милорд.
   Маркус забрался в карету и устроился на диване, где они  с  Ифигинией
любили друг друга. На черном бархате белела атласная перчатка. Он поднял
ее. На его огромной ладони  перчатка  казалась  нежнее  звездного  луча.
Маркус крепко сжал ее в своей горячей руке.

***

   Вернувшись домой, Маркус сразу  прошел  в  библиотеку.  У  него  было
достаточно времени, чтобы обдумать свое решение  до  приезда  Беннета  с
балов и приемов.
   Было уже около трех часов утра, когда карета младшего брата подкатила
к дому. Сжимая в руке бокал бренди, Маркус ждал, когда распахнется дверь
библиотеки.
   Ему не пришлось долго ждать.
   Беннет решительно ворвался в комнату:
   - Ловелас передал, что ты хочешь поговорить со мной.
   - Да.
   Беннет гордо прошествовал к  камину,  небрежно  оперся  на  мраморную
полку и принял позу угрюмого вызова.
   - И о чем же? Разве нам есть о чем говорить с тобой, брат?
   Маркус посмотрел на пылающий в камине огонь.
   - Я глубоко сожалею о  своей  попытке  расстроить  твою  женитьбу  на
Юлиане Дорчестер.
   Беннет в изумлении вытаращил глаза:
   - Что ты сказал?
   - То, что ты слышал. - Маркус отпил глоток бренди. - Я не буду больше
пытаться отпугнуть Дорчестера. Я не имею никакого  права  угрожать  тебе
урезать твою долю в наследстве, тем более что  я  никогда  не  собирался
исполнить свою угрозу. Это был блеф.
   - Что ты говоришь, Маркус?! Еще одна твоя жестокая шутка?
   - Если ты хочешь обвенчаться с Юлианой Дорчестер,  то  должен  будешь
подобающим образом содержать ее. Ты будешь и впредь получать свою  долю.
Завтра я попрошу своего поверенного подготовить бумаги, которые закрепят
за тобой твою часть наследства.
   Беннет был в полном замешательстве.
   - Я не понимаю...  Уж  не  хочешь  ли  ты  сказать,  что  даешь  свое
благословение на мой брак с Юлианой?
   - Да. - Маркус помолчал.  -  Завтра  я  сообщу  Дорчестерам  о  своем
согласии на объявление помолвки.
   - Но сегодня вечером ты дал им понять, что никогда не согласишься  на
этот брак!
   - Я слишком много наговорил сегодня вечером, о чем искренне  сожалею.
Приношу тебе свои извинения.
   - Извинения? - Беннет был явно  потрясен.  Маркус  встретился  с  ним
глазами:
   - Меня оправдывает лишь то, что я хотел защитить тебя  от  повторения
моей собственной судьбы.
   - Но Юлиана не Нора, черт тебя возьми!
   - Да, - согласился Маркус, - она не Нора.
   Беннет затряс головой, пытаясь привести в порядок свои мысли.
   - Я не знаю, что и сказать!..
   - Ты мой брат, моя семья. Я скорее отрублю себе правую руку, чем лишу
тебя наследства. Более того, я скорее соглашусь потерять руку, чем  твою
любовь и твое доверие.
   - Как хотел бы я верить в твою искренность!
   Маркус повернул в руке бокал, глядя на танцующие отблески  пламени  в
его гранях.
   - Можешь сообщить Дорчестеру,  чтобы  он  просил  своего  поверенного
связаться с моим и начать  подготовку  к  свадьбе.  Такие  вещи  требуют
времени, ты знаешь. Несколько  месяцев  не  покажутся  чем-то  странным,
когда речь идет о делах такой важности.
   - Но, Маркус, я еще не сделал Юлиане официального предложения!
   - Неужели? - Он невозмутимо пожал плечами. -  Что  ж,  теперь  все  в
твоих руках, ибо с моей стороны больше нет никаких возражений.
   - Я без промедления поговорю с ней! - с жаром  воскликнул  Беннет.  -
Она, несомненно, захочет,  чтобы  еще  до  окончания  сезона  в  газетах
появилось объявление о нашей помолвке.
   -  Несомненно.  -  Маркус  отхлебнул  еще  бренди.  До  конца  сезона
оставалось еще полтора месяца.
   - Маркус, просто не нахожу слов! - Беннет нервно пробежал пальцами по
своим заботливо взлохмаченным кудрям. - Я совершенно не ожидал,  что  ты
так переменишься ко мне!
   - Я тоже, - еле слышно проговорил Маркус. Беннет нахмурился:
   - Что заставило тебя передумать?
   - Я действовал сгоряча, и с тех пор у меня было время строго  оценить
свои действия. Прости меня.
   - Да,  конечно,  -  Беннет  смущенно  замялся.  -  Спасибо.  Не  могу
передать,  как  много  это  значит  для  меня!  Ты  увидишь,  Юлиана   -
очаровательная, тонкая юная леди! Она станет мне превосходной женой!
   - Наверное, ты захочешь назначить свадьбу где-то  на  весну  будущего
года.
   - Будущего года?! - Казалось, Беннет был в замешательстве. -  Но  это
еще так не скоро...
   - Мы могли бы ограничиться шестимесячной помолвкой, но меня  уверили,
что год гораздо более приемлемый срок.
   - Ну, если все дело только в этом, то я даже не задумывался о  сроках
помолвки. Если честно, Маркус, я уже  готов  был  нанять  карету,  чтобы
везти Юлиану в Гретна-Грин!
   Маркус едва не поперхнулся бренди.
   - Ясно...
   - Что с тобой?
   - Ничего. - Маркус откашлялся, глубоко вздохнул  и  сделал  еще  один
глоток. - Гретна-Грин отменяется. Я  уверен,  миссис  Дорчестер  захочет
устроить пышную свадьбу своей дочери.
   -  Еще  бы!  Юлиана  ведь  такая  послушная  дочь!  Это  одна  из  ее
бесчисленных добродетелей.
   - Вот в этом я как раз не сомневаюсь.
   - Что ж, согласен, -  широко  улыбнулся  явно  довольный  Беннет.  Он
выглядел так, словно гора у него свалилась с плеч. - Я обговорю помолвку
с Юлианой и сообщу тебе, на каком сроке мы остановились.
   - Разумеется. Это всецело зависит  от  вас.  Дайте  лишь  поверенному
Дорчестера достаточно времени, чтобы все обсудить с Беркли.
   - Конечно. Должен  тебе  сказать,  Маркус,  я  просто  поражен  таким
неожиданным поворотом событий.
   - Неужели?
   - Ты тоже должен признать,  что  не  в  твоих  правилах  менять  свое
мнение, особенно по таким вопросам. Ведь одно из твоих правил  запрещает
подобное.
   - Возможно, с возрастом я становлюсь умнее.
   - Еще менее характерно для тебя приносить извинения.
   "Вот и еще одно правило нарушено, и все благодаря тебе, Ифигиния",  -
подумал Маркус.
   - Да, я знаю.
   - Не откроешь мне причину такой неожиданной перемены?
   - У меня было время все взвесить, и в ходе размышлений я  понял,  что
ошибался.
   Беннет недоверчиво посмотрел на старшего брата:
   - А как по поводу остального?..
   - Чего остального?
   - По словам Юлианы, ты не только грозил лишить меня наследства,  если
я осмелюсь жениться против  твоей  воли,  но  и  объявил  о  собственном
намерении вступить в брак. - Беннет с любопытством прищурился:
   - Это тоже блеф?
   - Нет.
   Его лицо озарилось радостью.
   - Очень рад!
   - Неужели?
   - Конечно. Я уже сто лет твержу: тебе пора жениться.  Сколько  раз  я
предупреждал, что если будешь продолжать в том же духе,  то  вскоре  сам
превратишься в механического человека.
   - Я очень надеюсь избежать подобного финала.
   - И что же? - снова спросил Беннет. - Кто она?
   -  Я  пока  не  готов  сделать  официальное  объявление  о  помолвке.
Существует целый ряд формальностей, требующих соблюдения.
   - Да-да, понимаю. - Беннет нетерпеливо взмахнул рукой. - Уж если есть
столько формальностей, отдаляющих мою свадьбу, то могу себе представить,
сколько их в твоем случае! Все-таки в твоих руках судьба титула!
   - Да.
   - Но мне-то ты можешь довериться, Маркус! Я же твой брат, - улыбнулся
Беннет. - Это крошка Чамлей?
   - Нет.
   - Элизабет Андерсон?
   - Ни в коем случае.
   - Дай-ка подумать. - Беннет забарабанил пальцами по каминной доске. -
Все, знаю - это дочка Хэндерсонов! Вот только как ее зовут...  вспомнил,
Шарлотта!
   - Я решил взять в жены Ифигинию Брайт.
   Беннет открыл рот от удивления:
   - Ты сошел с ума.
   Маркус нахмурился:
   - Но ты ни словом не обмолвишься об  этом  до  тех  пор,  пока  я  не
позволю тебе, ясно? До поры до времени все должно храниться в тайне.
   Беннет еще несколько раз открывал и закрывал рот,  прежде  чем  обрел
способность говорить.
   - Черт бы тебя побрал, Маркус, ты шутишь!
   - Я абсолютно серьезен.
   - Но она твоя любовница!
   - Она женщина, с которой  я  хочу  обвенчаться,  и,  кажется,  я  уже
предупреждал тебя, что не потерплю неуважительного отношения к ней.
   - Но ты же граф Мастерс!  -  Беннет  возмущенно  стукнул  ладонью  по
каминной доске. - Одно дело - завести интрижку с особой, подобной миссис
Брайт, но совсем другое - жениться на ней!
   - Назови мне хоть одну вескую причину, по которой я не могу  жениться
на ней! - потребовал Маркус.
   - Одну?! Да я назову тебе  целую  дюжину!  Мужчина  твоего  положения
должен жениться на юной леди, а не  на  зрелой  женщине...  На  леди  из
хорошей семьи. Невинной. Незапятнанной. Нетронутой. Твоя невеста  должна
быть достойной уважения девушкой - девственницей,  грубо  говоря,  а  не
искушенной вдовой, состоявшей с тобой в связи.
   - Ифигиния Брайт полностью подходит мне. - Маркус  положил  локти  на
ручки  кресла  и  сцепил  пальцы.  -  Она  из  хорошей  семьи.  Достойна
всяческого уважения. И  с  каждым,  осмелившимся  оспаривать  это,  я  с
удовольствием продолжу беседу на дуэльных пистолетах.
   - Проклятие, брат, но ты не можешь говорить это всерьез!
   - Твои возражения против моего брака я  нахожу  столь  же  вздорными,
сколь ты в свое время нашел мои.
   - Но это совершенно другое дело!
   - Нет, не другое.
   - Господи, да она просто околдовала тебя!
   - Ты так считаешь? - Маркус задумался. - Нет, я человек  науки  и  не
верю в колдовство.
   Беннет возмущенно, вспыхнул:
   - Я никогда не поверил бы в это,  если  бы  не  услышал  собственными
ушами!
   - Доверяй тому, что видишь и слышишь! Такова, мой дорогой брат,  одна
из первых заповедей научного исследования.  А  посему,  услышав  о  моем
твердом намерении жениться, ты должен поверить в это. Прошу тебя  только
хранить все в секрете.
   - Ты просто спятил, Маркус. Ты унаследовал титул,  на  тебя  возложен
долг и высокая ответственность. Ты не имеешь  права  позволить  страстям
управлять твоими поступками!
   Маркус улыбнулся:
   - Что-что? А ну-ка повтори! Очевидно, я ослышался... Не  может  быть,
чтобы мой брат - восторженный певец мятежного романтизма - советовал мне
отступить перед собственной страстью!
   Беннет поджал губы:
   - Ты прекрасно знаешь, что я имел в виду.
   -  Да,  конечно.  Ты  хочешь,  чтобы  я  растоптал  свои  чувства   и
руководствовался холодным расчетом. Ты говоришь мне  то  же  самое,  что
говорил тебе я, запрещая жениться на Юлиане Дорчестер.
   - Мои отношения с Юлианой совершенно иные!
   - Нет, не иные. - Маркус сурово посмотрел на младшего брата. -  И  не
забудь, я не хочу предавать свои планы  огласке  до  тех  пор,  пока  не
сделаю официального объявления о помолвке.
   - Об этом можешь не беспокоиться! - гневно воскликнул Беннет. - Я  не
стану выставлять на посмешище ни себя, ни тебя!
   - Благодарю. Я сумею оценить твою жертву.
   - Ужасно даже подумать об этом, не то что говорить на людях! - Беннет
повернулся к двери. - Молю Бога, чтобы он образумил тебя, прежде чем  ты
надумаешь послать в газеты объявления о помолвке!
   - На твоем месте я бы поберег время и силы.
   - Проклятие, это просто отвратительно! -  Беннет  распахнул  дверь  и
обернулся через плечо:
   - Она что-то сотворила с твоим рассудком! Остается  лишь  уповать  на
то, что ты успеешь излечиться от этой лихорадки!
   - Не ты ли беспокоился о том, как бы я  не  превратился  в  бездушный
механизм? Не по этой ли причине ты советовал мне жениться?
   - Даже в самом ужасном кошмаре я  не  мог  представить  миссис  Брайт
твоей женой!
   Беннет вышел в коридор и громко хлопнул за собой дверью.
   Какое-то время Маркус сидел  неподвижно.  Потом  поднялся,  прошел  к
столику с напитками. Наполнив бокал бренди, он встал у окна.
   "Вот я и сделал это, - подумал он.  -  Я  последовал  твоему  совету,
Ифигиния, и нарушил целый ряд своих правил: никогда  не  объясняй  и  не
обсуждай свое прошлое,  никогда  не  меняй  однажды  принятого  решения,
никогда не отступай от намеченной цели.
   Так много правил нарушено всего за одну ночь...
   Возможно, мой брат прав. Ифигиния что-то сделала с моим разумом...
   Но  с  другой  стороны,  я  больше  не  чувствую  себя   механическим
человеком".

Глава 16

   На следующий вечер Зоя налетела на Ифигинию в бальной зале Платтсов:
   - Я целый день ищу тебя, дорогая! Разве ты не получила мою записку?
   - Извини, тетя, наверное, мне не успели передать ее.
   На самом деле она нарочно проигнорировала записку, появившуюся  утром
у двери.
   - Так, значит, ты еще не слышала последнюю новость? - Зоя всмотрелась
в ее лицо. - Говорят, Мастерс собирается объявить о своей помолвке.  Еще
до конца сезона!
   - Лондон вечно полнится слухами, тетя. И ты, как большая любительница
сплетен, должна бы лучше меня  знать  об  этом.  -  Ифигиния  улыбнулась
Герберту, пробиравшемуся к ней сквозь густую  толпу.  -  Сейчас  столько
всяких новостей! Например, я сама  слышала,  будто  Мастерс  предоставил
брату свободу выбрать любую жену и сделать  это  без  опасения  потерять
свою долю наследства.
   -  Да-да,  но  это  едва  ли  может  сравниться  с  известием  о  его
собственном браке! - Зоя снова бросила пытливый взгляд на племянницу.  -
Если это правда, то Мастерс нарушит одно из самых строгих своих правил!
   - Весьма сомневаюсь. - Ифигиния смотрела на приближающегося Герберта.
Он тоже заметил ее и просиял своей  неизменной  добродушной  улыбкой.  В
руке он нес бокал.
   - А вот я в этом не уверена, - сухо поджала  губки  Зоя.  -  Все-таки
решается судьба титула, не говоря уже об  огромных  деньгах!  Совершенно
естественно, что к человеку в положении графа Мастерса рано  или  поздно
придет осознание собственного долга. В конце концов, ему всего  тридцать
шесть, он не старик, стоящий одной ногой в могиле.
   - Но титул может перейти к его брату.
   - Да, но это совсем не то  же  самое,  что  передать  его  наследнику
собственной крови! Впрочем, когда-нибудь Мастерс  должен  был  прийти  к
такому решению... Но мне так жаль тебя, дорогая!  Я  понимаю,  как  тебе
должно быть больно, мы все видели, как ты с каждым  днем  все  больше  и
больше привязываешься к этому мужчине! Что же ты будешь делать?
   -  Ровным  счетом  ничего.  -  Ифигиния   обернулась   к   наконец-то
добравшемуся до нее Герберту:
   - Ах, вот и мой лимонад! Я как раз ждала его.  Спасибо,  Герберт,  вы
всегда так внимательны!
   - Мое  почтение...  Фу,  какая  ужасная  давка!  -  Герберт  галантно
протянул ей бокал и полез в карман за платком, чтобы промокнуть  лоб.  -
Чертовская жарища, не находите?
   -  Действительно,  здесь  несколько  душновато.  -  Ифигиния   отпила
глоточек.
   Герберт сложил свой платок.
   - Добрый вечер, леди Гатри. Простите, но не заметил вас раньше, иначе
непременно принес бы и вам бокал.
   - Не беспокойтесь, я  едва  управилась  со  своим  шампанским.  Мы  с
Ифигинией обсуждаем предстоящую женитьбу Мастерса.
   - Прошу тебя, Зоя, - пробормотала  Ифигиния.  -  По-моему,  тема  уже
исчерпана.
   - Я услышал об этом в своем клубе, - подхватил разговор Герберт. - По
всему городу уже заключаются пари. Все пришло в движение.
   Зоя нахмурилась:
   - Пари на то, кто станет его невестой?
   - Да. - Герберт бросил смущенный взгляд на  Ифигинию.  -  Пока  никто
ничего не знает. Самые большие суммы ставят на малышку Чамлей и Элизабет
Андерсон. Они проводят  первый  сезон.  Обе  очень  милы.  Незапятнанная
репутация, опять же...
   Ифигиния  всей  кожей   ощущала   растущее   смущение   Герберта.   И
взволнованный взгляд тети Зои. Она изобразила безмятежную улыбку:
   - Если что-то и можно было узнать за это время о  Мастерсе,  так  это
то, что совершенно бесполезно пытаться предугадать его действия.
   - Человек-загадка, точнее не скажешь, - быстро согласился Герберт.  -
Всем  известно...  Остается  только  догадываться,  что  за   планы   он
вынашивает!
   - Но ведь это не может быть тайной для всех!  -  воскликнула  Зоя.  -
Должен же  кто-то  еще,  кроме  самого  Мастерса,  знать  правду  о  его
женитьбе. В конце концов, такие дела обычно касаются и второй стороны!
   - Вы имеете в виду невесту? - Брови Герберта несколько раз взлетели и
опустились. - Но если Мастерс взял клятву с нее самой и с ее семьи,  что
они будут хранить молчание вплоть до официального объявления о помолвке,
то уж будьте уверены: они не проронят ни слова. Они ни за что не посмеют
нарушить его приказ, если хотят выиграть главный приз сезона.
   - Пожалуй,  вы  правы,  -  пробормотала  Зоя.  -  Знаменитые  правила
Мастерса...
   - Вот именно. - Герберт улыбнулся Ифигинии:
   - Позвольте пригласить вас на танец, миссис Брайт?
   - Да, благодарю вас, Герберт.
   Все что угодно, лишь бы прекратить обсуждение брачных планов Маркуса,
подумала она, оставляя бокал на ближайшем столике.
   Герберт взял ее под руку и с  первыми  звуками  вальса  ввел  в  круг
танцующих. Взволнованно глядя ей в глаза,  он  с  благоговением  положил
руку на талию Ифигинии.
   - Я правильно понял, что  предстоящая  женитьба  Мастерса  расстроила
вас, дорогая?
   - Совсем нет. Как вам известно, мы с Мастерсом очень хорошие  друзья,
и поверьте мне - досужие разговоры о его свадьбе на самом деле не  более
чем сплетни.
   - Прошу прощения,  но  ведь  я  тоже  ваш  друг,  Ифигиния,  -  мягко
проговорил Герберт. - Мне кажется, мы с вами во многом очень  похожи,  и
хочу сказать лишь одно: мне очень неприятно  то,  как  обошелся  с  вами
Мастерс. Я очень сочувствую вам.
   - Вы очень добры, но я не нуждаюсь в вашем сочувствии.
   - Мастерс известен своим бессердечием, дорогая.  Он  вполне  способен
жениться на непорочной девственнице и как ни в чем не бывало  продолжать
роман с вами.
   - Вас это не должно беспокоить.
   - Но неужели вы  стерпите  такой  позор?!  -  в  отчаянии  воскликнул
Герберт. - Это будет просто невыносимо для  такой  гордой,  независимой,
возвышенной особы, как вы!  Вообразите  только:  делить  мужчину  с  его
женой!
   Ифигиния бросила на него грозный взгляд:
   - Мы часто делим своих друзей с другими, Герберт.
   - Будь все проклято! Он ваш  любовник,  а  вовсе  не  друг!  Огромная
разница, моя дорогая!
   - Довольно, Герберт.
   Он мучительно покраснел:
   - Я не хотел показаться бестактным,  Ифигиния,  но  всем  известно  о
характере ваших отношений с графом.
   - Неужели?
   - Да, конечно. Ваши отношения никогда ни для кого не  были  секретом!
Что, впрочем, и дает мне право быть с вами до конца откровенным. Как ваш
искренний и  преданный  друг,  я  умоляю  вас  тщательно  обдумать  свои
действия!  Вы  самая  элегантная,  самая  изящная,  самая  умная,  самая
восхитительная женщина из всех, кого я встречал в своей жизни.
   - Благодарю вас,  Герберт.  -  Ифигиния  была  искренне  тронута  его
страстной речью. - Вы слишком добры ко мне.
   - Только потому, что  вы  заслуживаете  такого  же  уважения,  какого
достойно само Совершенство, только поэтому  я  чувствую  себя  обязанным
заставить вас подумать о будущем. Одно дело - иметь... особые  отношения
с таким могущественным человеком, как граф Мастерс, но совсем  другое  -
вдруг оказаться пушинкой, которую он равнодушно сдует со своей ладони.
   - Пушинкой?! - Ифигиния резко остановилась посреди бального зала.
   Герберт беспомощно захлопал глазами:
   - Но ведь Мастерс никогда не предложит вам стать  его  женой,  мадам.
Всем  известно,  что  если  он  и  нарушит  свое  главное  правило,  то,
безусловно, изберет юную девственницу на роль матери своего  наследника.
Все ждут от него этого шага!
   - Вы заходите слишком далеко, Герберт! Вы  прекрасно  знаете,  что  я
никогда и ни с кем не обсуждаю  свои  отношения  с  Мастерсом,  -  резко
ответила Ифигиния, чувствуя любопытные взоры  танцующих,  прикованные  к
ним с Гербертом.
   - Я не хотел оскорбить вас, мадам. - Он выглядел совершенно сбитым  с
толку. Смущенно оглядываясь на кружащиеся в вальсе пары,  Герберт  снова
взял Ифигинию под руку. Поспешно вывел из круга. - Прошу простить меня.
   - Разумеется, Герберт.