еством он стремился к своему желанному острову, к этому источнику золота
и алмазов, который перешел в его безраздельную собственность. Мысленным
взорам Антифера открывалась пещера Али-Бабы, переданная ему во владение
завещанием Камильк-паши, вздумавшего повторить феерию из "Тысячи и одной
ночи".

- Знаете,- сказал он в тот день своим спутникам,- если богатство этого
доброго малого, этого египтянина,- он говорил о нем с такой фамильярностью,
как племянник о своем американском дядюшке, оставившем ему наследство,-
...если это богатство состоит из золотых слитков, я могу попасть в
затруднительное положение, когда придется увозить его в Сен-Мало.

- Я вам сочувствую, дядя,- ответил Жюэль.

- Мне думается, мы найдем выход,- осмелился вставить свое замечание Жильдас
Трегомен,- если наполним золотом наши чемоданы, карманы и даже шляпы.

- Ты рассуждаешь, как лодочник! - воскликнул дядюшка Антифер.- Он
воображает, что миллион золотом можно захватить под мышку!

Я думал, старина, что...

Разве тебе приходилось когда-нибудь видеть целый миллион, да еще золотом?

- Никогда... даже во сне!

- И ты не знаешь, сколько он весит?..

- Понятия не имею.

- Ну, а я знаю, лодочник, потому что я не поленился подсчитать.

- Так скажи.

- Слиток золота стоимостью в миллион весит приблизительно триста двадцать
два килограмма...

- Не больше? - наивно спросил Жильдас Трегомен.

Дядюшка Антифер искоса взглянул на него. Удостоверившись, что это замечание
было сделано без всякой тени иронии, он почувствовал себя обезоруженным.

- Но,- продолжал он,- если один миллион весит триста двадцать два
килограмма, то сто миллионов весят тридцать две тысячи двести...

- Э-э!..- произнес Трегомен.- Уж ты скажешь!

- А знаешь ли ты, сколько понадобится людей, чтобы перенести эти сто
миллионов, если каждый человек возьмет по сто килограммов?

- Ну, говори же, старина...

- Триста двадцать два человека! А так как нас только трое, можешь себе
вообразить, какие затруднения возникнут на моем острове! К счастью, мои
сокровища состоят главным образом из алмазов и драгоценных камней.

- А ведь дядя и в самом деле прав,- подтвердил Жюэль.

- И я скажу,- добавил Трегомен,- что этот милейший Камильк-паша неплохо все
устроил.

- О да! - воскликнул дядюшка Антифер.- Алмазы легко будет сбыть с рук
ювелирам Парижа или Лондона... Какая продажа, друзья мои, какая продажа!..
Но, разумеется, я продам не все... нет, не все!

- Ты продашь только часть?

- Да, лодочник, да! - ответил дядюшка Антифер, причем лицо его судорожно
подергивалось, а глаза метали молнии.- Да!.. Прежде всего, один я оставлю
себе... один алмаз в миллион франков... буду носить его на рубашке.

- На рубашке! - повторил Жильдас Трегомен.- Ты будешь просто ослепителен!
На тебя невозможно будет глядеть...

- Второй - для Эногат,- продолжал дядюшка Антифер.- От такого камешка она
еще больше похорошеет...

- Вряд ли, дядя. Разве можно быть красивее, чем она сейчас? - поспешил
прервать его Жюэль.

- Ладно, племянничек, ладно... Ну, а третий алмаз будет для моей сестры!

- Для нашей славной Нанон! - воскликнул Жильдас Трегомен.- Она будет
разукрашена, как пречистая дева, что на улице Поркон де ла Барбине!..
Послушай, ты, наверное, хочешь, чтобы кто-нибудь к ней снова посватался?

Пожав плечами, дядюшка Антифер продолжал:

- Четвертый алмаз предназначен для тебя, Жюэль. Хороший камень. Ты будешь
носить его на груди в виде булавки...

- Спасибо, дядя.

- И пятый тебе, лодочник!

- Мне?.. Разве что посадить его на форштевне[107] "Прекрасной Амелии"...

- Нет, лодочник... ты его наденешь на палец... Он будет в кольце... в
широком перстне...

- Алмаз на моей толстой красной лапе!.. Это мне подойдет, как носки
францисканцу[108],- возразил Трегомен, показывая огромную руку, пригодную
скорее смолить перлинь[109], чем выставлять напоказ кольца.

- Ничего не значит, лодочник! Не исключена возможность, что ты еще
встретишь женщину, которая захочет...

- Кого ты имеешь в виду, старина?.. Есть, правда, одна красивая вдова,
бакалейщица из Сен-Сервана...

- Бакалейщица!.. Бакалейщица!..- закричал на него дядюшка Антифер.-
Представляешь ли ты себе, с каким видом она войдет, твоя бакалейщица, в наш
семейный круг, после того как Эногат выйдет замуж за принца, а Жюэль
женится на принцессе!..

На этом разговор оборвался, и молодой капитан только вздохнул при мысли,
что его дядя все еще носится со своими вздорными мечтами... Как внушить ему
здравые мысли, если, к несчастью - да, именно к несчастью,- он станет
обладателем миллионов!

- Положительно он сойдет с ума, и очень скоро, если так будет
продолжаться,- сказал Жильдас Трегомен Жюэлю, когда они остались вдвоем.

- И я этого опасаюсь! - ответил Жюэль, глядя на своего дядю, который
бормотал что-то себе под нос.

Двумя днями позднее, 22 марта, "Оксус" прибыл в порт Маскат, и трое
матросов вынесли Бен-Омара из каюты. На кого он был похож!.. Это был
скелет... или, вернее, мумия, потому что кожа еще держалась на костях
злополучного нотариуса!

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ, в которой Саук решает пожертвовать одной половиной
сокровищ Камильк-паши, чтобы обеспечить себе вторую

Когда Жюэль, по просьбе Жильдаса Трегомена, показал ему на карте точку, где
находится Маскат, тот просто не поверил своим глазам. Бывший владелец
"Прекрасной Амелии", плававший, как мы знаем, только по Рансу, попал в
такую даль... в такую даль... к берегам Азиатского континента!

- Итак, Жюэль, мы на самом краю Аравии? - спросил Трегомен, укрепляя очки
на носу.

- Да, господин Трегомен, на юго-восточной оконечности Аравийского
полуострова.

- А этот залив, похожий на воронку...

- Это Оманский залив.

- А другой, похожий на баранью ногу?

- Это Персидский залив.

- А пролив, который их соединяет?

- Это Ормузский пролив.

- А островок нашего друга?

- Он должен быть где-то в Оманском заливе.

- Если он вообще существует! - заметил Трегомен, предварительно
удостоверившись, что дядюшка Антифер не может его услышать.

Маскатский имамат, расположенный между пятьдесят третьим и пятьдесят
седьмым меридианами и между двадцать второй и двадцать седьмой параллелями,
простирается на пятьсот сорок километров в длину и на двести восемьдесят -
в ширину. Сюда следует прибавить еще полосу персидского берега от Ларистана
до Могистана, часть побережья Ормуза и Кистрима; кроме того, ту часть
Африки, которая тянется от экватора до мыса Дельгаду с Занзибаром, Малинди,
Софалой. Если все это соединить вместе, то окажется, что владения имама
занимают пятьсот тысяч квадратных километров - без малого площадь Франции.
Десять миллионов жителей по национальному признаку делятся на арабов,
персов, индийцев, евреев и негров, которых здесь большинство.
Следовательно, имам является властителем, заслуживающим некоторого
внимания.

Поднимаясь по Оманскому заливу в направлении Маската, "Оксус" шел мимо
бесплодного пустынного побережья, окаймленного высокими отвесными скалами,
напоминающими развалины феодальных замков. Немного позади возвышалось
несколько округлых холмов, достигающих пятисот метров высоты: это были
первые отроги горной цепи Джебель-Ахбар, которая возносится на три тысячи
футов над уровнем моря. Нет ничего удивительного в том, что эта страна так
бесплодна,- ведь она не орошается ни одной сколько-нибудь полноводной
рекой. И все же шестьдесят тысяч жителей обеспечены продуктами питания
благодаря окрестностям столицы. Вокруг Маската в изобилии произрастают
виноград, манго[110], персики, фиги[111], гранаты, арбузы, лимоны, кислые и
сладкие, и особенно финики! Финиковая пальма - самое ценное дерево арабских
земель. По количеству финиковых пальм здесь судят о доходах поместья и
говорят: "Имение в три или четыре тысячи финиковых пальм", как во Франции
говорят: "Участок в двести или триста гектаров".

Имамат - это прежде всего торговое государство, потому что имам является не
только верховным властителем и мусульманским первосвященником, но и главным
купцом своей страны. В его государстве насчитывается не менее двух тысяч
судов водоизмещением тридцать семь тысяч тонн. Военный флот состоит из ста
кораблей, вооруженных несколькими сотнями пушек. В армии числится двадцать
пять тысяч человек. Что касается доходов имама, то они достигают двадцати
трех миллионов франков. Владея пятью кораблями, он пользуется еще правом
реквизировать корабли своих подданных для личных нужд, и это позволяет ему
вести торговые дела с большим размахом.

В конечном счете имам - неограниченный властитель государства, в 1507 году
завоеванного д'Албукерки, а затем сбросившего с себя португальское
иго[112]. Вернув сто лет назад свою независимость, Маскат нашел поддержку у
англичан[113], которые несомненно надеются после Испанского Гибралтара,
Аденского Гибралтара, Перимского Гибралтара создать еще и Гибралтар в
Персидском заливе. Эти упорные англо-саксы намерены, как видно,
"гибралтаризовать" все проливы, имеющиеся на земном шаре.

Интересно, прежде чем покинуть Францию, собрали ли дядюшка Антифер и его
спутники какие-нибудь сведения о Маскате с точки зрения политической,
промышленной и торговой?

И не подумали даже!

Могла ли их интересовать эта страна?

Никоим образом, так как внимание их было приковано только к одному из
островков в заливе.

Но не воспользуются ли они случаем познакомиться хотя бы в общих чертах с
современным положением этого государства?

Да, поскольку они решили связаться с официальным представителем Франции в
этом уголке Аравии.

Разве в Маскате есть французский резидент[114]?

Да, после договора, заключенного в 1841 году между имамом и французским
правительством.

А для чего нужен здесь официальный представитель Франции?

Для того, чтобы давать необходимые справки своим соотечественникам, когда
они попадают по воле случая на побережье Индийского океана.

Пьер-Серван-Мало почел за благо нанести визит французскому резиденту. И в
самом деле, местной полиции, прекрасно организованной и вследствие этого
весьма подозрительной, показалось бы по меньшей мере странным прибытие в
Маскат трех французов, если бы последние не смогли убедительно объяснить
цель своего путешествия. Само собой разумеется, они не собирались
раскрывать свои карты.

После сорокавосьмичасовой стоянки в Маскате "Оксус" должен был направиться
дальше в Бомбей. Дядюшка Антифер, Трегомен и Жюэль немедленно сошли на
берег. На Бен-Омара и Назима они, конечно, не обращали никакого внимания.
Нотариусу и его клерку предоставлялась полная возможность следовать по
стопам французов и присоединиться к ним не раньше, чем начнутся поиски
острова в Оманском заливе.

Дядюшка Антифер во главе шествия, Жюэль посередине, Жильдас Трегомен в
арьергарде, поспешая за проводником, устремились к английскому отелю через
площади и улицы современного Вавилона[115].

Их багаж следовал за ними. Как заботились они о купленных в Сен-Мало
секстанте и хронометре, особенно о хронометре! Даже святые дары[116] под
балдахином не могли быть несомы с большим благоговением или, лучше сказать,
усердием, какое проявлял дядюшка Антифер, пожелавший лично нести хронометр.
Подумать только: инструмент, который поможет определить долготу знаменитого
острова! С какой пунктуальностью заводили его каждый день! Каких только не
принимали мер предосторожности, чтобы уберечь его от толчков, могущих
отразиться на точности хода. Ни один муж не стал бы так заботиться о своей
жене, как заботился наш малуинец об этом инструменте, который должен был
сохранять парижское время.

Высадившись в Маскате, Трегомен был так удивлен, видя себя здесь, как мог
бы удивиться генуэзский дож, если бы внезапно очутился при дворе Людовика
XIV.

Выбрав себе комнаты в отеле, наши путешественники отправились затем к
французскому резиденту. Тот был приятно поражен, увидев трех
соотечественников на пороге своего дома.

Это был провансалец лет пятидесяти, по имени Жозеф Бард. Он торговал
хлопком, мануфактурой, индийскими шалями, китайскими шелками, тканями,
шитыми золотом и серебром,- словом, товарами, пользующимися большим спросом
у богатых людей Востока.

Когда француз приходит к французу, а тот к тому же еще уроженец Прованса,
знакомство завязывается быстро и добрые отношения устанавливаются
незамедлительно.

Обменявшись с гостями рукопожатиями и предложив им прохладительные напитки,
хозяин спросил, какова цель их путешествия.

- Мне редко представляется возможность принимать соотечественников,- сказал
он.- Я с удовольствием вижу вас у себя, господа, и я весь в вашем
распоряжении.

- Мы очень благодарны вам за это,- ответил дядюшка Антифер,- так как вы
можете оказать нам большую услугу, сообщив кое-какие сведения об этой
стране.

- Вы путешествуете ради развлечения?..

- И да и нет, господин Бард. Мы все трое - моряки. Мой племянник Жюэль -
капитан дальнего плавания, Жильдас Трегомен - бывший командир "Прекрасной
Амелии".

На этот раз, к крайнему удовольствию Трегомена, названного командиром,
дядюшка Антифер говорил о габаре, словно речь шла о фрегате или военном
корабле.

- А я капитан каботажного плавания,- с достоинством добавил Антифер.- Некая
солидная фирма в Сен-Мало дала нам полномочие основать отделение либо в
Маскате, либо в одном из портов Оманского или Персидского залива.

Жозефу Барду показалась соблазнительной мысль войти в дело, могущее
принести ему выгоду.

- Капитан,- сказал он,- мне остается только приветствовать ваши намерения и
предложить свои услуги для того, чтобы довести ваши планы до благополучного
конца.

- В таком случае,- сказал Жюэль,- дайте нам совет, где лучше учредить
торговую контору - в самом Маскате или в другом городе побережья?

- Предпочтительнее, конечно, в Маскате,- ответил резидент.- Значение этого
порта возрастает с каждым днем благодаря его торговым связям с Персией,
Индией, островами Маврикий и Реюньон[117], с Занзибаром и Африканским
побережьем.

- А какие товары экспортируются? - поинтересовался Жильдас Трегомен.

- Финики, изюм, сера, рыба, копал[118], камедь[119], щитки черепахи, рога
носорога, растительное масло, кокосовые орехи, рис, маис, кофе и местные
сладости...

- Сладости? - переспросил Трегомен облизнувшись.

- Да,- ответил Жозеф Бард,- сладости, называемые здесь халвой. Ее варят из
меда, сахара, клейковины и миндаля.

- Хотел бы я попробовать этого лакомства, друзья мои...

- Сколько твоей душе угодно!.. Но,- продолжал дядюшка Антифер,- вернемся к
делу. Мы приехали в Маскат не для того, чтобы лакомиться халвой. Господин
Бард любезно согласился назвать нам главные предметы вывоза...

- К этому нужно еще добавить ловлю жемчуга в Персидском заливе,- заметил
консул,- ловлю, которая ежегодно приносит до восьми миллионов франков
дохода...

Надо было видеть, какую презрительную мину скорчил дядюшка Антифер! Ловля
жемчуга, приносящая восемь миллионов франков в год,- пустяковая сумма в
глазах человека, у которого одних драгоценных камней миллионов на сто!

- Правда,- продолжал Жозеф Бард,- торговля жемчугом находится в руках
индийских купцов, не допускающих конкуренции.

- Даже за пределами Маската? - спросил Жюэль.

- Даже за пределами Маската, где - я должен признаться в этом - торговцы
косо смотрят на приезжих иностранцев...

Жюэль воспользовался этим ответом, чтобы перевести разговор на другую
тему...

Столица имамата расположена между 50€20' восточной долготы и 23€38'
северной широты. Принимая во внимание координаты острова, его следовало
искать именно здесь. Главной задачей было покинуть Маскат под предлогом
поисков подходящего места для учреждения малуинской торговой конторы.
Поэтому Жюэль, сказав, что имело бы смысл, прежде чем обосноваться в
Маскате, посетить и другие места, кстати спросил, какие еще близлежащие
прибрежные города входят в имамат.

- Оман,- ответил Жозеф Бард.

- Севернее Маската?

- Нет, юго-восточнее.

- А на севере или на северо-западе?

- Наиболее значительный город - Ростак.

- На заливе?

- Нет, внутри страны.

- А на побережье?

- Сохор.

- А как далеко отсюда?

- Приблизительно в двухстах километрах. Подмигнув, Жюэль дал понять дяде
важность этого ответа.

- А Сохор... торговый город?

- Да, торговый. Иногда там проводит время имам... когда его высочеству
приходит в голову такая фантазия.

- Его высочеству? - повторил Жильдас Трегомен.

По-видимому, этот титул, принадлежащий турецкому султану, произвел на
Трегомена соответствующее впечатление. Жозеф Бард считал признаком хорошего
тона так величать имама.

- Сейчас его высочество в Маскате,- добавил он,- и, когда вы изберете город
для вашей конторы, вам, господа, нужно будет обратиться к нему за
разрешением.

- Надеюсь, его высочество в этом не откажет? - спросил малуинец.

- Напротив,- ответил резидент,- его высочество рад будет дать согласие по
денежным соображениям.

Дядюшка Антифер дал понять широким жестом, что он готов расплатиться
по-королевски.

- А каким способом лучше всего добраться до Сохора? - спросил Жюэль.

- Караваном.

- Караваном!..- воскликнул немного встревоженный Трегомен.

- Да,- продолжал Жозеф Бард,- в имамате нет еще не только железных дорог,
но даже и дилижансов. Ездят здесь на двуколках или верхом на мулах, если не
предпочитают идти пешком...

- Эти караваны отправляются, должно быть, не очень часто? - спросил Жюэль.

- Напротив,- ответил резидент,- между Маскатом и Сохором ведется весьма
оживленная торговля, и как раз завтра...

- Завтра? - перебил дядюшка Антифер.- Вот и превосходно! Значит, завтра мы
"откараванимся"!

Перспектива "откараваниться", как удачно выразился Антифер, не очень-то
улыбалась Жильдасу Трегомену. На его добром лице появилась гримаса. Но ведь
он прибыл в Маскат не затем, чтобы перечить своему другу, и волей-неволей
должен был согласиться на путешествие в малоприятных для него условиях.

Все же Трегомен выразил желание поделиться некоторыми соображениями по
поводу предстоящего переезда из Маската в Сохор.

- Ну что ж, говори,- разрешил дядюшка Антифер.

- Так вот,- сказал Жильдас Трегомен,- мы все трое - моряки, не так ли?

- Да, все трое,- согласился дядюшка Антифер и, не удержавшись, лукаво
подмигнул бывшему хозяину "Прекрасной Амелии".

- Я не понимаю,- продолжал Трегомен,- почему бы нам не отправиться в Сохор
морем. Двести километров... на прочном судне...

- Почему бы и нет? - подтвердил дядюшка Антифер.- Жильдас прав. Мы только
выиграем время...

- Несомненно,- ответил Жозеф Бард,- и я первый посоветовал бы вам
отправиться морем, если бы это не представляло некоторой опасности...

- Какой? - спросил Жюэль.

- Видите ли, господа, Оманский залив не очень безопасен. Может быть, на
каком-нибудь большом торговом судне, с многочисленным экипажем, и нечего
было бы бояться...

- Бояться? - вскричал дядюшка Антифер. - Бояться бури? Бояться шквалов?..

- Нет, пиратов, с которыми легко можно встретиться в Ормузском проливе...

- О черт! - вырвалось у малуинца.

Надо отдать ему справедливость, он испугался только возможности встречи с
пиратами на обратном пути, когда при нем будет драгоценный груз.

Предупрежденные резидентом, наши путешественники приняли мудрое решение:
раз они не смогут вернуться морем, то нет смысла и отправляться туда по
воде. Выехать с попутным караваном, вернуться с другим - такая комбинация
сулила полную безопасность. Поэтому Жильдас Трегомен должен был согласиться
примкнуть к каравану, но в душе у него была тревога - он не понимал, каким
способом передвижения удастся ему воспользоваться.

На этом разговор закончился.

Три француза остались очень довольны беседой с соотечественником. На
обратном пути они непременно посетят его... будут держать в курсе своих дел
и следовать только его советам... Этот хитрец Антифер дал ему даже понять,
что учреждаемая им контора будет производить крупные операции, могущие быть
в