вала  его Дана  и взялась за ручку
двери. - Теперь тихо!
   Мы гуськом  вошли в  уютную затемненную  комнату, посреди которой
стояла маленькая  детская кроватка с деревянными решетками по бокам.
У изголовья  кровати в  небольшом кресле сидела молоденькая девушка,
одетая как  служанка или  няня.  При  нашем  появлении  она  встала,
бережно поправила  постельку и  тихой поступью  направилась к  Дане.
Шепотом они обменялись несколькими фразами (я так и не разобрала, на
каком языке  они говорили),  после чего  Дана утвердительно кивнула.
Девушка поклонилась  нам всем  и вышла из комнаты, осторожно прикрыв
за собой дверь.
   - Это кормилица? - еле слышно поинтересовалась Дэйра. - Уж больно
молода.
   - Нет, она  просто присматривает  за девочкой, - ответила Дана. -
Кормлю я сама.
   Дэйра смерила ее восхищенным и чуть завистливым взглядом:
   - Просто невероятно!  Роды и кормление совсем не повлияли на твою
фигуру. И как ты...
   Дана прижала палец к губам:
   - Тс-с!
   Мы впятером подошли к детской кроватке - Дана и Дэйра справа, я и
Пенни слева, Морган держался позади нас.
   - Боже, какая  прелесть! - умиленно прошептала Пенелопа, глядя на
свою маленькую  сестричку сияющими от восторга глазами. - Она просто
ангелочек.
   По мне  девочка была  как девочка, милый крохотный человечек пяти
месяцев отроду.  В таком  возрасте все  дети похожи на ангелочков...
Только вы  не подумайте,  что я  такая черствая и циничная, что меня
ничуть не  тронул вид безмятежно спящей малышки с ангельски-невинным
личиком  и   прелестными   светло-каштановыми   волосами.   Но   моя
сентиментальность не  мешает мне  здраво мыслить  и трезво оценивать
ситуацию. Одного  взгляда на  Пенелопу мне  было  достаточно,  чтобы
понять, что  маленькая Дэйра  мгновенно покорила ее сердце, и теперь
она целиком на стороне Даны.
   Поняла это  и взрослая  Дэйра. Я почти физически почувствовала ее
боль. Ее  страдания эхом  отозвались во  мне, на  какое-то мгновение
мной овладели ее тоска и безысходность. Что это - влияние Источника,
или у нас просто родственные души?
   - А какие  у нее  глаза? - спросила  Дэйра,  с  трудом  сдерживая
слезы.
   - Карие, - ответила  Дана. - Как... -  Она потупилась  и виновато
добавила: - Как у Артура.
   Сделав над собой усилие, Дэйра обняла Дану и мягко сказала:
   - Ты победила,  сестричка. Теперь   о н   твой,   о н   полностью
твой. И  о н  должен знать  в с е .
   - Мне очень  жаль, - в  смятении произнесла  Дана. - Поверь,  мне
жаль, что так получилось.
   - Я не  сержусь на  тебя.  Просто...  Просто  мне  больно...  Мне
т а к  больно!..
   Не в  силах сдерживаться  дальше, Дэйра  выбежала из  комнаты, но
дверью не  хлопнула и  не потревожила сон девочки. Дана сделала было
шаг, чтобы  последовать за  ней,  но  я  взглядом  остановила  ее  и
покачала головой:
   - Нет, лучше я.
   Дана тяжело вздохнула:
   - Ладно. Тогда я схожу посмотрю, готов ли обед.
   - А  я   останусь  здесь, -   отозвалась  Пенелопа. -   Побуду  с
сестренкой.
   Она посмотрела  на меня и счастливо улыбнулась. В уголках ее глаз
блестели слезы.
   - Хорошо, - сказала я. - На том и порешим.
   Когда мы  втроем вышли  из спальни  и Дана  отправилась на кухню,
Морган недоуменно спросил у меня:
   - Что с Пенелопой?
   - А разве не понятно? Она так счастлива, что чуть не ревет. Пенни
росла круглой  сиротой, без  отца и  матери, у нее не было настоящей
семьи, а были только родственники, вроде нас с Брендоном. А теперь у
нее есть  отец, есть маленькая сестренка, одним словом,  с е м ь я ,
ее  с о б с т в е н н а я  семья.
   - Ясненько, -  сказал  Морган. -  Да,  кстати.  Что  случилось  с
матерью Пенелопы?
   - Она погибла, - сдержанно ответила я. - Ну, ладно, Морган. Давай
поищем Дэйру.
   Мы нашли  ее на  том же этаже в библиотеке. Она сидела в кресле и
задумчиво листала  какую-то книгу -  красочно оформленную,  толстую,
как энциклопедический словарь, с множеством цветных иллюстраций.
   - Послушай, - шепнула  я Моргану. -  У нас  намечается  серьезный
женский разговор, так что...
   - Намек понят, -  ответил Морган. - Пойду-ка я полюбуюсь тем, как
Пенелопа любуется своей сестренкой.
   На этом мы расстались. Я вошла в библиотеку и устроилась в кресле
рядом с  Дэйрой. Заметив меня, она захлопнула книгу и положила ее на
стол.  Как   оказалось,  это   была  иллюстрированная  "Энциклопедия
семейной жизни".
   - Вот, - горестно  произнесла Дэйра. - Взяла первое, что попалось
под руки,  и... Впрочем,  это неудивительно.  Дана зря  времени   не
теряет, активно готовится стать образцовой женой Артура.
   - Если честно, - спросила я, - ты обижаешься на нее?
   - Совсем немного. Больше я злюсь не на нее, а на свою судьбу и на
саму  себя.  Если  бы  я  забеременела...  Но  нет,  это  глупо -  и
недостойно. Этим  бы я только привязала к себе Артура, но не вернула
его любовь.
   - Он очень страдает, поверь.
   - Я знаю,  я чувствую  это. После  коронации он сильно изменился.
Этот контакт  с Даной...  как-то странно  повлиял на него. Не скажу,
что однозначно плохо, но он стал каким-то другим.
   Я  промолчала.  Только  я  одна  знала,  чтo  в  действительности
изменило Артура -  его путешествие  в недра  Источника, в  самую его
преисподнюю, и  встреча там  с призраком  Дианы. С ее мертвой душой,
с    с у т ь ю . По  правде говоря,  я боялась, что это сломит его и
постепенно  сведет   с  ума,   но,  к  счастью,  мои  опасения  были
напрасными. Артур  оказался сильнее,  чем я полагала. Да, он потерял
частичку  своей  жизнерадостности,  стал  более  замкнут  и  угрюм -
надеюсь, временно,  пока не  сгладятся последствия испытанного шока.
Но, с  другой стороны,  это  происшествие  заставило  его  внутренне
собраться, мобилизовать  все свои  ресурсы, вследствие чего он обрел
цельность натуры, окончательно преодолел остатки своей раздвоенности
(легкой формы  шизы, как он выражался), порожденной его двойственным
восприятием прошлого.  Дэйра  же  рассматривала  перемены  в  Артуре
сквозь призму  его отношения  к ней  и,  естественно,  оценивала  их
слишком суб®ективно.
   - Дэйра, - наконец  отозвалась я. -  Мне хотелось  бы вернуться к
нашему предыдущему разговору.
   - Насчет Брендона?
   - Да.
   Она отрицательно покачала головой:
   - Не стоит, Бренда. Я не соглашусь.
   - Но почему?
   - Я не люблю его.
   - Зато он тебя любит.
   - В этом-то  вся беда.  Он меня  любит, а  я его  нет.  Я  только
испытываю влечение  к нему,  которое, если  верить твоим  же словам,
скоро пройдет.
   - Его может сменить настоящее чувство, - неуверенно возразила я.
   - Может быть, -  согласилась Дэйра. -  Возможно,  когда-нибудь  я
забуду Артура  и полюблю другого. Может быть, Брендона... а может, и
не его.  И тогда  твой брат  будет страдать,  он окажется в таком же
положении, в каком сейчас нахожусь я. Опять развод, опять скандал...
Нет, это слишком. Так дело не пойдет.
   Я вздохнула.  В словах  Дэйры был  свой резон,  и умом я понимала
это. Однако  сердцу не  прикажешь - а  сейчас мое сердце говорило от
имени Брендона.
   - Ведь он нравится тебе, не так ли?
   - Да, нравится.  Притом очень  нравится. И  теперь... после того,
как я узнала о ребенке Даны и Артура, я могла бы переспать с ним. Но
этого явно мало.
   - Этого  вполне   достаточно.  Если   вы   вместе   окунетесь   в
Источник... - Тут я умолкла в нерешительности.
   - И что тогда?
   - Тогда,     если      ты...      если      у      тебя      есть
п р е д р а с п о л о ж е н н о с т ь    полюбить    Брендона,    ты
полюбишь его.
   Дэйра грустно усмехнулась:
   - А             словечко-то             какое             нашла -
п р е д р а с п о л о ж е н н о с т ь ! Это надо же!
   - Я говорю серьезно, Дэйра.
   - Я и  не думаю,  что ты  шутишь.  Но  все  это  кажется  мне  до
крайности пошлым.  Вместе окунуться  в Источник - я догадываюсь, что
ты  под   этим  подразумеваешь.  Не  просто  окунуться  вдвоем -  но
в м е с т е ! Это здорово смахивает на ритуальное совокупление.
   - Не в  большей степени,  чем первая  брачная ночь, -  парировала
я. - В определенном смысле, это тоже ритуальное совокупление, однако
никто не  находит в  нем ничего  пошлого. Что мешает тебе и Брендону
провести вашу первую брачную ночь в Безвременье?
   Посмотрев на  мое  предложение  под  таким  углом  зрения,  Дэйра
призадумалась.
   - Пожалуй, ты права... но только отчасти. Привкус пошлости все же
остается. Может,  со временем,  когда  я  разлюблю  Артура  или,  по
крайней мере,  смирюсь с его потерей... И кстати, о времени. Мне еще
несколько лет  ждать пробуждения  моего Дара,  так что вопрос о... о
брачной ночи в Безвременье для меня пока не актуален.
   - Эти годы могут пролететь за считанные дни, - заметила я.
   Дэйра поняла, что я имею в виду.
   - Для вас -  да, но  не для  меня, - сказала  она. - Я проживу их
сполна, в каком бы мире вы меня не поселили. Ведь так?
   - Да.
   - Тогда я  не согласна.  Я  бы  многое  отдала,  лишь  бы  скорее
повзрослеть, но,  как говорит  Артур, время  не обманешь.  И если  я
должна провести  еще несколько  лет в  ожидании,  то  я  предпочитаю
провести их на родине.
   - Что ж, - сказала я. - Воля твоя. Что ты намерена делать?
   - Жить, - просто  ответила Дэйра. - Мне есть чем заняться, помимо
любви. К  примеру, той  же математикой.  Если, как ты утверждаешь, у
меня талант,  то негоже зарывать его в землю. - Она вздохнула. - Ну,
а что  касается Брендона,  то... Если  он так  хочет меня,  мы можем
стать любовниками. Я уже говорила, что испытываю к нему влечение.
   - Для Брендона этого мало.
   - Я понимаю. Но это все, что я могу ему предложить... пока что.
   Мы немного помолчали.
   - А что с Артуром? - спросила я.
   - С ним  все кончено.  Пожалуй, я  сама обращусь к архиепископу с
ходатайством о  разводе. Как говорится, постараюсь сохранить хорошую
мину при плохой игре.
   - Обвинишь его в супружеской измене?
   - Нет. Я  потребую аннулировать наш брак на том основании, что de
facto[3] он еще не состоялся.
--------------------------------------------------------------
 3 De facto - фактически (лат. юр.).

   Я недоверчиво уставилась на нее:
   - Да что ты говоришь?!
   - То, что  слышала. Со  дня нашего  венчания мы  ни разу  не были
близки. Каждый  вечер Артур  находил какой-нибудь  предлог, чтобы не
ложиться со  мной в постель. Такой уж он убежденный однолюб. - Дэйра
умолкла, явно  колеблясь, затем  все же  добавила: - Боюсь,  Дана не
была столь принципиальна в своих отношениях с Брендоном?
   Я покачала головой:
   - Увы, нет...
   Позади нас кто-то деликатно прокашлялся, привлекая наше внимание.
   Я оглянулась  и увидела в дверях библиотеки незнакомого человека,
одетого в  элегантный серый  костюм с  галстуком на золотой заколке.
Был он  среднего  роста,  худощав,  русоволос.  Его  некрасивое,  но
привлекательное лицо  мне  кого-то  напоминало...  Да,  конечно  же,
Бронвен - в ее облике незрелой девочки-подростка.
   Рядом со мной ахнула Дэйра:
   - Колин!..
   Гость улыбнулся - и улыбка сделала его лицо почти красивым.
   - Мне можно войти?
   - Да...  разумеется, -   сбивчиво  произнесла  Дэйра,  вставая  с
кресла. - Проходи. Я... я рада тебя видеть, Колин.
   - Взаимно, сестричка.
   Энергичной, слегка  неуклюжей  походкой  он  приблизился  к  нам,
поцеловал Дэйру в щеку, а меня поприветствовал вежливым кивком.
   - Если не ошибаюсь, вы Бренда из Света, сестра Артура.
   - Вы   угадали, -    ответила   я    и   сама   решила   блеснуть
догадливостью: - А вы, стало быть, Колин Лейнстер, брат Бронвен?
   - И бывший  король Логриса. -  Колин снова  улыбнулся. - К  вашим
услугам, принцесса.
   Определенно,  он   мне  понравился.   Из   рассказов   Артура   я
представляла его  другим -  угрюмым,  нервным,  закомплексованным  и
робким в  общении с  женщинами. Передо  мной  же  стоял  обаятельный
мужчина, уверенный  в себе  и, как мне показалось, довольный жизнью.
Он назвал  себя бывшим королем Логриса не с горечью, а с добродушной
иронией - так, будто вспоминал о своих невинных детских шалостях.
   Между тем  Дэйра справилась со своим изумлением и взяла Колина за
обе руки, глядя на него с восторгом.
   - Ты так  изменился, Колин! -  сказала она. -  Где  ты  пропадал?
Почему не давал о себе знать? Я так соскучилась по тебе.
   - А я  еще больше.  Многие годы  не видеть  тебя  было  для  меня
тяжелым испытанием.
   - Многие годы? - переспросила Дэйра.
   - Мне уже за сорок, - ответил Колин. - Двадцать лет без тебя.
   - Двадцать лет!  Целых двадцать  лет... И что же ты делал все это
время?
   - Много чего. Странствовал по свету, видел разные миры, набирался
ума, избавлялся  от дури,  совершал ошибки и на них учился. В общем,
скучать не приходилось.
   - Ты поддерживал связь с Бронвен?
   - Постоянно. Мы даже совершили несколько совместных путешествий.
   - Я не  сомневалась, что  Бронвен знает,  где ты и что с тобой. А
она, лгунья  этакая, клятвенно  уверяла меня,  что ей  ничего о тебе
неизвестно.
   - Прости, Дэйра, -  виновато произнес  Колин. - Это я попросил ее
молчать.
   Между ними  повисла неловкая  пауза, и  я решила  прийти к ним на
выручку:
   - Колин, а вы знаете,  к т о  на самом деле Бронвен?
   Колин посмотрел  на меня  и усмехнулся,  а  затем,  не  выдержав,
рассмеялся:
   - Теперь уже знаю. Однако долго она водила меня за нос!
   - Так вы все же разоблачили ее, или она сама вам открылась?
   - Открылась сама,  как  только  стало  ясно,  что  я  вот-вот  ее
разоблачу.
   - А ты решил открыться, - послышался голос Моргана, - когда стало
ясно, что  я вот-вот  разоблачу   т е б я . Но  ты опоздал, дружище,
сюрприза не получилось. Дядюшку Фергюсона не так-то легко провести.
   С этими  словами Морган  вошел в библиотеку и крепко пожал Колину
руку.
   - Ну, наконец-то мы свиделись, - сердечно произнес он.
   - Ты догадался, что я здесь бываю? - спросил удивленный Колин.
   - Почти с самого начала.
   - Но как? Слуги проболтались?
   - О нет,  Бронвен хорошо  вышколила их.  Я вычислил  тебя методом
дедукции.  Во-первых,   я  подсчитал,   что  если   бы  за  девочкой
присматривали только Бронвен и Дана, она бы подолгу оставалась одна;
но, с  другой стороны,  в моих  услугах, как  няньки, не  очень-то и
нуждались. Значит,  понял я,  есть кто-то  еще - и  явно не  простой
смертный. А  во-вторых, и  это  укрепило  мои  подозрения,  от  меня
всячески скрывали  местонахождение  "ниш"  и  вынуждали  каждый  раз
совершать прогулку от трактира к усадьбе - очевидно, для того, чтобы
я не нагрянул нежданно-негаданно и не застал вас врасплох.
   - М-да, - согласился Колин. - Проницательность тебя не подвела.
   - А ты плохой мальчик, Колин! - пожурил его Морган. - Прятался от
дядюшки Фергюсона.
   - Дядюшка Фергюсон тоже хорош, - парировал Колин. - Предал своего
друга ради портфеля первого министра.
   - Ну, нетушки. Я предал не друга, а короля - это большая разница.
К тому же признай, что я выгодно вложил свои тридцать серебряников.
   - О, это несомненно!
   - А впрочем, -  продолжал Морган. - Можешь бросить в меня камень,
если сейчас ты завидуешь Артуру и хочешь оказаться на его месте.
   В ответ  Колин как-то  странно ухмыльнулся  и сел в кресло. Дэйра
устроилась справа от него, я - слева, Морган - в кресле напротив.
   - Отчасти все  же завидую, -  сказал Колин. - Но отчасти камни не
бросают. Да и завидую я вовсе не королевскому венцу Артура.
   - Ты о Дане? - спросила Дэйра.
   Он вздохнул:
   - Да, о ней... Но не будем об этом. Кто старое помянет, тому глаз
вон. Для  меня это  осталось в  далеком прошлом.  Все эти  юношеские
страсти, разочарования,  обиды... В  конце концов, я не был верен ни
своей первой  любви, - Колин мельком взглянул на Дэйру, - ни второй.
Я принял  участие в  заботах Даны  без какого-либо тайного умысла, а
просто потому,  что она  моя двоюродная  сестра и  нуждалась в  моей
помощи и поддержке.
   - Чем ты сейчас занимаешься? - поинтересовался Морган.
   - В настоящий  момент ничем  серьезным, кроме  забот о  маленькой
Дэйре. Львиную  долю тех  двадцати лет  я скоротал  за первый  месяц
моего отсутствия  в Авалоне, потом пресытился, немного остепенился и
теперь уже  чувствую, что перебесился. В быстром потоке времени миры
какие-то неполноценные,  как будто  слепленные наспех.  Я все больше
убеждаюсь, что  настоящая история  творится  здесь,  в  окрестностях
Основного  Потока,  а    т а м ,    н а в е р х у ,  история  только
экспериментирует,  делает   предварительные   прикидки,   апробирует
различные варианты  своего развития  и  отбрасывает  явно  тупиковые
направления.
   - Многие наши  исследователи считают  так же, - заметила я. - Все
миры с  коэффициентом ускорения времени больше двадцати они называют
лабораторией Творца или Вселенной в пробирке.
   - Вы верите  в Бога? -  спросил Колин,  неизвестно  кого  имея  в
виду - меня лично или всех Властелинов Экватора.
   - Каждый по-своему, -  ответила я. - Одни ищут доказательства его
существования, иные - его отсутствия, а кое-кто не прочь встретиться
с ним, чтобы задать ему кое-какие вопросы.
   - И все  же, Колин, -  отозвался Морган. -  Чем ты  занимаешься в
свободное от исполнения обязанностей няньки время?
   Колин стыдливо потупился:
   - Вообще-то дурачусь...  А если  откровенно, занимаюсь плагиатом.
За время  моих странствий я многое узнал, закончил три университета,
всерьез увлекся  квантовой физикой... -  Он на  секунду умолк, а его
щеки покрылись  густым румянцем. -  Ну, и  совсем недавно в одном из
миров я  опубликовал серию  статей по теории поля, которые произвели
там подлинную  революцию. Меня  считают гением,  буквально носят  на
руках, выдвинули мою кандидатуру на соискание Нобелевской премии - и
наверняка присудят  ее. А  ведь в  тех статьях  нет ничего  моего...
почти ничего... разве что некоторые обобщения...
   Я не  смогла сдержать  улыбки, вспомнив  выражение лица Брендона,
когда на  Земле Хиросимы  ему вручали  золотую статуэтку  Фрейда "за
выдающиеся   достижения    в   области   психоанализа".   OEA1Многие
Властелины, живя  в мирах  простых смертных, время от времени грешат
плагиатом - и  большей частью не из тщеславия, а по необходимости. К
примеру, тетя  Помона,  чей  конек  медицина,  невесть  сколько  раз
"изобретала" пенициллин, не дожидаясь появления местного Флеминга, и
без лишней  скромности принимала  все почести,  воздаваемые  ей  как
спасителю человечества.  А что  касается меня,  то на  той же  Земле
Хиросимы даже  последнему  "чайнику"  известно,  что  язык  описания
страниц PostScript  от начала  до  конца  создан  доктором  Сильвией
Брендон.  И  если  бы  я  вздумала  заявить,  что  настоящие  авторы
PostScript-языка живут  в другом мире, меня сочли бы... ну, в лучшем
случае, дамочкой с причудами.
____________________
132OEA1

   Я собиралась  сказать это  Колину  и  посоветовать  ему  поменьше
мучаться угрызениями  совести, но  не успела,  так как в этот момент
появилась Пенелопа  с маленькой  Дэйрой на  руках. Девочка вела себя
смирно, не  проявляя никаких признаков неудовольствия, и смотрела на
нас своими карими глазками со спокойным любопытством.
   - Малышка проснулась, -  сообщила Пенни  очевидный факт, -  и  не
хочет лежать  в кроватке... -  Тут она  заметила Колина  и удивленно
подняла бровь. - Прошу прощения?
   Колин подошел к ней и поклонился:
   - Колин Лейнстер  к вашим  услугам, миледи. - И, отвечая на немой
вопрос Пенелопы, он добавил: - Да, да, тот самый экс-король Логриса.
Последний из династии узурпаторов.
   Между  тем  девочка  протянула  к  нему  свои  ручонки  и  что-то
бессвязно пролепетала.
   - Дэйра просится  к дяде? -  спросил Колин  ласково, но  без того
глупого сюсюканья, с которым многие взрослые обращаются к детям.
   Как будто  поняв вопрос, девочка вновь прильнула к плечу Пенелопы
и погладила ладош