олю,  так
ты часами будешь препарировать наши отношения, вертеть их  так  и  эдак,
рассматривать под разными углами и  в  конце  концов  задушишь  то,  что
должно цвести!  Ты  просто  помешана  раскладывать  все  по  полочкам  и
навешивать ярлыки!
   - Да, ты прав, - согласилась Верити. - Давай лучше сменим тему. Когда
папа собирается рассчитаться с вымогателем?
   - С некто Реджинальдом С. Ярингтоном? Думаю, через пару деньков,  как
только обменяет чек Хаггерти.
   - Как ты думаешь, он не сбежит с этими деньгами  и  не  проиграет  их
вместо того, чтобы расплатиться? - встревоженно спросила Верити.
   - Я абсолютно уверен, что твой Эмерсон отдаст долг.
   Ты же знаешь, он считает карточный долг долгом чести.
   Кроме того, Ярингтон отнюдь не похож  на  безобидную  овечку.  Твоему
отцу вовсе не улыбается перспектива провести остаток жизни без ушей.
   Верити содрогнулась.
   - Мы с папой так обязаны тебе, Джонас, - очень серьезно сказала  она.
- Без тебя мы бы ни за что не продали эти пистолеты. Мы ведь  и  понятия
не имели, с какого бока подступиться к этим  важным  коллекционерам,  не
говоря уже о том, сколько просить за оружие!
   Джонас крепче обнял ее, - Заруби себе  на  носу,  Верити,  твой  отец
может считать как угодно, но ты мне ничего не должна!
   Верити растерялась, смущенная резкостью его тона и силой,  с  которой
он сдавил ее плечо.
   - Но, Джонас, ведь это  правда!  Наверное,  я  и  впрямь  брюзга,  но
неблагодарной меня никто не назовет! Я всегда плачу  по  счетам,  так  и
знай!
   - Закрой ротик, - ласково приказал Джонас. -  Между  нами  нет  и  не
будет никаких долгов, а если ты осмелишься еще раз заикнуться  об  этом,
клянусь, я тебя выпорю!
   Что же касается твоего характера... Знаешь, я не имею  ничего  против
включения очередной склочницы в свой донжуанский список!  Мужчине  нужен
вызов, провокация, ведь он... 0-ой!! - неожиданно взвыл Джонас, хватаясь
за бок, пострадавший от свирепого тычка Верити.
   - Так сколько у тебя было склочниц? - сладко пропела тиранка.
   - Ты первая, - сознался Джонас,  держась  за  ребра.  -  И,  кажется,
последняя. Думаю, мужчине вполне достаточно одной.
   Успокоившись, Верити снова прикорнула на его руке.
   На сердце у нее почему-то заметно полегчало.
   -  Джонас,  а  что  ты  будешь  делать  после  того,  как   закончишь
исследование своего таланта?  Станешь  опять  преподавать  историю?  Или
будешь сотрудничать с музеями?
   - Преподавать я больше не буду. За эти пять лет  я  много  передумал,
Верити. В частности, понял,  что  меня  вовсе  не  тянет  читать  лекции
студентам, которых  секс  волнует  гораздо  больше,  чем  разница  между
гуманизмом и философией войны в эпоху позднего Ренессанса. Но  я  вполне
могу зарабатывать консультациями. Они отлично оплачиваются,  не  требуют
много времени, а кроме того, мне это нравится.
   - Сегодня ты сказал, что твой дар стал сильнее, - выдавила Верити.  -
Как ты думаешь, когда-нибудь наступит такой день, когда  ты  перестанешь
во мне нуждаться?
   Джонас глубоко вздохнул:
   - Не знаю... Честно говорю, не знаю. Здесь у меня вопросов не меньше,
чем у тебя.
   Несколько секунд они  сидели  в  молчании.  Верити  обдумывала  слова
Джонаса. Он совершенно прав, она действительно принимает  все  близко  к
сердцу. Интересно, вот если бы Кейтлин  Эванджер  влюбилась  в  мужчину,
стала бы она тратить столько энергии на выяснение отношений?
   - О чем задумалась? - недовольно спросил Джонас.
   - О Кейтлин, - честно призналась Верити.
   - Как ты думаешь, она когда-нибудь кого-нибудь любила?
   - Вряд ли, - уверенно отрезал Джонас. - Если она и  способна  любить,
то только свое искусство, хотя она и с ним, кажется, решила завязать.
   - Ты к ней очень предвзято относишься, - горячо возразила Верити. - Я
нисколько не удивлюсь,  если  выяснится,  что  в  прошлом  она  пережила
огромную трагедию... Возможно, кто-то очень сильно  обидел  ее.  Знаешь,
Джонас, от мира не отгораживаются просто так.
   - Некоторые просто рождаются холодными, Верити.
   Мне доводилось встречать людей, способных зарезать человека  с  такой
же невозмутимостью,  с  какой  ты  завтракаешь.  -  Джонас  помолчал.  -
Кинкейд, например, тоже жестокий.
   Девушка даже подняла голову с его руки:
   - С чего ты взял?
   - Я прочел это в его глазах, когда он смотрел на тебя.
   Впрочем, ты все  равно  мне  не  поверишь,  тебе  ведь  он  показался
душевным, очаровательным красавцем. Я угадал?
   Верити задумалась.
   - Честно говоря, я пока не знаю, как к нему относиться.
   - Не сомневайся, он "отнесся" бы к тебе за несколько секунд, если  бы
увидел, что тебя можно затащить в постель.
   - Что?! Ты это серьезно, Джонас?! - Она была искренне шокирована. - Я
же совершенно не в его вкусе!
   - Ошибаешься, - заверил Джонас. - Такие мужчины падки на самых разных
женщин, в том числе и  ясноглазых,  свежих  и  счастливых.  Таким  очень
приятно полакомиться после излишка грязи  и  извращений.  Ты  просто  не
подозреваешь, как целомудренно выглядишь,  Верити.  Тебя  окружает  аура
такой небесной чистоты, что мужчинам кажется, будто ты отдашь всю  себя,
стоит лишь затащить тебя в постель. Думаю, не будь меня  рядышком,  этот
хлыщ попытался бы соблазнить тебя прямо в своем кабинете. А если  бы  ты
все еще оставалась непорочной и твой принц узнал бы об этом, похоже, мне
пришлось бы защищать тебя от мерзавца его же гнусным кинжалом! Только не
обольщайся, это вовсе не значит,  что  он  влюбился  в  тебя  с  первого
взгляда!
   Просто  этот  Кинкейд  относится  к  подонкам,  обожающим   совращать
девственниц. Черт возьми, я взял этот проклятый стилет только для  того,
чтобы отвлечь от тебя Кинкейда.  Я  сразу  понял,  что  для  этого  типа
собственный престиж значит гораздо больше, чем женщина!
   Верити была ошарашена. Приоткрыв рот,  она  изумленно  таращилась  на
Джонаса:
   - Ты не шутишь? Я действительно понравилась самому Дэмону Кинкейду?
   - Нечего пялить на меня глаза! Я ведь мужчина,  Верити,  и  могу  без
труда составить верное впечатление о нашем брате.  Повторяю,  он  клюнул
лишь на твою солнечную улыбчивую безгрешность.
   - Но ведь я уже не невинна! - сердито нахмурилась Верити и  коснулась
рукой своего вздернутого носика. -  Наверное,  так  кажется  из-за  моих
веснушек!
   Джонас  снисходительно  улыбнулся,  наклонился   и   жадно,   властно
поцеловал ее.
   - Какое счастье, что мы больше никогда не  увидим  мистера  Кинкейда.
Честно говоря, я очень рад, что ты живешь здесь, в Секуенс-Спрингс, где,
по словам твоей лучшей подруги Лауры Гризвальд, настоящих  мужчин  можно
пересчитать по пальцам.
   Но Верити не  слушала  его.  Она  все  еще  не  могла  оправиться  от
изумления.
   - Черт возьми... Сам Дэмон Кинкейд! Кто бы мог подумать!
   - Никто не мог, - недовольно перебил ее Джонас. - Теперь я вижу,  что
мне следовало держать язык на привязи.
   Твое женское самолюбие сейчас раздуется до  нечеловеческих  размеров.
Что ж, сам виноват. Надо было сто раз подумать, прежде  чем  гладить  по
шерстке.
   Верити ослепительно улыбнулась и теснее прижалась к нему.
   - Знаешь, Джонас, ты забыл погладить еще кое-что.
   Я была бы не прочь.
   Джонас усмехнулся:
   - В самом деле? Тогда укажи мне поточнее, дитя мое.
   Верити снова вспыхнула. Она еще не  привыкла  к  фривольным  шуточкам
Джонаса.
   - Ты сам знаешь, - прошептала она, утыкаясь в его широкую грудь.
   Джонас легко подхватил ее на руки и усадил к себе на колени.
   - Мне нужны слова, милая. Я обожаю, когда ты говоришь непристойности.
   - Извращенец.
   - Да, и ты это любишь;
   "Не только это, - грустно подумала Верити. -  Мне  кажется,  я  люблю
тебя самого... Джонас, Джонас, что же будет со мной, когда ты уедешь?"
   Но вслух она ничего этого не произнесла. Напротив, как только  Джонас
стал раздвигать ее ноги, Верити  сказала,  ему  все  то,  что  он  хотел
услышать.
   Она просила, обещала, льстила, подлизывалась, умоляла.
   Джонас с наслаждением внимал этим речам, в точности  исполняя  каждую
команду.
   Но когда Верити заерзала у него на  коленях,  устраиваясь  поудобнее,
Джонас неожиданно удержал ее:
   - Не так быстро, любовь моя. Я обожаю пряные блюда. Сейчас  я  покажу
тебе, сколько остроты и пряности в тебе самой.
   Длинные пальцы Джонаса скользнули в ее глубину, лаская узкий  горячий
свод. Верити тотчас же затрепетала.
   - Такая желанная, - шептал Джонас, наклоняясь,  чтобы  поцеловать  ее
сосок, торчащий над поверхностью воды. - Чистый, горячий, честный огонь.
Гори же, гори для меня, детка.
   И Верити снова подчинилась,  дрожа;  изгибаясь,  трепеща  в  объятиях
мужчины, дарующего блаженство.
   - А теперь мы пойдем к тебе, и ты отплатишь мне  той  же  монетой,  -
приказал он и вышел из бассейна, крепко прижимая к груди свою женщину. ;
   Верити опустила глаза, когда Джонас поставил ее на ноги  и  потянулся
за  одеждой.  Его  восставшая   плоть   подрагивала,   готовая   вот-вот
взорваться. Верити потянулась и взяла ее в руку.
   - Если ты сейчас же не успокоишься, то я за себя не отвечаю, - хрипло
предупредил Джонас.
   Верити только коварно улыбнулась и продолжила нежную ласку.  Взглянув
на нее, Джонас застонал и капитулировал:
   - Пожалуй, к тебе мы вернемся чуть позже.
   Он опрокинул Верити на кучу одежды и, содрогаясь от  страсти,  тяжело
ворвался в нее. Верити крепко обхватила его, принимая, пока ее  сладость
не поглотила Джонаса целиком.
 
*** 
 
   Несколько часов спустя Джонас вылез из постели Верити и потянулся  за
джинсами и ботанками. Сунув руку в рукав рубашки,  он  в  последний  раз
взглянул на девушку, которая сонно улыбалась ему на прощание.
   - Спокойной ночи, Джонас.
   - Спокойной ночи, - процедил он и вышел из домика.
   На улице было холодно.  Джонас  вздрогнул,  но  не  стал  застегивать
рубашку. Зачем, ведь скоро он все равно будет в тепле?
   И тут он  вспомнил,  как  на  днях,  пытаясь  тихонько  пробраться  к
кровати, старый Эмерсон наконец взорвался;
   - О Боже, ни сна, ни отдыха! Какого черта ты не переберешься к ней?!
   - Она меня не приглашала, - проворчал тогда в ответ Джонас.
   Сегодня эта мелочная, но  последовательная  тактика  Верити  особенно
разозлила его. Джонас чувствовал,  что,  постоянно  отсылая  его  прочь,
Верити пытается продемонстрировать, что для нее он всего лишь  случайный
любовник, а не тот, кому она  готова  принадлежать  безраздельно  Джонас
быстро устремился по дорожке к своему  домику.  Звезды  почти  скрылись,
запутавшись в пышных кронах деревьев. Озеро  казалось  черным  зеркалом,
посеребренным луной. Заметив вдалеке слабый свет фонаря, который Эмерсон
оставил гореть над крыльцом, Джонас двинулся  на  этот  маяк,  продолжая
размышлять о душе и теле Верити Эймс.
   Через несколько шагов он честно признался себе,  что  гораздо  больше
думает о теле, которым досыта насладился этой ночью, чем о душе.  Верити
так необыкновенно отзывчива! Ни одна женщина еще не  дарила  ему  такого
счастья И тут какая-то тень быстро метнулась по стене  домика  Эмерсона.
Она была слишком  высокой,  чтобы  принять  ее  за  собаку,  роющуюся  в
открытых мусорных баках.
   И слишком уж быстро она замерла, заслышав чьи-то  шаги.  Значит,  это
человек.
   Джонас невозмутимо шел вперед. Ни в коем случае  нельзя  дать  понять
неизвестному, что его обнаружили!
   Дверь домика оставалась открытой - Эмерсон  никогда  не  запирал  ее,
зная о поздних возвращениях Джонаса. Но идти  к  крыльцу  было  чересчур
опасно...
   Двигаясь к коттеджу, Джонас  неожиданно  свернул  влево,  прячась  за
раскидистыми деревьями. В задней части дома имелось  окно  со  сломанным
запором, кроме того, там было темно. Джонас прятался за  каждой  веткой,
чтобы скрыться от незнакомца.
   Он миновал Эмерсонов "бьюик", нырнул  за  джип  и  растаял  в  густых
зарослях  кустарников,  растущих  перед  коттеджем.  Теперь  нужно  быть
настороже. Если тень принадлежала обычному бродяге, то  он,  несомненно,
воспользуется моментом и  постарается  поскорее  слинять.  Но  если  это
кто-то посерьезнее, то он дождется, пока Джонас войдет в дом,  и  только
потом начнет действовать.
   Джонас нашел нужное окно и быстро распахнул его.
   Рама протестующе взвизгнула. Ночное эхо  с  готовностью  повторило  и
усилило этот звук. Когда  Джонас  перелезал  через  подоконник,  Эмерсон
проснулся и недовольно заворочался в койке.
   - Тот, кто лазает в окна, рискует получить перо в бок Я узнал это  на
собственном опыте.
   - Эм, - прошептал Джонас. - Кто-то сшивается возле нашего дома.
   - Не врешь? - Эмерсон быстро сел в постели. - Где?
   Джонас кратко объяснил, стараясь говорить как можно тише.
   - Если он захочет войти внутрь, то скорее всего  повторит  мой  путь.
Думаю, он уже успел осмотреть место и знает о сломанном запоре  Эмерсон,
как был в одних трусах, соскочил на пол.
   - Плевое дело. Нас двое, а он один. - И  он  шагнул  в  темный  угол,
двигаясь поразительно легко и бесшумно.
   Джонас полез в свою сумку и вытащил нож из ножен.
   Но едва он успел занять  позицию  напротив  Эма,  как  входная  дверь
широко распахнулась.  Очевидно,  злоумышленник  уже  знал,  что  она  не
заперта, поскольку не стал терять времени на возню с замком. В следующую
секунду комната озарилась ослепительным светом лампочки под потолком.
   Неизвестный был одет в камуфляжную рубашку и  темные  брюки.  Широкая
ухмылка головореза перекосила типично американское лицо  юного  фермера.
Однако "магнум-375" в его руке тотчас развеял этот образ. Более того,  с
первого взгляда было ясно, что парень умел  обращаться  с  пушкой.  Дуло
нацелилось в грудь Эмерсона, а потом - будто только теперь осознав,  что
в комнате двое, - преступник перевел дуло на Джонаса;
   Но верный  нож  Джонаса  Куаррела  был  уже  в  полете,  с  резвостью
нетерпеливого любовника направляясь в сердце своей мишени. Как раз в тот
миг, когда лезвие достигло  своей  цели,  незнакомец  судорожно  спустил
курок.
 
Глава 15 
 
   Верити подскочила в постели, разбуженная грохотом выстрела. Она  села
и прислушалась к жуткой тишине, воцарившейся в сонном мире. Наверное, ей
привиделся страшный  сон.  Или  ее  напугал  звук  выхлопа  какой-нибудь
машины, например.
   Но Верити не зря считала себя женщиной со всесторонним  образованием.
Ей не раз приходилось слышать выстрелы.
   Она тотчас бросилась к окну. Господи, ну почему Джонас не  остался  у
нее этой ночью?! И тут же сердце ее вновь  сжалось  от  ужаса.  Стрелять
могли в соседнем коттедже. Только теперь Верити заметила,  что  он  ярко
освещен;
   Она  схватила  джинсы,  лихорадочно  натянула  их,  сунула   ноги   в
босоножки. Пробегая мимо шкафа, выдернула оттуда  ковбойку  и  к  дверям
подбежала уже полностью одетая. Застегиваясь на ходу,  Верити  бросилась
на улицу и сломя голову понеслась к отцовскому домику. Боже, Боже!
   Джонас и отец, двое самых любимых,  самых  дорогих  людей,  находятся
там, где только что случилось нечто ужасное!
   Верити летела по тропинке, холодный ночной воздух  обжигал  ее  щеки.
Подбегая к  коттеджу,  она  сразу  заметила  широко  распахнутую  дверь.
Призрачный треугольник света прорезал тьму, выхватывая  фигуру  мужчины,
склонившегося над кем-то, неподвижно лежащим на пороге.
   - Джонас!!!
 
*** 
 
   Джонас поднял голову, и в беспощадном  свете  лампочки  под  потолком
лицо его показалось Верити  страшной,  холодной  маской,  высеченной  из
камня.
   - Не беспокойся, - сказал Джонас сдавленным голосом,  который  должен
был, по его мнению, звучать успокаивающе. - С Эмерсоном все в порядке.
   Отец шагнул в круг света и утвердительно кивнул:
   - Все хорошо, дочка. И все благодаря твоему Джонасу.  Он  и  в  самом
деле мастер на все руки. Думаю, он заслуживает прибавки к жалованью.
   Верити быстро взглянула на отца,  чтобы  убедиться,  что  он  говорит
правду. Потом снова обернулась к Джонасу:
   - А ты? Ты в порядке?
   Ей показалось, что  Джонаса  слегка  удивило  такое  внимание  к  его
персоне.
   - В полном. Верити, пора  вызывать  полицию  и  медиков.  У  нас  нет
телефона, поэтому вернись домой и позвони куда следует.
   - Что с ним? - Верити судорожно  перевела  дыхание  и  посмотрела  на
мужчину,  лежавшего  возле  ее  ног.  На  вид  он  был  ее   ровесником.
Светло-каштановые волосы подстрижены очень коротко,  почти  по-армейски.
Камуфляжная  рубашка,  широкий  брезентовый  ремень  и  тяжелые  ботинки
казались бы обычной молодежной  одеждой,  если  бы  не  кровавое  пятно,
расплывающееся по груди, и не пистолет, валяющийся рядом на полу.
   - Он не умрет от кровотечения, если нож останется на месте. Пусть его
вытаскивают медики, - пояснил Джонас, хмуро  всматриваясь  в  искаженное
болью лицо раненого. Подошел ближе, присел на корточки  и  прижал  двумя
пальцами сонную артерию. - Он в шоке. Верити, если ты  не  поторопишься,
он умрет, и тогда мы уже никогда ничего не узнаем.
   Верити быстро зажмурилась и прерывисто вздохнула.
   - Я сейчас вернусь. - Она стремительно повернулась, готовая броситься
вон из комнаты.
   - Верити!
   Она остановилась:
   - Да, Джонас?
   - Пока мы все трое знаем только то, что этот тип пытался ворваться  в
наш коттедж. Возможно, он принял его за пустующий  домик  для  туристов.
Когда парень увидел нас, то перетрусил и схватился за пистолет.  Запомни
это и не сболтни ничего лишнего, когда будешь разговаривать с полицией.
   - А что я могу сболтнуть? - подозрительно спросила Верити.
   Эмерсон невесело усмехнулся:
   - Это не важно, Рыжик. Твоя задача  разыграть  полную  невинность.  У
тебя это отлично получается.
   - Ради всего святого, о чем вы говорите?!! Что здесь произошло?!
   - Мы обсудим это чуть позже, - пообещал Джонас.
   Верити хотела было пообещать не сойти с места, пока ей  не  расскажут
всю правду,  но  почему-то  почувствовала,  что  сейчас  этот  номер  не
пройдет.
   Неизвестный парень медленно истекал кровью, а значит, у Верити  опять
не было выбора. Удаляясь,  она  в  тысячный  раз  подумала  о  том,  что
мужчинам ни в коем случае нельзя позволять брать власть в свои руки.
   Казалось, прошла целая вечность, прежде чем все  улеглось  и  события
вошли в привычное русло. К тому времени,  когда  люди  шерифа  удалились
восвояси, а находящегося в  беспамятстве  раненого  увезли  в  больницу,
Верити догадалась о том, что хотели скрыть отец с Джонасом.
   Скрестив руки на груди, она сурово мерила шагами маленькую  комнатку.
Джонас с Эмерсоном сидели за столом. Перед каждым стоял стакан с водкой.
Оба с опаской следили за грозно расхаживающей Верити, как будто боялись,
что она сейчас вспыхнет ярким пламенем.
   - Итак, давайте начистоту, - наконец заговорила девушка. -  Папа,  вы
думаете, что этого человека подослал Ярингтон?
   - Я не удивлюсь, если это его рук дело, - осторожно ответил Эмерсон.
   Джонас задумчиво побарабанил пальцами по обшарпанному столу:
   - Меня удивляет только одно - вымогатель никогда не убивает клиентов,
слегка задержавшихся с выплатой.
   Какой смысл? Что стрясешь с трупа?
   - А может, его послали с  другой  целью?  -  предположил  Эмерсон.  -
Например, просто припугнуть меня небольшим членовредительством?
   - Но почему тогда он был вооружен? - не унималась Верити.
   - Люди, которых  посылают  выбивать  деньги,  никогда  не  ходят  без
оружия, - сухо пояснил Джонас. - Для пущего эффекта, полагаю.  Но  когда
парень увидел, что в комнате двое, он психанул и решил сначала пальнуть,
а потом задавать вопросы.
   Верити в отчаянии покачала головой:
   - Но почему вы ничего не рассказали  помощникам  шерифа?  Зачем  дали
понять, что это был  какой-то  мелкий  воришка?!  Что  будет,  когда  он
очнется и заговорит?!
   Джонас устало потер ладонью затылок:
   - Маловероятно. С какой стати он будет говорить?
   Любой босс заранее объясняет своим людям, как вести  "себя  в  сл