зяина растерянным.  Северн
признался, что, когда он пригрозил избить жену, чтобы научить  кротости,
та обещала подмешать ему зелья, от которого начнется водянка. А кому это
понравится?
   - Спасибо, Гастингс, - улыбнулся он. - За  Северна  не  беспокойтесь.
Если в дороге случатся неприятности, он даст мне  знать.  И  раз  уж  вы
взялись лечить мою руку, придется с вами согласиться. Я не  уверен,  что
вы заносчивы.
   - Не испачкай повязку, Гвент.
   - Хорошо. - Он взглянул на стоявшего поблизости Торрика. -  А  вот  и
наш червяк. Приполз в главный зал разнюхать, не догадался ли я, что он -
поганый вор. Клянусь зубами святого Андрея,  больше  всего  на  свете  я
ненавижу воров.
   Торрик - вор? Но отец полностью ему доверял. Их богатство умножалось,
имения процветали. Раз Гвент считает,  что  Торрик  воровал,  значит,  и
Северн того же мнения. Гастингс никогда не обращала особого внимания  на
дела Торрика,  знала  только,  что  управляющий  хорошо  выполняет  свои
обязанности, приветлив с жителями  Оксборо,  а  если  выглядит  чересчур
мрачным, так разве это важно? Наверное,  ей  все  же  следовало  за  ним
присматривать.

***

   Северн отсутствовал уже вторую неделю,  когда  однажды  с  крепостной
стены раздался крик Аларта, увидевшего  вдали  конный  отряд.  Поскольку
замок Оксборо господствовал над местностью, из него  открывался  вид  на
многие мили вокруг.
   Гастингс первая различила цвета королевского штандарта. Конечно,  сам
Эдуард не станет наносить им визит, тем не менее она решила переодеться,
взять Элизу и ждать гостей у ворот.
   Оказывается, приехал Роберт  Барнелл,  канцлер  Англии,  секретарь  и
главный советник короля Эдуарда. Наездником он был никудышным и выглядел
так, словно по дороге ему переломали  все  кости,  хотя  от  Лондона  до
Оксборо лишь три дня пути. Рядом с канцлером  на  гнедой  лошадке  ехала
красавица в белоснежном головном уборе и бледно-зеленом  платье,  рукава
которого свисали почти до земли. Она была  молода,  всего  лет  на  пять
старше Гастингс, и превосходно держалась в седле. Барнелл кое-как  сполз
с коня, приосанился, взглянул на хозяйку Оксборо и милостиво кивнул.
   - Миледи, - с  улыбкой  начал  канцлер,  поскольку  знал  Гастингс  с
рождения, хотя за последние десять лет виделся  с  нею  очень  редко,  -
представляю вам леди Марджори, вдову сэра Марка Аутбрайта. Король Эдуард
возложил на нее заботу об Элизе Седжвик. Это и есть та девочка?
   Малышка испуганно прижалась к Гастингс.
   - Элиза, дорогая, этот человек служит нашему королю и приехал сюда не
для того, чтобы мучить тебя.
   - Что с  нею?  -  удивился  Барнелл,  косясь  на  девочку,  судорожно
цеплявшуюся за ногу Гастингс.
   - Отец бил ее, а мать  целыми  днями  заставляла  молиться,  стоя  на
коленях. Сейчас она уже немного пришла в себя, но ей нужно время,  чтобы
привыкнуть к вам.
   - Ах, девочка моя, - воскликнула леди Марджори и, не обращая внимания
на грязь, встала на колени и заглянула в  глаза  Элизы.  -  Мы  с  тобой
станем большими друзьями. И ты можешь  звать  меня  просто  Марджори,  -
сказала она, вытаскивая из кармана завернутый в платок миндаль. - Только
один, Элиза, тогда его хватит надолго.
   Девочка робко взяла  орех,  внимательно  оглядела  и  сунула  в  рот,
зажмурившись от удовольствия. Марджори улыбнулась и встала.
   - Вы и есть Гастингс Оксборо?
   - Да. Вы довольно быстро приехали.
   - Мы пробудем здесь до утра, Гастингс,  и  отправимся  в  Седжвик,  -
вставил Барнелл. - Леди Марджори назначена опекуном ребенка. А где  лорд
Северн?
   - Объезжает другие замки.
   За вечерней трапезой место хозяина занял Роберт Барнелл, а  на  месте
Элизы сидела Марджори, держа малышку на руках.
   - Какая худая, - заметила гостья.
   - Видели бы вы ее, когда она приехала в Оксборо.
   - Все это кажется мне чрезвычайно странным. Надеюсь, дела в  Седжвике
наладятся.
   "Значит, меня считают той ведьмой,  которая  морила  голодом  бедного
ребенка". Гастингс  про  себя  восставала  против  возвращения  Элизы  в
Седжвик. Ведь там находится  Бил.  Когда  затянувшийся  обед  подошел  к
концу, Гастингс все же решилась посвятить в это Барнелла.  Он  ненадолго
задумался и сказал:
   - Я велю повесить эту женщину, и мы избавимся от  неприятностей.  Она
ведь угрожала тебе, Гастингс?
   - Да, угрожала, но быть за это повешенной, сэр...  Нельзя  ли  просто
оставить Элизу в Оксборо? Со стороны леди Марджори  было  очень  любезно
приехать сюда, однако я сама могла бы заботиться об Элизе до  того,  как
она выйдет замуж. А Северн присмотрит за ее владениями.
   - Сожалею, но Его Величеству было угодно решить именно так.  Ты  сама
недавно вышла замуж, у вас с  Северном  будут  собственные  дети,  зачем
возиться еще и с чужим ребенком?
   - Я люблю  девочку.  Она  столько  натерпелась.  Вряд  ли  она  будет
счастлива, если вернется в Седжвик с незнакомым  человеком.  Пожалуйста,
сэр...
   - Гастингс, ты не понимаешь. У Его Величества есть долг  перед  сэром
Аутбрайтом. Четыре года назад они бились  рука  об  руку,  прорываясь  в
Иерусалиме сквозь засаду. А полгода назад он пал  в  стычке  с  соседом,
оставив ни с чем свою жену леди Марджори.  Назначая  ее  опекуншей.  Его
Величество таким образом возвращает долг сэру Аутбрайту.
   - Но она еще так молода.
   - Тебе самой восемнадцать, Гастингс, "а леди Марджори - двадцать три.
Перестань. Думай лучше о собственных делах. -  Барнелл  поднес  к  губам
кубок и сделал большой глоток. - Если не ошибаюсь, вино лорда Грилэма.
   - Да, налить вам еще, сэр?
   Барнелл охотно выпил.
   - Хотя я надеялся увидеть Северна, он поступил мудро, решив побыстрее
осмотреть владения. Странно только, что ты не поехала вместе с ним.
   - Он не пожелал взять меня с собой.
   - Он тебе нравится, Гастингс?
   - На вид он самый отважный воин на свете. Честно говоря, сэр, ему  не
понравилась я. Но ведь многие мужья не в восторге от своих жен. И я тоже
не люблю его.
   -  Вы  оба  еще  молоды,  -  равнодушно  отмахнулся  канцлер.  -  Все
переменится. Когда станешь матерью, увидишь его в  ином  свете.  Значит,
Ричард де Лючи отравил жену, чтобы иметь возможность жениться  на  тебе,
но опоздал, потому что она скончалась недостаточно быстро?
   - Так говорят. Лорд Грилэм сообщил, что он поскользнулся на кроличьих
костях, разбил голову и умер.
   - Превосходно. Из тебя получилась замечательная хозяйка, Гастингс. Ты
приветлива и хлебосольна, замок чистый и ухоженный. Вам с Северном  надо
брать пример с наших  благословенных  короля  и  королевы.  Их  взаимная
любовь - одна из немногих постоянных вещей в теперешнем хаосе и  падении
нравов. Не печалься, Гастингс. Ты еще полюбишь своего мужа, как  тому  и
положено быть.
   Неужели все хотят видеть ее овцой в женском платье?
   - А Северн? Что он должен делать, сэр?
   -  Он  -  сильный  и  здоровый  молодой  человек.  Он   научит   тебя
наслаждаться жизнью и смеяться.
   Гастингс пригубила аквитанское  вино,  которое  растеклось  огнем  по
жилам и улучшило  ей  настроение.  Она  снова  улыбнулась,  хотя  Роберт
Барнелл и твердил, что именно она должна изменить свои  привычки,  а  не
Северн.
   - Вы погостите в Оксборо, сэр?
   - Завтра я должен привезти ребенка и леди Марджори  в  Седжвик.  А  с
этой Бил я поступлю, как с буйно помешанной, ибо таковой она и является,
раз чуть  не  убила  девочку.  Не  беспокойся  об  Элизе.  Взгляни,  она
улыбается и держит Марджори за руку.
   Да,  Элиза  без  сожаления  променяла  ее   на   Марджори.   Гастингс
чувствовала ревность к этой красавице и, хотя ей было  неловко  за  свои
чувства, ничего не могла с собой поделать. Почему Элиза так легко с  ней
расстается?

***

   Спустя три дня, то есть ровно через две  недели,  Северн  вернулся  в
Оксборо. Гастингс видела, как отряд проезжает через  ворота,  а  дети  и
животные  бросаются  врассыпную.  Вот  муж  спешился  и  кинул   поводья
оруженосцу Марку, который  начал  похлопывать  боевого  коня  по  шее  и
беседовать с ним, как полагала Гастингс, о морковке с ее  огорода.  Марк
ей нравился. Особенно потому, что никогда не решался с нею заговорить.
   Северн был без  шлема,  его  полированные  латы  блестели  под  ярким
солнцем. Когда муж взглянул на нее,  Гастингс  сразу  заметила,  как  он
устал,  но  ярко-синие  глаза  сверкали   по-прежнему.   Она   вспомнила
наставления Агнес, которым охотно вторила Алиса:
   - Когда твой лорд вернется, ты встретишь его с улыбкой и позаботишься
о нем. Покажешь, что он тебе не безразличен, можешь даже поцеловать его,
хотя, зная тебя, боюсь, ты скривишь рот и покажешься ему кислым яблоком.
   Поцеловать его. Гастингс все  время  думала  об  этом.  Конечно,  она
сможет. А если Северн оттолкнет  ее?  Если  презрительно  засмеется  или
скажет, что она ему надоела?
   - Северн!
   Тот начал оглядываться по сторонам, не  понимая,  кто  его  зовет,  и
вдруг открыл рот от  удивления.  Гастингс  засмеялась  и  бросилась  ему
навстречу:
   - Я так рада, что ты наконец дома. Она повисла у него на шее,  гадая,
не сразит ли его наповал, и провисела так, пока Северн  нерешительно,  а
потом вдруг изо всех сил не прижал ее к себе.
   - Я так рада, - повторила Гастингс, чмокнув мужа в  шею  и  в  правое
ухо. - Я скучала по тебе, столько времени мы провели  в  разлуке.  Целых
две недели. Добро пожаловать домой, милорд! - И  она  поцеловала  его  в
щеку, совсем близко от губ.
   Объятия несколько ослабели, и Северн легко  опустил  жену  на  землю,
вглядываясь в  эти  проклятущие  глаза,  сиявшие  радостью,  не  таившие
никаких подвохов. Да, Гастингс искренне рада, ведь он  не  слепой  и  не
дурак. Она даже слегка порозовела от смущения.
   - Что ты натворила? - спросил он, не отпуская ее. - Убила кого-то  из
моих людей? Невзначай отравила слугу? Или Макдир приготовил на обед козу
Джильберту, спутав ее с цыпленком? А когда эту чертову  козу  подали  на
серебряном блюде, не держала ли она во рту непрожеванную рукавицу?
   - Нет! - засмеялась Гастингс, прижимаясь к  его  груди.  -  Я  просто
соскучилась. А ты? Хоть немножко?
   - Ну, совсем немножко. Я покинул Оксборо не очень-то  веселым,  да  и
потом чувствовал себя не лучше.
   - Я очень сожалею. Идем, милорд. Я припасла для тебя отличное вино  и
чудесного каплуна, фаршированного миндалем. Попробуй  и  сразу  поймешь,
что это вовсе  не  старушка  Джильберта.  -  Она  встала  на  цыпочки  и
решительно поцеловала его в губы.
   Гастингс немного промахнулась, но все-таки  попала  куда  надо.  Губы
Северна оказались теплыми и мягкими, чего она совершенно не ожидала,  и,
когда поцелуй кончился, даже засомневалась в этом.
   - Нет, ты кого-то прибила, верно? - Северн продолжал смотреть  на  ее
рот. -  Или  повесила  нашего  капеллана.  Или  спалила  оружейную.  Или
уничтожила все припасы на зиму.
   Она поцеловала его снова. Ведь он просто шутит. Поцеловала  еще  раз.
Зря она сомневалась.
   - Гастингс, - прошептал он и услыхал, как смеются его люди, улыбалась
и стоявшая на крыльце Агнес. - Хочешь, чтобы я взял тебя прямо здесь?
   - Нет, я просто решила устроить тебе подобающую встречу. А ты меня не
поцелуешь, Северн? Ведь я сейчас целовалась впервые и понятия  не  имею,
как это делают. Но твои губы оказались такими приятными.
   Вздрогнув, Северн прижал ее к себе и поцеловал, вложив в этот поцелуй
всю накопившуюся страсть. Он почувствовал, что Гастингс  удивлена,  даже
потрясена.  Нет,  не  возмущена,  а  именно  потрясена.   Наверное,   он
перестарался, ведь ее никто еще не целовал так, как он. Сдержав пыл,  он
принялся нежно ласкать ее языком.
   Гастингс издала какой-то непонятный звук.
   - Не думай, что мне это  не  нравится,  Северн,  но  ты  уверен,  что
целуются именно так?
   - Есть много вещей, которыми занимаются мужчина и женщина  и  которые
поначалу тоже кажутся странными, Гастингс. Но обещаю,  завтра  ты  этого
уже не скажешь.
   Тем временем на дворе  поднялся  настоящий  гвалт,  люди  смеялись  и
шутили.
   - Мы дали им повод, и вечером они уморят меня  советами.  Я  не  знаю
причин твоей перемены, Гастингс, но принимаю ее.
   Она засмеялась и, отпихнув его, крикнула остальным:
   - Ступайте в главный зал, там приготовлен для вас настоящий пир, -  и
добавила мужу на ухо:
   - Если ты зайдешь в спальню, я помогу тебе мыться.
   До этого момента Северн чувствовал себя таким  уставшим,  что  мечтал
лишь поскорее слезть с коня, а теперь он готов немедленно схватить ее  в
охапку, унести в их комнату, сорвать с нее одежду и...
   - Милорд, добро пожаловать  домой.  Он  тряхнул  головой.  Окружающие
засмеялись еще громче, но его повелительный голос перекрыл этот шум:
   - Да, Гвент, приятно вернуться домой. Судя по  твоей  глупой  улыбке,
все здесь шло хорошо. А ты,  Бимис,  помогал  обучать  этих  неотесанных
деревенщин?
   Бимис с Гвентом шутливо толкали друг друга, и Северна  радовало,  что
они так подружились.
   Неожиданно   вспомнилась   молоденькая    девушка    из    Фонтиваля,
расположенного в трех днях езды от Оксборо. Она была моложе Гастингс, но
много опытнее иных женщин, с которыми Северн имел дело в  Святой  Земле.
Как она лежала, поджидая его, улыбалась, тянула к нему руки, говорила  о
его мужской силе и  доставленном  ей  удовольствии.  Анна  не  стала  бы
называть его скотиной. С нею Северн ощутил  себя  могучим,  но  не  смог
изгнать образ Гастингс даже в момент наивысшей страсти. Перед ним стояло
ее бледное испуганное лицо, он знал, что она его ненавидит,  и,  в  свою
очередь, ненавидел ее за эту ненависть. Он взял Анну три раза и заснул в
полном изнеможении. Однако во сне ему тоже являлась Гастингс, спасала от
кинжала убийцы и сжигавшей его тело  лихорадки,  касалась  горячего  лба
прохладными руками, исцеляющими боль.
   Утром его мучила странная вина. Сначала он даже  не  понял,  что  это
такое, а поняв, возненавидел себя за подобную  слабость.  Вина?  Оттого,
что он позабавился с другой женщиной? Какой вздор. Тем не  менее  Северн
уехал из Фонтиваля на день раньше и не встретившись больше с Анной.
   Что случилось с Гастингс? Может, и она видела его во сне? Чувствовала
ли она вину за то, как обошлась с ним?
   Тут Северн понял, что к нему обращается Гвент:
   - Я так и не решил, ворует управляющий Торрик или  нет.  Я  не  столь
искусен в цифрах, как вы. Вам надо разобраться самому.
   - Разберусь завтра. А сегодня...
   - Да, сегодня вы будете поглощены  своей  женой.  -  Гвент  задумчиво
поглядел на Гастингс. - Уж не снизошла ли на хозяйку благодать Божья?
   - Ты хочешь сказать, не было ли ей видения?
   - Что-то в этом роде. Не спугните ваше чудо, Северн.
   - Но...
   - Полюбите ее, как она полюбила вас.
   - По правде сказать, я не очень-то гожусь для этого, Гвент. Она  меня
поцеловала, но это были девичьи поцелуи, она еще не  Знает  толком,  что
делать со своими губами. Но я научу  ее,  она  мне  не  противна,  такая
податливая, теплая и...
   Тут  Гвент  не  выдержал  и  расхохотался,  его  примеру  последовали
остальные. Ничего не понимая,  они  все  же  решили  не  перечить  этому
великану, который  на  учении  мог  в  одиночку  свалить  с  ног  дюжину
противников. Хохочущий Бимис, схватив мальчика, подбросил его в  воздух,
а затем перекинул стоящему рядом. Малыш кричал от восторга.
   Северн в отместку толкнул Гвента и пошел в главный зал.
   Неужели на Гастингс снизошла Божья благодать? Или она впустила к себе
другого мужчину и теперь чувствует свою вину? Не потому ли она бросилась
ему на шею и принялась целовать? Нет, это не в ее характере.  Почему  же
она тогда переменилась? И не исчезнет ли все  в  мгновение  ока,  словно
мираж?

Глава 12

   Гастингс со смехом терла  ему  спину,  ощущая  под  руками  бугристые
мышцы,  и,  к  собственному  удивлению,  обнаружила,  что   ей   приятно
любоваться ими. Северн оказался не таким уж грязным,  хотя  находился  в
пути не один день и вряд ли имел возможность мыться каждый вечер.
   - Хорошо,  -  вздохнул  он,  прикрыв  глаза  и  откинувшись  на  край
деревянной ванны.
   Хотя во всех осмотренных замках  жена  кастеляна  или  кто-нибудь  из
тамошних дам устраивали для него купание, это было  совсем  не  так.  Он
совершенно по-иному воспринимал  прикосновения  Гастингс  и  никогда  не
получал  наслаждения  от  простой  мочалки.  Впрочем,  Гастингс   больше
пользуется руками, а не мочалкой.
   - Какой ты огромный, - испуганно заметила она, но в следующий  момент
уже опять смеялась.
   - Гастингс, - сказал он, беря ее за руку, и вдруг  ясно  увидел,  что
улыбка жены похожа на гримасу боли, а глаза испуганно распахнуты.
   Да, его  смеющаяся  молодая  жена  явно  чувствовала  себя  не  очень
уверенно в своей  новой  роли.  Вспомнив  рассуждения  Гвента  о  Божьей
благодати, Северн отпустил руку Гастингс.
   - Теперь поцелуй меня и уходи, а то не видать нам  Махдирова  каплуна
до завтра.
   Она растерянно посмотрела на мужа, но храбро  опустила  руки  на  его
мокрые плечи и, наклонившись,  быстро  поцеловала.  Северн  повелительно
взмахнул мочалкой.
   Когда дверь закрылась, Гастингс без сил привалилась к  ней  спиной  и
перевела  дух.  Встретив  мужа  поцелуями  и  объятиями,   она   увидела
совершенно иного человека.  Неужели  Агнес  с  Алисой  правы  и  от  нее
требуется лишь быть веселой, хорошо его кормить, почаще целовать?  Тогда
он станет нежным? Прекратит кричать на нее и трясти? Гастингс решительно
выпрямилась и отправилась вниз,  удивляясь  по  дороге,  куда  подевался
Трист.  Она  бы  сама  присмотрела  за  тем,  чтобы  яйцо  для  него  не
переварили.

***

   Северн красовался в  новой  тунике,  которую  сшила  для  него  жена:
голубой, мягкой, как шубка Триста, превосходно  отделанной.  Только  она
здорово жала в плечах.
   Но  он  ее  надел,  чтобы  сделать  Гастингс  приятное.  Она  заранее
разложила ее на кровати, а потом держала кулак на удачу. И он ее  надел.
Гастингс несмело улыбнулась и, чтобы окончательно не испугаться,  быстро
подошла к мужу, разгладила мягкую ткань на плечах.
   - Прости, Северн, я не  думала,  что  у  тебя  такие  широкие  плечи.
Следующую тунику я непременно сделаю пошире.
   - Отличная туника.
   Он хотел  сказать  еще  что-то,  но  тут  они  обратили  внимание  на
воцарившуюся в зале тишину. Даже  волкодав  Эдгар,  который  только  что
надрывался от лая, играя с девочкой, моментально умолк и замер, не сводя
с них глаз.
   - Я не могла понять, отчего ты всегда носишь серое.
   - По-моему, ткачихи в Лэнгторне не знали другой  краски,  а  когда  я
оттуда уехал, это уже вошло в привычку. Ты думала, я придаю серому цвету
какое-то особенное значение?
   - Да, пожалуй. Я умею красить туники в чудесные цвета, Северн. Можно,
я сошью новые туники разных цветов?
   - Можешь делать с моими туниками все, что тебе заблагорассудится. Эта
получилась очень мягкой. Благодарю.
   - Все гадают, что между нами происходит, - заметила Гастингс.
   - Сказать им, что ничего не случилось?
   - Но ведь это не так, - немного растерянно возразила она.
   - Да, и мне очень нравится твой смех. Ты впервые смеялась при мне.
   - И мой смех тоже показался тебе обычным?
   - Нет. Какая ты нежная, - вырвалось у Северна, и он поцеловал жену, -
мягче туники.
   Трист лежал, свернувшись калачиком у его  кубка.  Северн  протянул  к
нему руку и сразу почувствовал, как жмет под мышками новая одежда. В ней
не очень-то развернешься.
   Теребя пышный мех зверька, Северн  ждал,  пока  Гастингс  подаст  ему
тарелку, на которой лежали толстенный ломоть белого хлеба и превосходный
каплун с миндалем, горохом, капустой и луком. Хотя в других трех  замках
он тоже не оставался голодным,  ничто  не  могло  сравниться  с  блюдами
Макдира. Северн принялся за еду, стараясь  быстрее  с  ней  покончить  и
уединиться с Гастингс в спальне. Он уже не встретит сопротивления.  Жена
с улыбкой протянет к нему р