о ваших замыслах в отношении Бухты Шепчущих Вод.
     - Говоря словами моего недавнего клиента, это круто, - усмехнулся Илиас.
     - Естественно, первое, что пришло мне в голову, - Ингрид Бергман в "Печально известном".
     - Да, действительно, весьма созвучно, - согласился Илиас.
     Чарити нахмурилась:
     - Дела шли просто прекрасно, пока вы не сказали, что мне недостает деликатности. Я, наверное, выгляжу бездарной шпионкой?
     - Возможно, вам просто не хватает опыта, - успокоил ее Илиас с улыбкой. - Вполне вероятно, что я не буду возражать, если вы попрактикуетесь на мне.
     - Правда? - по-детски обрадовалась Чарити. В этот момент в офисе, в глубине магазина, зазвонил телефон. Илиас положил руку на плечо Чарити и быстро проговорил:
     - Считайте, что договорились. Я сейчас вернусь.
     - Да, конечно, как раз это им и надо. Только я не могу, к сожалению, задерживаться здесь, - спохватилась Чарити. - Мне нужно бежать закрывать магазин. - Она повернулась было к выходу, но, вспомнив о чем-то, остановилась на полпути и крикнула Илиасу, уже направившемуся к трезвонившему телефону:
     - Кстати, насчет обеда, в шесть тридцать вечером в понедельник вас устроит?
     - Отлично, - улыбнулся на ходу Илиас, - на этот раз вино за мной.
     - Увидимся, - еще раз крикнула ему вслед Чарити и, взмахнув рукой, поспешно покинула магазин.
     Илиас усмехнулся про себя, поднимая трубку телефона. Он никогда раньше не был склонен к флирту. Однако теперь с помощью Чарити, возможно, сумеет наверстать упущенное.
     - "Обаяние и достоинство", Уинтерс слушает, - сказал он в трубку ровным и спокойным голосом.
     - Илиас? - раздался знакомый голос. - Это Крэг. У тебя есть пара свободных минут?
     - Да, конечно, - откликнулся Илиас, наклоняясь в сторону, чтобы через дверь, ведущую в офис, разглядеть Чарити, быстрым шагом проходящую мимо его витрины. Бриз с моря трепал ее длинное желтое хлопчатобумажное платье, открывая взору милые, привлекательные ямочки под коленками. - Есть что-нибудь на Гвен Питт?
     - Что касается фактов, то я их раскопал. Она очень много работала за последний год.
     - И чем же она была так занята?
     - Тем, очевидно, что у нее лучше всего получается, - сказал Крэг. - Операциями с недвижимостью на северо-западе. Но вот какая интересная деталь: все операции она проворачивала втихомолку и от имени компании под названием "Достояние вояджеров".
     - Я полагаю, используя деньги, которые она собирала у вояджеров, - предположил Илиас.
     - Вполне вероятно, - согласился Крэг. - Но насколько мы можем судить, ничего незаконного в деятельности ее фирмы нет. Она является президентом. В платежной ведомости значится только один служащий.
     - Постой, постой, - прервал его Илиас, - я полагаю, это Рик Свинтон?
     - Да, действительно, его полное имя Ричард Свинтон. Вы, никак, знакомы? - спросил Крэг.
     - Он нанес мне визит вчера вечером, - усмехнулся Илиас. - Без приглашения.
     - Понятно, - произнес Крэг. - Покопаться поглубже в его прошлом?
     - Да, мне, вероятно, потребуется дополнительная информация о нем, - подтвердил Илиас, продолжая усмехаться, - но только после моего ответного визита.
     - Вы, кажется, подружились? - сказал Крэг осторожно.
     - Ну ты же знаешь, как это бывает в небольших городках, - беспечно откликнулся Илиас. - Все стараются казаться хорошими соседями.
     - В таком случае я советую посетить этого Свин-тона, прежде чем он исчезнет на космическом корабле, - серьезным голосом проговорил Крэг.
     - Так я и сделаю.
     - Между прочим, у меня есть новости, не имеющие отношения к этому делу, - сменил тему разговора Торгуд, - Мне кажется, тебе это будет интересно.
     Илиас взглянул через стеклянную дверь офиса на попугая, который нетерпеливо сновал взад-вперед по ветке. Пора было закрываться.
     - Какие новости? - спросил он равнодушно.
     - Помнишь Гаррика Кейворта? Парень, по которому я подбирал для тебя кое-какие сведения.
     Илиас напряженно замер.
     - И что с ним? - наконец вымолвил он.
     - Говорят, он пытался совершить самоубийство вчера вечером. Проглотил целую пригоршню пилюль.
     У Илиаса перехватило дыхание. Поток, текущий из его прошлого, неожиданно принял бледный образ его матери. Илиас словно наяву увидел ее тело, безжизненно распростертое на кровати, и целый ряд флакончиков из-под лекарств рядом на ночном столике.
     Только усилием тренированной воли Илиасу удалось загнать наваждение обратно во тьму, из которой оно появилось.
     - Кейворт мертв? - спросил он пересохшими губами.
     - Нет. Успели позвонить по девять-один-один и вовремя доставить его в больницу. Он будет жить, но ты можешь представить себе, что произойдет с компанией. От такого удара "Кейворт интернэшнл" неизбежно войдет в штопор. Ты же знаешь, как это бывает в подобных случаях, когда нет определенного преемника, способного взять на себя руководство. Наступает полный хаос.
     - Да, - сухо подтвердил Илиас.
     - Досадно, что Кейворт отстранил сына от дел, - продолжал Крэг. - Было бы кому остаться у руля и успокоить клиентов и кредиторов.
     - Они уже давно отдалились друг от друга, - сказал Илиас. Он старался казаться спокойным и бесстрастным.
     - Да, я слышал, - отозвался Крэг. - Так что можно сказать, это начало заката "Кейворт интернэшнл".

Глава 7

     Человек может утонуть в страсти точно так же, как и в море.
     Из дневника Хейдена Стоуна.
     "Наверное, что-то случилось!.." - думала Чарити, рассеянно листая свежий номер "Гурмана", над которым корпела последние полчаса. Она интуитивно ощущала; происходит что-то необычное. Чувство тревоги возникло у Чарити, когда она увидела Илиаса, закрывающего свой магазин на ночь, и с тех пор только усилилось.
     Он даже не подумал помахать ей рукой на прощание, не говоря уже о том, чтобы проводить Чарити взглядом до ее автомобиля, как это уже стало привычным за последнее время. Закрыв магазин, Илиас отправился к автостоянке, ни разу не взглянув на нее. В его безжизненно опущенной руке болталась пустая переносная клетка, а Отис, нахохлившись, как ястреб, сидел на его плече.
     По какой-то необъяснимой причине одинаково отсутствующие взгляды человека и птицы, устремленные куда-то вдаль, вызвали у Чарити чувство озноба. Теперь, спустя несколько часов, это чувство переросло в настоящую дрожь.
     Чарити бросила глянцевый журнал на причудливо разрисованный кофейный столик из матового стекла в кучу поваренных книг, которые она притащила домой из "Шепота". Чарити потратила весь вечер, разыскивая в них пикантные рецепты. Вкусы Илиаса, как и у нее самой, были изысканные и даже немного причудливые, Конечно, ничего не было сказано вслух, но Чарити чувствовала, что вызов брошен. И она собиралась достойно ответить Илиасу в следующем раунде кулинарного поединка.
     Однако беспокойство, охватившее Чарити в этот вечер, совсем не было вызвано предстоящим ответным обедом. Это было что-то другое, не вполне понятное и потому еще более тревожное.
     Она никак не могла избавиться от образа мрачной фигуры Илиаса с попугаем на плече, освещенной багровыми лучами заходящего солнца. Сомнений не оставалось - что-то произошло.
     Изящно повернувшись, Чарити соскользнула со своей софы на гнутых ножках цвета красной губной помады и прошла через небольшую гостиную. Распахнув дверь, она вышла на крыльцо. Уже шел десятый час, и на улице было совсем темно. Над бухтой сгущался туман. От свежего, прохладного воздуха Чарити снова охватил озноб.
     Опершись руками на старые, добела отмытые перила, она всматривалась в лабиринт деревьев, которые тянулись на расстоянии в четверть мили, отделявшем ее от коттеджа Илиаса. Однако сквозь густую листву не пробивалось ни одного лучика света.
     Поддавшись внезапному порыву, Чарити выпрямилась, закрыла дверь и спустилась вниз по ступенькам крыльца. У калитки она снова остановилась, прислушиваясь к звукам наступающей ночи. Чарити показалось, что она услышала отдаленное пение вояджеров.
     Она спустилась к дорожке, ведущей на утес, и снова пристально вгляделась в сторону коттеджа Илиаса. Отсюда Чарити должна была увидеть огни его окон сквозь деревья.
     Но нет, ничего не было видно. Только слабый отблеск фонаря над крыльцом мерцал в темноте.
     "Может быть, Илиас поехал вечером в город?" - подумала Чарити со слабой надеждой. Чувство тревоги все усиливалось.
     Она неосознанно сделала шаг по дорожке, затем другой. Только пройдя несколько ярдов, Чарити поняла, что направляется к коттеджу Илиаса.
     Она подумала, что не стоило бы этого делать. Визит к Илиасу сейчас мог оказаться неверным ходом в этом флирте, в этой игре в кошки-мышки, которой они оба, кажется, увлеклись. Он может расценить ее любопытство как признак слабости или даже отчаяния, и тогда Чарити потеряет свое преимущество.
     Но она уже не могла повернуть назад. Какой ужас, подумала Чарити, ей никогда недоставало опыта в играх между мужчиной и женщиной, У нее просто не было времени поднатореть в этом.
     Отбросив сомнения, Чарити поспешно зашагала по дорожке через утес. Ночь окутывала ее своим мраком. Когда она достигла тенистого сада из земляничных деревьев, окружающего коттедж Илиаса, то увидела по-прежнему темные окна. Чарити обогнула коттедж и подошла к центральному входу. На аллее перед домом стоял джип Илиаса.
     "Итак, он не уехал в город", - подумала Чарити. Возможность того, что Илиас отправился ночью гулять куда-нибудь за утес, она исключала; это было бы слишком необычно с его стороны.
     Чарити медленно вернулась назад ко входу в сад. Несколько мгновений она нерешительно стояла, опустив руку на низкую калитку, но затем открыла щеколду и тихонько вошла внутрь.
     Уже на середине извилистой дорожки, ведущей к неосвещенному крыльцу, Чарити почувствовала в саду чье-то присутствие. Она остановилась и бесшумно обернулась.
     Прошло несколько секунд, прежде чем Чарити сумела разглядеть Илиаса. Он сидел, поджав по-турецки ноги, перед зеркальным прудом, Его неподвижная фигура почти сливалась с окружающим сумеречным полумраком, который, казалось, вытекал из темной, ничего не отражающей поверхности пруда, похожей на черное зеркало.
     - Илиас, - тихо позвала Чарити и нерешительно сделала шаг к нему.
     - Вы что-то хотели? - спросил он сухим, холодно-бесстрастным голосом, который раздражал ее всякий раз со дня их первой встречи.
     - Нет, - Чарити сделала еще один шаг. - С вами все в порядке?
     - Да.
     - Илиас, - в голосе Чарити появились молящие нотки, - ради всего святого, в чем дело?
     Илиас словно не услышал мольбы в ее словах.
     - Только в темноте можно обнаружить интересное свойство воды, - таким же сдержанно-отстраненным голосом произнес он. - Ее поверхность становится совершенно непрозрачной, как стена из обсидиана.
     Чарити разозлилась.
     - Прекрасно, - заявила она не без иронии, - вы снова перешли на язык вашей буддийской философии. - Она подошла к краю пруда и остановилась рядом с Илиасом. - Впрочем, довольно загадочных намеков. Лучше скажите, что здесь происходит?
     Сначала Чарити подумала, что он не ответит. Илиас не пошевелился, даже не взглянул на нее. Казалось, он был полностью погружен в созерцание темной гладкой поверхности зеркального пруда.
     Прошла целая вечность, прежде чем он вымолвил наконец:
     - Гаррик Кейворт пытался покончить с собой вчера вечером.
     Эти слова, произнесенные ледяным голосом, обрушились на Чарити с силой волн, разбивающихся о скалы. Она вспомнила, как Илиас рассказывал о смерти своей матери. Чарити понимала, что самоубийство всегда внушает особый ужас тому, кто соприкасается с ним.
     - Ох, Илиас! - только и смогла она выдохнуть, опускаясь рядом с ним на землю и сожалея о своей раздражительности.
     Край подола светлого вечернего халатика Чарити лег на колено Илиаса. Она проследила за его пристальным взглядом на темную поверхность пруда. Да, он был абсолютно прав, там совершенно ничего не было видно. Там был только мрак, как и во всем саду, который плотно окутала ночь.
     Они сидели молча довольно долго. Чарити и не пыталась прервать тишину. Она просто ждала. Наконец Илиас заговорил:
     - Я считал, что раз уж я сам отказался от мести, инцидент исчерпан, - произнес он слегка дрогнувшим голосом. - Но, по-видимому, ошибся. Ведь тогда при нашем разговоре Кейворт прекрасно понял, какая угроза нависла над его бизнесом и что его судьба теперь всецело зависит от меня.
     - Но вы не можете знать точно, что именно ваша встреча толкнула его на попытку суицида, - мягко сказала Чарити.
     - Там было достаточно сведений, чтобы толкнуть его на это, - возразил Илиас. - Я скрупулезно изучал его дела и должен был предвидеть все последствия своего последнего шага. Может, я и видел их, но отказывался признаться себе в этом.
     - Не будьте так безжалостны к себе, Илиас, - попыталась успокоить его Чарити, прикоснувшись рукой к его плечу, но Илиас отпрянул от нее.
     - Черт возьми, - повысил он голос, - я прекрасно понимал, что сознание собственной уязвимости только добавит яду к тому зелью, что варилось в душе Кейворта. Но уверил себя, что это будет лишь одна ничего не значащая капля в этой адской смеси.
     - Вы не могли знать, что это подтолкнет его к роковому шагу, - продолжала настаивать Чарити. - Вы и сейчас не знаете этого наверняка.
     - Достаточно совсем немного грязи, чтобы уничтожить совершенство чистейшего пруда, - усталым, поникшим голосом ответил ей Илиас.
     Чарити не находила нужных слов. Все аргументы, приходившие ей на ум, казались жалкими. Может быть, кто-то другой, с меньшей привычкой к самоанализу и самодисциплине, был бы успокоен ее настойчивыми уверениями в непричастности Илиаса к попытке самоубийства Кейворта. Человеку попроще, вероятно, даже доставил бы удовлетворение такой оборот дела. В конце концов если бы Кейворту удалась попытка суицида, это было бы не более чем справедливое возмездие. Но в том-то и беда, что Илиас не вписывался в обычные рамки. Он был особенный.
     Не сумев ничего придумать, Чарити нерешительно коснулась его руки. Каждый мускул, каждое сухожилие, каждая жилка под его кожей были тугими и напряженными, словно сжатые пружины. Илиас даже не пошевелился. Казалось, он не заметил ее пальцы на своей руке.
     - Здесь становится прохладно, - зябко передернув плечами, сказала наконец Чарити. - Пойдемте отсюда. Я приготовлю вам чай.
     - Я не хочу никакого чая. Ступайте домой, Чарити.
     В глухом голосе Илиаса было столько холодной отдаленности, что Чарити невольно отдернула свою руку. Ей с трудом удалось подавить в себе желание вскочить на ноги и убежать из сада. Но Чарити взяла себя в руки.
     - Я не собираюсь оставлять вас здесь в одиночестве, - решительно заявила она. - Уже поздно. С моря идет туман, и холодает.
     - Я сам позабочусь о себе и не нуждаюсь в вашей помощи, - словно не видя ее решительности, глухо произнес Илиас, - Оставьте меня одного, Чарити. Вам не следовало приходить сюда сегодня вечером.
     - Мы соседи, слышите? - взволнованно сказала молодая женщина. - Друзья! Я не могу оставить вас одного в таком состоянии.
     - Вы за меня не отвечаете, - буркнул Илиас, и эта фраза вконец переполнила чашу терпения его собеседницы.
     - Послушайте, вы, Мистер Жертва Самоконтроля! - возмущенно воскликнула Чарити. - У вас свои моральные принципы, а у меня свои. И мои принципы не позволяют мне оставить вас одного. - Она вскочила на ноги и потянула Илиаса за руку. - Пожалуйста, Илиас, пойдемте отсюда. - В ее голосе снова появились нотки мольбы.
     Илиас поднял наконец глаза и взглянул на нее. Его зрачки были темны, как поверхность пруда, и совершенно ничего не выражали. На мгновение Чарити решила, что он снова откажется. Но он вдруг плавным и быстрым движением поднялся на ноги.
     Чарити ухватилась за эту небольшую победу и потянула Илиаса к коттеджу. Он не сопротивлялся, но внутреннее напряжение в нем ничуть не уменьшилось. Открыв дверь, Чарити мягко подтолкнула его внутрь. Илиас сделал шаг и остановился. Казалось, он двигался, только пока Чарити вела его, как большая, но безжизненная кукла.
     Молодая женщина сбросила туфли и стала на ощупь шарить по стенке.
     - Где у тебя выключатель? - спросила она, незаметно для себя снова перейдя на "ты", словно почувствовав свою власть над Илиасом.
     Он бесшумно протянул руку и щелкнул выключателем. В углу загорелась лампа, и Отис недовольно забормотал под накидкой, покрывавшей его клетку.
     Впервые за весь вечер Чарити смогла ясно разглядеть лицо Илиаса. В первый момент его выражение заставило Чарити пожалеть о своей просьбе включить свет. Некоторые вещи все же лучше оставлять в тени. Но с другой стороны, подумала Чарити, скрытые в темноте, они только кажутся страшнее.
     - Пойду поставлю чайник, - тряхнув головой, прервала она гнетущее молчание.
     - Думаю, вам лучше уйти, Чарити, - не двигаясь с места, произнес Илиас. - Сегодня я неподходящая компания для вас.
     В его голосе явно прозвучало предупреждение, от которого по спине Чарити забегали мурашки. Но она отмахнулась от ощущения надвигающейся опасности и заявила голосом, не допускавшим возражений:
     - Я же сказала, что приготовлю тебе чай. Не дав Илиасу раскрыть рта, Чарити проскользнула мимо него и через пустую комнату прошла в маленькую кухонку. Чайник стоял на плите на дальней горелке. Порывшись в шкафу, она обнаружила в жестяной банке и заварку.
     Эти немудреные, обыденные действия успокоили Чарити, и она, уже вполне буднично и беспечно, крикнула Илиасу из кухни, наливая воду в чайник:
     - Сомневаюсь, удовлетворит ли мой чай твой изысканный вкус, но по крайней мере он будет горячим.
     - Чарити!
     При звуке его голоса от ее беспечности не осталось и следа. Остановившись на ходу с чайником в руке, Чарити медленно повернула голову и взглянула через плечо на Илиаса.
     - Да? - спросила она еле слышно.
     Илиас молчал. Он стоял в дверях кухни и смотрел на нее, и этот пристальный, горящий взгляд сковал Чарити своей незащищенностью и откровенностью. Ей показалось, что она проникла в его душу через стену гордости и самодисциплины, которую Илиас так старательно воздвиг. Там, в темноте за этой стеной, притаилось, подобно огромному чудовищному зверю, древнее как мир одиночество.
     - Илиас, - мягко сказала она наконец, медленно опуская чайник на плиту и не отрывая глаз от этого ставшего ей дорогим мужчины, - я знаю, ты вправе считать себя сильным человеком, и это, вероятно, так. Но иногда лучше не пытаться бороться с собой в одиночку. Твои формулы о "Пути воды" могут прекрасно работать как философские построения, но человеку иногда бывает нужно больше.
     - Тэл Кик Чара - это все, что у меня есть, - просто, но убежденно сказал Илиас.
     - Это не так! - с жаром возразила Чарити. Стряхнув оцепенение, она подошла к Илиасу и с отчаянной решимостью обняла его.
     Илиас по-прежнему был жестким и неуступчивым. Ни единый мускул не дрогнул на его лице, ни одно движение не было сделано навстречу Чарити. Понимая, что она ввязывается в борьбу с неизвестными ей силами, Чарити еще крепче обхватила Илиаса, прижавшись лицом к его плечу. С чувством отчаяния она пыталась все свое тепло, все свои чувства, в которых сама еще толком не разобралась, отдать ему, чтобы растопить ледяной айсберг в его душе.
     Волна крупной дрожи прошла по телу Илиаса, вызвав хриплый, низкий стон. Он обхватил руками голову
     Чарити и, глядя ей в глаза сумасшедшим взглядом, прошептал:
     - Вам пора идти домой. - Но губы его уже с силой впились в ее рот. В его душе ревел и бесновался зверь одиночества.
     На какое-то время Чарити испугалась этого натиска мужского голода, угрожавшего поглотить ее. Воспоминание о своем паническом страхе вернулось к ней на мгновение, но затем все поплыло вокруг Чарити, и она перестала ощущать реальность.
     Когда туман перед глазами немного рассеялся, она поняла, что Илиас несет ее на руках к темному проему входа в спальню. Чарит