рошедшие  два  часа
он ни разу не сомкнул глаз.  Во  время  любовных  игр  он  был  нежен  и
настойчив, словно хотел убедить  себя,  что  ничего  не  изменилось.  Но
заснуть после этого ему не удалось.
   Верити снова закрыла  глаза  и  только-только  задремала,  как  скрип
постели разбудил ее. Терпению девушки пришел конец - с нее довольно, она
должна  знать,  что  его  тревожит.  Верити  откинула  одеяло  и   села,
навалившись на подушку.
   - Джонас, не притворяйся, что спишь, - мягко вымолвила она.  -  Скажи
мне, что случилось.
   Несколько секунд он лежал неподвижно, потом  перевернулся  на  спину.
Глаза его загадочно поблескивали в темноте.
   - Я хочу  еще  раз  взглянуть  на  манускрипт,  запечатленный  в  том
проклятом видении, - признался он наконец.
   Верити тяжело вздохнула:
   - Я так и знала.
   На некоторое время  между  ними  воцарилось  молчание,  потом  Джонас
продолжил:
   - Правда, я не уверен, что нам удастся не подвергать себя  опасности,
как в прошлый раз.
   - Теперь-то мы знаем, что нас ждет. Я снова возьму  с  собой  красные
серьги и чуть что - воспользуюсь ими. Если ты не  будешь  прикасаться  к
змейкам, с нами ничего не случится.
   - Не стоит тебе так рисковать.
   - Без меня тебе не обойтись, - спокойно  возразила  она.  -  Щупальца
переполнят тебя  отрицательной  энергией.  -  Она  решительно  отбросила
одеяло. - Глупо останавливаться на полпути. Надо  пройти  весь  путь  до
конца. - Она задумчиво закусила губу. - На сей раз  не  стоит  забывать,
что мы имеем дело с изображением и не являемся его частью. Я  знаю,  что
для этого нужно сделать! Я брошу на пол  зеленый  кристалл,  как  только
призрачная картина придет в движение. Кроме того, буду с помощью сережек
держать ситуацию под контролем.
   - Потребуется довольно много времени,  -  сказал  Джонас,  садясь  на
постели.  -  Манускрипт  написан  на  латыни,  да  к   тому   же   буквы
соответствуют  графике,  принятой  в  шестнадцатом  веке.  Мне  придется
подойти поближе, чтобы получше разглядеть манускрипт, но дело в том, что
вблизи призрак становится очень активным. Нас снова могут отвлечь детали
ожившего изображения, и мы опять  попадем  в  ловушку,  решив,  что  все
происходит на самом деле. - Он взъерошил волосы. - Черт возьми, я ничего
не могу сказать точно, Верити. Я не имею права  подвергать  тебя  такому
риску. Да и самому мне не следует этого делать.
   Верити села на край кровати.
   - Но ты теперь ночами  спать  не  будешь,  пока  не  прочитаешь  этот
манускрипт. Иначе ты просто спятишь, Джонас. Так что у нас нет выбора.
   Джонас покачал головой:
   -  Я  не  вправе  подвергать  тебя  опасности.  Верити  поднялась   и
посмотрела на него в упор.
   - Мы должны это сделать, Джонас. Речь идет о твоем необычном таланте.
Чем больше  ты  узнаешь  о  том,  как  его  контролировать,  тем  больше
извлечешь пользы. Кто знает, с чем  придется  столкнуться  во  временном
коридоре в следующий раз? Все  получится,  я  уверена.  -  Она  взяла  с
тумбочки красные сережки. - Зеленый кристалл остался в потайной комнате.
В суматохе все про него забыли. - Она сунула ноги в туфли  и  шагнула  к
гобелену на стене.
   - Верити, вернись! - хрипло приказал ей  Джонас,  резко  вскакивая  с
кровати. - Я сказал, не ходи.
   Но Верити  уже  нащупала  тайный  механизм.  Тяжелая  каменная  дверь
скрипнула  и  медленно  отворилась.  Верити  подхватила  фонарик   и   с
вызывающей улыбкой взглянула на Джонаса.
   - Ты ведь не пустишь меня одну в этот мрачный переход?
   - Господи, Верити,  до  чего  же  ты  упрямая!  -  пробурчал  Джонас,
натягивая джинсы.
   Она знала, что он не будет ее отговаривать. Они должны закончить  то,
что начали. Джонас ни за что не успокоится, поскольку  эта  тайна  имеет
отношение к его загадочному дару. Чем скорее ему удастся понять  природу
своего таланта, тем лучше для них обоих, говорила себе  Верити,  вступая
под мрачные своды перехода.
   Джонас вошел вслед за ней и слегка коснулся ее плеча.
   - Я люблю тебя, Верити.
   - Здорово! - Она передала ему фонарик. - Я тоже тебя люблю.
   - Я знаю. Иначе бы ты ни за что не согласилась еще раз  посетить  это
ужасное место. Хорошо хоть останки Дигби уже убрали. Вот,  держи.  -  Он
сунул ей в руки записную книжку и карандаш. - Я возьму фонарик.
   Дверь в тайник была открыта. Верити не стала запирать ее после  того,
как вытащила оттуда Джонаса и Престона.
   - Вот и зеленый кристалл! - воскликнула Верити,  когда  луч  фонарика
скользнул по полу. - А вот и рукоять меча. Ты готов?
   - Готов. Держись сзади, когда  мы  войдем  во  временной  туннель.  В
прошлый раз мы слишком близко подошли к  видению.  Вот  почему  нам  оно
показалось таким реальным.
   - Тебе придется подойти поближе, чтобы прочитать записи, и нам, может
быть, придется не раз прокрутить эту сцену. Ты будешь читать мне  вслух,
а я - записывать в блокнот.
   - Но если я отдам приказ отступать, ты должна  будешь  беспрекословно
повиноваться.
   - Хорошо, обещаю, - заверила она, подняв с пола зеленый  кристалл.  -
Странно, он больше не  вибрирует,  как  раньше.  И  сережки  по-прежнему
холодные.
   - Посмотрим, к чему это приведет. Ну, держись - я начинаю.  -  Джонас
наклонился и подобрал обломок меча.
   Но ничего не изменилось.
   Верити в ожидании напряглась, но секунды шли за  секундами,  а  стены
комнаты и не собирались искажаться.
   - Джонас!
   Он не ответил. В свете фонарика  она  увидела  его  резко  очерченный
профиль. Он повернулся к ней, и глаза его сверкнули желтым огнем.
   - Джонас, что случилось? - прошептала она.
   - Он пропал! - Голос его был хриплым от отчаяния.
   - О чем ты?
   - Мой дар, он исчез без следа. Я пуст внутри, я  больше  не  чувствую
вибраций!.. То, что случилось здесь сегодня, погубило мой талант.

Глава 19

   Неделю спустя после их возвращения  в  Секуенс-Спрингс  Верити  вдруг
впала в отчаяние. Все переменилось в их с Джонасом  отношениях:  они  не
говорили больше ни о свадьбе, ни о будущем их малыша. Между ними не было
больше ни ссор, ни радостных примирений, ни страстных ночей. Не то чтобы
Джонас не  прикасался  к  ней  в  постели,  нет.  Просто  его  поведение
претерпело существенные изменения.
   Верити чувствовала  в  нем  боль  отчаяния,  которая  заменила  былую
страсть. Казалось, его что-то гнетет,  но  она  никак  не  могла  понять
причину его уныния.
   Конечно, исчезновение таланта явилось для него тяжелым ударом. Верити
старалась делать вид, будто ничего не произошло и его дар скоро снова  к
нему вернется, но Джонас убедил себя, что тот исчез навсегда,  и  Верити
втайне подозревала, что он прав.
   Но если Джонас потерял  свои  потрясающие  способности,  то  как  это
отразится па ее судьбе?
   Ее беспокоило, что Джонас все сильнее отгораживается  от  нее  стеной
молчания. Возможно, ему просто нужно некоторое время  побыть  наедине  с
самим собой, успокаивала она себя. Талант любимого занимал важное  место
в его жизни с тех пор, как он стал взрослым, и постепенно превратился  в
часть его самого. И потерять этот дар было для  Джонаса  все  равно  что
потерять ногу или руку или одно из пяти чувств. Верити старалась войти в
его положение  и  быть  снисходительнее.  Она  окружила  его  заботой  и
вниманием.
   И не торопила  его  с  отчетом  для  Уорвика,  не  предлагала  больше
написать  статью  для  какого-нибудь  исторического  журнала.  Она  даже
постаралась на время забыть о своих  планах  насчет  его  публикации  об
оружии эпохи Возрождения в журнал "Нэшнл джиогрэфик".  А  о  том,  чтобы
продолжить карьеру историка-консультанта, не могло быть и речи.
   Но чем предупредительнее она себя  вела  по  отношению  к  нему,  тем
сильнее чувствовалось отчуждение Джонаса. Это был какой-то заколдованный
круг. Верити запутывалась все больше и больше, и ее былые  страхи  вновь
стали к ней возвращаться. Она была почти уверена, что Джонас  вскоре  ее
покинет. И на этот раз навсегда.
   Главное, что она больше не нужна Джонасу в том  качестве,  в  котором
пребывала до недавнего времени. Она больше не  являлась  его  якорем,  а
была просто любовницей и матерью его ребенка - ребенка, которого  он  не
ждал и о котором не мечтал.
   К несчастью, в середине зимы дело в кафе  "У  нас  без  мяса"  совсем
застопорилось, и у Верити было полно времени для мрачных размышлений.
   - Так когда же ваша свадьба? - спросила ее Лаура  Гризвальд  в  конце
недели.  Подруги  после  рабочего  дня  принимали   лечебные   ванны   в
минеральной здравнице. В ванне  булькала  кристально  чистая  вода,  над
грязелечебницей валил пар.
   - Я не уверена, что она  вообще  состоится,  -  еле  слышно  ответила
Верити.
   - Ты хочешь сказать, что вы до сих пор не обсуждали  этот  вопрос?  -
сказала Лаура, недоверчиво приподняв брови. - А я-то думала, что,  когда
вы вернетесь из поездки на виллу, уже все будет решено.
   - А все и так решено.
   Лаура подалась вперед, тревожно вглядываясь в понурое лицо Верити.
   - Верити, неужели Джонас отказался на тебе  жениться?  Он  не  хочет,
чтобы у вас был ребенок?
   - Я не знаю, чего хочет Джонас, - сказала Верити, выходя из  ванны  и
заворачиваясь в полотенце. - По-моему, он и сам этого не знает.
   - Просто не верится! Мне казалось, у  вас  все  сложится  как  нельзя
лучше.
   - Когда мужчинам позволяешь слишком многое, они начинают  вести  себя
довольно странно, - отрезала Верити. - И Джонас  не  исключение.  -  Она
отвернулась, чтобы Лаура не заметила слезы у нее на глазах,  и  вошла  в
кабинку для переодевания.
   Верити натянула джинсы и желтую хлопчатобумажную рубашку и  поспешила
в бар у бассейна. Джонас, наверное, уже ждет ее. Он по-прежнему встречал
и провожал ее вечером, когда ей хотелось подольше понежиться в бассейне,
запрещал ходить одной по скользкой дорожке от курорта к их коттеджу.
   Войдя в бар, Верити сразу же увидела Джонаса. Он с небрежной  грацией
сидел за стойкой, допивая виски. И он был не один.
   - Папочка, ты вернулся! - С радостным воплем Верити бросилась к отцу.
- Когда ты  приехал?  Эмерсон  резко  развернулся  на  круглом  стуле  и
заключил дочь в объятия.
   - Час назад. Джонас в ожидании твоего  появления  молча  надирался  в
гордом одиночестве, вот я и решил составить ему компанию.
   Верити сделала вид, что не замечает Джонаса, который,  казалось,  все
свое внимание сосредоточил на бокале с  виски.  Она  радостно  улыбалась
отцу.
   - Джонас уже сообщил тебе новость?
   - Какую новость?
   Джонас застыл  от  неожиданности.  Он  бросил  на  Верити  угрожающий
взгляд, но она не обратила на это никакого внимания.
   - Я беременна, - потупившись, заявила она.  Эмерсон  Эймс  вскочил  с
места, издал радостный клич, обнял  дочь  за  талию  и  закружил  ее  по
комнате.  Посетители,   сидевшие   за   соседним   столиком,   испуганно
шарахнулись в сторону.
   - Ты беременна?! Значит, скоро у меня будет внук? Да благословит тебя
Господь, моя ненаглядная рыжеволосая дочурка! Какого  черта  ты  молчала
все это время? Налей-ка мне еще, Клемент. Да не скупись, возьми  большой
бокал.  Налей  и  всем  остальным  тоже.  -  Эмерсон  кивнул  в  сторону
немногочисленных посетителей бара. - Это за мой счет, ребята. Выпейте за
здоровье  моей  дочери.  Я  скоро  стану  дедушкой.  -  Все  засмеялись,
захлопали в ладоши. Эмерсон обнял дочь за плечи и крепко прижал к  себе,
широко улыбаясь Джонасу. - Ну, когда же свадьба? Мне надо  купить  новый
костюм ради такого случая.
   Джонас сел вполоборота, оперся рукой о стойку бара  и,  прищурившись,
посмотрел на Верити.
   - Кто это тут  говорит  про  свадьбу?  Радость  на  лице  Эмерсона  в
мгновение ока сменил гнев. Отец выпустил Верити из своих объятий.
   - Что ты болтаешь? Верити говорит, что беременна. Неужели ты  до  сих
пор не сделал ей предложения, сукин ты сын?
   В баре наступила мертвая тишина. Клемент, бармен, приглушенно  ахнул.
Верити затаила дыхание.
   Джонас медленно встал со  стула  и,  сунув  руки  в  карманы,  окинул
Эмерсона мрачным взглядом.
   - Не на того кидаешься, Эймс. Я просил твою дочь выйти за меня замуж.
Я потратил уйму времени  на  уговоры,  но  обстоятельства  переменились.
Очень важные обстоятельства.  Ты  хочешь  знать,  когда  будет  свадьба?
Спроси  об  этом  у  Верити.  У  меня  сложилось  впечатление,  что  она
передумала.
   Верити раскрыла рот от изумления:
   - Джонас, с чего ты это взял? Джонас повернулся к ней:
   - Глупый  вопрос.  Что  же  еще,  по-твоему,  я  должен  был  думать?
Последнюю неделю ты опять стала вести себя странно и отчужденно.  Ты  не
была такой, даже  когда  мучилась  вопросом,  говорить  или  нет  мне  о
ребенке.
   - Это я-то веду себя странно? Да как ты смеешь! Все как раз  наоборот
- это твое поведение ставит меня в тупик. Я  решила,  что  наша  свадьба
тебя больше не интересует.
   Эмерсон угрожающе выступил вперед.
   - Что здесь происходит? Что с вами творится?
   - Не вмешивайся, Эмерсон, - предупредил Джонас, бросив в его  сторону
суровый взгляд. - Мы с Верити сами во всем разберемся.
   - Хорошенькое же место вы выбрали для выяснения отношений, -  рявкнул
в ответ Эмерсон.
   - Да, тут ты прав. Пойдем, Верити. - Джонас  схватил  ее  за  руку  и
потащил к двери.
   - Ой! Пусти меня, варвар! Ты ведешь себя,  как  пещерный  человек.  Я
все-таки беременна. И требую к себе бережного отношения!
   - А я требую объяснений, - прорычал он, выталкивая ее за дверь. - Мне
до смерти надоели все твои ужимки и недомолвки. Если  ты  что-то  хочешь
мне сказать, говори об этом прямо. Не стоит щадить меня  только  потому,
что я...
   - Потому что ты что? - переспросила Верити, когда он  вытащил  ее  на
улицу и в лицо ей пахнуло холодом.
   Тут Джонас не выдержал и, резко остановившись, выпалил:
   - Потому что я теперь не тот, что раньше!
   Верити прямо-таки остолбенела, вытаращив глаза от удивления.
   - Не тот, что раньше?! Боже правый, Джонас! - Она зажала  рот  рукой,
старательно сдерживаясь, чтобы не рассмеяться, но  в  глазах  ее  против
воли заплясали веселые бесенята. - Не тот, что раньше? Ой, держите меня!
Ты сказал это так, будто тебя кастрировали. Не тот, что раньше! Подумать
только! Я хожу вокруг него на цыпочках и вся дрожу  от  страха,  что  он
вот-вот меня бросит, а он, видите ли, решил, что это я не хочу  выходить
за него замуж, поскольку он теперь не тот, что был раньше!  Мы  с  тобой
просто два идиота!
   - Какого черта мне уходить от тебя? - Он заглянул ей в лицо и  слегка
встряхнул за плечи. - Отвечай, Верити. Почему это я должен тебя бросать?
   - Потому что я тебе больше не нужна, - пояснила она, и  веселость  ее
как рукой  сняло.  Она  подняла  на  него  печальные  глаза.  -  Джонас,
представь себя на моем месте. Ты остался со  мной,  потому  что  я  была
нужна тебе прежде всего как якорь  во  временном  туннеле.  Всякий  раз,
когда я начинала выпытывать  у  тебя,  любишь  ли  ты  меня  или  только
используешь в своих целях, ты смеялся над моими  страхами.  Ты  говорил,
что между эзотерическими и  любовными  узами  нет  никакой  разницы.  Но
теперь одна из этих связующих нитей оборвалась, и мне надо знать, так ли
сильна другая, чтобы ты остался со мной навсегда.
   - О Господи, милая, мне и в голову это  не  приходило!  -  Он  крепко
стиснул ее в объятиях и зарылся губами в рыжие волосы.  -  Я  чувствовал
себя примерно так же. Я прекрасно понимал, что  использовал  мистические
узы, чтобы привязать тебя, и ужасно боялся, что ты  раздумаешь  выходить
за меня замуж, поскольку теперь эта связь разорвана. Как только ты стала
так странно вести себя, я окончательно убедился в том, что ты переменила
свое решение. Я не понимал, что происходит: с  тех  самых  пор,  как  мы
покинули  тот  проклятый  остров  и  вернулись  в  Секуенс-Спрингс,   ты
совершенно перестала изводить меня своими придирками!
   Верити так резко вскинула голову,  что  угодила  ему  по  подбородку.
Джонас скривился от боли, но Верити не обратила  на  это  внимания.  Она
возмущенно и вместе с тем радостно смотрела на него.
   - И это вся благодарность за мое деликатное обращение с тобой! Я ведь
изо всех сил старалась щадить твое самолюбие. Думала, что ты  нуждаешься
в заботе и понимании.  Я  не  знала,  как  ты  воспринял  потерю  своего
драгоценного таланта, и посчитала, что лучше на время  оставить  тебя  в
покое. Какая же я была дура, Джонас!
   - Радость моя, как только ты перестала задирать меня,  я  решил,  что
что-то не так. - Он потер свой ушибленный подбородок.
   - Ас той минуты,  как  ты  перестал  провоцировать  меня  при  каждом
удобном случае, я знала, что мне надо готовиться к худшему.
   Он взял в ладони ее лицо.
   - Ты права. Мы с тобой просто идиоты! Что  ж,  это  не  в  первый  и,
наверное, не в последний раз. Но я клянусь, что люблю тебя всем сердцем.
И ничто не может изменить этого. То, что я чувствую по отношению к тебе,
ничуть не зависит от эзотерических уз. Не убедись я в этом раньше, я бы,
наверное, понял это за прошедшую  неделю.  Ты  хотела,  чтобы  я  сделал
выбор. Ну так вот, я бы ни  за  что  на  свете  не  согласился  еще  раз
пережить то, что пережил за эти дни.
   Верити взяла его за руки и улыбнулась, вложив в эту улыбку  всю  свою
любовь.
   - Так, значит, ты наконец-то сделаешь меня своей  законной  супругой?
Он ухмыльнулся:
   - Конечно,  черт  возьми!  Как  только  мы  купим  кольца  и  получим
разрешение на брак.
   - А платье? - напомнила Верити. - Не забудь про платье!
   Он взглянул на  ее  округлившийся  живот.  Джинсы  на  поясе  уже  не
застегивались.
   - Я же говорил, что нам следует поторопиться!
   - Эй! - послышался из глубины коридора громовый голос Эмерсона. - Как
вы там? Разобрались? Черт, холодновато здесь.  Для  беременной  леди  не
очень-то подходящая погодка.
   Верити невольно застонала, услышав раскатистый бас своего  папаши,  и
уткнулась носом в куртку Джонаса.
   - И что он так раскричался? Хочет, чтобы об этом узнала  вся  округа?
Это же неприлично в конце концов.
   Джонас усмехнулся:
   - Будто ты его не знаешь. - Он  взглянул  на  своего  будущего  тестя
сквозь рыжие кудряшки Верити. - Не волнуйся, Эмерсон. Тебе  не  придется
угрожать мне пистолетом, чтобы я женился на твоей дочери.
   - Рад  слышать.  Похоже,  вы  немного  запутались,  и  я  всего  лишь
подтолкнул вас к тому, чтобы устранить всяческие недоразумения.
   - Перестань, Эмерсон. Никто не поверит, что в этом есть твоя заслуга.
Мы с Верити сами во всем разобрались. Иди и пропусти еще  стаканчик.  Ты
устал с дороги.
   - А вы куда? - поинтересовался Эмерсон.
   - Домой. - Джонас взял  Верити  за  руку  и  повел  ее  по  тропинке,
вьющейся между деревьями, к маленькому коттеджику.
   Эмерсон, ухмыляясь, смотрел им вслед. Затем повернулся и направился в
бар.
   - Клемент, старина, - позвал он бармена. - Он сделал  ей  официальное
предложение. А моя дочь согласна выйти за него  замуж.  Вытаскивай  свою
лучшую водку! Желательно русскую.
   - Какая разница? - усмехнувшись, возразил Клемент. - Водка она и есть
водка.
   - Только свиньи в этом не разбираются.  -  Эмерсон  снова  уселся  на
вертящийся стул перед стойкой бара. - Зови сюда Гризвальдов да, пожалуй,
и всех стальных. Я угощаю!
   - Если Джонас когда-нибудь узнает, что ты побился  об  заклад  насчет
его сегодняшней помолвки с Верити, он с тебя три шкуры сдерет, Эймс.
   Эмерсона явно оскорбило такое заявление.
   - Это же просто игра "Угадай-ка", вот и все.
   - Похоже, теперь мы будем  играть  в  "Угадай  день,  когда  на  свет
появится мой внук", - сказал Рик Гризвальд, появляясь в дверях.
   Эмерсон широко ухмыльнулся:
   - Неплохая идея. И как я сам до этого не додумался?

***

   - Джонас!
   - Что, любовь моя? - Джонас захватил губами сосок Верити  и  легонько
укусил. Он почувствовал, как по телу ее пробежала дрожь. Сегодня  ночью,
занимаясь  с  ней  любовь