ет быть, более интересном.

Никого не удивило, что оба сонаследника отказались сойти на берег. Но
Жильдас Трегомен и Жюэль не пропустили возможности познакомиться с новым
городом.

Если вид Тронхейма, в общем, приятен глазу туристов,- то ноги их сильно
страдают от острых, как бутылочное стекло, камней, которыми вымощены улицы
города.

- Сапожники должны быстро богатеть в этой стране,- резонно заметил
Трегомен, тщетно стараясь уберечь свои подметки от грозной опасности.

Оба друга почувствовали себя на ровном месте только под сводами
кафедрального собора, в котором шведские короли после коронования в
Стокгольме принимают норвежскую корону[227]. Жюэль заметил, что хотя этот
памятник романо-готической архитектуры и нуждается в серьезном ремонте, но
это нисколько не умаляет его исторической ценности.

Добросовестно осмотрев собор, затем обширное кладбище вокруг его стен,
Трегомен и Жюэль прошлись по берегам широкого Нида, воды которого то
прибывают, то убывают, в зависимости от прилива и отлива, и, орошая город,
проходят между длинными деревянными эстакадами, заменяющими набережные.
Вдоволь надышавшись едкими солеными испарениями рыбного рынка, впрочем не
уступающего бергенскому, побродив по зеленым рядам (овощи доставляются сюда
преимущественно из Англии), наконец, добравшись до предместья на другом
берегу Нида, где возвышается старинная крепость, они вернулись на пароход в
полном изнеможении. В тот же вечер было сдано на почту письмо в Сен-Мало,
адресованное Эногат, с милой припиской Трегомена, сделанной крупным,
размашистым почерком его огромной ручищи.

На следующий день, на рассвете, "Викен", захватив несколько новых
пассажиров, снялся с якоря и направил свой путь к высоким широтам.
Бесконечные стоянки и заходы в промежуточные порты доводили дядюшку
Антифера до исступления. При пересечении Полярного круга он, вопреки
морскому обычаю, отказался перепрыгнуть через веревку, протянутую на палубе
(символическое изображение Полярного круга!), между тем как Жильдас
Трегомен с готовностью принес себя в жертву этому традиционному обряду.
Поднимаясь к северу, пароход отклонился от знаменитого Мальстрима[228],
ревущие воды которого кипели в гигантском водовороте. Наконец на западе
показались Лофотенские острова - архипелаг, часто посещаемый норвежскими
рыбаками, и 17 июля "Викен" бросил якорь в порту Тромсђ.

Сказать, что во время этого перехода дождь шел из двадцати четырех часов -
шестнадцать, будет справедливо только в количественном отношении. Слова
"идет дождь" недостаточно выразительны, чтобы дать представление о таком
потопе. Тем не менее нашим пассажирам нравилась дождливая погода. Ведь она
доказывала, что температура держалась довольно высокая. А люди, стремящиеся
к семьдесят седьмой пар аллели, больше всего должны бояться арктических
холодов, которые могут сильно затруднить и даже сделать невозможным
приближение к Шпицбергену. В это время года, то есть в июле, уже поздно
начинать плавание в высокие широты. От внезапной перемены ветра море может
быстро замерзнуть. И, если только дядюшка Антифер задержится в Гаммерфесте
до того момента, когда двинутся к югу первые ледяные глыбы, вряд ли будет
благоразумно идти им навстречу на рыбачьем судне.

Это и заставляло тревожиться молодого капитана.

- А если море сразу замерзнет? - спросил его однажды Жильдас Трегомен.

- Если море замерзнет, дядюшка Антифер перезимует на Нордкапе в ожидании
весны!

- Но, мой мальчик, нельзя же бросить миллионы! - возразил Трегомен.

Да, и он не устоял, этот бывший лодочник с берегов Ранса! Что поделаешь!
Алмазы, найденные в бухте Маюмба, не выходили у него из головы!

И все же не очень приятна перспектива - испытав на себе палящий зной
Лоанго, коченеть от стужи в ледниках северной Норвегии. Чтоб черти взяли
этого окаянного пашу!.. Зачем ему вздумалось прятать свои сокровища в таких
невозможных местах?

В Тромсђ "Викен" остановился лишь на несколько часов; здесь пассажиры
впервые увидели лапландцев[229]. Утром 21 июля пароход вошел в узкий фиорд
Гаммерфеста.

И тут наконец высадились наши пассажиры-дядюшка Антифер и банкир Замбуко,
Жильдас Трегомен и Жюэль, а также Бен-Омар, больше всего напоминавший
теперь сушеную рыбу. На следующий день "Викен" повезет туристов к Нордкапу,
крайнему мысу северной Норвегии. Но Пьер-Серван-Мало меньше всего
интересовался Нордкапом. Разве может этот обыкновенный валун, каким бы его
ни считали знаменитым, соперничать с островом номер три, лежащим в
шпицбергенских водах!

В Гаммерфесте оказалась гостиница "Норд-Полен Отель", где и остановился
малуинец со своей свитой.

И вот они в городе, который находится на границе обитаемых стран. Около
двух тысяч жителей ютятся в деревянных домиках: десятка три католиков,
остальные - протестанты. Норвежцы - красивый народ, особенно моряки и
рыбаки, но, к несчастью, они склонны к пьянству. Что же до лапландцев,
коренного населения здешних мест, то они небольшого роста, очень
трудолюбивы и предприимчивы.

Устроившись в гостинице и решив не терять ни одного часа, дядюшка Антифер и
его спутники отправились в порт на поиски судна, которое доставило бы их на
Шпицберген.

Гавань, с вливающимися в нее чистыми водами прекрасной реки, перегороженная
эстакадами, на которых возвышаются дома и магазины, вся пропахла запахом
соседних сушилен.

Гаммерфест - по преимуществу город рыбы и всех добываемых рыбной ловлей
продуктов. Рыбу едят собаки, рыбу ест рогатый скот, рыбу едят бараны и
козы, и сотни судов, работающих в этих удивительных краях, вывозят гораздо
больше того, что в действительности съедается.

В общем, очень своеобразный город этот Гаммерфест, с его вечными дождями,
долгими светлыми летними днями, долгими темными зимними ночами,- город, где
часто можно любоваться неповторимым по своему великолепию северным сиянием.

При входе в гавань дядюшка Антифер и его спутники остановились у подножия
гранитной колонны с бронзовой капителью[230], увенчанной гербом Норвегии и
изображением глобуса. Эта колонна воздвигнута в царствование Оскара[231] I
в память о проделанных работах по измерению дуги меридиана между устьем
Дуная и Гаммерфестом. Отсюда наши путешественники направились к эстакадам,
где ошвартовываются суда всевозможной оснастки и водоизмещения,
занимающиеся как большой, так и мелкой рыбной ловлей в водах полярных
морей.

Но, спросит читатель, на каком языке хотели объясняться наши французы?
Разве кто-нибудь из них знал норвежский? Нет, но Жюэль знал английский, а
так как этот язык понятен всем морякам, то была надежда пустить его в ход и
в скандинавских странах.

И действительно) день еще не кончился, как они зафрахтовали,- разумеется,
за очень дорогую цену, но кто на это обращал внимание!-рыбачье судно
"Кроон" в сто тонн водоизмещением, под начальством капитана Олафа, с
экипажем из одиннадцати человек. Судно это должно было переправить
пассажиров на Шпицберген, подождать их там, пока они будут производить свои
розыски, взять их потом на борт вместе с грузом и вернуться обратно в
Гаммерфест.

Дядюшка Антифер не мог нарадоваться такому счастливому стечению
обстоятельств. Ему казалось, что теперь у него все козыри в руках. Жюэль
между тем навел справки, не видели ли за последние дни в Гаммерфесте
какого-нибудь иностранца и не отправлялся ли кто-нибудь на Шпицберген. На
оба вопроса ответили отрицательно. Итак, было маловероятно, чтобы Саук -
ах, этот негодяй Омар - сумел опередить сонаследников Камильк-паши, если
только он не отправился на Шпицберген другим путем... Но вряд ли это могло
случиться - ведь недаром Антифер выбрал самый прямой и краткий путь!

Остаток дня прошел в прогулках. Дядюшка Антифер и банкир Замбуко были
убеждены, что на этот раз они достигнут цели.

Когда, около одиннадцати вечера, легли спать, было еще светло как днем; а
наступившие сумерки быстро сменились лучами утренней зари.

В восемь часов утра "Кроон", подгоняемый легким юго-восточным ветром, вышел
под парусами из гавани и взял курс на север.

При хорошей погоде потребовалось бы не более пяти дней, чтобы преодолеть
эти шестьсот миль. Нечего было опасаться ни столкновения с несущимися на юг
льдинами, ни возможности образования вокруг Шпицбергена ледяных полей.
Температура держалась умеренная, и при господствующих ветрах было почти
невероятным внезапное замерзание моря. Небо, затянутое не снежными, а
дождевыми облаками, тоже не предвещало ничего тревожного. Иногда в просветы
между тучами прорывались яркие солнечные лучи, и Жюэль мог надеяться, что в
нужную минуту появится лучезарный диск и с секстантом у глаза удастся взять
высоту солнца и определить положение третьего островка.

Решительно начиналась полоса везения, и ничто не заставляло думать, что
Камильк-паша, приведя своих наследников на крайнюю точку Европы, вздумает
отослать их в четвертый раз на несколько тысяч миль от Шпицбергена.

"Кроон", надув паруса, быстро подвигался вперед; капитан Олаф уверял, что
никогда ему не приходилось совершать такого легкого перехода. И вот около
четырех часов утра 26 июля на северном горизонте совершенно свободного от
льда моря показались какие-то возвышенности.

Это были первые подступы к Шпицбергену, хорошо известные Олафу, часто
занимавшемуся рыболовством в здешних водах.

Еще каких-нибудь двадцать лет назад этот уголок земного шара почти не
посещался туристами, а теперь мало-помалу он начал завоевывать их внимание.
Несомненно, уже не за горами время, когда будут выдавать обратные
пассажирские билеты на посещение этой части норвежских владений, как выдают
сейчас билеты на мыс Нордкап, а в дальнейшем можно будет проехаться тем же
порядком и на Северный полюс.

Известно, что Шпицберген представляет собой архипелаг, доходящий до
восьмидесятой параллели. Он состоит из трех островов: Западного
Шпицбергена, острова Эдж и Северо-Восточной Земли. Какой части света
принадлежит этот архипелаг - Европе или Америке? Вопрос чисто научного
характера, который мы не беремся решить. Можно только с уверенностью
сказать, что китобойным промыслом и охотой на ластоногих большей частью
занимаются в этих водах англичане, датчане и русские. Впрочем, наследникам
Камильк-паши было безразлично, какая нация имеет больше прав претендовать
на этот архипелаг; им важно было только, чтобы он отдал миллионы, которые
они заслужили своим мужеством и упорством.

Шпицберген в переводе значит "Остроконечные горы". Само название говорит о
том, что это горы крутые и труднодоступные. Хотя архипелаг был открыт в
1553 году англичанином Уиллоуби[232], но удержавшееся за ним название
присвоили ему голландцы Баренц и Корнелисзон[233]. Кроме трех главных
островов, в этот архипелаг входят и окружающие их многочисленные мелкие
островки.

Найдя на карте точку пересечения 15€11' восточной долготы и 77€19' северной
широты, Жюэль приказал капитану Олафу держать на южную оконечность
Западного Шпицбергена.

"Кроон" быстро продвигался вперед. Ветер был попутный, что позволило судну
нестись на всех парусах. Четыре или пять миль, отделявших его от земли,
"Кроон" прошел меньше чем за час и стал на якорь в двух кабельтовых от
крутого утеса на южной оконечности островка, примыкающего к Западному
Шпицбергену.

Было четверть первого. Дядюшка Антифер, Замбуко, Бен-Омар, Жильдас Трегомен
и Жюэль сели в шлюпку, Спущенную с "Кроона", и направились к мысу.

При их появлении поднялись с оглушительными криками громадные стаи чаек,
кайр и других полярных птиц.

Обратились в бегство целые стада тюленей, торопясь уступить место этим
пришельцам и все же протестуя жалобными криками, похожими на плач младенца.

Ничего не скажешь, сокровища бережно охранялись!

Очутившись на выбранном Камильк-пашой островке, дядюшка Антифер за
неимением пушки и флага сильным ударом ноги о землю возвестил о своем
вступлении во владение этой набитой миллионами территорией.

Какая невероятная удача после стольких разочарований! Даже не пришлось
блуждать среди несметного множества скалистых островков!

Кладоискатели сразу же высадились на той точке земного шара, где богатый
египтянин зарыл свои богатства!

Само собой разумеется, островок был необитаем. Ни одного человеческого
существа... Ни одного эскимоса, которые превосходно приспособились к жизни
в этих полярных странах... Ни одного корабля в поле видимости... Ничего,
кроме необъятных просторов арктического моря!

Дядюшка Антифер и банкир Замбуко не могли справиться с охватившим их
волнением. Даже в потухших, как у разварного судака, глазах Бен-Омара
зажегся огонек. Даже Жильдас Трегомен изменился в лице и выказывал признаки
нетерпения. В конце концов, почему бы ему не порадоваться счастью своего
друга?..

Радость наследников увеличивалась еще и оттого, что на острове не видно
было никаких человеческих следов. Если бы здесь кто-нибудь недавно
высаживался, земля, размягченная дождями, прекрасно сохранила бы эти следы.
Итак, можно было не сомневаться: этому негодяю Сауку не удалось опередить
законных наследников! Либо он был арестован в пути, либо его что-то
задержало. Так или иначе, если он и появится здесь после дядюшки Антифера,
его постигнет горькое разочарование.

Во втором документе указывалось, что поиски надо вести на южной оконечности
острова. Поэтому наши путешественники направились к группе скал, которые
дальше других вдавались в море. Эти четко выделявшиеся выступы не были
покрыты ни мхом, ни снегом, что в значительной мере облегчало поиски.

Если уж фортуна взяла вас за руку, нужно только послушно следовать за
ней... Именно этим можно объяснить, что она сразу же привела
Пьера-Сервана-Мало к скале, похожей на памятный столб, которые оставляют на
своем пути арктические мореплаватели.

- Здесь! Здесь! - кричал он, задыхаясь от волнения.

Все сбежались и стали смотреть.

На наружной стороне отвесной скалы видна была монограмма Камильк-паши, его
двойное "К", так глубоко врезанное в камень, что даже вредоносный полярный
климат не изгладил этих букв.

Все замерли в молчании, и все пятеро-нужно в этом сознаться - обнажили
головы, словно стояли перед могилой героя.

Да и в самом деле, пусть это была простая яма, но ведь в пен покоились сто
миллионов. Впрочем, не будем настаивать на этом - во имя чести
человеческого рода!

Дело быстро пошло на лад. От сильных ударов заступа и кирки осколки так и
сыпались по сторонам. При каждом ударе казалось, что железо вот-вот
натолкнется на металлические обручи или разобьет деревянные днища
бочонков...

Действительно, острие кирки, которой работал дядюшка Антифер, вскоре
наткнулось на какое-то препятствие.

- Наконец-то! - заорал он, вытащив из ямы последний камень, закрывавший
доступ к сокровищам.

Но за этим радостным возгласом последовал безумный вопль - его можно было
услышать за километр.

Это главный герой нашего рассказа закричал так отчаянно, бросив на землю
свою кирку.

В яме была только шкатулка, металлическая шкатулка с монограммой
Камильк-паши, точно такая же, как и две другие, найденные в Оманском заливе
и в бухте Маюмба!

- Опять! - простонал Трегомен, воздевая руки к небу.

Это слово как нельзя лучше определяло ситуацию. Да! Опять! Опять им
придется ехать на поиски... теперь уже четвертого острова...

Дядюшка Антифер в припадке бешенства поднял кирку и с такой силой хватил ею
по шкатулке, что она разбилась...

Оттуда выскользнул пергамент, пожелтевший, запятнанный, в очень дурном
состоянии,-видимо, внутрь шкатулки проникали дождь и снег.

На этот раз в шкатулке не оказалось бриллианта для преподобного Тиркомеля,
у которого, впрочем, не было расходов, не то что у его сонаследников! Но
это и к лучшему: бриллиант - такому фанатику! Да он бы его обратил в пар!

Но вернемся к пергаменту. Жюэль, единственный, кто сохранил самообладание,
поднял его и бережно развернул, боясь, чтобы ветхая бумага не разорвалась.

Дядюшка Антифер, грозя небу кулаком, Замбуко, понурив голову, Бен-Омар,
согнувшись под бременем горя, Жильдас Трегомен, весь обратясь в зрение и
слух, хранили глубокое молчание.

Текст уместился на одном листе пергамента, верхняя половина которого не
была тронута сыростью. Несколько строк, написанных, как и в прежних
документах, по-французски, сохранились довольно хорошо.

Жюэль прочел их, почти не запинаясь:

- "Три человека оказали мне большую услугу, и я хочу засвидетельствовать им
мою признательность. Если я поместил три документа на трех разных островах,
то сделал это с той целью, чтобы эти три человека за время совместного
путешествия поближе познакомились друг с другом и соединились
нерасторжимыми узами дружбы..."

(Да, да, ему это вполне удалось... он просто великолепен, этот паша!)

- "Впрочем, если им суждено испытать некоторые лишения и трудности, прежде
чем они вступят во владение этим богатством, их испытания все же не могут
сравниться с теми, которым подвергался я, стараясь сохранить для них
сокровища!

Эти три человека: француз Антифер, мальтиец Замбуко, шотландец Тиркомель. В
случае их смерти наследники их будут пользоваться теми же правами на мое
наследство. Итак, открыв эту шкатулку и ознакомившись с содержанием этого
последнего документа в присутствии нотариуса Бен-Омара, которого я назначаю
своим душеприказчиком, сонаследники могут теперь отправиться на четвертый
островок, где мною лично зарыты три бочонка с золотом, алмазами и
драгоценными камнями".

Несмотря на огорчение, которое всем им принесла мысль о неизбежности нового
путешествия, и дядюшка Антифер и его спутники вздохнули с облегчением. Ведь
этот четвертый островок будет последним! Оставалось только узнать его
географическое положение.

- "Чтобы найти этот островок,- продолжал Жюэль,- достаточно провести..."

К несчастью, нижняя часть пергамента была совершенно испорчена. Фразы были
неразборчивы... Многих слов недоставало...

Молодой капитан тщетно старался их разобрать:

- "Островок... расположен... закон... геометрический..."

- Ну же... читай! - вскричал дядюшка Антифер.

Но Жюэль не мог продолжать чтение. На нижней половине пергамента
сохранились лишь отдельные слова, которые он тщетно пытался связать. Что же
касается цифр широты и долготы, то от них и вовсе не осталось следа...

И Жюэль повторял начало фразы:

- Расположен... закон... геометрический...

Наконец ему удалось разобрать последнее слово - "полюс"...

- Полюс?..- воскликнул он.- Как!.. Он посылает нас на Северный полюс?..

- Хорошо еще, что не на Южный! - пробормотал обескураженный Трегомен.

Очевидно, это была мистификация! Они же предчувствовали, что этим дело
кончится! Полюс! Не хватало еще только полюса! Да разве ступала на полюс
человеческая нога?..

Дядюшка Антифер подскочил к своему племяннику, вырвал у него документ,
попробовал, в свою очередь, прочесть его, но с трудом разобрал еще
несколько полустертых слов.

Ничего... ничего, что дало бы возможность установить координаты четвертого
островка... Не оставалось никакой надежды когда-нибудь его найти!

И, когда дядюшка Антифер убедился, что игра окончательно проиграна, он
упал, словно сраженный молнией.

ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ, в которой рассказывается, как Эногат провела пальчиком
на глобусе окружность и каковы были последствия этого невинного развлечения

12 августа в Сен-Мало, в доме на улице От-Салль, царило торжество. Около
десяти часов утра из дому вышли жених и невеста в свадебных нарядах, в
сопровождении многочисленных друзей и знакомых.

Сперва свадебный кортеж направился в мэрию, где его встретили очень
радушно, потом в церковь. В мэрии к новобрачным обратился с очаровательной
речью помощник мэра, в церкви они выслушали утонченнейшую проповедь на одну
из тех изящных тем, которых преподобный Тиркомель предпочитал вовсе не
касаться. Затем все проводили до дому жениха и невесту, дважды превращенных
в мужа и жену благодаря двум церемониям - гражданской и церковной.

А чтобы у читателя не осталось сомнений - в