поцеловав мои бесчувственные губы. - Тебя всю сковал страх.
   - Так помоги  мне избавиться  от него, -  почти  взмолилась  я. -
Помоги мне стать женщиной.
   И он  помог мне. Я не буду рассказывать, как это происходило. Во-
первых, это наше с Морганом личное дело; а во-вторых, я очень смутно
помню, что мы тогда вытворяли. В любом случае - молчок.
   Потом мы  лежали в  постели и  курили одну  сигарету  за  другой,
небрежно стряхивая  пепел прямо  на пол.  В  камине  весело  трещали
охваченные огнем  дрова. Зима  в  Авалоне  обычно  мягкая,  зачастую
бесснежная,  но   по  ночам  бывает  холодновато.  И  хотя  в  жилых
помещениях дворца  уже были  установлены электрические обогреватели,
Морган по  старинке предпочитал камин - правда, усовершенствованный,
с автоматической  подачей дров.  Я не  могла не признать, что в этом
было свое очарование.
   - Бренда, - наконец отозвался Морган. - Ты сущий чертенок.
   - В самом деле? - лениво произнесла я.
   - В самом  деле. Ты -  что-то особенное. Мне еще ни с кем не было
так хорошо, как с тобой.
   - Мне тоже, - сказала я чистую правду.
   - Нет, я  серьезно, - настаивал Морган, невесть почему вообразив,
что я  иронизирую. - Впрочем, сначала ты была холодной, как льдинка,
но потом  ты как растаяла... так уж растаяла! - Он немного помолчал,
колеблясь, затем  все же  добавил: - А  знаешь, ведь я грешным делом
считал, что тебя интересуют исключительно девочки.
   - В некотором роде так оно и было, - честно призналась я.
   - В некотором  роде? - недоуменно  переспросил Морган. -  Как это
понимать?
   - Как хочешь, так и понимай. Все равно теперь это не важно.
   - А раньше было важно?
   - Да.
   - Так что же изменилось?
   - Я изменилась. Наконец-то я стала женщиной.
   - Ты и до этого была женщиной. Очень привлекательной женщиной.
   - Только внешне.  А внутренне... -  Тени  прошлого  вынырнули  из
моего подсознания, и мной снова овладел страх.
   Морган чутко  отреагировал на это и привлек меня к себе. Странно,
но в его об®ятиях я почувствовала себя в полной безопасности.
   - Тебя когда-то изнасиловали? - участливо спросил он.
   - Хуже, - ответила  я, содрогнувшись. - Гораздо хуже... Только не
надо расспросов.
   - Хорошо. У тебя давно не было мужчин?
   - Почти тринадцать лет по моему личному времени.
   Морган так и присвистнул.
   - С ума сойти! Я бы давно повесился.
   - Порой у меня возникало такое желание.
   - Но теперь-то с тобой все в порядке?
   - Да, - ответила  я. - Надеюсь, что да. Очень хочется верить, что
теперь все будет в порядке.
   Мы умолкли,  наслаждаясь присутствием  друг друга.  Я чувствовала
себя самой  счастливой женщиной  на свете, но где-то в глубине моего
существа зрел  страх, что  это лишь  наваждение, что  все испытанное
мною - иллюзия, красивый сон, который не может длиться вечно. Когда-
нибудь я проснусь - и все вернется в круги своя...
   Конечно, это было глупо, я отдавала себе отчет в том, что не сплю
и  не  грежу,  и  тем  не  менее,  чтобы  окончательно  убедиться  в
реальности происходящего, я связалась с Артуром.
   "Привет, сестричка,  - он  сразу узнал  мои позывные.  - Как наши
"утки"?"
   "Уже разлетелись,  - ответила  я. - Диверсанты готовы к подрывной
деятельности. А у вас как дела?"
   "Нормально. Пир в самом разгаре".
   "Быка уже слопали?"
   "Давным-давно. А  обглоданные кости  мигом растащили на сувениры.
Даже драка была".
   "Да ну! Правда?"
   "Истинная правда.  Потасовка была  что надо.  Я в  жизни  так  не
хохотал".
   "Ее хоть отсняли?"
   "Думаю, да".
   "Будешь возвращаться, прихвати одну копию".
   "Непременно".
   "Да, кстати. Как там Брендон?"
   "Он просто  великолепен. Держится так, будто всю жизнь только тем
и занимался, что сидел на троне Света".
   "Он чувствует себя хорошо?"
   "Отлично. Не  знаю, что  на него  нашло, но  время от  времени он
бросает на  Бронвен такие  страстные взгляды, точно хочет ее с®есть.
Тьфу-тьфу, чтобы не сглазить, но, по-моему, он счастлив".
   "Даже  так!   -  Я  с  трудом  подавила  истерический  смех.  Мое
возбуждение все  же передавалось  Брендону - но  в какой  форме!  О,
бесконечность, ты  прекрасна! Я  славлю  тебя...  -  Кстати,  Артур.
Угадай, где я нахожусь?"
   "Где же еще? Конечно, в постели с Морганом".
   "Черт! Как ты догадался?" - удивилась я.
   После  вспышки  искреннего  изумления  на  другом  конце  провода
воцарилось гробовое  молчание. Лишь  спустя несколько  секунд  Артур
восстановил нормальную интенсивность связи и недоверчиво спросил:
   "Сестричка, ты не разыгрываешь меня?"
   "Но ведь ты сам..."
   "Провалиться мне  в царство  Аида! Просто я спьяну решил блеснуть
остроумием..."
   "И попал не в бровь, а в глаз", - подхватила я.
   "Серьезно?"
   "Вполне".
   "И как ты себя чувствуешь?"
   "Как невеста  в  первую  брачную  ночь.  Единственное,  что  меня
волновало, не отразилось ли это плохо на Брендоне".
   "Не  бойся,  не  отразилось.  А  если  и  отразилось,  то  совсем
неплохо... Однако  же,  Бренда!  Морган  хороший  парень,  но  очень
опасный тип. Если..."
   "Прекрати, братец,  - перебила  я его.  - Я сама могу постоять за
себя, и  ты прекрасно  это знаешь.  Продолжай веселиться,  а завтра,
когда протрезвеешь..."
   "Завтра я возвращаюсь, и если..."
   "Тем более,  - сказала  я, уже  жалея, что  завела этот разговор;
похоже, Артур  здорово набрался. - Завтра и потолкуем. Au revoir,[5]
братишка". - И я прервала связь.
--------------------------------------------------------------
 5 Au revoir - "До встречи" (фр.).

   Минут через пять Морган сказал:
   - Только что со мной разговаривал Артур.
   - Да?
   - Он был  весьма мил  и деликатен.  Пообещал оторвать мне голову,
если окажется, что я воспользовался твоим состоянием.
   - Он пьян.
   - Я это  почувствовал. И, несмотря на его грозный тон, было ясно,
что он рад за тебя.
   - Только не  обольщайся. Он  рад моему  избавлению от  внутренних
пут, а вовсе не тому, что я оказалась в твоей постели.
   - М-да. Думаю, он предпочел бы, чтобы на моем месте оказался кто-
нибудь другой. Кстати, почему ты выбрала меня?
   - Сама не  знаю. Наверное  потому,  что  другой  на  твоем  месте
действовал бы не так решительно. А мне всякие там прелюдии были ни к
чему.
   Морган вздохнул:
   - Что ж, спасибо за откровенность.
   - И еще, - поспешила добавить я, - мы с тобой хорошие друзья.
   - Только не говори, что у нас это в первый и последний раз.
   - Нет, почему же. Сейчас я в тебе очень нуждаюсь.
   - А потом?
   - Потом видно будет. Может быть, рожу ребенка. - При этой мысли я
в первый  момент непроизвольно  сжалась от  страха, затем подумала о
прелестной крошке  Дэйре, с  которой мы  так быстро  подружились,  к
моему горлу подкатился комок, и я чуть не зарыдала от переполнившего
меня счастья. - Да, ребенка, - твердо повторила я.
   - От меня? - спросил Морган.
   - Может, и от тебя. Как получится.
   - Но ведь  необязательно полагаться  на случай.  Я тут  от нечего
делать составил несколько заклинаний...
   - А я  знаю их  несколько десятков,  но не  собираюсь прибегать к
ним. Пусть  все случится  само собой.  Сознательно зачинать детей не
совсем этично.
   - Ты так думаешь?
   - Я это знаю. Одно время Пенелопа сильно страдала из-за осознания
того факта, что была рождена на память.
   - В каком смысле "на память"?
   - В самом  прямом. Когда  Артур  задумал  отправиться  на  поиски
Источника, Диана,  отчаявшись отговорить  его от этого предприятия и
боясь, что  он  не  вернется,  решила  родить  ребенка.  Вот  так  и
появилась Пенелопа.
   - Стало быть, первую жену Артура звали Диана?
   - Да.
   - Гм. Любопытное  совпадение - Диана,  Дэйра, Дана.  Твоему брату
везет на женские имена, которые начинаются с буквы "Д".
   - У каждого  свои недостатки, -  сказала я  и  сладко  зевнула. -
Давай спать, Морган. Я устала.
   Уже засыпая,  я услышала,  как он ласково называет меня кошечкой,
еще успела  подумать, что  мы с ним два сапога пара - кот и кошка, а
затем сон  поглотил меня целиком. Впервые за много-много лет я спала
в об®ятиях  мужчины, и  впервые за  всю свою  жизнь - без  кошмаров,
спокойно и безмятежно...

   Когда я проснулась, Моргана рядом не было, зато на подушке лежала
записка, в  которой он  сообщал, что  отправился  встречать  высоких
гостей - сегодня  в Порт-Ниор  должно прибыть  судно, битком набитое
его соплеменниками-ирландцами.  Это была  первая группа Одаренных из
Старого Света,  значительно  опередившая  все  другие.  Оказывается,
король Ирландии,  прослышав о  Причастии, не  стал тратить  время на
дипломатические переговоры,  а тотчас  со всей  родней взобрался  на
корабль и отплыл в Логрис. Такая достойная восхищения прыть могла бы
усложнить нам  жизнь, но,  к счастью, Артур пришел к выводу, что его
присутствие в Экваторе не так уж необходимо, и решил вернуться сразу
после коронации  Брендона. По  его  мнению  (с  которым,  кстати,  я
полностью согласна),  Брендон и  Бронвен способны  сами  решить  все
проблемы, однако  я подозреваю,  что кроме  всего прочего, он сильно
соскучился  по  Дане.  Интересно,  как  он  поведет  себя,  узнав  о
девочке, - будет прыгать или кувыркаться на радостях?
   В своей  записке Морган  просил меня  заменить его  на  заседании
кабинета министров,  а  в  самом  конце  был  добавлен  трогательный
постскриптум: "Бренда, ты прелесть. Целую твои сладкие губки".
   Я  даже   всплакнула  от  умиления,  а  после  недолгих  раздумий
связалась с Пенелопой.
   "Это ты, Бренда?" - спросила она.
   "Да. Где ты сейчас?"
   "В Авалоне. Только что проснулась. А ты где?"
   "Здесь же. Что ты собираешься делать?"
   "Позавтракаю, а потом брошу монету".
   "В каком смысле?"
   "Если выпадет  профиль Артура,  пойду нянчиться  с Дэйрой, а если
дракон - займусь фресками в соборе".
   "Пенни, детка, окажи мне услугу".
   "Какую?"
   "Проведи сегодняшнее заседание кабинета министров".
   "Бренда..."
   "Ну,  пожалуйста,   Пенни,  я  тебя    о ч е н ь   прошу.  Морган
встречает ирландцев в Ниоре, а я... Я просто не могу!"
   "Ты плохо себя чувствуешь?"
   "Напротив,  очень   хорошо.  Так   хорошо,   что   ты   даже   не
представляешь. Я хочу провести этот день с крошкой Дэйрой..."
   "А мне  предлагаешь весь  день выслушивать  занудные доклады",  -
обиженно заметила Пенелопа.
   "Всего лишь  несколько часов.  Будь хорошей  девочкой, Пенни,  не
огорчай тетю Бренду".
   В конце  концов, мне  все-таки удалось уговорить Пенелопу, и она,
хоть и без особого энтузиазма, согласилась.
   А я вернулась в свои покои, где привела себя в порядок, оделась и
плотно позавтракала,  на сей  раз позволив  себе любые  излишества в
еде, которых  не допускала  уже много  лет - скорее из принципа, чем
действительно из  боязни растолстеть. Все-таки во мне что-то есть от
мазохиста. Я  истязала себя  строгой диетой без каких-либо веских на
то оснований, да еще получала от этого удовольствие.
   Я преодолела  соблазн немедленно  поговорить с мамой, разбудив ее
среди ночи.  Утро в  Солнечном Граде  должно  наступить  лишь  через
несколько часов, и я решила потерпеть, тем более что у меня было чем
заняться. Я  вошла в  свою "нишу",  а через  минуту уже  оказалась в
поместье Бронвен -  наличие "ниш"  в особняке  перестало держаться в
тайне после  того как  Колин решил  выйти  из  подполья.  Правда,  в
Авалоне  он  еще  не  об®являлся;  по-видимому,  ожидал  возвращения
Артура.
   Я никого  не предупредила о своем прибытии - не люблю афишировать
свои частные  визиты, это  не в  моих привычках. К тому же мысленный
контакт не  такое простое  дело, как вам могло показаться. Обычно он
требует предельной  концентрации воли и отнимает много сил, особенно
если твой собеседник находится в другом мире. Только с близкими тебе
людьми - по  духу или  по крови -  контакт устанавливается  легко  и
непринужденно,  при   минимуме  усилий   и  почти   без  угнетающего
воздействия на  нервную систему. Другое дело, специально настроенные
зеркала - но с ними слишком много мороки.
   От первой же встретившейся мне в коридоре горничной я узнала, что
недавно Дана  отправилась прокатиться  на машине  по окрестностям, а
Колин с  малышкой сейчас  гуляет в  парке. Поскольку  парк был   так
обширен, что  в нем  легко заблудиться,  мне волей-неволей  пришлось
достать зеркальце и вызвать на связь Колина.
   - Кто? - спросил он из тумана.
   - Я, Бренда.
   - А, здравствуй,  Бренда. - Уже  на второй день нашего знакомства
мы с  ним перешли  на ты. - Извини, что не показываюсь, но у меня на
руках Дэйра. Ты из Авалона?
   - Только что оттуда. Сейчас я в доме. Как мне тебя найти?
   - Давай встретимся  в беседке.  Иди вдоль главной аллеи, и метров
через сто увидишь ее.
   - Да, да, это место я знаю.
   - Хорошо, буду ждать...  М ы  будем ждать.
   Спрятав зеркальце,  я  спустилась  на  первый  этаж  и  вышла  из
особняка  через   боковой  ход.   Меня  встретил   приятный,  слегка
прохладный ветерок,  наполненный ароматами  поздней весны. Небо было
безоблачным, солнце  стояло в  зените, но  не пекло, а просто грело.
Погода была  отличная, лучшей  не пожелаешь. Немудрено, что Колину и
Дане не сиделось в доме.
   Когда я  подошла к увитой плющом беседке, Колин с Дэйрой сидел на
скамье, а  рядом стояла  небольшая  детская  коляска.  Увидев  меня,
девочка оживилась и весело залепетала, протягивая ко мне ручонки.
   - Дэйра хочет  поиграть с  тетей  Брендой, -  вместо  приветствия
сказал Колин и позволил мне взять у него малышку.
   Но он  ошибся. Дэйра не собиралась играть с тетей Брендой, просто
она решила,  что у меня на руках ей будет спать гораздо удобнее, чем
на руках у Колина. Как только я села на скамью, она прильнула ко мне
и  закрыла   глазки,  а   ее  милое  личико  озарила  умиротворенная
ангельски-невинная улыбка.  Я с нежностью смотрела на нее и думала о
том дне, когда... впрочем, мои мысли были самыми банальными женскими
мыслями и не отличались какой-то особой оригинальностью.
   Мы  сидели  молча,  ожидая,  пока  Дэйра  заснет.  Наконец  Колин
произнес:
   - Ну, теперь  ее и пушкой не разбудишь. Зря Дана так трясется над
ней и затыкает всем рты.
   - Она мать. И этим сказано все.
   - Да, конечно, -  согласился Колин. -  Когда  женщина  становится
матерью... - Он умолк в задумчивости.
   - Ты все еще любишь Дану? - спросила я.
   - Увы, да.  Но прошлого  не вернешь.  Что было, то сплыло, и я не
держу зла  на Артура.  Правда, поначалу  я чуть было не возненавидел
его, но  вскоре понял,  что, по  большому счету,  он ни  при чем.  Я
потерял Дану  исключительно по  собственной глупости,  из-за  своего
ослиного упрямства.  Целых полтора  года она  пыталась привлечь  мое
внимание, однако я... Ты знаешь эту историю?
   - В общих чертах. И насколько я понимаю, к тому времени, когда ты
решил просить ее руки, Дана уже "перегорела".
   - Вот именно.  В какой-то  момент моя взаимность стала для нее не
потребностью, а  самоцелью. Добившись желаемого, она реабилитировала
себя в  собственных глазах, удовлетворила свою уязвленную гордость -
и почти  сразу охладела  ко мне. А то, что она полюбила Артура, да и
вообще вся эта история с камнями, лишь случайное совпадение... Может
быть, даже удачное.
   - Боюсь, Дэйра  не согласится  с твоим  последним утверждением, -
заметила я.
   Колин вздохнул:
   - Бедная девочка...
   - Ты знаешь, что она отказалась стать королевой Света?
   - Да, знаю.  И также  знаю, что  Брендон, ей  на зло,  женился на
Бронвен.
   - Ты недавно разговаривал с сестрой?
   - Не только  разговаривал, но  и виделся  с  ней  в  Безвременье.
Странное дело, но, по-моему, она счастлива... Да, кстати. Я с самого
начала хотел  сделать тебе  комплемент, вернее, констатировать факт,
что сегодня ты прекрасно выглядишь. Ты вся просто сияешь от счастья.
   Я улыбнулась ему:
   - Ты верно подметил. Сегодня я  б е з у м н о  счастлива.
   Колин не стал спрашивать почему. После короткой паузы он сказал:
   - Может, положишь Дэйру в коляску?
   - Нет, не  сейчас, позже.  Я хочу  еще подержать  ее. Мне это так
приятно.
   - Ты очень любишь ее, - произнес он утвердительно.
   - Еще бы. Ведь это дочка Артура.
   - Он до сих пор не знает о ней?
   - Нет,   но    скоро   узнает.    Если   не   произойдет   ничего
экстраординарного, то  к утру  по здешнему  времени он  уже будет  в
Авалоне. Ты собираешься помириться с ним?
   Колин кивнул:
   - Собственно говоря,  мы никогда  не были  врагами, просто  между
нами возникли  кое-какие разногласия.  Пришло время уладить их. Я не
хочу из-за мелочных обид навсегда лишаться родины.
   - И тебя не смущает роль отставного монарха?
   - Нисколько. Ведь  я добровольно отрекся от престола и считаю это
одним из  самых разумных  поступков, которые  я когда-либо совершал.
То, что  сейчас делает  Артур, мне было бы не по плечу. Мои нервы не
выдержали бы такой огромной ответственности, и я потихоньку сошел бы
с ума. -  Колин покачал головой. - Нет, это не для меня. Властвовать
не мое призвание.
   - И все же мы обречены на власть, - сказала я. - Единственно лишь
тем, что  обладаем могуществом,  которое  позволяет  нам  влиять  на
судьбы миров.  Ведь не зря во многих языках, например, в английском,
могущество  и  власть -  power -  синонимы.  И  не  зря  в  Экваторе
Одаренных  называют   Властелинами.  А   мы,   адепты   Источника, -
Властелины, возведенные в степень бесконечности.
   - Однако я предпочитаю быть ученым.
   - Я тоже  ученый. В  настоящее время  я изучаю  Источник,  и  чем
больше узнаю  о нем,  тем больше  обретаю могущества,  а  значит,  и
власти. Что же касается тебя, то ты своими открытиями...
   - Ч у ж и м и  открытиями, - уточнил Колин.
   - Это неважно.  Ты совершил  революцию в умах людей того мира, ты
повлиял на  развитие тамошней  науки и, следовательно, на дальнейший
ход истории.  Ведь наука - краеугольный камень любой технологической
цивилизации. Разве  это не  власть? Между  прочим, как  продвигаются
дела с премией?
   Колин усмехнулся - виновато, как бы оправдываясь:
   - Боюсь, ее  мне присудят,  несмотря на все мои старания избежать
этого. Недавно  я дал  несколько  скандальных  интервью,  в  которых
охарактеризовал моих  коллег как  бездарей, тупиц и невежд, но и это
не возымело  действия. Только и того, что меня стали считать нахалом
и скандалистом,  каких еще  свет не  видел, а  одна из газет назвала
меня сукиным сыном - но чертовски гениальным сукиным сыном.
   Еле сдерживая  смех, я встала со скамьи, бережно положила Дэйру в
коляску, затем  вернулась на  свое место и лишь тогда позволила себе
тихо рассмеяться.
   - А может, ты преувеличиваешь, Колин?
   - В каком смысле?
   - Я  хотела   сказать,  что,   может,   ты   преуменьшаешь   свои
достоинства. Ты же говорил, что сделал некоторые обобщения.
   - Верно. Мои  познания в  области теории поля позволили мне лучше
понять Источник,  что в  свою очередь  натолкнуло меня  на кое-какие
идеи. Я усовершенствовал теорию, немного изменил исходные постулаты,
устранил очевидные противоречия... Но все это - капля в море.
   - Это всего  лишь начало, -  возразила я. -  Ведь не  мог  же  ты
предложить свои   н е к о т о р ы е  обобщения к теории, которой еще
не существовало.
   - Я мог бы предложить их в том мире, где она существует.
   - Так почему же не сделал этого?
   - Именно потому,  что начинал с откровенного плагиата, а те самые
обобщения сделал уже позднее.
   - Мы все  начинали с  плагиата, Колин,  и перестань корить себя в
этом. Лучше продолжай исследования, развивай теорию поля, подбирайся
к  Источнику  с  другой  стороны.  Я  буду  изучать  его  логическую
структуру, а  ты - физическую.  У нас с тобой разные подходы, но они
не противоречат один другому, а взаимно дополняют друг друга.
   - Недостает  третьей  компоненты, -  заметил  Колин. -  Возможно,
самой главной - метафизик