- заметила Эногат,- перенесет ли
его наш бедный дядя?

- Разочарование! - воскликнул Трегомен.- Нет, на этот раз - нет!..

- В последнем документе определенно сказано, что сокровища зарыты именно на
четвертом островке,- добавил Жюэль,- а четвертый островок расположен в
центре круга, который мы описали, и на этот раз я твердо убежден...

- Тогда я позову брата! - объявила Нанон.

Через минуту в комнате Жюэля появился дядюшка Антифер, нисколько не
изменившийся, по-прежнему озабоченный, все с тем же блуждающим взглядом и
сумрачным выражением лица.

- Что случилось?

В его грозном тоне сквозила растерянность, но чувствовалось, что он с
трудом сдерживает свою неукротимую ярость.

Жюэль рассказал ему, что произошло, каким образом была открыта
геометрическая связь между тремя островками и почему четвертый островок
должен непременно находиться в центре этой окружности.

К крайнему удивлению присутствующих, дядюшка Антифер выслушал это известие
без всякого раздражения. Он даже не насупился. Можно было подумать, что он
ждал этих новостей, что они не были для него неожиданностью, что они
казались ему чем-то совершенно естественным. Он только спросил у Жюэля!

- Где эта центральная точка?

Действительно, вопрос был вполне резонный.

Жюэль поставил глобус посередине стола. С рейсфедером и гибкой линейкой в
руке, словно действовать нужно было на плоской поверхности, он соединил
одной линией Маскат и Маюмбу, другой линией Маюмбу и Шпицберген. От
середины этих двух линий он провел два перпендикуляра, точка пересечения
которых находилась в самом центре круга.

Центр этот приходился на Средиземное море, между Сицилией и мысом Бон,
неподалеку от острова Пантеллерия.

- Тут, дядя... тут! - сказал Жюэль. И, тщательно измерив меридиан и
параллель, он уверенно произнес:

- Тридцать семь градусов двадцать шесть минут северной широты и десять
градусов тридцать три минуты восточной долготы от парижского меридиана.

- Но есть ли там островок? - спросил Жильдас Трегомен.

- Должен быть! - ответил Жюэль.

- Есть ли там островок?.. Нечего сомневаться, лодочник,- произнес дядюшка
Антифер,- нечего сомневаться, он есть!.. Ах! Тысяча миллионов, миллиардов,
несметное число несчастий, только этого еще недоставало!

И, испустив это проклятие таким страшным голосом, что задребезжали стекла,
он выбежал из комнаты Эногат, заперся у себя и в этот день его больше не
видели.

ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ, обращенная к нашим правнукам, которые будут жить через
несколько столетий после нас

Если бывший капитан большого каботажа не окончательно сошел с ума, то чем
же тогда объяснить его более чем странное поведение в ту минуту, когда было
определено истинное положение четвертого островка, в недрах которого
хранились сокровища Камильк-паши?

В последующие дни произошла полная и совершенно непонятная метаморфоза:
Пьер-Серван-Мало вернулся к своим прежним привычкам, к своим прогулкам - с
неизменной трубкой в зубах - по крепостному валу и по набережной. Но это
был уже не тот Антифер. Сардоническая улыбка не сходила с его губ. Он не
позволял себе ни малейшего намека на сокровища Камильк-паши, даже не
упоминал о своих путешествиях и не заговаривал о новой экспедиции, которая
сделала бы его обладателем долгожданных миллионов!

Жильдас Трегомен, Нанон, Эногат и Жюэль были окончательно сбиты с толку.
Каждую минуту они ждали возгласа дядюшки Антифера: "В путь!" - но он, как
видно, и не думал готовиться к новой поездке.

- Что с ним случилось? - спрашивала Нанон.

- Его словно подменили! - говорил Жюэль.

- Может быть, его страшит мысль о женитьбе на мадемуазель Талисме Замбуко?
- заметил Трегомен.- Не все ли равно!.. Нельзя же, в самом деле, допустить,
чтобы пропали миллионы!

Как резко изменились взгляды у того и у другого! Можно было подумать, что
дядюшка Антифер и Жильдас Трегомен поменялись ролями. Не Антифера, а
Трегомена разбирала теперь жажда золота! Впрочем, последний рассуждал
вполне логично. Как же так: когда не было никакой уверенности, что удастся
найти островок, помчались на поиски, а теперь, когда его положение точно
установлено, даже речи нет о том, чтобы отправиться в путь!..

Трегомен все время заговаривал об этом с Жюэлем.

- Зачем это нам? - отвечал молодой капитан. Тогда Трегомен обращался к
Нанон.

- Да ну их!.. Пусть они там лежат! Потом он обращался к Эногат:

- Послушай, малютка, у тебя звенели бы в кармане тридцать три миллиона!..

- А не хотите ли, господин Трегомен, тридцать три поцелуя?..

Наконец - после той знаменательной сцены прошло пятнадцать дней - он
решился заговорить об этом с дядюшкой Антифером.

- А как же будет... с этим... с островком?..

- С каким островком, лодочник?

- Островком в Средиземном море!.. Ведь, пожалуй, он существует?

- Существует ли он, лодочник? В его существовании я больше уверен, чем в
твоем или в моем!

- Так почему бы нам не отправиться туда?

- Отправиться туда, моряк пресных вод?.. Подождем, пока у нас не вырастут
плавники!

Что он хотел этим сказать? Жильдас Трегомен тщетно ломал голову, но так и
не мог найти подходящее объяснение. Однако он не успокоился. В конце
концов, Эти тридцать три миллиона нужны не ему, а детям... И, если
влюбленные не думают о своем будущем, кто же тогда позаботится о них, как
не он!

Словом, он так приставал ко всем, что однажды дядюшка Антифер сказал ему:

- Значит, теперь ты требуешь поездки?

- Да, старина.

- По-твоему, нужно ехать?

- Нужно... и чем скорей, тем лучше!

- Хорошо. Мы поедем!

Но каким тоном он произнес это последнее слово!

Перед отъездом следовало принять решение относительно банкира Замбуко и
нотариуса Бен-Омара. Как сонаследника и душеприказчика, их нужно было,
во-первых, известить об открытии четвертого островка и, во-вторых,
пригласить в известный день на известный островок, одного - за получением
своей доли наследства, другого - за получением своего процента.

Дядюшка Антифер, пожалуй, даже больше, чем Трегомен, настаивал на том,
чтобы были соблюдены все условия... В Тунис и в Александрию в адрес обоих
заинтересованных лиц были посланы две телеграммы. Свидание назначалось на
23 октября в Сицилии, в городе Агридженто, откуда предстояло отправиться за
сокровищами на четвертый островок.

Что касается преподобного Тиркомеля, то его часть будет ему своевременно
отослана, и он сможет при желании утопить свои миллионы в заливе
Фђрт-оф-Форт, если они будут жечь ему руки!

О Сауке, конечно, не было и речи - ему ничего не причиталось. И, кроме
того, он по заслугам был приговорен к нескольким годам заключения в
одиночной камере эдинбургской тюрьмы.

Никого не удивило, что на этот раз Жильдас Трегомен непременно хотел
участвовать в экспедиции. И было бы еще удивительнее, если бы Жюэль не взял
с собой Эногат. Через два месяца после свадьбы едва ли он расстался бы со
своей женой и вряд ли она захотела бы остаться дома...

Как долго продлится это новое путешествие? Ну, разумеется, оно займет
немного времени. Они только доедут до места и сразу же вернутся домой. Ведь
пятого документа искать не придется. Несомненно, Камильк-паша не прибавил
ни одного нового звена к этой и без того уже длинной цепи островов! В
последней записи сказано точно, что сокровища погребены под одной из скал
четвертого островка, а положение этого островка - между побережьем Сицилии
и островом Пантеллерия - определено с математической точностью.

- По-видимому, это очень незначительный островок, так как он не обозначен
на карте,- заметил Жюэль.

- Возможно! - ответил дядюшка Антифер с мефистофельской усмешкой.

Трудно было понять, к чему она относилась!..

Прежде всего решили воспользоваться самым быстрым способом передвижения,
иными словами - железной дорогой. Непрерывная колея тянулась от Сен-Мало
через всю Францию и Италию до Неаполя. Нечего было считаться с путевыми
расходами, раз дело шло о приобретении тридцати миллионов!

Утром 16 октября Нанон проводила своих путешественников, взявших билеты на
первый отходящий поезд. Даже не задерживаясь в Париже, они пересели в
экспресс Париж - Лион, затем пересекли франко-итальянскую границу и, не
удостоив вниманием ни Милан, ни Флоренцию, ни Рим, вечером 20 октября
прибыли в Неаполь. Жильдас Трегомен был настолько же уверен в благополучном
исходе нового путешествия, насколько был измучен непрерывной тряской в
железнодорожном вагоне, продолжавшейся не менее ста часов.

Покинув на следующий день гостиницу "Виктория", дядюшка Антифер, Жильдас
Трегомен, Жюэль и Эногат сели на пароход, отправлявшими в Палермо, и после
восхитительного однодневного перехода высадились в столице Сицилии. Только
не подумайте, что они собирались осматривать палермские чудеса! Даже у
Жильдаса Трегомена не было намерения вывезти из этого последнего
путешествия хотя бы беглые воспоминания о достопримечательностях. Он не
порывался даже послушать знаменитую Сицилийскую вечерню[236], о которой ему
столько говорили. Нет! В его глазах Палермо был не прославленным городом,
последовательно переходившим из рук в руки к норманнам, французам,
испанцам, англичанам... Для него это была просто станция отправления
почтовых карет и дилижансов, следующих два раза в неделю в Корлеоне, в
девять часов утра, а затем в двенадцать часов из Корлеоне - в Агридженто.

Агридженто больше всего интересовал наших путешественников, потому что в
этом старинном городе, расположенном на южной стороне Сицилии, было
назначено свидание банкиру Замбуко и нотариусу Бен-Омару.

Быть может, этот способ передвижения сопряжен с какими-нибудь неприятными
происшествиями или грустными случайностями? Ведь почтовые дороги отнюдь не
безопасны, а в Сицилии есть еще разбойники и будут всегда. Они пустили там
глубокие корни, подобно оливковым деревьям или алоэ.

Как бы то ни было, на следующий день дилижанс отправился в дорогу, и
путешествие прошло благополучно. В Агридженто приехали вечером 24 октября,
и если пассажиры еще и не достигли цели, то, по крайней мере, приблизились
к ней...

Банкир и нотариус, один - из Александрии, другой - из Туниса, не опоздали
на назначенное свидание. На что только не толкает людей неутолимая жажда
золота!

При встрече оба сонаследника обменялись лишь следующими словами:

- На этот раз вы уверены в острове?

- Уверен.

Но каким саркастическим тоном произнес это дядюшка Антифер и какой
иронический взгляд бросил он на банкира!

Найти в Агридженто какой-нибудь парусник было самым легким делом. В этом
порту нет недостатка ни в рыбачьих, ни в каботажных судах - баланчеллы,
тартаны, фелуки, сперонары и другие виды судов средиземноморского флота
представлены там в изобилии.

Впрочем, речь шла всего лишь о небольшой морской экскурсии, своего рода
прогулке за сорок миль от берега, по направлению к западу. Отплыв вечером
при попутном ветре, можно было к полудню следующего дня добраться до места
назначения.

Наняли судно. Называлось оно "Провиденца". Это была фелука примерно тонн в
тридцать, управляемая старым морским волком, который добрых полвека плавал
в этих водах. Знал ли он их!.. Он мог с закрытыми глазами править судном от
Сицилии до Мальты, от Мальты до тунисского побережья!

- Нет никакой надобности посвящать его в наши дела, Жюэль.

Жюэль прислушался к этому благоразумному совету Трегомена.

Хозяина фелуки звали Джакопо Граппа, и, так как счастье решительно стало на
сторону наследников Камильк-паши, этот Джакопо Граппа говорил хоть и на
ломаном, но достаточно понятном французском языке.

И, кроме того, еще одна удача, необычайная удача! Стоял октябрь, то есть
начинался плохой сезон, создающий тысячу поводов для неблагоприятной
погоды,- бурное море, обложенное тучами небо... Так пот - ничего этого не
было. Холод, правда, уже покалывал, но воздух был сухой, ветерок тянул с
материка, и, когда "Провиденца" вышла в широкое море, великолепная луна
залила своим светом высокие горы Сицилии.

У Джакопо Граппа было всего только пять матросов- экипаж, вполне
приспособленный к работе на фелуке. Легкое суденышко быстро скользило по
гладкой водной поверхности, такой спокойной, что даже Бен-Омар не испытывал
ни малейшего признака морской болезни. Никогда еще судьба не была к нему на
море так благосклонна!

Ночь прошла без происшествий, утренняя заря предвещала наступление
прекрасного дня.

Удивительный человек этот Пьер-Серван-Мало! С видом полнейшего безразличия,
засунув руки в карманы, с трубкой во рту, он спокойно прогуливался по
палубе. Глядя на него, Жильдас Трегомен, находившийся в состоянии
сильнейшего возбуждения, просто не верил глазам своим. Он устроился на
носу. Рядом сидели неразлучные Эногат и Жюэль. Молодая женщина наслаждалась
очарованием этой поездки. Ах, почему она не может следовать за своим мужем
всюду, куда его закинут случайности дальнего плавания!

Время от времени Жюэль подходил к рулевому проверить курс, то есть лишний
раз удостовериться, повернут ли нос "Провиденцы" на запад. Рассчитав
скорость, он надеялся, что к одиннадцати часам фелука подойдет к
долгожданному острову. Затем он возвращался к Эногат и каждый раз
выслушивал наставление Жильдаса Трегомена:

- Не занимайся только своей женой, Жюэль, а побольше нашим делом!

Трегомен теперь говорил "наше дело"! О, как изменился этот добрейший
человек! Но ведь он заботился о них, о детях!

В десять часов не было еще никаких признаков земли. Действительно, в этой
части Средиземного моря, между Сицилией и мысом Бон, есть только один
значительный остров - Пантеллерия. Впрочем, наши путешественники искали не
остров, а крошечный островок; но и такого нигде не было видно...

Когда банкир и нотариус устремляли на дядюшку Антифера вопрошающий взгляд,
им с трудом удавалось различить сквозь голубоватое облако табачного дыма
только его сверкающие глаза и растянутый в насмешливую улыбку рот.

Джакопо Граппа не мог понять, почему фелука должна следовать в таком
направлении. Неужели его пассажиры хотят подойти к тунисскому побережью?
Вообще это его не касается. Ему платят, и платят хорошо, за то, чтобы он
шел на запад, и он пойдет, пока ему не прикажут переменить курс.

- Сначит,- сказал он Жюэлю,- всо время следоват дорога к запад?

- Да.

- Va bene[237]!

И он пошел bene[238].

В четверть одиннадцатого Жюэль с секстантом в руке сделал первое
наблюдение. Оказалось, что фелука находится под 37€30' северной широты и
10€33' восточной долготы.

В то время как он производил эту работу, дядюшка Антифер искоса поглядывал
на него и подмигивал.

- Ну что, Жюэль?..

- Дядя, мы находимся точно на нужной долготе, и нам следует только
спуститься на несколько миль к югу!

- Спускайся, племянничек, спускайся!.. Мне кажется, мы можем спускаться до
бесконечности!..

Попробуйте понять хоть слово из того, что говорит этот самый необыкновенный
из всех малуинцев - прошлого, настоящего и будущего!

Фелука повернулась левым бортом, чтобы подойти ближе к Пантеллерии.

Старик хозяин, прищурив глаза, сжав губы, стоял, ничего не понимая. И так
как Жильдас Трегомен был рядом, итальянец тихо спросил его, что они ищут в
этих водах.

- Носовой платок, который мы здесь потеряли! - ответил Трегомен.

Так отвечает человек, которого, как бы он ни был хорош по натуре, начинает
охватывать злость.

- Va bene, синьор!

Без четверти двенадцать. Никакого признака земли! А между тем "Провиденца"
уже достигла того места, где должен находиться четвертый островок...

Но, кроме бесконечного моря, ничего не открывалось глазу...

По ванте штирборта Жюэль поднялся на верхушку мачты. Оттуда линия горизонта
простиралась на двенадцать - пятнадцать миль в окружности...

Ничего.. По-прежнему ничего!

Когда он спустился на палубу, Замбуко подошел к нему вместе с нотариусом и
спросил с тревогой в голосе:

- Четвертый островок?..

- Его не видно!

- А ты уверен в своих вычислениях? - прибавил дядюшка Антифер насмешливым
тоном.

- Уверен, дядя!

- В таком случае, племянник, по-видимому, ты разучился делать наблюдения...

Молодой капитан, задетый за живое этим замечанием, вспыхнул, но Эногат
успокоила его умоляющим жестом.

Тут вмешался Жильдас Трегомен. Он обратился к хозяину фелуки:

- Граппа!..

- К вашим услугам.

- Мы ищем островок...

- Так, синьор.

- Есть в этих водах островок?..

- Островок?

- Да.

- Вы говорите - один островок?..

- Ну да, островок... Мы спрашиваем тебя про островок! - повторил дядюшка
Антифер.- Ты слышишь... такой малюсенький, такой хорошенький, такой
миленький 0стровочек!.. Ты что, не понимаешь?

- Извините, синьор! Вы ищете один островок?

- Да...- сказал Жильдас Трегомен.- Есть тут такой?

- Нет, синьор.

- Нет?

- Нет! Но был один... я его видел и сам высаживался на его поверхность.

- На его поверхность? - повторил Трегомен.

- Но он исчез...

- Исчез? - закричал Жюэль.

- Да, синьор, уже тридцать один год, как исчез... Клянусь святой Лючией!

- А что это был за островок? - спросил Жильдас Трегомен, умоляюще сложив
руки.

- А! Тысяча габар, лодочник! - закричал дядюшка Антифер. - Это был островок
или, вернее, остров Джулия!

Остров Джулия!.. Жюэль мгновенно все вспомнил!..

Да! Действительно, остров Джулия, или Фердинанда, или Отам, или Грейам, или
Нерита - как хотите, так и называйте, - появился на этом месте 28 июня 1831
года. Разве можно было усомниться в его существовании? Неаполитанский
капитан Коррао лично наблюдал тот момент, когда произошло подводное
извержение. Князь Пиньятелли видел своими глазами в центре новорожденного
острова пылающий столб, заканчивающийся огненным снопом, подобным
фейерверку. Капитан Иртон и доктор Джон Дэви тоже были свидетелями этого
феноменального явления. В течение двух месяцев остров, покрытый
вулканическими извержениями и горячим песком, был доступен для посетителей.
Это был кусок морского дна, поднятый на поверхность вод внезапным действием
плутонических сил[239].

Затем в декабре 1831 года скалистый массив стал опускаться, и островок
исчез, не оставив на морской поверхности ни малейших следов.

Так вот, именно в этот короткий промежуток времени злая судьба привела
Камильк-пашу и капитана Зо в эту часть Средиземного моря. Они искали
неизвестный островок, и надо было так случится, что напали на такой,
который появился в июне и снова исчез в декабре! И вместе с островком
драгоценные сокровища опустились на глубину в сотни метров, на самое дно
этой бездны- те самые миллионы, которые преподобный Тиркомель хотел бросить
в пучину!.. Сама природа взяла на себя выполнение этого высокопоучительного
акта, и теперь можно было не опасаться, что эти сокровища когда-нибудь
вернутся на землю...

Мы считаем долгом сказать, что дядюшке Антиферу все это было известно!
Когда Жюэль за три недели до того сообщил ему местоположение островка номер
четыре- между Сицилией и Пантеллерией,- дядюшка сразу же сообразил, что
речь идет об острове Джулия. Еще будучи новичком во флоте, он часто заходил
в эти воды и хорошо знал о двойном феномене, появившемся в 1831 году, о
рождении и исчезновении недолговечного островка, ушедшего на триста футов в
глубину моря!..

Проверив это и точно выяснив, дядюшка Антифер перенес самое страшное
за всю свою жизнь потрясение. Потом он успокоился и решил навсегда
отказаться от мысли унаследовать сокровища Камильк-паши. Вот почему он
никогда больше не заговаривал о возобновлении поисков и не собирался
предпринимать последнюю экспедицию. И если он подчинился настойчивому
желанию Трегомена и все же решил ехать, если он согласился пойти на новые
издержки, то единственно только из самолюбия, потому что не желал быть
одураченным более других в этом деле... И если он назначил свидание в
Агридженто банкиру Замбуко и нотариусу Бен-Омару, то единственно только
затем, чтобы дать им урок, который они вполне заслужили своим коварством.

Обратившись к мальтийскому банкиру и египетскому нотариусу, он закри