рвыми лучами утренней зари под
деревьями уже пылал костер.

Потерпевшие кораблекрушение собрались вокруг огня. Дядюшка Антифер и
Замбуко еще не остыли от гнева. По-видимому, гнев питателен, ибо они
отказались разделить вместе со всеми более чем скромный завтрак; к плодам и
кореньям было добавлено несколько горстей орехов, которыми любят лакомиться
жители Гвинеи. Но охотно поедают орехи и шимпанзе, и потому, вероятно, они
так недружелюбно смотрели на незваных гостей, которые не только заняли
остров, но и уничтожали их запасы. Вскоре дядюшку Антифера и его спутников
со всех сторон окружили обезьяны. Некоторые сидели неподвижно, другие
прыгали, но все они ни на минуту не прекращали кривляться и гримасничать.

- Берегитесь, дядя,- заметил Жюэль,- шимпанзе очень сильные животные; их в
десять раз больше, чем нас, а мы безоружны...

Но малуинцу не было никакого дела до обезьян.

- А знаешь, ты прав, мой мальчик,- сказал Трегомен.- По-моему, эти господа
не знают законов гостеприимства... и их угрожающие позы...

- Разве есть какая-нибудь опасность? - спросил Бен-Омар.

- Опасность быть изувеченными, только и всего,- ответил серьезно Жюэль.

Услышав это, нотариус почувствовал сильное желание немедленно испариться.
Но, увы, это было невозможно!

Баррозо между тем расставил своих людей таким образом, чтобы они готовы
были в любую минуту отбить нападение; а затем он и Саук отошли в сторону и
стали совещаться. Жюэль внимательно следил за ними.

Тему их разговора легко было угадать. Саук плохо скрывал свое раздражение
из-за того, что неожиданное кораблекрушение провалило задуманный им план.
Значит, надо изобретать другой. Сейчас они находятся неподалеку от острова
номер два. Несомненно, сокровища Камильк-паши зарыты на одном из островков
бухты Маюмба - на этом самом или на другом. Саук по-прежнему думал, что с
помощью Баррозо и его людей он сумеет освободиться от француза и его
спутников. Только сделает он это не сейчас, а позднее... Хотя у молодого
капитана и не было больше инструментов, но все же указания, обнаруженные в
последнем документе, помогут ему найти островок скорее, чем Сауку, если бы
тот взялся за поиски.

Все это подробно обсудили оба негодяя, понимавшие друг друга с полуслова.
Само собой разумеется, Баррозо получит щедрое вознаграждение и, кроме того,
будут полностью возмещены понесенные им убытки - стоимость погибшего судна,
всего груза, слонов...

Главное - добраться поскорее до Маюмбы. С острова видно было, как несколько
рыбачьих лодок отделились от берега. Самая близкая находилась примерно в
трех милях. При таком слабом ветре она приблизится к лагерю не раньше чем
через три-четыре часа; ей подадут сигналы, и в тот же день потерпевшие
крушение на "Порталегри" попадут в Маюмбу и будут размещены в какой-нибудь
фактории, где, без сомнения, встретят радушный прием.

- Жюэль!.. Жюэль!..

Эти неожиданные возгласы прервали беседу Саука и португальца.

Дядюшка Антифер снова закричал:

- Жильдас! Жильдас!

Молодой капитан и Трегомен, следившие с берега за рыбачьими лодками,
поспешили на зов дядюшки Антифера.

Рядом с ним стоял банкир Замбуко; по знаку дядюшки приблизился и Бен-Омар.

Расставшись с Баррозо, Саук не замедлил подойти поближе, чтобы подслушать
разговор. А так как считалось, что он не понимает по-французски, его
присутствие никого не тревожило.

- Жюэль,- сказал дядюшка Антифер,- слушай внимательно, сейчас наступило
время принять решение.

Он говорил прерывающимся голосом, как человек, дошедший до крайней степени
возбуждения.

- В последнем документе сказано, что второй островок расположен в бухте
Маюмба, и вот... мы находимся в бухте Маюмба... Это бесспорно?

- Совершенно бесспорно, дядя.

- Но у нас больше нет ни секстанта, ни хронометра... потому что этот
ротозей Трегомен, которому я имел глупость их доверить, умудрился их
потерять...

- Но, друг мой...- произнес Трегомен.

- Я бы скорей утонул, чем потерял их! - резко прервал его Пьер-Серван-Мало.

- Я тоже! - добавил банкир Замбуко.

- А вы в этом уверены, господин Замбуко? - с негодованием спросил Трегомен.

- Одним словом... они потеряны,- продолжал дядюшка Антифер,- и без этих
инструментов ты не сможешь, Жюэль, определить точное положение второго
островка...

- Не смогу, дядя. По-моему, самым разумным решением было бы переправиться
на одной из этих лодок в Маюмбу, вернуться оттуда в Лоанго сухим путем и
сесть на первый же пакетбот, который сделает остановку...

- Никогда! - воскликнул дядюшка Антифер. И банкир Замбуко, как верное эхо,
повторил;

- Никогда!

Бен-Омар переводил взгляд с одного на другого, тряся головой с самым
идиотским видом, а Саук жадно ловил каждое слово, притворяясь, будто ничего
не понимает.

- Да, Жюэль, мы переправимся в Маюмбу... но в Лоанго нам нечего делать... В
Маюмбе мы пробудем столько времени, сколько понадобится для того... ты
хорошо меня слышишь?.. чтобы осмотреть все островки бухты. Да, все!..

- Что, дядя?!

- Их немного... пять или шесть... но будь их сотня, будь их тысяча, я бы
все равно осмотрел их один за другим!

- Дядя! Это неблагоразумно!..

- Вполне разумно, Жюэль! На одном из них находятся сокровища... Документ
указывает даже место, где Камильк-паша зарыл...

- Чтоб его черти взяли! - пробормотал Жильдас Трегомен.

- При желании и терпении,- продолжал дядюшка Антифер,- мы найдем место,
помеченное двойным "К"...

- А если мы не найдем этого места? - спросил Жюэль.

- Не говори этого, Жюэль! - закричал дядюшка Антифер.- Во имя бога, не
говори этого!

В припадке неописуемой ярости дядюшка грыз кремневый чубук, перекатывая его
между челюстями. Никогда еще он не был так близок к апоплексическому удару.

Жюэль понимал, что сопротивляться подобному упрямству нет никакого смысла.
На поиски, которые, по его мнению, все равно будут бесполезны, потребуется
не более пятнадцати дней. Когда дядюшка Антифер убедится, что надеяться
больше не на что, он поневоле должен будет вернуться в Европу. Поэтому
Жюэль ответил:

- В таком случае, надо сесть на рыбачью лодку, когда она подойдет к
берегу...

- Но не раньше чем мы осмотрим островок,- ответил дядюшка Антифер,- потому
что... в конце концов... а может быть, это и есть тот самый остров?

Замечание вполне логичное. Кто знает, а вдруг кладоискатели и в самом деле
уже достигли цели и очутились по воле случая там, куда должны были попасть
с помощью секстанта и хронометра? Нам возразят на это, что такая удача
невозможна? Пожалуй! Но почему бы после стольких препятствий, лишений и
невзгод фортуне не повернуться лицом к своим упорным поклонникам?

Жюэль не решался возражать дядюшке, да и вообще лучше было не терять
времени. Надо было осмотреть весь островок, прежде чем подойдет рыбачья
лодка. Когда она уже будет около скал, матросы, конечно, захотят немедленно
отчалить, чтобы поскорее попасть в Маюмбе в какую-нибудь факторию, где они
смогут поесть досыта и отдохнуть. Разве их заставишь задержаться здесь без
объяснения причин? А с другой стороны, нельзя же им открыть тайну
Камильк-паши и рассказать о существовании сокровищ!

И еще одно соображение. Когда дядюшка Антифер и Замбуко вместе с Жюэлем и
Жильдасом Трегоменом, нотариусом и Назимом внезапно покинут лагерь, как
отнесется к этому Баррозо и что подумают его люди? Не возникнет ли у них
желание последовать за ними?..

Это было серьезное препятствие. Неизвестно еще, как поведет себя экипаж,
если сокровища будут найдены и у всех на глазах извлекут из тайника три
бочонка с золотом, алмазами и другими драгоценными камнями. Не последуют ли
за этим грабеж и насилие? Велик будет соблазн для авантюристов, не стоящих
даже веревки, на которой их повесят! Их вдвое больше, они быстро справятся
с малуинцем и его спутниками, изобьют их, зарежут! Капитан, конечно, и не
подумает их удерживать. Скорее всего, он сам будет их подстрекать, а при
дележе заберет себе львиную долю...

Но не так-то просто внушить дядюшке Антиферу, что действовать надо крайне
осмотрительно; нелегко убедить его, что для пользы дела лучше потерять
несколько дней; уговорить его добраться с экипажем "Порталегри" до Маюмбы,
устроиться там на ночлег, отделаться от этих людей и уже на следующий день
нанять, что называется ad hoc[193], лодку и вернуться на остров... Но
дядюшка Антифер не считался ни с какими аргументами. На него не действовали
никакие доводы. Пока остров не будет осмотрен, он его не покинет, и никакие
уговоры тут не помогут...

Само собой разумеется, что Трегомен самым деликатным образом был послан к
черту, когда попытался изложить все эти соображения своему упрямому другу.
Тот ограничился одним словом:

- В путь!

- Я прошу тебя...

- Оставайся, если хочешь. Обойдусь и без тебя!

- Ну будь же благоразумен...

- Идем, Жюэль!

Ничего не оставалось, как подчиниться.

Дядюшка Антифер и Замбуко двинулись вперед. Жильдас Трегомен и Жюэль
последовали за ними. Но матросы, по-видимому, и не собирались идти по их
следам. Даже Баррозо не поинтересовался, по какой причине его пассажирам
вздумалось покинуть лагерь.

Чем же объяснить такую сдержанность?

Тем, что Саук, подслушавший всю беседу и не желавший задерживать поиски или
мешать им, шепнул об этом португальскому капитану.

Баррозо вернулся к своему экипажу и дал приказ ожидать прибытия рыбачьих
лодок и никуда не удаляться от лагеря.

Бен-Омар по знаку Саука поспешил присоединиться к дядюшке Антиферу,
которого нисколько не удивило появление нотариуса вместе с его клерком
Назимом.

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ, в которой дядюшка Антифер и банкир Замбуко остаются с
длинным носом

Было около восьми часов утра. Мы говорим "около", потому что судить о
времени наши путешественники могли только по высоте солнца - после
кораблекрушения часы у всех остановились.

Если матросы капитана Баррозо и не последовали за группой пассажиров, то
иначе повели себя обезьяны.

Не менее десятка шимпанзе отделилось от стаи с явным намерением
конвоировать пришельцев, осмелившихся хозяйничать на острове и осматривать
чужие владения.

Большая часть стаи осталась возле лагеря.

Жильдас Трегомен бросал на ходу косые взгляды на свирепых телохранителей, а
те отвечали ему отвратительными гримасами, угрожающими жестами, глухим
урчанием.

"Несомненно,- думал он,- эти животные как-то объясняются между собой... Как
жаль, что я их не понимаю... Интересно было бы с ними побеседовать на их
языке!"

В самом деле, превосходный случай для филологических наблюдений и для
проверки рассказов американского натуралиста Гарнера[194], прожившего
несколько месяцев в гвинейских лесах и утверждавшего, будто обезьяны
выражают разные понятия определенными гортанными звуками. Например,
звукосочетание "whouw" обозначает пищу, "cheny" - питье, "iegk" -
предостережение от опасности. Если гласные "а" и "о" в обезьяньем языке
отсутствуют, звук "и" очень редок, так же как "е" и "ђ", но зато очень
употребительны "у" и "ю".

Читатели, конечно, помнят, что в документе, найденном на островке в
Оманском заливе, были даны координаты островка в бухте Маюмба и
указывалось, где именно нужно искать знак двойного "К", обозначающий
местонахождение клада.

В первом случае раскопки пришлось производить в южной части острова, что
было выполнено согласно указанию, содержавшемуся в письме Камильк-паши к
отцу дядюшки Антифера.

Относительно второго островка в документе говорилось, что скала с
монограммой находится на северной стороне.

Так как потерпевшие кораблекрушение высадились в южной части островка, им
предстояло пройти приблизительно две мили к северу.

И вся компания двинулась в этом направлении: дядюшка Антифер и Замбуко - во
главе шествия, Бен-Омар и Назим - в середине, Жильдас Трегомен и Жюэль - в
арьергарде.

Никого не удивляло, что группу возглавляли оба сонаследника. Они
стремительно продвигались к цели, не обмениваясь ни словом, и не разрешили
бы никому себя опередить.

Время от времени нотариус окидывал Саука беспокойным взглядом. Он был
уверен, что тот вместе с португальским капитаном замышляет недоброе.
Тревожила его еще и такая мысль: не потеряет ли он свою премию, свой
процент, если сокровища ускользнут от малуинца? Он пытался выведать
что-нибудь у Саука, еще более мрачного и свирепого, чем обычно, но тот
ничего не отвечал, чувствуя, должно быть, что за ним следит Жюэль.

Действительно, недоверие Жюэля все возрастало, когда он наблюдал, как
обращается Назим с Бен-Омаром. Вряд ли допустимо даже в нотариальных
конторах Александрии, чтобы командовал клерк, а подчинялся нотариус; между
тем не было никаких сомнений, что взаимоотношения этих двух личностей
складывались именно таким образом.

Трегомена интересовали сейчас только обезьяны. Иногда на его добром,
славном лице отражались ужимки четвероруких - он прищуривал глаз,
вздергивал нос, выпячивал губы. Если бы Нанон и Эногат увидели, как он
гримасничает, подражая обезьянам, они бы его не узнали.

Эногат!.. Бедное дитя! Конечно, она и в эту минуту думала о своем женихе,
потому что она думала о нем всегда! Но то, что Жюэль потерпел
кораблекрушение и, счастливо избежав гибели, тут же попал под конвой
шимпанзе, этого она никогда бы не могла вообразить!

"А этим весельчакам, как видно, совсем не жарко. Глядя на них, поневоле
захочешь превратиться в обезьяну",- рассуждал про себя Трегомен, наблюдая,
как беснуются четверорукие на обоих флангах маленькой экспедиции.

А может быть, путешественникам лучше было бы идти в тени деревьев, где они
укрылись бы от ливня солнечных лучей? Нет, эти гиганты с густыми ветвями,
начинавшимися у самой земли, стояли сплошной стеной. Если бы человек мог
превратиться, как того пожелал Трегомен, в обезьяну, то и тогда ему было бы
нелегко проложить себе путь сквозь эти заросли. Поэтому дядюшка Антифер и
его спутники шли вдоль берега, старательно обходя маленькие бухточки и
высокие скалы, торчавшие повсюду, как каменные столбы. Когда невозможно
было пройти по песчаному, заливаемому приливом берегу, они пробирались,
спотыкаясь, среди невероятного нагромождения камней. Не правда ли, дорога,
ведущая к богатству,- тяжелая и неровная!.. Они напрягали свои силы до
кровавого пота, и надо согласиться, что, если каждый шаг, приближавший их к
цели, будет оплачен по тысяче франков, это не покажется слишком дорогой
ценой!

За час они прошли только милю, иначе говоря - половину пути. С этого места
уже видны были северные пределы острова. Отчетливо обрисовывались три или
четыре утеса. Но который из них приведет к заветной цели? Разве что
исключительный случай поможет сразу же напасть на след и избавит от
мучительных поисков под жгучими лучами тропического солнца!

Жильдас Трегомен выбился из сил.

- Отдохнем хоть минутку! - взмолился он.

- Ни одной секунды! - ответил дядюшка Антифер.

- Дядя,- сказал Жюэль,- но господин Трегомен может расплавиться...

- Ну что ж, пусть расплавится!

- Спасибо, друг мой.

И Жильдас Трегомен зашагал дальше, не желая остаться позади. Но если он
даже доберется до конечного пункта, то, наверное, в виде потока,
струящегося к самым отдаленным скалам островка.

Только через полчаса дошли до того места, где виднелись четыре утеса.
Дорога становилась все труднее, и могли еще встретиться непреодолимые
препятствия. Какой невообразимый хаос громадных валунов, булыжников с
заостренными гранями! Стоит только упасть - и неизбежны серьезные ранения!
Да, Камильк-паше посчастливилось найти хорошее местечко для своих сокровищ,
которым позавидовали бы властители Басры, Багдада и Самарканда[195]!

Но вот уже кончилась лесистая часть островка. И тут стало ясно, что господа
шимпанзе не собираются идти дальше. Эти животные неохотно покидают лесные
убежища - завывание бури и грохот волн их не привлекают. Надо полагать, что
американскому натуралисту Гарнеру не так-то легко было бы найти в их
неполном языке тот звук, который обозначает слово "поэзия".

Когда конвой из четвероруких остановился на границе леса, обезьяны
обнаружили далеко не мирные, скорее, даже враждебные намерения по отношению
к этим чужеземцам, стремившимся дойти в своих исследованиях до крайних
выступов островка. Какое свирепое рычание издавали обезьяны! С каким
остервенением они скребли себе грудь! Одна из них схватила камень и бросила
его сильной рукой. А так как пример заразителен, особенно когда имеешь дело
с обезьянами, то дядюшка Антифер и его спутники рисковали быть забитыми
насмерть. Если бы они неосторожно ответили ударами, то это и произошло бы,
так как ни силой, ни числом они не были равны нападающей стороне.

- Не бросайте... не бросайте! - закричал Жюэль, видя, что Жильдас Трегомен
и Саук начали подбирать камни.

- Однако...- произнес Трегомен, с которого была уже сбита шляпа.

- Не надо, господин Трегомен, удалимся отсюда поскорее, и мы будем в
безопасности! Обезьяны дальше не пойдут.

Это было самое умное решение. Они прошли шагов пятьдесят, и камни их уже не
достигали.

Было около половины одиннадцатого. Как много времени отнял этот двухмильный
переход вдоль побережья! На северной оконечности островка скалы вдавались в
море на сто пятьдесят - двести метров. Дядюшка Антифер и Замбуко выбрали
самую длинную скалу, направленную на северо-запад, и решили ее осмотреть в
первую очередь.

Какое унылое и безотрадное зрелище являли собой эти нагроможденные друг на
друга каменные глыбы! Некоторые прочно вросли своим основанием в песчаную
почву, другие были повалены и разбросаны в разные стороны неистовыми
ударами волн во время бурь. Никакого следа растительности, даже лишайников,
покрывающих влажные скалы бархатистым ковром. Никаких водорослей, которыми
изобилуют морские берега умеренного пояса. А потому нечего было опасаться
за сохранность монограммы Камильк-паши. Вырезанная тридцать один год назад
на одной из скал северной оконечности острова, она должна была сохраниться
в полной неприкосновенности.

И вот наши исследователи вновь принялись за поиски, подобные тем, какие
вели уже на островке в Оманском заливе. Это кажется невероятным, но оба
наследника в своем безумном нетерпении, казалось, совершенно не страдали ни
от усталости после этого трудного пути, ни от палящего зноя. И Саук,
по-видимому, в интересах своего патрона - кто бы мог подумать иначе? - тоже
работал с неутомимым рвением.

Нотариус, усевшись среди скал, не шевелился и не произносил ни слова. Если
будут найдены сокровища, он всегда успеет вовремя вмешаться и потребовать
свой процент, причитающийся ему как душеприказчику, раз он присутствовал
при вскрытии клада. И аллах свидетель, это не столь уже большое
вознаграждение, если принять во внимание перенесенные им муки в течение
трех долгих месяцев и опасности, из которых ему удавалось выпутываться с
большим трудом!

Само собой разумеется, что, по приказанию Пьера-Сервана-Мало, Жюэль,
находившийся рядом с ним, начал методически и тщательно обследовать скалы.

"Маловероятно,- думал он,- чтобы миллионы были спрятаны здесь, а не в ином
месте. Во-первых, они должны быть зарыты именно на этом, а не на
каком-нибудь другом островке бухты; во-вторых, именно на этой оконечности
островка; в-третьих, среди нагромождения скал нужно найти
одну-единственную, помеченную двойным "К"... Но, в конце концов, если бы
даже все эти условия так счастливо совпали, если это не злая шутка мерзкого
паши и если эту монограмму найду я, а не кто-нибудь другой, не умнее ли
всего будет промолчать?.. Тогда дядя поневоле откажется от своей вздорной
идеи женить меня на герцогине, а мою дорогую Эногат выдать замуж за
герцога... Но нет, дядя не переживет такого удара! Он сойдет с ума... У
меня на совести будет преступление... Надо идти до конца!"

В то время как Жюэль предавался своим размышлениям, Трегомен, примостившись
на обломке скалы и беспомощно свесив руки и вытянув ноги, тяжело дышал, как
тюлень, отдыхающий после длительного плавания под водой... Пот с него так