твенным. Ричард решил, что причина ее отказа ехать в столицу  кроется
в том, что Эванжелина стесняется своей  роли  бедной  родственницы  при  его
матери. Сам герцог был доволен своим решением взять девушку с собой,  потому
что, несмотря на события прошлой ночи, ему хотелось представить  ее  матери,
вывезти в свет. Правда, он еще не знал, как будет сам относиться к ней, ведь
они встретились всего пару дней назад. Однако Кларендон отдавал себе отчет в
том, что никогда еще так не восхищался ни одной женщиной, ни одну  не  хотел
так сильно. Эванжелина разбудила в нем настоящую страсть.
   Честно говоря, герцог и сам не хотел, чтобы девушка оставалась в Чеслее в
компании лишь его сына. И, признаться, он не  выносил,  когда  кто-то  делал
что-то против его воли, особенно если им руководили благородные помыслы.
   - Я буду беспокоиться о тебе, - наконец заявил он. - Хотя нет,  этого  не
будет. Завтра вы с Эдмундом едете со мной в Лондон.
   Эванжелина  похолодела.  Она   уговаривала   его,   но   ее   мольбы   не
подействовали. Глубоко вздохнув, девушка холодно произнесла:
   - Понятно, это  приказ  хозяина.  Что  ж,  ваша  светлость,  если  вы  не
позволяете мне остаться в Чеслей-Касле с Эдмундом, то я уйду. Я не  поеду  в
Лондон.
   - Да тебе же некуда идти, - пожал плечами Ричард. - Ты поступишь так, как
я сказал.
   - Вы очень упрямы, ваша светлость, но вас больше не должно  интересовать,
что я делаю и куда направляюсь. Герцог встал и  посмотрел  девушке  прямо  в
глаза.
   -  С  меня  довольно,  Эванжелина.  Не  понимаю,  в  чем  причина  твоего
упрямства. Поэтому я хочу, чтобы ты немедленно объяснила мне, в чем дело.
   - Я ненавижу Лондон и не хочу туда ехать.
   - Но ты же никогда не бывала в Лондоне.
   - Это не имеет значения! Я не хочу туда ехать!
   - Садись и ешь. Ты в полном смятении. У тебя вот-вот начнется истерика, и
мне это не по нраву. Я потолкую с тобой позднее.
   Эванжелина не шевельнулась.
   - Нет. Послушай, ты не имеешь права командовать мной. Я не одна из  твоих
слуг, правда, как и Баньону, мне хочется придушить тебя галстуком,  -  глухо
проговорила она.
   Ричард сел и сложил на груди руки.
   - Итак, - промолвила Эванжелина, - по холодному и решительному  выражению
твоего лица я вижу, что ты  не  изменишь  своего  решения.  -  Она  швырнула
салфетку на стол. - Прошу прощения, ваша светлость,  можно  сказать,  что  я
получила урок.
   Герцог вскочил с места, уронив стул на ковер.
   - Черт возьми, Эванжелина! Никуда ты не пойдешь! Один  шаг,  и  я  высеку
тебя розгами!
   Девушка рассмеялась ему в лицо:
   - Иди ты к дьяволу, - сквозь  зубы  произнесла  она  и,  повернувшись  на
каблуках, направилась к двери. Эванжелина спрашивала себя, слышал ли  Бэссик
или кто-нибудь из слуг, стоявших за дверью,  их  спор  и  ждал  ли,  чем  он
завершится. - Будь у меня пистолет, я бы пристрелила  тебя,  -  бросила  она
через плечо.
   Эванжелина не дошла до двери. Одним прыжком настигнув ее, Ричард  схватил
девушку за руку и повернул лицом к себе.  Она  не  стала  вырываться,  чтобы
поберечь силы. Герцог был в ярости, Эванжелина  видела,  как  сильно  бьется
жилка на его шее.
   Как следует тряхнув девушку, Ричард рявкнул ей прямо в лицо:
   - Я сказал, что ты никуда не поедешь! Ты не  поняла?  Он  смотрел  на  ее
губы, потом его взор опустился  на  грудь.  Внезапно  гнев  прошел.  Схватив
Эванжелину за подбородок, Ричард приподнял ее лицо,  заставив  взглянуть  на
себя.
   Эванжелина молча смотрела на него. Грубо рванув ее к себе, Ричард  впился
в ее губы своими губами, провел по ним языком.
   - Открой рот, черт побери!
   Сначала Эванжелина чувствовала лишь его гнев,  а  потом  все  ее  чувства
притупились под напором его бешеного желания. Казалось, Ричард не  знает,  с
чего начать. Он снова и снова целовал ее. Затем,  прижав  девушку  к  своему
возбужденному естеству, стал осыпать горячими  поцелуями  ее  шею  и  плечи.
Переведя дыхание, Ричард застонал и стащил  лиф  прекрасного  синего  платья
вниз, до пояса, обнажая грудь девушки. Несколько мгновений он  любовался,  а
потом его горячие губы и язык принялись ласкать нежную кожу.
   Эванжелина была поражена.
   Она догадалась, что в нем пылает страсть, что Ричард ощущает  болезненное
желание обладать ею, но не совсем понимала, что именно он чувствует.
   И  вдруг  Ричард  резко  отпрянул  от  нее.   Посмотрев   на   Эванжелину
затуманенными глазами, он зарылся лицом в ее волосы.
   - Господи, - простонал Ричард. - Прости, пожалуйста.
   Эванжелина заставила себя выпрямиться и отойти от  него.  Полуобнаженная,
она серьезно посмотрела на Ричарда. Это был ее единственный шанс остаться  в
Чеслее.
   Глубоко вздохнув,  девушка  заговорила  деланно  равнодушным  голосом,  с
презрением глядя на герцога:
   - Я начинаю думать, ваша светлость, что  у  вас  слишком  долго  не  было
женщины. Может, именно поэтому вы и хотите взять меня в Лондон? Чтобы  рядом
была женщина, которая будет доставлять вам удовольствие? Может, вы позволили
мне остаться здесь лишь потому, что со мной нет мужчины, способного защитить
меня?
   Герцог отшатнулся, словно она ударила его. Его желание мгновенно  угасло,
уступив место закипевшей вмиг ярости. Эванжелина видела это, но уже не могла
остановиться. Съежившись, она подумала,  что  герцог,  возможно,  сейчас  ее
ударит.
   Наконец Ричард заговорил. Его голос был на удивление спокоен.
   - Некоторые сучки любят дразнить мужчин. Может, и ты такая же? - Затем он
понизил голос:
   - Признаться, ты удивила меня. Ты можешь остаться в Чеслее, если  хочешь,
- добавил Ричард. - Будешь присылать мне отчеты об успехах Эдмунда. А теперь
спокойной ночи и прощай.
   Он  направился  к  двери,  оставив  ее,  полуобнаженную,  стоять  посреди
столовой. Не обернувшись, герцог спокойно прикрыл за собой дверь.
   Эванжелина смотрела ему вслед. В это мгновение она поняла, что просто  не
сможет предать его. Она скажет ему правду. И Ричард поверит ей. Они с лордом
Петтигрю арестуют Джона Эджертона, а потом освободят ее  отца  от  Хоучарда.
Наверняка это можно сделать.
   Девушке потребовалось немало времени, чтобы привести платье в порядок,  а
ведь ей надо было торопиться. Она должна была сказать Ричарду, что через час
ей надо встретиться  с  Эджертоном.  Им  надо  составить  план.  Выбежав  из
столовой, Эванжелина бросилась в холл, но  у  парадной  двери  увидела  лишь
Бэссика. Она резко остановилась, с трудом переводя дыхание.
   - Что-нибудь случилось, Бэссик?
   Управляющий посмотрел на нее и покачал головой.
   - Нет, мадам, не случилось ничего такого, что бы вы или я могли изменить.
   - Я не понимаю, что вы имеете в виду.
   - Его светлость, - важно проговорил Бэссик, - уехал. Минуты три назад,  -
добавил он.



Глава 19

   Эванжелина выбежала из замка,  но  тут  же  остановилась.  Может,  все  к
лучшему. Она посмотрит, как пойдут дела. И получит доказательства того,  что
Эджертон предатель, а уж потом напишет об этом герцогу.
   Да, так будет лучше. Надо просто держать себя в руках. Эджертон не должен
заподозрить, что она собирается сделать. Теперь Эванжелина уже с нетерпением
ждала встречи с негодяем. Когда  ожидание  стало  совсем  утомительным,  она
выскользнула из замка, плотно закутавшись в темный плащ.
   Погода испортилась. Немного похолодало, но чувствовалось, что вскоре зима
возьмет свое.  Девушка  медленно  шла  по  извилистой  тропинке,  освещаемой
таинственным светом молодой луны. Добравшись до пещеры,  она  огляделась  по
сторонам. Море низко стонало, обрушивая на берег все новые  и  новые  потоки
свинцово-серых волн. Отхлынув, они тихо шептали что-то песку.
   Девушке не хотелось входить в  мрачную  темную  пещеру.  Она  присела  на
большой валун и стала  ждать.  Может,  Эджертон  не  придет?  Может,  о  его
преступной деятельности стало известно, его  арестовали  и  ее  отец  уже  в
безопасности?  Увы,  на  это  было  мало  надежды.  Эванжелина  была  плохой
актрисой, однако вечером ей придется притворяться, чтобы Эджертон ничего  не
заподозрил.
   Завтра, решила Эванжелина, завтра же  она  отправит  герцогу  письмо.  Он
вернется и поможет ей.
   Ей хотелось, чтобы Джон Эджертон провалился в преисподнюю.
   Ей даже показалось, что чувство вины перестало,  как  прежде,  давить  на
нее.
   Становилось все холоднее, девушка тряслась от холода.  Где  же  Эджертон?
Может, она что-то перепутала и...
   - Добрый вечер, Эванжелина, - раздался рядом с  ней  низкий  голос.  -  В
противоположность многим женщинам ты пунктуальна. Это радует.
   Эванжелина резко повернулась, едва не упав с камня. Джон Эджертон стоял у
входа в пещеру, его черный силуэт  четко  выделялся  на  фоне  серого  неба.
Интересно, долго ли он наблюдал за ней из темноты?
   Девушка медленно поднялась, крепко прижимая плащ к горлу.
   - А вот я обнаружила, что мужчины гораздо чаще женщин  бывают  неточными.
Возможно, потому что так и норовят проскользнуть в комнату,  когда  все  уже
пришли.
   - Ты очень молода и неопытна, поэтому твое мнение значения не  имеет.  Ты
здесь, если бы ты опоздала, то я, пожалуй, задумался бы о твоих  намерениях.
Прошлым вечером у меня не было возможности сказать, как я рад  тебя  видеть.
Правда, я бы предпочел заключить с тобой союз на других условиях, но, видно,
не судьба. Ну да ладно, когда в следующий раз пойдешь в  пещеру,  не  забудь
прихватить с собой фонарь. Пойдем.
   Эджертон поставил свой фонарь на пол пещеры и опустился рядом  с  ним  на
колени, а потом посмотрел на нее.
   - Через двадцать минут ты должна будешь дать этим фонарем  сигнал.  -  Он
помолчал, вглядываясь в ее лицо. - Итак, ты  боишься.  Это  неплохо.  Ты  не
совершишь ошибки, которая приблизит гибель твоего отца. У нас много  дел,  и
мы должны торопиться.
   - Вы же англичанин, - проговорила  Эванжелина.  -  Почему  предаете  свою
страну?
   Пожав плечами, Эджертон поглядел на мерцающий в фонаре  огонь,  а  потом,
подняв на нее глаза, вымолвил:
   - В жизни нам часто приходится делать выбор, Эванжелина. Я  сделал  свой,
решив помогать великому человеку. Его судьба повлияет на будущее всего мира,
и я окажусь причастным к этому.
   Однако довольно. Я не жду, что ты поймешь меня,  и  не  пытайся  со  мной
спорить. У нас мало времени, нам надо выполнить серьезное дело. У тебя будут
разные задания, но ты не будешь подвергаться особой опасности. Для начала  я
доверю тебе проверку людей. Ты никого из них не пошлешь ко мне до  тех  пор,
пока не убедишься, что они те, за кого себя выдают.
   Вытащив сложенный лист бумаги  из  кармана  плаща,  Эджертон  вручил  его
Эванжелине.
   - Все получаемые тобой сообщения будут зашифрованы.
   Шифр будет известен лишь тебе, мне и Хоучарду. Ты встретишься  с  нужными
людьми, Эванжелина, и внимательно изучишь их документы. И никогда не станешь
иметь дела с человеком, пока  не  выяснишь,  с  какой  целью  он  прибыл.  А
убедившись в том, что все в порядке, ты напишешь  на  обратной  стороне  его
бумаги свои инициалы. Это для защиты меня и Хоучарда. У  нас  С  тобой  тоже
есть определенная защита. Никому не будет известно твое или мое имя. У  тебя
будет прозвище Орлица, а у меня - Ягуар. Ты умна, так что сумеешь  разобрать
тайный шифр.
   Подойдя поближе к фонарю, девушка опустилась на колени. Шифр заключался в
определенном наборе цифр, которыми надо было  заменять  различные  сочетания
букв.
   - - Для  гласных  есть  отдельный  шифр,  -  сообщил  Эджертон.  -  Через
несколько минут ты сможешь поупражняться в использовании кода.
   - А что, если человек, обратившийся ко мне, окажется не тем, за кого себя
выдает? - поинтересовалась Эванжелина.
   - Если у тебя появится в этом уверенность, то тебе самой ничего делать не
придется. Ты просто отправишь его вот по этому адресу в Лондоне. - Он вручил
ей небольшую визитную карточку. - Вообще-то я не думаю,  что  кто-то  сумеет
внедриться в нашу тайную сеть, но мы должны быть предельно осторожны. Я тебе
доверяю, ты должна быть абсолютно уверена, что посылаешь к нам бонапартиста,
потому что в случае ошибки - вольной или невольной - тебе не поздоровится. Я
уж не говорю о том, что твой отец умрет, потому  что  к  тому  моменту  сама
окажешься на том свете.
   Девушка поднесла карточку к глазам.
   - Вы хотите сказать, что человек, которому я дам этот адрес, будет убит?
   - Разумеется. А вот  тебе  моя  карточка.  Людей,  в  которых  ты  будешь
уверена, станешь отправлять сюда.
   - А где письмо от отца? Хоучард обещал, что вы передадите мне его.
   - Письмо получишь, когда придет лодка. Вместе с дальнейшими инструкциями.
Ты останешься в Чеслее. Если будут какие-то изменения, я сообщу тебе. Герцог
уже пытался переспать с тобой?
   - Нет. Я вообще не думаю, что он обратил на меня внимание, а сейчас он  и
подавно уехал в Лондон.
   -  Это  не  важно.  Кстати,  прошлым  вечером   ты   устроила   настоящее
представление, твои способности поразили меня.
   - У меня не было выбора. И герцог, и  лорд  Петтигрю  считают  вас  своим
другом и думают, что вам можно доверять.
   - Да уж, - кивнул негодяй. -  Я  много  лет  добивался  этого.  Да  и  ты
молодец, тебе явно удалась роль невинной дамочки.
   - Вы ошибаетесь, - заявила Эванжелина, поднимая на него глаза. - Я плохая
актриса. Если бы герцог не уехал из  Чеслея,  то  непременно  заподозрил  бы
неладное. Между прочим, хоть  я  здесь  совсем  недавно,  кое-кто  меня  уже
подозревает. Вот, к примеру, миссис Нидл. Вроде бы она абсолютно  безвредная
старуха, однако ей  пришло  в  голову,  что  со  мной  что-то  не  так.  Кто
следующий? У меня все на лице написано, так что не думаю,  что  долго  смогу
быть хорошей помощницей вам или Хоучарду.
   - А кто,  ты  говоришь,  эта  старуха?  Эванжелина  нетерпеливо  тряхнула
головой.
   - Это не важно, - отозвалась она. - Все дело в том,  что  она,  по-моему,
раскусила меня. А значит, и остальным это по силам.
   - Думаю, что ради собственной безопасности и безопасности твоего отца  ты
постараешься держаться естественно. Женщины отлично  прикидываются.  Кстати,
это неудивительно, потому что по  части  обмана  женщины  намного  превзошли
мужчин. Уверен, что и ты такая же.
   - Не слишком-то у вас высокое  мнение  о  представительницах  прекрасного
пола, - заметила Эванжелина.
   - О нет! Я обожаю женщин. Их любят все мужчины,  когда  дело  доходит  до
удовлетворения их желаний. Просто  я  знаю,  что  ни  одной  женщине  нельзя
доверять.
   - Тогда зачем же вы хотели жениться на семнадцатилетней девушке,  которой
не собирались доверять?
   - Именно по этой причине. Ты была очень молода, поэтому у тебя просто  не
было времени научиться всевозможным женским штучкам. И если бы ты стала моей
женой, то я слепил бы из тебя то, что  захотел.  -  Он  вынул  из  жилетного
кармана часы. - Пора. Следи за мной внимательно.
   Вытащив носовой платок, он прикрыл им фонарь  и  поднес  его  к  входу  в
пещеру. И тут же на некотором расстоянии  Эванжелина  увидела  две  короткие
вспышки света.
   Сорвав с фонаря платок, Эджертон на несколько секунд поднял его в воздух.
   - Ты всегда должна получать двойной сигнал  и  отвечать,  подняв  горящий
фонарь вверх. За это время люди в лодке должны приготовиться. Они на  веслах
подойдут к пристани, там ты их и встретишь. - Опустив фонарь, Джон  Эджертон
снова накрыл его платком и внес в пещеру.
   - Во время прилива пещеру затапливает, - заметила Эванжелина.
   - Это всем известно, и лодка подходит к берегу только во время отлива.  К
тому же они не причалят, если ты не дашь им ответного сигнала. -  Он  поднял
руку. - Слушай.
   Не прошло и нескольких секунд, как девушка  услышала  тихое  и  ритмичное
шлепанье весел по воде.
   - Ты пойдешь к пристани. И запомни, моя дорогая, что отныне ты - одна  из
нас. Встретишь людей и принесешь мне  сюда  пакет  с  бумагами.  Сегодня  мы
вместе расшифруем послание.
   Кивнув, Эванжелина поспешила к деревянной пристани. Она  увидела  лодочку
Эдмунда, пляшущую на волнах, а рядом с ней в ночной мгле темнел баркас. Двое
мужчин, по уши закутанные в плащи, сошли на  пристань,  потом  один  из  них
выступил  вперед.  К  удивлению   Эванжелины,   он   без   акцента   говорил
по-английски:
   - Все в порядке. Вы и есть Орлица?
   Не решившись заговорить, девушка кивнула.
   Оглядев ее с головы до ног, мужчина тихо произнес:
   - Мне сказали, что на связь выйдет женщина, но я никак не ожидал, что она
окажется столь молодой и красивой. Эванжелину едва не вырвало прямо  ему  на
башмаки.
   - Дайте мне  бумаги,  -  произнесла  она  холодным,  как  грядущая  ночь,
голосом.
   Она направилась обратно в пещеру, оставив двух мужчин  ждать  ее.  Открыв
пакет, Эванжелина  вытащила  оттуда  бумаги.  Они  были  в  двух  конвертах.
Эджертон сказал, что в одном из  них  -  письмо  от  ее  отца  и  дальнейшие
инструкции. В другом было зашифрованное послание Хоучарда.  Руки  Эванжелины
тряслись, голова шла кругом. Она снова и снова вглядывалась в пляшущие перед
глазами буквы.
   - Успокойся, эти люди будут ждать до тех  пор,  пока  ты  не  расшифруешь
письмо. Ты перепутала буквы, попробуй еще раз.
   Ей  понадобилось  еще  четверть  часа,  чтобы   убедиться,   что   письмо
действительно написано Хоучардом. В конверте были рекомендательные письма  и
поручительства  за  некоего  Аллана  Дэннарда,  желавшего  занять  должность
секретаря лорда Джорджа Баррингтона в Лондоне. Эванжелина никогда не слышала
его имени, но готова была биться об заклад, что лорд занимает важный пост  в
военном министерстве. Она запомнила обе фамилии, чтобы передать их герцогу.
   - Все правильно, - проговорила девушка, засовывая бумаги назад в конверт.
   Джон Эджертон вытащил из кармана маленький кусочек угля.
   - Напиши в нижнем углу свои инициалы. Без них этим бумагам в  Лондоне  не
будет ходу.
   Когда девушка вручила поджидавшим ее мужчинам конверт  и  дала  им  адрес
Эджертона, оба кивнули.
   - Оревуар, мадемуазель, -  попрощался  один  из  них,  поцеловав  кончики
собственных  пальцев.  -  Надеюсь  увидеться  еще  когда-нибудь   при   иных
обстоятельствах.
   - Не думаю, - сухо ответила Эванжелина, повторив про себя его имя.  -  Но
не сомневайтесь, что я никогда вас не забуду.
   Когда двое незнакомцев поднялись вверх по извилистой  дорожке,  а  баркас
отошел от пристани, Джон Эджертон вышел из пещеры.
   - Ты прекрасно справилась, Эванжелина. Дальнейшие инструкции, как я  тебе
и говорил, найдешь во втором конверте. - Помолчав, он провел пальцами по  ее
щеке.
   Эванжелина отшатнулась.
   - Жаль, что в этой драме мне приходится исполнять роль мерзавца, зато она
сблизила меня с тобой, а я этого  и  хотел.  Мы  еще  увидимся,  Эванжелина.
Возможно, вскоре ты станешь сговорчивее и заинтересуешься другими делами.
   - Нет, - покачала она головой. И повторила:
   - Нет.
   - Это мы еще посмотрим, не так ли? Знаешь, Эванжелина, я вижу кое-что  на
твоем лице. Ты все еще раздумываешь, как бы отделаться от нас. У тебя ничего
не выйдет - это невозможно. А теперь слушай внимательно и запоминай. Если со
мной что-нибудь случится, лорд Эдмунд  будет  немедленно  убит.  Его  уберут
быстро, а маленький трупик закопают в таком месте, где его никто не  найдет.
Мальчик умрет, и в этом будет твоя вина. Ну и, конечно, не забывай  о  своем
дорогом папочке. Итак, если ты предашь меня герцогу или еще кому-то,  то  на
твоем счету будет сразу две смерти, Эванжелина. Ты поняла меня?
   Он выиграл, она понимала это. Видимо, Эджертон прочел правду на ее  лице.
Нет, только не Эдмунд, не ее мальчик, который с каждым  днем  становился  ей
все дороже. Она этого не, вынесет.
   - Так ты поняла меня?
   - Да, - так тихо ответила она,  что  Эджертон  едва  смог  расслышать  ее
слова.
   - Отлично. Советую тебе представить картину: твой отец  крепко  прижимает
Эдмунда к своей груди, и оба похоронены в одной могиле.
   Да у