когда
он обнял ее, начиная тур вальса в  танцевальной  зале,  он  ощутил,  как
нарастает в нем жгучее желание.
   Он хотел ее все больше. Она была дочерью Кларингтона, но  это  ничего
не меняло - не меняло даже его планов. Он получит  сразу  и  женщину,  и
месть.
   Габриэль попытался сосредоточиться на газете. В клубе, как обычно  по
утрам, было тихо. Большинство членов клуба еще спали после ночных  забав
и изрядных возлияний. Восемь лет минуло с тех пор, как он  был  здесь  в
последний раз, но в клубе почти ничего не изменилось. Очевидный  признак
преуспевающего заведения - не меняться со временем.
   Его  взгляд  рассеянно  скользил   по   анонсам   новых   спектаклей,
объявлениям о бегах и сдающихся в  аренду  домах.  Затем  он  просмотрел
список гостей, побывавших  вчера  на  званом  вечере,  мысленно  отметив
знакомые имена.
   Ему предстояло  найти  свой  путь  в  сложном,  а  иногда  и  опасном
лабиринте высшего света,  причем  как  можно  быстрее.  Он  вспомнил  те
времена, когда прокладывал маршруты в коварных водах Южных морей. Здесь,
как и там, придется все время помнить об  акулах,  пиратах  и  подводных
рифах.
   В одном Феба права: ее положение в  обществе  открывало  и  для  него
прежде недоступные двери. Не стоит  пренебрегать  такой  возможностью  -
ведь для осуществления задуманной мести ему просто необходимо  вращаться
в тех же кругах, где бывает лорд Кларингтон со своим семейством.
   Оказавшись в светском обществе, продолжал размышлять Габриэль,  да  к
тому  же  с  титулом  и  состоянием,   он   ринется   на   штурм   клана
Кларингтонов...
   - Уальд, значит, мой сын не ошибся - вы вернулись.
   Габриэль отложил газету и  поспешил  придать  лицу  как  можно  более
равнодушное  выражение,  чтобы   не   выдать   безудержного   ликования,
охватившего его при звуках знакомого голоса. Да, перед  ним  стоял  лорд
Кларингтон. Сражение началось.
   Габриэль смотрел на собеседника вежливо и откровенно скучающе, словно
встреча была из  разряда  самых  заурядных.  Ничто  не  выдавало  в  нем
напряжения предстоящей схватки со злейшим врагом.
   - Добрый день, милорд, - ответствовал Габриэль, -  я  весьма  польщен
тем,  что  вы  заглянули  сюда  поприветствовать  меня  и  поздравить  с
возвращением в Лондон.
   - Я вижу,  и  ваша  дерзость  вернулась  вместе  с  вами,  -  заметил
Кларингтон, усаживаясь напротив Габриэля.
   - Мне было бы жаль вас  разочаровывать.  -  Габриэль  с  любопытством
вглядывался в своего карающего судию.
   Лорд Кларингтон, как и его  клуб,  почти  не  изменился  за  минувшие
восемь лет. Ему было за шестьдесят, он располнел, особенно в  талии,  но
сохранил высокомерную холодную заносчивость, которую  Габриэль  запомнил
надолго.
   Кларингтон родился наследником графского титула и получил  подобающее
своему  положению  воспитание.  Он  с  молоком  матери  впитал  семейные
традиции пяти поколений благородных предков  и  высокий  общественный  и
социальный статус, что и  предопределило  его  судьбу  как  продолжателя
фамильных традиций.  Вся  жизнь  и  заботы  Кларингтона  были  подчинены
главной цели: не запятнать родового титула.
   Лорд Кларингтон выглядел весьма внушительно. Высокого роста  -  почти
вровень с Габриэлем. Орлиный нос выделялся на его  лице  -  своеобразное
свидетельство непомерной гордыни и  неколебимой  решительности  хозяина.
Голубые глаза светились проницательным умом, отличавшим  весь  его  род.
Сейчас в этих глазах читалось глубочайшее презрение,  которое  он  и  не
думал скрывать.
   - Похоже, пребывание за границей не очень-то поправило ваши  дела,  -
произнес он.
   - Стоит ли заботиться  о  состоянии?  Не  проще  ли  украсть  богатую
наследницу?
   - Эти ваши старые игры. - Кларингтон испытал угрюмое  удовлетворение,
получив прямое подтверждение своим самым худшим пророчествам.  -  Энтони
рассказал мне, что вчера вечером вы попросту затащили мою младшую дочь в
сад.
   - Ну уж нет, никуда я ее не тащил,  -  ухмыльнулся  Габриэль.  -  Она
пошла со мной более чем добровольно.
   - Вы, сэр, злоупотребили ее чрезмерной эмоциональностью.
   - Вы называете это чрезмерной эмоциональностью,  сэр?  По-моему,  для
описания  характера  Фебы  вряд  ли  подходит  такое  определение,   как
чрезмерная эмоциональность. Я бы сказал, у нее просто  талант  совершать
безрассудные поступки.
   Взгляд Кларингтона стал ледяным, бакенбарды гневно задергались.
   - Вот что, Уальд: я не позволю вам похитить мою Фебу. У вас ничего не
получится, точно так же, как не получилось это в прошлый раз.
   - Допустим, у меня нет ни малейшего желания похищать вашу Фебу.  Ведь
если я женюсь на вашей младшей дочери, мне придется прожить  с  ней  всю
жизнь. Не обижайтесь, сэр,  но  складывается  впечатление,  что  она  не
обещает быть послушной и почтительной женой.
   Кларингтон задрожал от ярости:
   - Как вы смеете делать подобного рода замечания?!
   - Откровенно говоря, -  продолжал  Габриэль,  -  леди  Феба  доставит
множество хлопот любому, кто попытается ее укротить. Нет-нет,  я  совсем
не уверен, что горю желанием жениться на ней. Но одному  Богу  известно,
какие мысли посетят меня завтра, если скуки ради решу  поразмышлять  над
своим будущим.
   - Черт бы вас побрал, Уальд! Что вы затеваете?
   - Надеюсь, вы поймете мои чувства, если я откажусь  посвящать  вас  в
свои планы.
   - Богом клянусь, вы затеваете грязное дельце! -  Густые  седые  брови
Кларингтона подергивались от душившего его гнева. - Предупреждаю, Уальд,
вам не добраться ни до Фебы, ни до ее приданого!
   - Остудите свой пыл, Кларингтон. Вы должны признать, что на сегодня я
лучший претендент в женихи.
   - Ба! Вздор! Вы приобрели титул, но за душой  у  вас  по-прежнему  ни
пенса.  Я  прекрасно  осведомлен,  что  вы  не  получили  ни  денег,  ни
собственности. Я в курсе всех ваших дел.
   - Да что  вы  говорите?  Какая  дальновидность!  Впрочем,  вы  всегда
отличались осмотрительностью. Вы, наверное, предчувствовали,  что  вашей
семье еще не раз предстоит встретиться со мной.
   Краем глаза Габриэль заметил,  как  в  клуб  вошел  сын  Кларингтона.
Энтони оглядел малолюдный зал, высмотрел отца и Габриэля и направился  к
ним. Со вчерашнего вечера гнев его еще не остыл.
   - Вы разыскали его, сэр! - Энтони опустился в кресло. - И как у  него
только хватило наглости приставать к Фебе?
   - Я прекрасно знаю, что он затевает!  -  Глаза  Кларингтона  сверкали
гневом. - Он собирается сбежать с ней, как едва  не  сбежал  с  Мередит.
Черт возьми, он все еще надеется добраться до наших денег!
   Энтони обратился к Габриэлю:
   - Бросьте эту затею, Уальд! Поищите себе других глупышек. В  обществе
всегда отыщется смазливая девица, чей отец согласится  уплатить  за  ваш
титул.
   - Я подумаю о вашем  совете,  -  вежливо  ответил  Габриэль  и  вновь
погрузился в чтение.
   - Проклятие, вам ведь нужны только  деньги,  не  так  ли?  -  понизив
голос, спросил Кларингтон.  -  Вы  рассчитываете,  что  на  этот  раз  я
откуплюсь, верно?
   - Любопытная мысль, - пробормотал Габриэль, не отрываясь от газеты.
   -  В  таком  случае  вы  достойны  еще  большего  презрения,  чем   я
предполагал, - рявкнул Кларингтон. - По крайней мере в прошлый раз у вас
хватило чести не брать с нас деньги за то, чтобы держаться  подальше  от
Мередит.
   - В Южных морях начинаешь мыслить практично.
   - Ха - практично! Вы пали на  самое  дно,  Уальд!  Вы  позорите  свой
титул. Впрочем, вы не первый выскочка, кому я заплачу за  то,  чтобы  он
избавил Фебу от своего общества. Она так  и  притягивает  к  себе  самых
последних негодяев. Назовите вашу цену.
   Габриэль поднял голову, на этот раз в его глазах зажегся неподдельный
интерес.
   - А кому вы еще заплатили, Кларингтон?
   Энтони нахмурился:
   - Довольно. Это семейное дело, и оно вас не касается.
   Кларингтон распрямил плечи:
   - Мой сын совершенно прав. Я не намерен обсуждать этот вопрос с вами,
Уальд.
   - Наверное, это был Нил Бакстер? - предположил Габриэль.
   Ярость, вспыхнувшая на  лице  Кларингтона,  была  наилучшим  ответом.
Энтони тихо выругался и потянулся к бутылке портвейна, стоявшей рядом  с
ним на столе.
   - Я уже сказал, что не собираюсь обсуждать с вами  семейные  дела!  -
повторил Кларингтон твердым голосом. - Назовите вашу цену.
   - В этом нет нужды! - Габриэль отложил газету, взял со столика пакет.
- Успокойтесь, Кларингтон, сегодня всего  вашего  состояния  не  хватит,
чтобы купить меня. Прошу прощения, джентльмены,  но  у  меня  неотложная
встреча.
   - Нет, вы не уйдете, Уальд. -  Энтони  отставил  бокал  в  сторону  и
вскочил на ноги. -  Я  предлагаю  честный  поединок.  Вы  оскорбили  мою
сестру, и я бросаю вам вызов, как и в прошлый раз.
   Габриэль помолчал.
   -  ...Хорошо.  Но  предупреждаю,  результат  дуэли  может   оказаться
совершений иным. Я уже не так снисходителен, как раньше.
   Энтони вспыхнул.
   Габриэль понял, что в этот  миг  виконту  Оуксли  вспомнилась  та  их
встреча на рассвете восемь лет назад. Первая дуэль для Энтони и третья -
для Габриэля.
   Романтика и рыцарство уже довели Габриэля до  двух  таких  встреч  на
рассвете. Тогда ему приходилось защищать честь леди.
   Он выиграл обе дуэли, и его противники,  к  счастью,  остались  живы,
однако он боялся, что в следующий раз удача  изменит  ему.  Он  терзался
мыслью: а стоит ли, собственно говоря, такого риска хоть  одна  женщина?
Две предыдущие леди, как и Мередит, невысоко оценили его заступничество.
В то  серое  промозглое  октябрьское  утро  восемь  лет  назад  Габриэль
поклялся, что никогда больше не станет драться на дуэли из-за женщины.
   Энтони был настроен тогда очень решительно, но тоже очень  нервничал.
Он так торопился расправиться с врагом, что выстрелил почти  не  целясь.
Оба понимали, что вовсе не благодаря его сноровке, а лишь по  счастливой
случайности пуля угодила Габриэлю в плечо, а не сразила его наповал.
   И Энтони не мог не понимать, что остался в живых только  потому,  что
раненый Габриэль не использовал свой выстрел. Габриэль, истекая  кровью,
взглянул на застывшее лицо виконта Оуксли и подумал, что все  три  дуэли
были подвигами глупца.
   Он испытывал отвращение и к своему врагу, и к самому себе. Сделав два
шага вперед, Габриэль поднял пистолет и выстрелил в небо. Правила  чести
были соблюдены, а Габриэль тогда дал себе обет: он  больше  не  позволит
устаревшим понятиям о  рыцарстве  руководить  его  поступками.  Ни  одна
женщина в мире не стоит подобной глупости.
   Вот и сегодня, поглядев в глаза виконту и ощутив, как оживают  в  нем
неприятные воспоминания, Габриэль холодно улыбнулся.  Он  развернулся  и
направился к выходу.
   Он спиной чувствовал, как в бессильной ярости смотрят ему вслед  граф
Кларингтон и его сын.
   "Месть приносит чрезвычайно редкостное удовлетворение", - подумал он.
***

   Лидия,  леди  Кларингтон,  отставила  чашку  с  чаем  и   внимательно
посмотрела на Фебу сквозь очки  в  золотой  оправе.  Она  надевала  очки
только в изысканных покоях городского особняка Кларинггонов или во время
игры в карты в гостях у своих закадычных подруг. Она скорее предпочла бы
умереть, чем появиться в очках в обществе.
   В молодости леди Кларингтон считалась бриллиантом чистейшей воды.  Ее
золотые волосы  теперь  отливали  серебром,  а  некогда  соблазнительная
округлая  фигурка  стала   пышной,   однако   Лидия   была   по-прежнему
привлекательной женщиной.
   Феба считала (хотя и предпочитала держать свое мнение при себе),  что
в очках мать выглядит по-домашнему очаровательно  и  кажется  подкупающе
наивной. Именно такой, кстати, она была в глазах графа  Кларингтона  все
тридцать шесть лет их совместной жизни. Граф  не  скрывал,  что  обожает
жену. Насколько Феба  могла  судить,  все  эти  годы  отец  находился  в
блаженном неведении о снедавшей Лидию страсти к азартным играм.
   Нет, графу Кларингтону, конечно, было известно о  тем,  что  графиня,
светская дама, охотно принимает дружеские приглашения на партию в  вист,
но  он  понятия  не  имел  о  колоссальных   суммах   ее   выигрышей   и
катастрофических суммах проигрышей.
   - Может, все-таки Уальду хватило сил и ума добыть состояние  в  Южных
морях? - спросила графиня  Лидия  с  оптимизмом  не  умеющего  сдаваться
игрока.
   -  Нет  и  еще  раз  нет,  -  радостно  ответила  Феба.  -  Не  стоит
обманываться на сей счет. Наверняка он сейчас не богаче, чем восемь  лет
назад, когда покидал Англию.
   - Очень жаль. Мне Уальд всегда нравился. Он весьма привлекателен -  я
бы даже сказала, опасно привлекателен. Мередит он в мужья,  конечно,  не
годился, она бы с ним со страху умерла. И самое главное, мне  от  такого
зятя никакой выгоды.
   - Да уж, состояния у него нет. Я прекрасно понимаю тебя,  мама.  Твои
требования  к  женихам  всегда  отличались  чрезвычайной   простотой   и
практичностью.
   - В таких делах нужно быть практичной. Зачем мне  зять  без  пенса  в
кармане?
   Феба улыбнулась, вспоминая, какой успех имела книга Габриэля.
   - Думаю, пенс у него в кармане все-таки есть.  Кажется,  ему  удалось
недавно выгодно разместить капитал,  так  что  небольшой  доход  у  него
имеется.
   -  Ба!  -  Графиня  Кларингтон  разочарованно  всплеснула  руками.  -
Небольшой доход - это совсем не то, что нам требуется. Тебе нужно  найти
состоятельного мужа. Если я еще могу посмотреть на это сквозь пальцы, то
от отца подобного снисхождения не жди. Ты должна  вступить  в  достойный
тебя брак. Это твой долг перед семьей.
   - Нет никакого основания, чтобы тревожиться по поводу Уальда, мама. Я
хочу тебя успокоить: он и не думает на мне жениться.
   Лидия внимательно посмотрела на дочь:
   - Ты вполне в этом уверена?
   - Более чем уверена. Мы познакомились у Амесбэри, у нас  обнаружились
общие интересы, но мы только друзья. Всего лишь.
   - Тогда остается Килбурн, - задумчиво проговорила  Лидия.  -  Что  ж,
бывает и хуже. У Килбурна все-таки есть и титул, и состояние.
   Феба  решила,  что  самое  время  объясниться  с  матерью  по  поводу
затеваемого ею сватовства.
   - Вынуждена тебя огорчить, мама, но Килбурн  кажется  мне  не  только
чересчур спесивым, но еще ханжой и занудой.
   - Что из этого? Твой отец тоже заносчив и любому зануде  из  общества
даст сто очков вперед. Однако я успешно справляюсь с ним и своей  жизнью
вполне довольна.
   - Ну конечно, - терпеливо продолжала  Феба,  -  ведь  папа  не  лишен
человеческих чувств. Он очень любит тебя и к нам привязан.
   - Еще бы. Я не вышла бы за него замуж, если б  он  не  питал  ко  мне
нежных чувств.
   Феба отпила глоток чаю.
   - Мама, по-моему, Килбурн абсолютно не способен ни на какие  чувства.
И потом, у меня большие сомнения,  что  он  согласится  оплачивать  твои
карточные долги чести.
   Наконец-то Лидия не на шутку встревожилась:
   - Ты считаешь, он не захочет одолжить мне немного денег?
   - Скорее всего.
   - Боже мой! Вот уж не предполагала, что он до такой степени зануда!
   - Тут есть над чем подумать, не правда ли?
   - Действительно. - Лидия неодобрительно выпятила  губу.  -  С  другой
стороны, твоему отцу он  нравится,  и  это  была  бы  весьма  подходящая
партия. Лучшая, на какую можно рассчитывать в твои двадцать пять!
   - Я помню о своем возрасте, мама. Однако не горю  желанием  выйти  за
Килбурна.
   - Это воля твоего отца... - Лидии пришла в голову какая-то идея, лицо
ее просветлело. - И потом, когда вы проживете вместе какое-то время, он,
может быть, иначе отнесется к моим маленьким проблемам. Ты повлияешь  на
мужа, Феба, и добьешься от него щедрого  содержания:  раз  уж  он  такой
ханжа, то непременно захочет, чтобы ты блистала в обществе.
   - То есть я должна буду обводить его вокруг пальца, чтобы  оплачивать
твои карточные долги? - Феба тяжело вздохнула - Не  так-то  все  просто,
мама.
   - Тем не менее не  стоит  терять  надежды.  Ты,  научишься  управлять
Килбурном. Ты просто создана для того, чтобы держать мужа под каблуком.
   Феба жалобно сморщила носик.
   - Вот уж спасибо. Примерно то же самое мне сказал и Уальд.
   - Этого не скроешь. Ты с детства была упряма до глупости...
   - Мама!
   - Да-да, и твое упрямство выросло вместе с тобой. Все  женщины  любят
настоять на своем, но разумные женщины предпочитают сначала выйти замуж.
   - Стало быть, я упустила свое время, - произнесла  Феба,  вставая.  -
Мое упрямство уже всем бросается в глаза. А теперь прошу прощения...
   - Куда ты собралась?
   Феба уже стояла в дверях.
   - В книжный магазин Хэммонда. Мистер  Хэммонд  сообщил,  что  к  нему
поступило несколько прелюбопытнейших фолиантов.
   Лидия вскрикнула в негодовании:
   - Опять твои книги! Я не понимаю, что  ты  находишь  в  этих  пыльных
старых томах.
   - Мне кажется, моя страсть ничем не хуже твоей страсти к картам.
   - Карты - это совсем другое, - решительно возразила Лидия. -  Сегодня
проиграешь,  завтра  отыграешься.  А  ты  со   своими   книгами   просто
выбрасываешь деньги на ветер.
   Феба загадочно улыбнулась:
   - Это еще как сказать, мама.

***

   На самом деле Феба не получала в тот день писем от мистера  Хэммонда.
Она получила записку от Габриэля, который просил ее о встрече в  книжном
магазине. Она получила приглашение рано утром и сразу послала ответ, что
явится ровно в одиннадцать.
   За пять минут до назначенного часа она выпорхнула из своей  кареты  у
магазина на Оксфорд-стрит. Оставив свою горничную на скамье греться  под
солнышком, Феба радостно переступила порог.
   Габриэль был уже здесь. Он не сразу заметил ее, поскольку внимательно
изучал древний толстый фолиант в сафьяновом  переплете,  который  мистер
Хэммонд почтительно выложил перед ним на прилавок.
   На миг  Феба  задержалась  у  входа,  наблюдая,  как  солнечный  луч,
проникая  сквозь  высокие  окна,  играет  в  черных  как  смоль  волосах
Габриэля. Он был в  темном,  плотно  облегающем  жакете,  подчеркивающем
широкие плечи. Бриджи, заправленные в отполированные до  блеска  сапоги,
подчеркивали изящные линии сильных ног.
   Почему-то сегодня утром Фебе  понадобилось  чересчур  много  времени,
чтобы выбрать платье, пока наконец  она  не  остановилась  на  новеньком
муслиновом платье, желтом, словно спелый апельсин, и фиолетовой накидке.
Наряд дополняла шляпка, украшенная венцом желтых и фиолетовых  листочков
и цветов.
   Габриэль оглянулся, видимо почувствовав ее присутствие. Легкая улыбка
тронула его губы, когда он оглядел яркий наряд девушки. Глаза Габриэля в
утреннем свете казались  зеленее  обычного.  Феба  глубоко  вздохнула  и
честно призналась себе, что именно ради этой минуты провела  лишний  час
перед зеркалом. Она очень надеялась увидеть восторг в глазах Габриэля.
   В ту же минуту она приказала себе забыть об этом.  Восемь  лет  назад
Габриэль  без  малейшей  тени  сомнения  отдавал   предпочтение   нежным
голубоглазым блондинкам, любившим пастельные тона.
   - Доброе утро, леди Феба! - Габриэль спешил к  ней  навстречу.  -  Вы
выглядите сегодня очень ярко и весело.
   -  Благодарю  вас,  граф  Уальд.  -  Феба  быстро  огляделась,   дабы
убедиться, что никто не  подслушает  их  разговор.  -  Я  получила  ваше
письмо.
   - Я уже понял. Не скрою, я надеялся, что вы поспешите на  свидание  с
"Рыцарем и колдуном".
   - Вы принесли мою книгу?
   - Разумеется. - Габриэль подвел ее к прилавку, где  рядом  с  книгой,
которую  он  рассматривал,  лежал   завернутый   в   коричневую   бумагу
манускрипт. - Вот вам доказательство того, что и я способен на рыцарский
подвиг.
   - Уальд, это просто чудесно! - Феба схватила  пакет.  -  У  меня  нет
слов. Уверена, вы так же поможете мне и в главных поисках.
   - Сделаю все, что в моих силах. - Габриэль взял в руки фолиант и чуть
громче произнес:
   -  Возможно,  это  вас  заинтересует,  леди  Феба.  Довольно  удачный
экземпляр истории Рима шестнадцатого века.  Мистер  Хэмм