тся женщины. Я не хотела бы, чтобы ты погубила свою репутацию, дорогая. Твои друзья слишком много значат для тебя, ты не должна их терять, - мягко напомнила Клео.
     - Да, правда. - Легкая дрожь пробежала по телу Виктории при мысли о том, как она будет несчастна, если никогда больше не сможет увидеться с Аннабеллой и другими своими подругами.
     Клео удовлетворенно кивнула:
     - Вот именно, дорогая моя. А теперь, как ты помнишь, мы должны подготовиться к деловому разговору с нашим поверенным. Насчет корабля, в который мы вложили деньги в прошлом году. Судя по всему, корабль вернулся из Китая с хорошим грузом. Мы с тобой разбогатели на несколько тысяч фунтов. Ты довольна?
     Виктория мгновенно заинтересовалась этой темой. Она любила рискованные капиталовложения, например в корабли. Капелька риска делала все намного увлекательнее.
     - Замечательно! - воскликнула Виктория. - Надо поблагодарить мистера Бекфорда за то, что он посоветовал нам именно этот корабль. Ой, тетя Клео, подожди, я хотела спросить тебя кое о чем. - Виктория вынула шелковый платок с вензелем, который нашла ночью у входа в оранжерею. - Тебе знакома эта вещь?
     Клео, нахмурившись, всмотрелась в монограмму и возвратила платок племяннице:
     - Нет. Во всяком случае, она не моя. Где ты ее нашла?
     - В саду. Я уже опросила слуг, но все они утверждают, что им ничего неизвестно. Может быть, его забыл кто-нибудь из членов твоего научного общества? - предположила Виктория, проводя пальцем по изящному вензелю "У".
     - M-м, не исключено. Это мужской шейный платок. У кого из наших знакомых имя начинается с "У"? Уибберли и Уилкинз... Не забыть бы мне в следующий раз, когда они нанесут нам визит, спросить их об этом. Теперь, надеюсь, все, Викки?
     - Да, тетя Клео, только это я и хотела узнать. Пойдем обсудим с мистером Бекфордом нашу последнюю удачу. Может быть, он еще что-нибудь нам порекомендует.

Глава 7

     Виктории, разумеется, очень не хотелось признавать, но поход в бордель оказался серьезной ошибкой.
     Она пристроилась в тени, сжимая в руках бокал шампанского, яркие раззолоченные ширмы отчасти скрывали ее. В этой комнате и в смежной с ней было несколько таких укромных уголков. Свет был приглушен. Из-за большинства ширм доносились пьяное хихиканье и другие звуки, которые особенно тревожили Викторию. Она содрогалась, пытаясь представить себе, что же происходит на втором этаже.
     Было уже очень поздно, около трех часов ночи. Время их появления в борделе наметил Лукас. Он сказал, что не хочет наткнуться на кого-нибудь достаточно трезвого, кто мог бы узнать Викторию. Лукас выбрал и это заведение, поскольку оно предоставляло своим посетителям возможность сохранить инкогнито благодаря ширмам и слабому освещению.
     Все вокруг, кроме Виктории и Лукаса, были безобразно пьяны. Несколько мужчин распластались на розовых бархатных диванах, оглашая пространство громким храпом. В комнате было слишком шумно, слишком жарко, табачный дым до потолка... С дымом дорогих сигар смешивался крепкий аромат от двух-трех трубок.
     Виктория почувствовала дурноту. Только что она наблюдала, как Лукас небрежным жестом отогнал двух молодых женщин, одетых в платья с таким глубоким вырезом, что наружу торчали розовые соски.
     - Сегодня мы пришли только посмотреть, - спокойно пояснил он, когда одна из женщин возмутилась тем, что он ее отсылает.
     - Куда приятней присоединиться к веселью, - проворковала вторая. Она окинула Лукаса таким взглядом, что Виктории захотелось выплеснуть на ее голову содержимое ночной вазы.
     - А как наш юный дже-е-нтльмен? - протянула первая женщина, нацелив обворожительную улыбку на Викторию. - Дже-е-нтльмен пойдет со мной наверх? Ой, какой красивый мальчик! А у меня в комнате есть большое-пребольшое зеркало на стене. Ты в нем все увидишь. Хочешь посмотреть, какие у меня хлысты и розги? Точь-в-точь такие, какими нашего маленького лорда лупили в школе.
     Виктория быстро замотала головой, откидываясь дальше в тень ширмы. Лукас бросил на нее насмешливый взгляд и продолжал попивать шампанское, он не спешил прийти ей на помощь. Она как будто слышала его голос: "Я вас предупреждал..."
     Мало того, что сама идея отправиться в бордель оказалась ошибкой, Виктория вдруг обнаружила, что и мужская одежда не так удобна, как ей раньше представлялось. Сегодня ее безупречный галстук был повязан слишком высоко и слишком туго, верхние складки его налезали ей на уши и подбородок. Она просто тонула в нем, а все из-за Лукаса. Он собственноручно поправил на ней галстук, перед тем как выйти из кареты, - потребовал, чтобы ее лицо было скрыто как можно лучше.
     Он также настоял, чтобы она не снимала шляпу, а надвинула ее на глаза, пока будет пробираться в свой укромный уголок. И в завершение всех предосторожностей Лукас намеренно выбрал заведение, которое не посещали люди света. Он хотел исключить любой возможный риск...
     Она вновь почувствовала головокружение. Сейчас ее единственным желанием было выбраться отсюда. Довольно с нее омерзительного зрелища.
     Виктория как раз собиралась шепнуть Лукасу, что ей скучно и пора уже уходить, как вдруг в дальнем конце темной, переполненной людьми комнаты раздались восторженные вопли, а потом вся толпа пьяных мужчин и вызывающе одетых женщин затихла.
     На середину безвкусно обставленной комнаты вышла хозяйка борделя, женщина средних лет в пышном платье с глубоким вырезом. Лицо старой блудницы было обильно покрыто румянами и белой пудрой, в подражание стилю, который уже лет пять как вышел из моды. В ее платье из дорогого розового бархата, под цвет мебели, не было и следа простоты и изящества, свойственных светской моде. Это платье было таким же вульгарным и пышным, как и его хозяйка.
     - Ко мне, ко мне, славные джентльмены, все, кто хочет испытать свой темперамент. Нынче заведение предоставит вам отличный товар. Девушка - чистая, словно только что на свет появилась, с гарантией. Только что из провинции, еще и тринадцати нет. Позвольте вам представить новенькую в нашей благородной профессии, малышку мисс Молли!
     Из-за своей ширмы Виктория с ужасом наблюдала, как вытолкнули в центр комнаты растерянную девочку в белой прозрачной тунике. Молли озиралась по сторонам, пытаясь прикрыть руками грудь, вокруг стояли похотливо рассматривающие ее пьяные мужчины и хохочущие женщины.
     Затравленный взгляд Молли переходил с одного лица на другое, пока ее глаза не встретились с глазами Виктории. Девочка не отрываясь смотрела прямо на нее. Виктория вцепилась в подлокотники кресла, чувствуя, как изнутри поднимается дурнота.
     - Начинаем аукцион. Такие миленькие маленькие красоточки, как наша Молли, стоят недешево, - провозгласила мадам.
     - Полагаю, нам пора уходить, - пробормотал Лукас под шум пьяных голосов. Он бросил последний злобный взгляд на содержательницу борделя и встал.
     - Нет. - Виктория покачала головой, не в силах отвести взгляд от испуганных глаз Молли. - Нет, Лукас, мы не можем уйти. Не сейчас.
     - Черт меня побери, Викки, не собираешься же ты смотреть на это.
     - Они выставили ее на аукцион, Лукас. Словно корову или лошадь.
     - Да, и тот, кто заплатит больше всех, поведет Молли наверх и научит ее новому ремеслу, - жестко произнес Лукас. - Возможно, он даже не пожелает уединиться, а проделает все здесь, прямо на глазах у публики. Ты же не хочешь быть свидетельницей?
     - Разумеется, нет. Лукас, мы обязаны спасти ее.
     Лукас изумленно уставился на нее, медленно опускаясь назад в кресло.
     - Спасти ее? Как, по-твоему, мы можем это сделать? Здесь, в городе, это самое что ни на есгь заурядное событие. Молодые девушки приезжают из провинции и попадают прямиком из поезда в руки таких вот безжалостных настоятельниц. Девочки обречены, и тут ничего нельзя поделать.
     - Тем не менее мы обязаны помочь хотя бы вот этой девочке, - объявила Виктория. - Я выкуплю ее.
     Лукас только вздохнул:
     - Ты не понимаешь, на что идешь, Викки.
     Но Виктория уже присоединилась к безумному аукциону.
     У нее имелось несомненное преимущество - она была богаче любого из присутствующих, чем и собиралась воспользоваться.
     - Тридцать фунтов, - крикнул человек из дальнего конца комнаты.
     Хозяйка борделя окинула его презрительным взглядом:
     - За девственницу с гарантией? Не смешите, сэр. Послушаем, что еще предложат нам благородные джентльмены.
     - А кто поручится, что она девственница? - возмутился второй. - Я рискну полсотней, и не фунта больше!
     - Неплохо, - одобрила мадам, - но пока маловато. Давайте, давайте, я ждала большего от нашего собрания. Вы бы заплатили дороже за лошадь.
     - На лошадке будешь кататься дольше, чем на девственнице, - выкрикнул третий и загоготал.
     - Глупости. На нашей Молли тоже можно славно прокатиться, верно, дорогая? - Мадам провела рукой по волосам Молли - жуткая пародия на материнскую ласку.
     - Ладно-ладно, больше восьмидесяти фунтов она не стоит, а если ты соврала насчет девственности - денежки назад.
     Молли заплакала, хохот вокруг только усилился. Виктория посмотрела Молли прямо в глаза, взглядом призывая ее держаться. Надо было еще немного выждать.
     Ставки повышались, но уже не так быстро, как в первые минуты. Небольшая величина ставок подтверждала первоначальное предположение Виктории. С одной стороны, далеко не все были уверены, что бедняжка Молли девственница, но главное, здесь просто не нашлось состоятельных клиентов. Люди со средствами предпочитали содержать любовниц и в такие заведения заглядывали разве что из любопытства.
     Виктория выждала еще несколько минут, пока предлагаемая сумма не достигла девяноста фунтов. Тогда она небрежно приподняла ладонь над ширмой:
     - Триста фунтов.
     Лукас застонал.
     Достопочтенная мадам обратила благосклонный лик к раззолоченным ширмам:
     - Ах, сэр, у вас прекрасный вкус, кем бы вы там ни были. Прекрасный, ручаюсь головой. Полагаю, на сегодняшний вечер Молли целиком в вашей власти. - Она похлопала девушку по руке. - Какая ты у нас счастливица, дорогая. Такой милый, аккуратный джентльмен. Теперь ступай и постарайся ему понравиться, не то пожалеешь, что на свет родилась!
     - У вас нет при себе трехсот фунтов, - сквозь стиснутые зубы напомнил Виктории Лукас. - Вы что, собираетесь вручить старой чертовке свой чек? Тогда она узнает ваше имя.
     Виктория сразу нашлась:
     - Вы совершенно правы. Значит, расплачиваться придется вам. Скажите, это для меня, потому что я очень застенчив. Лукас, поторопитесь.
     - Ад и все дьяволы, - пробормотал Лукас, медленно поднимаясь на ноги, - не надейтесь, что я спущу вам должок.
     - Уверяю вас, денежные долги я плачу всегда, - резко ответила ему Виктория.
     Лукас встал и направился к мадам, не обращая внимания на хохот и забористые шуточки со всех сторон. Выйдя в центр комнаты, он легонько подтолкнул Молли к ширмам, за которыми пряталась Виктория:
     - Ступай туда, девочка. Вперед!
     Молли с ужасом оглянулась на него, но как завороженная повиновалась приказу в его голосе. Она начала пробираться сквозь хохочущую толпу туда, где поджидала ее Виктория.
     - Тише, тише, все будет хорошо, - прошептала Виктория, сжимая трясущиеся руки девочки и увлекая ее за собой к двери. Надвинув шляпу на самые глаза, Виктория бесстрашно прокладывала себе пугь в толпе.
     Молли была слишком запугана, чтобы протестовать. Возможно, выйти на улицу, в темноту ночи, казалось ей предпочтительнее, чем отправиться на второй этаж. Девочка все время спотыкалась, и Виктория подумала, что ее либо напоили, либо дали ей дозу опиума, чтобы все расплывалось у нее перед глазами.
     - Так-так, и куда вы направляетесь с нашей девочкой? Товар с витрины не брать, с магазина не выносить! - Путь Виктории преградил здоровенный мужчина с грубой физиономией. В борделе он назывался дворецким, но теперь Виктория поняла, что у него есть и другие обязанности.
     - Подайте мне мою трость! - приказала она ему.
     - Я вам сказал, девочек уводить нельзя! - проревел вышибала.
     - Я ее не увожу, - утомленно произнесла Виктория. Она припомнила слова проститутки о хлысте и розгах. - У меня есть свои вкусы, и я собираюсь их удовлетворить. Моя трость в определенных случаях вполне меня устраивает. У нее очень удобная ручка и подходящий вес, если вы понимаете, о чем речь.
     Бедная Молли с трудом заглушила вскрик, но здоровенный мужлан, казалось, был очень доволен ответом. Он, очевидно, привык к подобным делам.
     - Стало быть, вот как обстоит дело, а? - Он ухмыльнулся Молли:
     - Веселенькая ночка тебе предстоит, детка, верно?
     Виктория напряженно ждала, бросая взгляды через плечо - где же Лукас? Он все не появлялся. "Дворецкий" уже возвратился с тростью. Виктория решила действовать на собственный страх и риск и проложить путь к двери, которую вышибала загораживал спиной.
     - Я полагаю, нам лучше всего уединиться в моей карете, чем здесь, - хладнокровно произнесла она и двинулась вперед, увлекая Молли за собой.
     Вышибала прищурился и скрестил на груди свои ручищи:
     - Сказано вам, девчонку уводить запрещается.
     Виктория сделала то единственное, что могла придумать в данных обстоятельствах: она резко шагнула вперед, воткнув конец трости прямо в брюхо здоровенному вышибале.
     "Дворецкий" изрыгнул проклятие и отлетел к стене, согнувшись пополам и схватившись за пострадавшее место. Виктория бросилась к двери и потащила за собой Молли.
     - Черт, - произнес у нее за спиной голос Лукаса, - я не сомневался, что произойдет нечто подобное.
     Вышибала взревел, затем сзади донесся глухой стук падающего тела. Виктория, невольно обернувшись, увидела, что громила распростерся на полу, а Лукас хладнокровно натягивает перчатки и плащ.
     - Пошли, - скомандовал он, - быстро в карету.
     Во время всей этой суматохи Молли испуганно жалась к Виктории. Теперь у нее начиналась истерика, девочка сильно побледнела и давилась слезами.
     Виктория легонько похлопала ее по плечу:
     - Успокойся, милая, мы не сделаем тебе ничего плохого.
     Завидев своих клиентов, кучер, доставивший Лукаса и Викторию в бордель, очнулся от дремы, подобрал поводья и приготовился трогаться. Заметив, как Виктория вталкивает в кеб несчастную Молли, кебмен поощрительно усмехнулся.
     - Я хочу домой, - рыдала Молли, в то время как Виктория устраивалась рядом с ней. Захлебываясь слезами, девочка прижалась к плечу своей спасительницы. - Пожалуйста, сэр, отпустите меня домой, в Нижний Берритон. Моя мама будет так волноваться. Мне и уезжать-то не следовало, но мне говорили, здесь в городе сколько угодно мест, а у нас дома совсем нет денег.
     - Тише, тише, все будет в порядке. Ты вернешься домой, обещаю. - Виктория еще обнимала всхлипывающую девочку, когда в кеб забрался Лукас. Он бросил взгляд на зареванное личико Молли.
     - Ну, теперь она ваша, и что же вы собираетесь с ней делать? - спросил Лукас, подавая кебмену знак трогать. - Вы не можете отвезти ее в дом вашей тети - как вы объясните ее появление? Всем станет известно, чем вы занимались сегодня ночью.
     - Как всегда, вы правы, Лукас. Вы очень предусмотрительны. Она не может поехать со мной - значит отправлять ее домой придется вам. На ночь вы поручите ее экономке, а завтра утром она посадит девушку на северный поезд.
     - Черт побери, - пробормотал Лукас, смиряясь с неизбежным.
     Воцарилось молчание, прерываемое лишь всхлипываниями Молли.
     - Вы удовлетворены посещением борделя? - спросил наконец Лукас. Викторию передернуло.
     - Раз и навсегда. Ноги моей больше не будет в подобном заведении. Просто омерзительно. Довести несчастных женщин до того, что они вынуждены продавать себя этим отвратительным мужчинам, лишь бы заработать на хлеб, - возмутительно и для разума, и для чувства.
     - Делать вас свидетельницей таких сцен тоже противно и разуму, и чувству, - буркнул Лукас. - Я сам виноват, что слепо потакаю вам. Начинаю думать, что наши ночные развлечения зашли слишком далеко.
     Его непривычно суровый тон не на шутку встревожил Викторию.
     - Вы же не хотите положить конец нашим приключениям?!
     Лукас оглянулся на Молли, все еще продолжавшую потихоньку всхлипывать.
     - Нам лучше обсудить это в более удобное время.
     - Но, Лукас...
     - Между прочим, вы должны мне триста фунтов. - Лукас откинулся на спинку сиденья и прикрыл глаза. - Плюс та сумма, в которую обойдется ее билет до дома.
     Виктория фыркнула:
     - Право, Лукас, если вы будете продолжать в том же духе, я верну вам деньги немедленно.
     - Не стоит спешить, Викки. Я могу подождать до завтра.
     Она прикусила губу:
     - Но вы непременно хотите получить с меня долг?
     Лукас открыл глаза и в упор поглядел на Викторию.
     - Да уж, дорогая моя, - произнес он, - в чем, в чем, а в этом вы можете быть уверены.

***

     Лукас подхватил бокал шампанского с подноса проходившего мимо лакея и обернулся, приветствуя Джессику Атертон, решительно прокладывавшую путь к нему сквозь пестрю сверкавшую толпу. В платье цвета чайной розы она, как всегда, выглядела очень мило, ее волосы были уложены по последней моде и украшены двумя гребнями, усыпанными рубинами.
     На лице Джессики застыло выражение, более приличествующее посланнице святой миссии. Лукас припомнил, что не впервые замечает напряжение на лице женщины, которую он когда-то любил и которую потерял.
     Сначала он предположил, что тем самым она выказывает скромность и благовоспитанность, но теперь догадался, что Джессика смотрит на мир с постоянным неодобрением. Что-то в ее глазах начинало тревожить Лукаса, какой-то затаенный холодок, какая-то возвышенная печаль, будто она знала, что ничто в мире не соответствует ее требованиям и ничто никогда не дорастет до них.
     За те три или четыре минуты, пока Джессика добиралась до него, Лукас все пытался разгадать тайну ее глаз. В последний момент он вдруг осознал, отчего она перестала ему нравиться. В ней не было огня - так он думал теперь, - только холодок "ангельской" правоты с налетом женской самоотверженности, будь она проклята. Как хорошо, что ему никогда не придется сжимать в своих объятиях это неземное, священное создание!
     Лукас усмехнулся: за короткое время весьма нетрадиционного ухаживания за Викторией Хантингтон он научился ценить в женщине огонь.
     - Лукас, дорогой мой, я так волновалась, ожидая вас. - Джессика страдальчески улыбнулась ему, словно действительно боялась, что за эти дни с ним могло произойти что-то ужасное. - С вами все в порядке?
     - Все прекрасно, Джессика, спасибо. - Лукас отпил шампанского, взглядом отыскивая в толпе Викторию.
     Джессика понизила голос до мелодраматического шепота:
     - Я страшно переживала: должна же я узнать, как осуществляются наши планы. Ходят всякие слухи, но пока ничего определенного, вы же понимаете.
     Лукасу очень не понравилось упоминание о "наших планах", будто и Джессика имеет какое-то отношение к его чувствам. Но нельзя было отрицать, что начало всему положила именно она. Если бы не Джессика, он бы никогда даже не познакомился с Викторией.
     - Какого рода сплетни вы имеете в виду?
     - Просто поговаривают, что вас часто видят вместе с мисс Хантингтон на балах и вечеринках, что вы несколько раз появлялись вместе на верховой прогулке в парке. Одно дело, когда вы встречаетесь с ней на лекциях и тому подобное, в присутствии ее тети, и совсем другое - сопровождать мисс Хантингтон на верховой прогулке. Поэтому я и спрашиваю, ведет ли все это к достижению намеченной нами цели.
     Снова "намеченной нами". Лукас заскрипел зубами.
     - Будьте так добры, не беспокойтесь. Меня вполне устраивает, как складываются мои отношения с мисс Хантингтон.
     - Право, Лукас, не надо так сердиться. Я только хочу помочь вам в столь важном деле, вам ведь необходимо получить хорошее приданое. Я знаю, чего требует от вас ваш долг, и делаю все, что в моих силах, лишь бы вам помочь. У нас все еще остается в запасе ми