кой по ее щеке.
   - Дэйра не  хочет к  дяде, - с  улыбкой прокомментировал Колин. -
Она уже подружилась с тетей.
   - Не с  тетей, а с сестрой, - сделала уточнение Пенелопа. - Разве
Бронвен не сообщила вам, что на самом деле я дочь Артура?
   Теперь  пришел  черед  удивляться  Колину.  Несколько  секунд  он
молчал, переваривая это известие, наконец ответил:
   - Нет, этого  я не  знал. Бронвен  не говорила  мне, что у Артура
такая прелестная дочь.
   - Их уже  две, - сказала Пенелопа, нежно прижимая к себе Дэйру. -
Не стану говорить о себе, но младшенькая действительно прелесть. Она
настоящее чудо!
   (Прощайте фрески в соборе Андрея Авалонского, подумала я.)
   Будто   в    подтверждение   слов    Пенелопы,   девочка   решила
продемонстрировать,  какое   она  чудо.  Над  ее  головкой  возникло
слабенькое, призрачное голубое мерцание, по форме напоминавшее Образ
Источника Артура.
   - Ну, вот! -  тихо, почти  шепотом произнес  Морган; в голосе его
слышалась тревога. - Начинается.
   - Что начинается? -  удивилась я  и вызвала  свой Образ. - Почему
вас это так беспокоит?
   Силовая колыбель,  по глупости  (или от  излишка  ума)  созданная
Бронвен, не  просто ослабляла  контакт с Источником, но и делала его
вязким, тяжеловесным, давящим на психику.
   - Нет, друзья, -  сказала я,  обращаясь к Моргану и Колину. - Так
дело не пойдет. Ваши меры предосторожности чистейший идиотизм.
   Благо по  пути к  усадьбе я тщательно проанализировала эти чары и
составила  контрзаклинание,  плавно  устраняющее  их.  Я  привела  в
действие  ключевые   алгоритмы,  и   по  мере   того,  как  исчезала
"колыбель", Образ,  вернее Образик  Дэйры-младшей становился  четче,
обретал все  большую устойчивость, а ее милое детское личико просто-
таки сияло от удовольствия и облегчения.
   Когда дело  было сделано,  я осторожно  направила  свой  Образ  к
Образу Дэйры,  и они слегка соприкоснулись. В тот же самый момент во
мне проснулся  материнский инстинкт и всю меня переполнило нежностью
к  этому   маленькому,  хрупкому  существу,  едва  только  начавшему
познавать мир.  Девочка  радостно  засмеялась  и  протянула  ко  мне
ручонки. На сей раз сомнений не было - она просилась к тете Бренде.
   Я явно понравилась ей и завоевала ее доверие. Мало того, мы с ней
нашли общий язык.



        Глава 6. АРТУР

По свидетельству  очевидцев, коронация  Брендона получилась  гораздо
пышнее и  торжественнее,  чем  состоявшаяся  одиннадцать  лет  назад
коронация  Амадиса.   Этот,  на   первый  взгляд   странный  факт  в
действительности об®яснялся  просто:  если  восхождение  на  престол
Амадиса  знаменовало   раскол  в   семье,  то   нынешние   торжества
символизировали ее  единение перед  лицом грядущей  войны.  Конечно,
недавние трагические  события и  конфликт с  Израилем  не  позволили
многим Домам  прислать официальные  делегации, зато те Дома, которые
решили встать  на сторону  Света, удостоили празднества присутствием
своих глав  или, в  худшем случае,  вторых лиц  государства. Так,  в
числе прочих  почетных гостей  на коронацию  Брендона прибыли король
Марса Валерий I,  император Римский  Юлиан VII,  старший  сын  Одина
Гунвальд IV (на  самом деле  его отцом  был Гунвальд III, а "старший
сын Одина"  было официальным  титулом правителей Асгарда), святейший
Далай-лама, верховный  имам Аравии,  а также  наследные принцы  двух
славянских Домов,  которые  постоянно  соперничали  между  собой,  а
подчас и враждовали, с тех самых пор как один из них отринул религию
предков и принял христианство.
   К большому  огорчению  мамы,  Янус  отказался  присутствовать  на
торжествах и  даже не направил официального поздравления Брендону. И
хотя  в   эти  праздничные  дни  Солнечный  Град  был  битком  набит
Сумеречными (как-никак,  наши ближайшие  родственники), с формальной
точки зрения  Сумерки проигнорировали  коронацию. Это  произошло  по
моей  вине,   поскольку  я  упросил  деда  выступить  посредником  в
переговорах с  царем Давидом,  которые должны состояться в Замке-на-
Закате  после  восшествия  Брендона  на  престол.  Являясь  гарантом
безопасности обеих  сторон, Янус не имел морального права выказывать
свою пристрастность  (пусть даже  она была  очевидна, и  царь  Давид
согласился на  эту встречу, полагаясь не на сомнительный нейтралитет
Сумерек, а  на безупречную  репутацию  Януса  как  человека  слова),
однако Юнона не могла этого понять - или, скорее, не хотела. Вопреки
ее же  собственным утверждениям,  она прежде  всего была  дочерью  и
матерью - и лишь затем королевой.
   Сам же  я никак  не мог решить, в каком амплуа мне присутствовать
на коронации -  брата короля или главы дружественного Дома. И только
в последний  момент, когда оказалось, что ложа для почетных гостей и
без меня  выглядит весьма представительно, я отдал предпочтение роли
рядового  члена  королевской  семьи  и  скромно  затерялся  в  толпе
многочисленных родственников. Кроме всего прочего, это позволяло мне
без   лишних   церемоний   отваживать   назойливых   репортеров   из
технологически   развитых   миров,   находящихся   под   официальным
патронажем Дома  Света,  и  не  отвечать  на  их  каверзные  вопросы
относительно предстоящей войны.
   Убедившись  в   моей  неразговорчивости,   журналистская   братия
переключила  свое  внимание  на  имама  Мухаммеда-Али VIII,  который
оказался куда  более словоохотливым  и вплоть  до  начала  коронации
пространно разглагольствовал о мировой угрозе сионизма. Камеры жадно
ловили каждый  его жест  и слово, чтобы впоследствии растиражировать
это интервью  во множестве миров, подлив масла в огонь междоусобицы.
Почтенный имам  знал, что делает; он сжигал за собой мосты, втягивая
свой народ  в войну  против "неверных",  и предельно усложнял задачу
тем, кто пытался предотвратить кровопролитие. Мухаммед-Али VIII слыл
искусным дипломатом.

   Ровно в  полдень, когда  солнце стояло  в зените,  в храм прибыла
праздничная процессия  во главе  с Брендоном  и Бронвен. Их встречал
наш сводный  брат Амадис,  великолепный в  своем  наряде  верховного
жреца Митры.  Он  произнес  очень  страстную  и  убедительную  речь,
приветствуя   нового    короля,   затем    отправил    торжественное
богослужение, кульминационным  моментом которого  явилось ритуальное
умерщвление быка. Безвинно убиенное животное тотчас унесли из храма,
чтобы успеть приготовить из него главное блюдо для предстоящего пира
по случаю  коронации. Кстати  сказать, во  многих Домах  из-за этого
жертвоприношения   нас    считали   язычниками   и   осуждали   нашу
"нецивилизованность". Лично я относился к закланию индифферентно. По
мне, быка  все равно  бы умертвили  на  скотобойне,  причем  гораздо
болезненнее, а  верующие митраисты  лишились бы удовольствия вкушать
священное жаркое, воображая, что при этом на них нисходит благодать.
   Я не  стану рассказывать  о коронации  Брендона, за ходом которой
непосредственно  наблюдали  три  с  половиной  тысячи  Властелинов -
именно столько  мог вместить  забитый до отказа Главный храм Митры в
Солнечном Граде.  Остальным - тем,  кто не удостоился такой чести, -
пришлось довольствоваться зеркалами; а миллиарды простых смертных из
официальных владений  Дома Света  с благоговейным трепетом созерцали
это эпохальное событие, жадно приникнув к экранам своих телевизоров.
Но мне,  честно говоря, было не до восторгов. За прошедшие полгода я
уже  пресытился   торжественными  мероприятиями -   похороны  короля
Бриана, коронация  Колина, моя  коронация, мое  венчание  с  Дэйрой,
венчание Брендона с Даной... Это последнее - самая большая глупость,
которую совершали на моей памяти двое столь разумных людей. Да и то,
что затеяли теперь Брендон и Бронвен, не кажется мне слишком хорошей
идеей. Хотя,  с другой  стороны, их решение должно немного облегчить
мне жизнь. Совсем немного...
   Накануне вечером Бронвен огорошила меня известием, что коронуется
вместе с  Брендоном. Она  сказала это  так серьезно,  что мне даже в
голову не пришло заподозрить в ее словах шутку.
   - Но, золотко, -  возразил я,  еще не  поняв, чтo  это  значит. -
Зачем смешить  людей? Ведь  сразу после  коронации  Брендона  Амадис
расторгнет его  с Даной  брак, и всем станет ясно, что это назревало
давно.  Неужели   несколько  дней,  которые  ты  проведешь  в  ранге
королевы, стоят  того, чтобы выставлять себя на посмешище перед всем
Экватором?
   - Я  не   собираюсь  выставлять  себя  на  посмешище, -  ответила
Бронвен. - И королевой я буду не несколько дней, а, по крайней мере,
несколько лет. К твоему сведению, Дэйра намерена развестись с тобой,
но до  пробуждения своего  Дара она  и думать  не хочет  о  браке  с
Брендоном.
   Тут до  меня дошло.  Смутные подозрения  последних  дней  наконец
обрели ясность  и оформились  в запоздалую  догадку. Теперь я мог бы
сказать, что  предчувствовал это  с того самого момента, как Бронвен
чуть не  расплакалась, когда  Юнона назвала  ее  дочкой...  Впрочем,
задним умом все мы крепки.
   - Вы хотите пожениться? - пораженно спросил я.
   - Вот именно. Коронация и будет означать наш брак. Более того, по
законам Царства Света, если один из супругов вступает в новый брак с
ведома и  согласия другого  супруга, их  прежний союз  автоматически
расторгается. Дана не имеет ничего против; так что с завтрашнего дня
она станет  свободной женщиной. -  Бронвен грустно усмехнулась. - Ты
не рад этому?
   Нет, я  был слишком  потрясен всем  услышанным, чтобы  испытывать
такое светлое  и прекрасное  чувство, как  радость. Дэйра  уходит от
меня - это было неизбежно, и все же мне стало больно. Совсем недавно
мы не мыслили себя друг без друга, наша любовь казалась нам вечной и
непоколебимой... Но  ее убил  Источник - а  невольным  организатором
этого убийства  оказалась женщина,  которую я  когда-то любил  и чей
образ, несмотря ни на что, я по сей день храню в своем сердце...
   А потом, Бронвен и Брендон...
   - Это была твоя инициатива?
   - Нет, Брендона.  Он попросил  меня побыть  с ним, пока... ну, ты
понимаешь: пока  наша душечка Дэйра не соизволит занять мое место, -
в последних словах Бронвен прозвучала горькая ирония.
   - И ты согласилась?
   - Представь  себе,  согласилась.  Мне  понравилась  откровенность
Брендона. И  вообще, он  нравится мне  больше  всех  остальных -  не
считая тебя, конечно. Он очень мил и нежен со мной.
   - Так вы...
   - Увы! - подхватила  Бронвен. - Я не сдержала своего слова. Я все
берегла свою  невинность для тебя, но... так уж получилось. В первую
же нашу  ночь здесь,  в  Экваторе.  Брендон  чувствовал  себя  очень
одиноко и  неуютно из-за  ослабления контакта  с Брендой, он был как
брошенный ребенок - и мне стало жаль его. С этого все началось.
   - Господи твоя воля! - пробормотал я.
   - Ты осуждаешь меня? - спросила она.
   Я покачал головой:
   - Я не  вправе судить  тебя, Бронвен.  Просто я боюсь, что когда-
нибудь ты пожалеешь о своем поступке.
   - Может быть...  А  может,  и  нет.  Кроме  всего  прочего,  меня
забавляет перспектива  утереть нос Порядку. Представь себе - Хозяйка
Источника  на   троне  Света!   И  потом... -   Бронвен  умолкла   в
нерешительности. - Я  готова многое  стерпеть единственно ради того,
чтобы твоя мать и дальше относилась ко мне как к дочери.
   Вот эту  карту, которую  Бронвен приберегла напоследок, я не смог
бы побить  даже при  всем желании.  Для меня  она была  сильнее всех
козырей на свете.
   - Юнона уже знает о том, что ты не Дана?
   - Еще нет.  Но ведь  она любит  меня, а  не мое имя, и, думаю, не
очень огорчится,  узнав, что  меня зовут  иначе. К  тому же завтра я
стану  Даной.   Церемония  коронации  включает  в  себя  и  принятие
королевой митраизма;  короновавшись как Дана из Лейнстеров, я обрету
это имя  во Митре.  Так что  с формальной  точки  зрения  все  будет
законно. Впоследствии  мы с  Брендоном покаемся  в  нашем  маленьком
обмане. Не сомневаюсь, что Амадис отпустит нам это прегрешение.
   - Пусть только  посмеет  не  отпустить, -  сказал  я  и  погладил
Бронвен по  ее вьющимся золотисто-рыжим волосам. - Знаешь, я начинаю
скучать по моей Снежной Королеве.
   - Ее больше  нет, - ответила  она. - Есть только Бронвен, Хозяйка
Источника, а завтра появится Дана, королева Света...
   ...И когда  Амадис возложил корону Света на чело Брендона и надел
венец королевы  на голову Бронвен,  э т о  свершилось. Дана, которую
я любил,  обрела свободу, и одновременно родилась другая Дана - Дана
во Митре, Дана, королева Света.
   Церемония продолжалась. Она должна была длиться до захода солнца,
но я  не стал  ждать ее окончания. Помаленьку, чтобы не привлекать к
себе внимания,  я отдрейфовал  к стене  главного зала храма, а затем
незаметно выскользнул  через маленькую  дверь в  один  из  служебных
коридоров, опоясывавших громадное здание по всему периметру. Дионис,
с которым я координировал свой побег, дал мне знать, что находится в
противоположном крыле  у лифта.  Поскольку до  ближайшего лифта  мне
было рукой подать, мы условились встретиться уже в подземелье.
   Зал  Перехода  в  этот  торжественный  день  охранялся  с  особой
тщательностью, однако  стражники, удостоенные  столь высокой  чести,
явно не  были тронуты оказанным им доверием. Их лица выражали вполне
понятное недовольство: сейчас они предпочли бы находиться на площади
перед храмом  или в  какой-нибудь таверне  и, опрокидывая один кубок
вина за  другим во  здравие короля  и королевы,  наблюдать за  ходом
церемонии  в   установленные  повсюду  в  Солнечном  Граде  огромные
зеркала.
   - Черт возьми! -  вместо приветствия  сказал я  Дионису,  который
встречал меня  при выходе  из лифта. -  Как это  никто не  додумался
поставить здесь парочку зеркал?
   - Насколько мне  известно, - ответил  Дионис, - начальник  службы
безопасности дал  прямо противоположное указание. Он просто трясется
от ужаса  при мысли  о том,  что группа фанатиков предпримет попытку
теракта, а  охрана не  будет достаточно  внимательной, чтобы дать им
надлежащий отпор.
   - Тогда ему  следовало бы самому находиться здесь, а не торчать в
храме, - произнес я достаточно громко, чтобы стражники услышали меня
и прониклись  ко мне благодарностью. Посочувствовать людям ничего не
стоит, зато в ответ можно рассчитывать на их признательность.
   Ради проформы  (и соблюдая  установленные правила)  мы вошли  под
одну из  Арок, я  вызвал Образ  Источника и мгновенно переместил нас
обоих  в   библиотеку  на   втором  этаже  дома  Пенелопы.  В  целях
конспирации я осуществлял переправку "подсадных уток" из разных мест
и в  самые неожиданные  моменты, а  для предпоследней  партии избрал
Сумерки Дианы -  скорее всего, из чисто сентиментальных соображений,
чтобы лишний раз побывать в мире, где мы с Дианой любили друг друга,
где родилась и выросла наша дочь.
   Я связался  с Брендой  (как оказалось -  разбудил ее),  и  она  с
недовольным ворчание сообщила, что минут через десять будет готова к
приему. Затем  мы спустились  на первый этаж в холл, где нас ожидали
еще семь  человек из  завербованных Дионисом девяноста шести "уток".
Вернее, присутствующих  было восемь - но восьмой явно не принадлежал
к группе светловолосых и голубоглазых арийцев с истинно нордическими
чертами лица.
   При нашем  появлении они  дружно вскочили  с кресел  и чуть ли не
выстроились в шеренгу. Такое рвение об®яснялось не раболепием (боль-
шинству Властелинов  свойственна непомерная  гордыня, и  они  скорее
умрут, чем заставят себя унизиться), а вполне понятным нетерпением в
преддверии крутого  поворота их судьбы. Нас, Властелинов, очень мало
в необ®ятных просторах Вселенной; даже если бы мы, презрев расовые и
этнические различия,  поселились все  вместе в  одном  из  обитаемых
миров, то  оказались бы  в положении  так  называемых  малочисленных
наций. Поэтому  для Властелина  нет ничего более страшного (исключая
смерть, а  может быть,  и включая  ее), чем лишиться Дома, оказаться
вне сообщества  подобных себе,  стать парией.  В  большинстве  Домов
смертная казнь  не практикуется,  в качестве крайней и самой суровой
меры наказания  применяют изгнание -  и другие  Дома,  по  взаимному
соглашению, не  должны принимать  в свои  ряды осужденных.  Так  что
формально я  нарушал общепринятые этические нормы, вербуя "подсадных
уток", однако  в данном  случае цель  оправдывала средства. Если мой
план увенчается  успехом и мой Дом встанет на ноги, никто не посмеет
упрекнуть меня в нелояльности - победителей не судят.
   Я лично  поздоровался с  каждым из  этой великолепной  семерки. В
целом, букет  был типичный -  две парочки кровосмесителей, братьев и
сестер,   одна   лесбиянка   и   двое   вероотступников,   принявших
христианство, -  Дом   Одина  никогда   не   отличался   религиозной
терпимостью и  толерантным отношением  к  сексуальным  меньшинствам.
Давая Дионису  инструкции, я ориентировал его на подобный контингент
отверженных - чьи  проступки расценивались  как тяжкие  преступления
главным образом  в силу  условностей, принятых в тех или иных Домах.
Так,  например,  в  Сумерках  религиозные  убеждения  и  сексуальная
ориентация  считались   сугубо  личным  делом  каждого  человека,  а
супружеская измена  всего лишь  влекла за  собой  развод.  С  другой
стороны, кровосмешение  каралось везде,  хоть и по-разному, однако я
сам грешил  этим и,  может быть,  потому относился к кровосмесителям
снисходительно. Впрочем,  особо перебирать  мне не приходилось. Меня
не  устраивали   отверженные,  которые    д е й с т в и т е л ь н о
совершили преступление -  патологические убийцы, насильники, разного
рода извращенцы,  заговорщики, анархисты  и прочая  такая же братия.
Сначала я  вообще собирался навербовать "уток" из числа полноправных
членов Домов,  но затем  пришел к выводу, что не смогу полагаться на
такую команду -  большинство их  останется верными  своим Домам, а в
моем Доме  они будут  скорее шпионами, чем моими соратниками. Что же
касается отверженных,  то  я  мог  рассчитывать  на  их  лояльность,
проистекающую  из   стремления  вновь   стать   членами   сообщества
Властелинов, - особенно  после того,  как все они прошли сквозь сито
собеседования с  Янусом. За время своего пребывания в Экваторе я уже
переправил на  Землю Артура  восемьдесят одного  человека; с  учетом
этих семи  будет восемьдесят  восемь. Оставалось еще восемь, включая
Диониса; они  не принадлежали  к числу  отверженных,  это  были  мои
давние друзья и родственники, которым я полностью доверял. Плюс еще,
возможно, один человек...
   - Итак, - сказал  я, обращаясь  к семи отверженным детям Одина. -
Сейчас я отправлю вас в Срединные миры, где моя сестра Бренда примет
вас и  в общих  чертах ознакомит  с Землей  Артура.  Затем  вы  сами
приметесь исследовать  ее, войдете  в роль местных жителей, выходцев
из Скандинавии, каждый из вас придумает себе правдоподобную легенду,
а через  месяц-полтора явится в Авалон, якобы прослышав о том, что я
раздаю вечную молодость и могущество. Встретив там знакомых, вы ни в
коем случае  не должны  показывать, что  знаете их.  Кроме того, вам
необходимо держаться подальше и друг от друга, чтобы никто ничего не
заподозрил, когда я решу, что все вы будете допущены к Причастию "по
высокому   мастерству".    После   этого,    оказавшись   в    стане
привилегированных,  вы  можете  знакомиться,  становиться  друзьями,
жениться... но  не  д о   э т о г о . - Я сделал паузу и значительно
посмотрел на  две  с е м е й н ы е  парочки. То, что я говорил, было
лишь квинтэссенцией  подробных  инструкций,  которые  уже  давал  им
Дионис и которые еще даст Бренда. Но лишний раз повторить никогда не
вредно. - Впрочем,  условия вам  известны, вы приняли их и поклялись
соблюдать все  пункты нашей  договоренности. Это  позволит вам стать
полноправными членами  Дома, ничем  не хуже,  но и  не лучше других.
Любые претензии  на превосходств