вами, нюхают воздух, протягивают лапы к лягушке, хотя до нее еще  доб-
рых два шага. Обходят, не приближаясь. Вы понимаете? Не приближаясь! Так
и кажется, что они решают вопрос: что это такое? А  не  опасная  ли  это
зверушка? Надо по осторожнее с нею, мало ли что может случиться!  Только
постепенно они приближаются к ней на шаг. Но глаз не сводят, ушки насто-
роже. Лапы в любой момент готовы к прыжку. И вдруг лягушка прыг!  Медве-
жат в тот же миг как будто что-то подбросило. Они метнулись от лягушки с
такой быстротой, какую трудно было от них ожидать.
   Мама и бабушка рассмеялись.
   - Ну, действительно потешная сценка, - согласилась бабушка, - но  что
тут поучительного?
   - Как что? - удивился папа. - Да сколько несчастных случаев с  детьми
было бы предотвращено, если бы наши ребятишки имели хотя бы десятую долю
осторожности этих медвежат!
   - Да что же ты сравниваешь ребят со зверятами? - возмущается бабушка.
- У животных инстинкт, а у ребят...
   - Голова на плечах! Вы попробуйте узнать в "Скорой помощи", при каких
обстоятельствах происходит большинство несчастных случаев  с  детьми?  И
увидите две главные причины - незнание, что это опасно, и отсутствие ос-
торожности. А кто виноват? - горячится папа. - Вот такие, как вы, сердо-
больные мамы, бабушки, тети, няни, не дающие ребенку ни шагу ступить са-
мому! Ну как этого не понять?!
   Но бабушку это обижает, а не убеждает, и снова мы  расходимся,  недо-
вольные друг другом.
   А вскоре после "урока с костром" папе встретилось в одной из книг из-
речение Ганди, индийского философа и гуманиста: "Мудрые родители  позво-
ляют детям совершать ошибки. Детям полезно  время  от  времени  обжигать
пальцы".
   Папа едва дождался, пока приехал домой из Москвы, - и прямо к маме:
   - Смотри, смотри, что я нашел!
   Мама прочла и засмеялась:
   - Ты хочешь сказать, что мы относимся к мудрым родителям?
   - Конечно, немножко хочется, - признался  папа,  чем  рассмешил  маму
окончательно.
   - Подожди, - вдруг перестала смеяться мама, - а ты знаешь,  ведь  это
очень серьезно. Это просто замечательно  сказано!  Помнишь  наш  спор  в
детской консультации? Вот какой плакат надо было бы там повесить!
 
   СООБРАЗИЛ!
 
   У Алеши трудная задача: хочется ему вытащить из  Антошкиной  кроватки
подушку, а она толстая - между планками не пролезает.  Что  тут  делать?
Алеша пробует и так и сяк...
   - Ника-а-ак! - огорчается Алеша и с силой тянет подушку за углы к се-
бе. Ручонки срываются - и Алеша плюх на пол!
   - А-а-а! - громко плачет он от обиды.
   Бабушка Дина спешит ему на помощь, но папа останавливает ее на полпу-
ти.
   - Пусть сам сообразит!
   И Алеша, видя, что "скорая помощь", к которой он часто прибегает, ос-
тановлена, перестает хныкать и быстро находит выход.  Он  подставляет  к
Антошиной кроватке табуретку, мигом влезает на нее и через верх вытаски-
вает злополучную подушку.
   - Саабазий! - удовлетворенно повторяет  он  папино  любимое  слово  и
мчится с подушкой к бабушке в комнату.
   - Ну вот! Видите! - не может удержаться папа от улыбки по адресу  ба-
бушки.
   Ей на этот раз нечего возразить. Она молча улыбается и идет  за  Але-
шей.
   А на другой день послала мама Алешу отнести  кастрюльку  с  остатками
каши на кухню. Алеша остановился перед закрытой дверью и не  знает,  как
быть.
   - Никак! - произносит он с сердцем. Мешает кастрюля в руках.  Бабушка
Дина слышит Алешино досадливое "никак" и спешит ему на помощь.  Но  папа
уже начеку и опять отрезает ей путь.
   - Это задача, каких в жизни бывает много. Пусть попробует  решить  ее
сам.
   - Но ведь он еще не знает, как ее решать. Ему в первый раз надо пока-
зать, рассказать, научить надо. А ты требуешь от  него  невозможного,  -
энергично протестует бабушка Дина.
   - А кто первый раз объяснял, как надо спутник запускать?  Или  косми-
ческие корабли? - не сдается папа. - Додумываются же люди  до  всего?  И
никто им даже первый раз не объясняет!
   Алеша не ждет конца этого спора, ставит на пол кастрюльку и, ухватив-
шись за ручку двери, открывает ее. Это, конечно, не открытие Америки, но
это одно из решений задачи.
   - Вот вам и невозможное! - радуется папа новой Алешиной победе. А ба-
бушке приходится молчать. Она только что доказывала, что  в  первый  раз
это невозможно.
   На самом деле Алеша, конечно, не думает о том, первый или  пятый  раз
он решает эту "задачу". И знаменитое "я сам!" к нему еще  не  приходило.
Он подходят ко всему гораздо проще. Бабушки делают за него, и  когда  он
их просит, и когда они сами считают нужным помочь ему, и Алеша пользует-
ся этим вовсю.
   Папа с мамой так не делают. Ну, что ж! Приходится соображать  самому.
И он быстро "перестраивается" в зависимости от обстановки. Через час-два
он уже входит в курс дела и ведет себя, как надо взрослым.
   Вот идет папа за водой к колонке. В одной руке у него два ведра и ки-
тайское коромысло (короткое, с веревочками), а в другой Антоша. Алеша  в
саду с бабушкой. Он бегает по дорожке и поливает из своей маленькой лей-
ки камешки, щепочки и даже иногда грядки. Но бабушками командует бойко:
   - Налей исё вадицьки! - и одна бабушка наливает ему из ведра воды.
   - Дай паицьку Аёсе! - и другая бабушка подает ему палочку.
   Папе такая готовность бабушек угодить Алеше очень не по  душе,  и  он
приглашает его с собой:
   - Идем водички принесем!
   Алеша, не долго думая, мчится с лейкой к закрытой калитке на улицу.
   - Папа, акой пазянстя! - просит он, останавливаясь перед калиткой.
   - Ты сам, Алеша, открывай, - предлагает ему папа.
   - Нии-как! - пробует разжалобить папу Алеша.
   Но это не дает результата. Тогда Алеша ставит в сторону лейку и двумя
ручонками открывает калитку. Папа проходит с Антошей, Алеша  бежит  сле-
дом, но... без лейки.
   - Куда же тебе воду наливать? Где лейка? - спрашивает папа,  открывая
кран.
   - Патияй, - удрученно произносит Алеша и бежит к калитке. Папа наблю-
дает за ним.
   Алеша с ходу, толчком, открывает калитку, пробегает мимо лейки и пря-
мо к "скорой помощи":
   - Бабуська, леицьку!
   - А ты куда ее девал? - бросает свою грядку бабушка и спешит навстре-
чу.
   - Патияй! - огорченно разводит ручонками Алеша.
   - Ну, пойдем поищем! - и, взяв Алешу за руку, бабушка ведет его к ка-
литке, около которой стоит "потерянная" лейка.
   - А это что? - показывает бабушка на лейку.
   - Леицька! - обрадованно хватает ее Алеша и тут же, берясь одной  ру-
кой за калитку, просит бабушку:
   - Акой, пазянстя! - и та с готовностью открывает ему калитку.
   Улыбающийся Алеша мчится к папе.
   "Вот как тут быть? - думает папа. - Алеша только что сам открывал ка-
литку, а тут попросил бабушку. Мог бы сам найти лейку, а это сделала ба-
бушка. А если так всегда и всюду? Если никакие обстоятельства не  заста-
вят его самого "решать задачи"? Если всегда рядом будет для  этого  "ба-
бушка"?
 
   ПРО ШТАНИШКИ
 
   К полутора годам мама сшила Алеше несколько трусиков, коротеньких, на
резинке, а спереди на каждые трусики пристрочила красный треугольничек.
   - Ну-ка, давай найдем, где тут красный  треугольничек!  -  предложила
утром мама Алеше, но положила (хитрая какая!) трусики  так,  что  ничего
красного не было видно. Алеша стал искать красный треугольничек.  Поднял
трусики, но под ними на кроватке тоже ничего не оказалось.
   - Куда же он девался? - удивленно сочувствовала мама Алеше.  И  Алеша
полез в трусики. Не залез ли треугольничек внутрь? И там ничего не было.
У Алеши даже складочка на лбу от сосредоточенности. И вдруг круглая Але-
шина рожица расплылась в улыбке.
   - Насёй! - протянул он маме трусики, крепко  ухватив  их  за  красный
треугольничек.
   - Не спрячется он теперь от нас, - тоже улыбается мама. - Мы его  вот
так положим, - укладывает трусики отметинкой  наверх.  Ножки  уже  Алеша
умеет протягивать, чтобы помочь маме надеть штанишки, но теперь мама  не
подтягивает их наверх, а говорит Алеше:
   - Давай-ка штанишки подтянем! Берись за резинку! Раз-два! И готово! -
Алеша серьезно тянет на животик резинку.
   - Где у нас красный треугольничек? - спрашивает мама.
   - Пуицьки (на пуговичке), - это бабушка называет Алешин пупочек  "пу-
говичкой". Но теперь это "обозначение" пригодилось. Алеша запомнил,  что
красный треугольничек на "пуговичке", и на другой день долго сидел утром
на кровати и крутил свои трусики так и сяк. Но надел  трусики  самостоя-
тельно. Правда, потом он частенько еще предпочитал бегать голеньким, чем
надевать трусики, а если ему досаждали: "Надень!" - он просил  это  сде-
лать кого-нибудь из старших. Все-таки вначале трудновато было справиться
со штанишками. То две ноги попадут в одно отверстие, то не найдет Алеша,
куда совать вторую ногу. Но через месяц-полтора уже не только снять тру-
сы, но и надеть их стало для Алеши сущим пустяком.
 
   И поесть спокойно не дадут!
 
   Воскресное утро проходит в обычных будничных хлопотах: папа с  Алешей
убрали свои кровати, принесли воды, сделали еще кое-какие дела  "по  хо-
зяйству". По дороге остановились у турников и минуту-две позанимались на
них. После такой зарядки позавтракать неплохо. И Алеша уже в кухне около
мамы.
   - Сейчас картошка дожарится, и будем завтракать, - говорит мама. - Ты
пока разверни плавленый сырок!
   Алеша влезает на стул и сосредоточенно  принимается  за  работу.  Вот
обертка снята, сыр лежит на тарелке, ароматный, вкусный. Не  удержавшись
от соблазна, Алеша тянет сыр в рот.
   - Подожди, Алешенька, сырок будем есть вместе с папой. А сначала кар-
тошку поедим, - останавливает его мама.
   Алеша, помедлив секунду, нехотя  кладет  сырок  на  тарелку,  немного
огорченный слезает на пол и бежит к папе.
   - Папа, идем! - зовет он папу и тянет за руку в  кухню.  Но  картошка
еще не готова, и папа с Алешей успевают принести масло, нарезать хлеб  и
еще помочь маме кое в чем.
   Бабушка Дина тут же готовит завтрак для своих "больших  детей":  дяди
Володи и тети Тани - и наблюдает за Алешей. А Алеша снова на скамейке  у
плавленого сырка, не сводит с него глаз.
   - Мама, маа-инький кусёцек? - и Алеша складывает щепоткой два пальчи-
ка. Слово "маа-инький" он произносит таким трогательный тоненьким голос-
ком, что бабушка не выдерживает:
   - Лена! - обращается она к маме. - Картошка когда  еще  изжарится,  а
ребенок будет ждать, нервничать. Покормите его - он успокоится.
   - За пять минут от голода еще никто не умирал. Даже медицина не знает
таких случаев, - говорит мама, - пять минут потерпеть тоже надо уметь...
   Наконец картошка готова, мама ставит сковородку на стол и часть  отк-
ладывает Алеше на тарелку. Теперь не до спора, Алеша, надувая щеки, сту-
дит свою картошку и, поддев вилкой кусок, осторожно  подносит  к  губам.
Картошка на сковороде заметно тает. Аппетит у всех завидный. Покончив со
своей порцией, Алеша "берет на буксир" папу с мамой, и сковородка быстро
очищается.
   Чай еще горяч, и, пока он остывает, мама намазывает масло на хлеб,  а
Алеша приподнимается и пытается через весь стол дотянуться  до  печенья.
Животиком он опрокинул свою чашку: лужа на столе, лужа на полу  -  беда!
Алеша наш в слезы.
   - Что ж вы смотрели? Ребенок чашку близко к краю поставил, надо  было
отодвинуть! - замечает сердито бабушка.
   - Нет, он должен смотреть сам, - отвечает папа и этим совсем  выводит
бабушку из себя.
   Но это только начало сраженья, легкая  перестрелка.  Главная  баталия
начинается после того, как папа говорит, что Алеша больше чаю  не  полу-
чит. Тут не выдерживает даже Алеша, очень мужественно ходивший за  тряп-
кой и вытиравший лужу. Утихнув было, он вновь громко плачет, и это  дает
бабушке право идти в атаку.
   - Но он же хочет пить, тем более после картошки! Дайте ему чаю!
   - Свой чай он разлил. Пусть теперь пьет воду, - не отступает папа.
   Алеша, видя бабушкину поддержку, заливается пуще прежнего.
   - Черт знает что такое! - хлопает дверью дядя Володя.
   Сражение в полном разгаре.  Нам  припоминается  все,  делаются  самые
ужасные предположения и предсказания.
   И чай у нас уже остыл, и Алеша перестал плакать, заедая свое горе пе-
ченьем без чая, а бабушки все продолжают возмущаться. И  чудесное,  сол-
нечное воскресное утро потускнело, померкло. Настроение у всех  испорче-
но...
   - А может быть, и не надо всего этого? - иногда сомневается  мама.  -
Может быть, это действительно пустая трепка нервов для всех, и в  первую
очередь для Алеши?
   Но когда за обедом и на следующий день мы видим, как Алеша предусмот-
рительно отодвигает от края стола  стакан,  как  осторожно  переставляет
чашку с молоком, всякие сомнения пропадают: надо делать так, как мы  де-
лаем.
   Теперь, когда кто-нибудь удивляется свободе и непринужденности  пове-
дения Алеши за столом, папа говорит:
   - О! Он у нас теперь человек опытный, знает, что стакан легко опроки-
нуть, а кашей можно обжечься. Теперь все трудности уже позади, и мы "по-
жинаем плоды".
   Действительно, опыт Алеша начал приобретать  давно.  "Самостоятельно"
есть он начал с восьми месяцев, когда мама впервые дала ему в руки буты-
лочку с кефиром. А к одиннадцати месяцам он  уже  делал  первые  попытки
есть кашу ложкой. Но каждый раз папа или мама  "мешали"  (бабушкам  было
чем возмущаться): то ложку не так взял, то кашей капнул на клеенку.
   - Давай сюда ложку! Не умеешь еще! - говорили мы, и ложку приходилось
отдавать. Обидно все-таки!
   Но когда Алеше исполнился год, папа сам привез ему три легкие  чайные
ложки.
   - Возьми, как папа! - и  Алеша  берет  почти  верно.  Папа  чуть-чуть
только его поправляет.
   Месяца через три Алеша не только ложкой, но и вилочкой справляется  с
картошкой и макаронами. Его уже можно сажать одного за маленький столик,
и каша из блюдца попадает в рот, а не на пол и не на столик.
   И теперь на Алешу за столом действительно приятно  посмотреть  -  так
ловко он орудует и вилкой и ложкой. Ест  он  быстро,  по-деловому,  даже
чуть серьезно, пока не наестся. А потом говорит:
   - Пасиба, наейся, - и вылезает из-за стола.
   А его аккуратностью за столом мы можем даже гордиться.
   Как-то мама усадила за стол вместе с Алешей и его 6-7-летних  прияте-
лей. Ели кашу. Справились с кашей  почти  все  одновременно.  Ребятишки,
поблагодарив маму, убежали домой, а мама и Алеша стали убирать со стола.
Алеша при этом заглянул под стол.
   - Мама, кьёски!
   Оказывается, убирать-то надо было не столько на  столе,  сколько  под
столом: там была каша, но была она под всеми стульями, кроме Алешиного.
   А однажды Алеша сделал замечание даже маме. На завтрак  мама  сварила
макароны. Алеша ест вилкой и только в трудных случаях помогает  ручонка-
ми. Макароны попадаются длинные. Он очень сосредоточен. А мама "невнима-
тельна" и уронила на стол макаронину.
   - Мама, наканяйся! - серьезно советует Алеша маме и придвигает тарел-
ку поближе к ней. Мама смущенно улыбается и старательно наклоняется  над
тарелкой, поднося вилку ко рту.
   - Наклоняюсь, Алешенька, наклоняюсь! -  говорит  она  Алеше,  а  сама
смотрит на папу. Тот с трудом прячет улыбку, а потом говорит:
   - Вот наш Алеша и советы дельные дает!
 
   ЗАБОТЛИВЫЙ НАШ СЫНИШКА
 
   Как-то за завтраком мама раньше всех выпила свой чай и поставила чаш-
ку на стол. Алеша заглянул в нее, а там пусто. Молча взял он мамину чаш-
ку, отлил половину чая из своей и поставил перед мамой.
   - Мамицька, пей тяй!
   - Спасибо, мой хороший! - тронута мама. - Спасибо!
   Ну вот, радуемся мы, вот уже сынишка заботится  о  нас,  и  стараемся
сохранить и развить эти драгоценные ростки внимания к другим людям.
   Мама кончает работу поздно - в девять часов. Поэтому все  трое  "муж-
чин" всегда выходят ее встречать. Антоник у папы на руках, а Алеша идет,
держась за папин мизинец. Но стоит ему увидеть  вдалеке  мамино  платье,
как он тут же бросает палец и мчится ей навстречу.
   - Ма-ма-а! Мамуля-а! - кричит он так громко и призывно, что мама  уже
не идет, а почти бежит ему навстречу.
   Если за ужином на столе оказывается конфета или шоколадка,  то  Алеша
вооружается ножом и делит ее на три равные части. И первый кусочек вкус-
ного он дает маме, второй - папе и только последний  отправляет  себе  в
рот. Так уж повелось с того времени, как Алеша стал что-то понимать.
   Однажды бабушка пекла блины и, конечно, захотела угостить внучка:
   - На, Алеша, блинчик! Вку-усный!
   - Неть, месте, - пряча ручонки за спину,  решительно  отвечает  Алеша
бабушке. Весь его вид и чуть нахмуренные бровки говорят о непреклонности
его намерения.
   - С кем вместе? - не сразу понимая Алешу, переспрашивает бабушка.
   - Папам, мамам! - все так же серьезно поясняет Алеша.
   - А-а-а! С папой и с мамой будешь есть блинчик? Ну, хорошо! -  улыба-
ется бабушка и дает ему блинчик на блюдечке. И Алеша торжественно прино-
сит его нам. Разве не покажется папе с мамой этот блинчик самой  вкусной
едой на свете!
   - Молодец, Алешенька,. - хвалит внука и бабушка,  но...  сколько  раз
приходится нам сталкиваться с этим "но"!
   Вот приезжает из Москвы бабушка Саша. Алеша тут как тут.
   - А что я тебе привезла! Ну-ка, ну-ка, подойди  ко  мне,  посмотри-ка
сюда, - говорит бабушка, еще не успев  раздеться,  -  на-ка  тебе,  Але-
шенька, конфетку! Скушай, дорогой! - и Алеша понимает точно - раз  гово-
рят "тебе", то значит "мне", и надо кушать. Да и станет ли бабушка  уго-
щать конфеткой папу?
   Приходит соседка и обязательно захватит с собой для Алешеньки то  пи-
рожок, то пряник, то яблочко.
   - Ну-ка, где там мой Алешенька-то? А ну-ка  скорей,  скорей  беги  ко
мне. Ты пряники-то любишь, я знаю, - нараспев говорит она и сует в  руки
Алеше гостинец. - Ешь, ешь, поправляйся!
   Алеша пытается и ее угостить, но она добродушно смеется и отказывает-
ся:
   - Спасибо, спасибо, Алешенька. Бабка-то уж наелась пряников, ешь сам,
- делает она ударение на последнем слове.
   И Алешенька ест сам.
   Однажды, только что полакомившись у бабушки конфет кой, Алеша пришел,
облизываясь, к маме:
   - Ты что кушал, Алешенька? - спросила мама. Кафетку, - с  готовностью
сообщил Алеша.
   - А папу и маму ты угостил?
   В глазах у Алеши недоумение и испуг. Как же это он съел конфетку и не
вспомнил о папе с мамой? Алеша часто-часто заморгал и вдруг заревел вов-
сю.
   - Ма-маа! Вии-таси! - сквозь слезы запросил он маму и широко  раскрыл
ротик.
   - Нет, Алеша, теперь конфетку не вытащишь. Она в животике. - И  Алеша
заплакал пуще прежнего: беда оказалась непоправимой.
   Дальше - больше. Вот уж Алеша, не вспоминая ни о ком,  спокойно  отп-
равляет конфету в рот.
   - Алешенька, а угостить кого надо? - спрашивает мама.
   - Неть, - слышим мы в ответ. - Аёся кусяеть сам.
   И мы начинаем все почти сначала. "Крупные разговоры" с  бабушками  на
этот раз дают результаты: бабушка Дина  соглашается  с  нами  и,  угощая
чем-нибудь Алешу, теперь говорит:
   - Иди, иди, Алешенька, угости папу и маму.
   А бабушка Саша ворчит:
   - И чего выдумали! Конфету с малышом делить. Блажь - больше ничего!
   Но после этого Алеша снова становится нашим заботливым сынишкой.  Вот
угостили его конфеткой, Алеша приносит ее маме:
   - Мама, на! Папа.... - а папы нет дома, и Алешик решительно  говорит:
- Астявим папе кафетку!
   Папа приезжает домой только вечером. Алеша  к  этому  времени  успеет
выспаться, наиграться, набегаться. Но стоит папе показаться, Алешик  бе-
жит навстречу.
   - Папе Аеся астявий кафетку! - ликующе сообщает он.
 
   ПОМОЩНИК НЕ В ШУТКУ, А ВСЕРЬЕЗ
 
   Никто нам не верит, что начиная с года малыши уже могут быть помощни-
ками. Но в нашем дневнике записи "Алеша - помощник" начинаются с  5  мая
1960 года, когда сыну исполнилось одиннадцать месяцев.
   У мамы дома очень много разных дел, Алеша это уже знает и не просится
к маме на руки. Но почти всегда, занятый своим делом, он  рядом  с  нею.
Сегодня мама стирает, а