; но едва лишь мое сознание погружалось в полудрему,
лицо моей любимой слегка менялось, напрочь исчезали очаровательные
веснушки, безукоризненно правильные черты немного смягчались,
золотисто-рыжие волосы приобретали иной оттенок, их локоны свивались
в колечки, а изумрудно-зеленые глаза смотрели на меня уже не так
томно, как ласково... Я засыпал, мысленно обнимая Дану! И если вы
назовете это сексуальной шизофренией, пожалуй, я не стану
протестовать.
Однако не бывает худа без добра. Стремясь отвлечься от личных
проблем, я за время путешествия из Лохланна в Авалон в деталях
разработал план предстоящего основания Дома. Первый этап его
реализации, операция под кодовым названием "Блеф", начался сразу
после моего торжественного в®езда в столицу королевства, то есть
позавчера. В тот же день вечером на заседании Совета магистров
колдовских искусств я сообщил, что для успешного прохождения обряда
Причастия необходимо либо высокое мастерство в обращении с силами,
либо владение определенным количеством знаний из области математики,
физики, химии, астрономии, биологии и психологии. Как я и
рассчитывал, местные чародеи проглотили наживку и готовы были тотчас
вонзиться зубами в твердый гранит науки (благо не в глотки друг
другу) и грызть его столько, сколько потребуется, чтобы обрести
вечную молодость и могущество.
Организацию распространения учебных пособий я возложил на
Моргана, и тот об®явил, что выдача книг начнется на следующий день
после коронации. Учебники по химии и биологии написал я, по физике,
математике и астрономии - Бренда, из-под пера Брендона вышел
замечательный трактат по основам психоанализа, а все иллюстрации
сделала Пенелопа. Книги были напечатаны в одном из технологически
развитых миров, на хорошей полиграфической базе, общим тиражом вдвое
превышающим прогнозируемое количество Одаренных, живущих на Земле
Артура, так что проблем с их нехваткой в обозримом будущем не
предвиделось. Программу обучения я составил из такого расчета, чтобы
в течение года самые способные и настойчивые смогли усвоить весь
предложенный материал. Растягивать этот процесс на несколько лет
было бы рискованно. Год - это предел терпения простого смертного, а
в мои планы не входило испытывать терпение людей до бесконечности.
Задачей первого этапа было лишь отсрочить на год-полтора наступление
кризиса, так быстро назревшего по вине Дэйры и Моргана.
Что же касается оговорки насчет высокого мастерства в обращении с
силами, то эту идею мне подкинула Бренда, и я признал ее стоящей.
Под предлогом высокого мастерства можно было не таясь раздавать
Причастие тем, кому я более или менее доверял и в чьей поддержке
нуждался. Помимо всего прочего, это должно было подстегнуть
остальных к самосовершенствованию и еще более усердному изучению
основ наук. Брендон разработал серию специальных тестов, якобы для
определения уровня мастерства, позволяющих отбирать нужных мне людей
и отвергать кандидатуры неугодных. Это было чистой воды шулерство,
но в сложившихся обстоятельствах у меня не оставалось иного выхода,
кроме как прибегнуть к хитрости.
Конечно, обман не мог длиться сколь угодно долго. Приблизительно
через год кое-кто из получивших причастие "по высокому мастерству"
поймет, что для овладения Формирующими необходима лишь
соответствующая психологическая подготовка - а я перевернул все с
ног на голову и, образно говоря, пытаюсь учить слепых котят
охотиться на мышей. Я не сомневался, что до некоторых пор мои
соратники будут держать свои догадки при себе, однако рано или
поздно утечка информации все же произойдет - через родственников,
друзей, приближенных. Но к тому времени уже должна вступить в
решающую фазу операция "Подсадные утки", которой я отводил
главенствующую роль во всем моем плане, и ее провал означал бы
крушение моих надежд на предотвращение кризиса. Я очень полагался на
"подсадных уток"; они должны были влиться в ряды причащенных "по
высокому мастерству" и вместе с ними составить ядро моей команды,
прочный фундамент будущего Дома у Источника. Только бы все
получилось...
Я взглянул на свои наручные электронные часы, подаренные мне
Брендой, - шедевр технологической мысли в сочетании с последними
достижениями магии. В них был встроен крохотный Самоцвет,
контактирующий с Формирующими, что позволяло им в точности
отсчитывать время Основного Потока и, как следствие, давать
информацию о течении времени в других мирах, а также отмерять мое
собственное биологическое время. Вообще-то я человек старомодный и
раньше обходился без личных таймеров, но перед таким подарком
устоять не смог. Эти часы еще ни разу не давали сбоя - ни в Тоннеле,
ни при мгновенном перемещении, и функционировали даже в Безвременье.
Правда, я опасался опускать их в Источник, хотя Бренда утверждала,
что и там с ними ничего не случится. Моя сестра из скромности не
называла себя гением, но я все больше убеждался, что она таковым
является. Пусть ей не удавалось, как Диане, напрямую работать с
процессором, зато она сумела "подружить" свой компьютер с Образом
Источника. Детали этой "дружбы" я представлял очень смутно, но
отдавал себе отчет в том, что в распоряжении сестры оказался мощный
магический инструмент с невероятно высоким созидательным и
разрушительным потенциалом. Самое странное, что я нисколько не
боялся Бренды, хотя подозревал, что она стала гораздо могущественнее
меня. Я чувствовал, что могу во всем положиться на нее, могу
доверять ей, как никому другому. Я считал ее почти ангелом, она
казалась мне чистой и непорочной, и я любил ее - как сестру и как
человека. У Бренды были свои причуды - и я находил их
очаровательными, особенно ее экстравагантную манеру одеваться; были
у нее свои проблемы - и я очень хотел помочь ей, но пока что не знал
как...
Все эти мысли пронеслись в моей голове, когда я смотрел на часы.
Здесь, на Земле Артура, на долготе Авалона было около трех
пополуночи. Я переключил циферблат на Страну Вечных Сумерек -
повсюду шел пятый час терции, начиналась сиеста. Далее, на Земле Гая
Аврелия, в Европе был поздний вечер. Что ж, и там, и там подходящее
время. Коль скоро я бездельничаю, можно поговорить с моим
уполномоченным в Экваторе и узнать, как продвигаются дела с
вербовкой "подсадных уток".
Я подошел к большому зеркалу, висевшему на стене, пододвинул
стул, сел и послал мысленный вызов. Приблизительно через полминуты
на связь со мной вышел мой кузен Дионис, а точнее - Дионис XXXVII из
Сумерек. Черноволосый и черноглазый, с вечно серьезным лицом и
меланхоличным взглядом, он совсем не походил на своего легендарного
и легкомысленного тезку Диониса I, которого во многих мирах почитали
за бога. Этот же Дионис на божественность не претендовал, жил
спокойно, великих деяний не совершал, а в свое время даже отказался
стать понтификом Олимпа - правителем самого большого, самого
блестящего города в Истинных Сумерках, расположенного высоко в
горах, на самом краю Дневного Предела. С тех пор как восемь тысяч
лет назад Янус покинул Олимп и поселился в Замке-на-Закате, городом
от его имени правят понтифики, которые сменяются через каждые сто
лет. По существу, понтифик Олимпа является вторым лицом в Доме после
Януса, и желающих занять этот почетный пост среди принцев Сумерек
всегда в избытке. Тем не менее Дионис вежливо, но в категорической
форме отверг предложение деда стать его заместителем - как я
полагаю, из-за своего происхождения, поскольку он, что называется,
был "левым" принцем, незаконнорожденным. (История о том, как
скромная пай-девочка Помона, которой в мужья то и дело попадались
от®явленные негодяи, после очередного развода пустилась в отчаянный
загул, слишком печальна для того, чтобы рассказывать ее во всех
подробностях. Посему я ограничусь лишь констатацией факта, что даже
она не знала, от кого у нее сын, так как не могла толком припомнить
миры, где побывала, и мужчин, с которыми спала.)
В отличие от Царства Света, в Сумерках всегда терпимо относились
к бастардам. Диониса никто не попрекал в отсутствии отца; он не
страдал от комплекса неполноценности на этой почве, но знал свое
место и не карабкался наверх по головам других. Наверное, Янус
оценил это, когда хотел назначить его понтификом.
В частной жизни Дионис был мягок и сердечен, как и его мать, но
не в пример ей был по натуре своей заядлым скептиком и пессимистом.
В определенном смысле, он был счастливейшим человеком, ибо,
предполагая наихудшее, испытывал удовлетворение всякий раз, когда
дела оборачивались не так плохо, как ожидалось; его крайний
пессимизм зачастую напоминал безграничный оптимизм. Сам Дионис редко
улыбался, зато в его обществе уровень веселья всегда был гораздо
выше среднестатистического. Как бы компенсируя этот свой недостаток,
он заставлял своих собеседников улыбаться и за себя, и за него.
Друзья и знакомые считали Диониса хорошим парнем, а многие женщины
находили его милым и привлекательным.
Появившись в моем зеркале, Дионис поднял руку в приветственном
жесте. Он был одет в коричневый камзол с расстегнутыми пуговицами,
черные штаны и высокие кавалерийские сапоги с отворотами. Позади
него на столе я увидел кожаную портупею, шпагу, плащ и шляпу.
- Ты на Земле Аврелия? - спросил я, ответив на его приветствие.
- Нет, но только что оттуда.
- И как там дела?
- Да так себе. Кстати, можешь добавить в свой список еще одного
завербованного.
- Прекрасно. - Я достал из блокнот, в котором вел учет "подсадных
уток". Кто этот еще один?
- Твой покорный слуга.
Я машинально раскрыл блокнот на букве "т", чтобы найти названное
имя, но тут же захлопнул его и уставился на Диониса изумленным
взглядом:
- Ты?!
- А почему бы и нет? Чем плоха моя кандидатура?
- Но ведь ты сам отказался.
Дионис важно кивнул:
- Я не хотел оставлять Землю Аврелия на с®едение Александру. Но
теперь обстоятельства изменились.
- В какую сторону?
- Для Земли Аврелия в лучшую, а для нас, несомненно, в худшую. Со
вчерашнего дня орден Святого Духа в трауре по поводу безвременной
кончины своего гроссмейстера.
- Александр умер?!! - пораженно воскликнул я.
- Не думаю. Похоже, он просто инсценировал свою смерть, чтобы
навсегда покинуть этот мир.
- Но с какой стати?
Дионис смерил меня долгим взглядом:
- Мне кажется, его поступок вполне логичен. Ты знаешь, что сделал
Магомет, когда гора не пошла к нему? Представь себе, он сам пошел к
ней!
- По-твоему, Александр начал охоту на меня?
- А ты сомневался? Говорил же я, что он жаждет твоей крови. И
если он решил бросить свое уродливое детище, этот гнусный орден, то
только ради мести. Я уже успел переговорить с дедом, и он согласен
со мной - Александр встал на путь вендетты.
Я ухмыльнулся:
- И как же он доберется до меня? Отправится в бесконечность?
Скатертью ему дорога - в самое пекло.
Дионис покачал головой:
- Александр не глуп и не пойдет на верную смерть. Раз уж ты в
данный момент для него недоступен, он постарается достать тебя
опосредствованно. Конечно, Юнону он не тронет - она и его мать. К
счастью, Пенелопа вне его досягаемости, также как и Брендон с
Брендой. Другие твои сестры для мести не годятся - ведь ты не был
особенно привязан к ним. Сумерки Александру не по зубам, так что
остается твой Дом - вот по нему, я полагаю, он и ударит.
- Как?
- Возможностей много. Сейчас Царство Света на грани гражданской
войны, достаточно одной маленькой искры, чтобы вспыхнуло пламя
междоусобицы. А если в твоем Доме начнет литься кровь, ты не
останешься в стороне, попытаешься прекратить бойню, ведь так?
- Да.
- Вот тебе и ответ. Я уверен, что именно таким путем Александр
попытается выманить тебя из Срединных миров.
- Дрянь дело, - сказал я.
- Хуже некуда, - согласился Дионис. - Если моя догадка верна,
тебе нужен надежный тыл у Истоков, чтобы ты не опасался за судьбу
своего новорожденного Дома. Смею надеяться, что в такой ситуации я
тебе пригожусь.
- Спасибо, кузен, - растроганно сказал я. - Ты один из немногих,
кому я полностью доверяю, и я рад буду видеть тебя рядом со мной.
- Значит, лады, - подытожил Дионис. - Когда я закончу вербовку
"уток", ты заберешь меня вместе с ними.
- А как же Земля Аврелия?
- О ней не беспокойся. Александр создал могущественный орден, это
так; но он допустил ошибку, создав его под себя. При любом другом
гроссмейстере орден Святого Духа окажется нежизнеспособным и
зачахнет сам по себе. Впрочем, за оставшееся время я приложу все
усилия, чтобы ускорить этот процесс.
Я понимающе кивнул. На Земле Аврелия Дионис слыл знатным и
могущественным вельможей и был главным советником неаполитанского
короля, фактического правителя всей Италии, который мечтал сокрушить
орден моего братца и распространить свою власть на германские земли.
Теперь, похоже, настал его звездный час.
- Между прочим, - сказал я. - Через несколько часов моя
коронация. Пожелай мне многая лета.
Дионис принял мои слова за намек:
- Что ж, желаю удачи. И выспись хорошенько, у тебя измученный
вид.
Он поднял руку в прощальном жесте, но я быстро остановил его.
- Погоди, у нас еще есть время. Если, конечно, ты никуда не
спешишь.
- Я-то не спешу. Просто я подумал, что тебе пора в постель.
Негоже появляться перед подданными с воспаленными глазами, да еще в
день коронации. С тобой все в порядке?
- У меня бессонница, - честно ответил я.
- Отчего? Неужели мандраж?
- Да нет. Кое-какие проблемы личного плана.
Дионис сокрушенно возвел горе очи, как священник, принимающий
исповедь у распутной вдовушки.
- Ты излишне сентиментален, Артур. И это твой минус.
- А ты слишком бесстрастен, - парировал я.
- Вовсе нет, - возразил кузен. - Просто я уравновешен и не
позволяю своим чувствам возобладать над рассудком. Бери пример с
меня.
Я вздохнул:
- Легко сказать "бери". Я такой, какой я есть, и, боюсь, уже
неисправим. Мое двойное детство теперь сказывается легкой формой
шизофрении - но, уверяю, вполне безобидной.
Дионис усмехнулся - уникальное явление.
- Надеюсь, твоя шиза не косит наши ряды?
Я понял, что он имеет в виду.
- Пока что нет. Все наши чувствуют себя прекрасно, особенно
Брендон.
- Да, я слышал, что он влюблен.
- Вот как! - удивился я. - И от кого же ты слышал?
- От матери. Ей рассказала об этом Юнона, которой не так давно
Брендон поверил свои сердечные тайны.
В этом не было ничего смешного, однако я рассмеялся.
- Тогда понятно. Это то же самое, что поместить во всех газетах
Вселенной заметку под рубрикой "Светские сплетни".
- Да, кстати, что она собой представляет? - спросил Дионис. -
Меня интересует твое об®ективное мнение. Ведь, как я понимаю, речь
идет о весьма вероятной королеве Света.
- Дана замечательная девушка, - ответил я, сознавая, что вряд ли
смогу удовлетворить любопытство кузена по части об®ективности. - Она
весьма незаурядная личность.
- Хороша собой?
- Настоящая красавица, и Брендон от нее без ума.
- Они любовники?
С моих губ готово было сорваться категорическое "нет!" с нотками
неприкрытого возмущения, но я вовремя сдержал свой ребяческий порыв.
- Вообще-то я не имею обыкновения совать свой нос в чужую постель
или подглядывать в замочную скважину, - сухо ответил я, стараясь не
выдать своих чувств. - Брендон нравится Дане, они очень дружны, но я
не думаю, что она согласится на близос