тан Гуль установил, что корабль  американский.
Да и название подтверждало эту догадку. Корпус --  вот все,  что  уцелело от
большого брига водоизмещением в пятьсот тонн.
     На   носу  "Вальдека"   зияла   широкая  пробоина   --   след  рокового
столкновения.  Благодаря тому  что судно дало  крен, пробоина  поднялась над
водой на пять-шесть футов, и "Вальдек" не затонул.
     На палубе не было ни души.
     Собака,  оставив  борт, добралась  по  наклонной  палубе  до  открытого
центрального люка и, просунув в него голову, отчаянно залаяла.
     -- Очевидно, этот пес -- не единственное живое  существо на корабле, --
заметил Дик Сэнд.
     -- Я и сам так думаю, -- сказал капитан Гуль. Шлюпка плыла теперь вдоль
полузатонувшего борта. Первая же большая волна неминуемо должна была пустить
"Вальдек" ко дну.
     На палубе брига  все  было  начисто  сметено. Торчали  только основания
грот-мачты и фок-мачты,  переломленные  в  двух  футах  от  пяртнерса  [11].
Очевидно, мачты рухнули  при столкновении и  упали за борт, увлекая за собой
паруса н снасти. Однако, сколько видел глаз,  нельзя было обнаружить никаких
обломков. Из  этого  можно было  сделать  только один  вывод:  катастрофа  с
"Вальдеком" произошла уже много дней назад.
     -- Если люди и  уцелели после столкновения, --  сказал капитан Гуль, --
то, вероятнее всего, они погибли от жажды и голода: ведь камбуз залит водой.
Должно быть, на борту судна остались одни трупы.
     --  Нет! -- воскликнул Дик Сэнд. -- Нет! Собака не стала бы  так лаять.
Тут есть живые.
     И он  позвал  собаку. Умное животное тотчас же  соскользнуло в  море и,
едва перебирая лапами от слабости, поплыло к  шлюпке. Когда собаку втащили в
лодку, она с жадностью набросилась не  на сухарь, который  протянул  ей  Дик
Сэнд, а на ведерко с пресной водой.
     -- Бедная собака умирает от жажды! -- воскликнул Дик Сэнд.
     В поисках  удобного места для причала шлюпка отошла  на несколько футов
от палубы тонувшего корабля. Собака, очевидно,  решила,  что ее спасители не
хотят  подняться на борт.  Схватив Дика Сэнда  за  полу куртки, она громко и
жалобно залаяла.
     Все движения собаки и ее лай были понятнее всяких слов.
     Шлюпка подошла к крамболу левого борта. Матросы надежно закрепили ее, а
капитан Гуль с Диком Сэндом поднялись на палубу, взяв с собой собаку. Не без
труда, ползком, добрались они до отверстия центрального люка, зиявшего между
двумя обломками мачт, и спустились в трюм.
     В наполовину затопленном трюме не было никаких товаров. Балластом бригу
служил  песок; теперь  он  пересыпался  на  бакборт  [12] и  своей  тяжестью
удерживал судно на боку. Надежды на ценный груз не  оправдались. Тут  нечего
было спасать.
     -- Здесь нет никого, -- сказал капитан Гуль.
     -- Никого, -- подтвердил юноша, пройдя в переднюю часть трюма.
     Но  собака на палубе  продолжала заливаться лаем,  как будто настойчиво
требовала внимания людей.
     -- Здесь делать нечего, -- сказал капитан Гуль. -- Идем назад.
     Они поднялись па палубу.
     Собака подбежала  к ним, потом поползла к юту [13], как будто звала  их
туда.
     И люди пошли за нею.
     Пять человек -- вероятно, пять трупов -- лежали в кубрике [14].
     При  ярком  дневном свете,  проникавшем в  отверстие меж двумя балками,
капитан Гуль увидел, что это были негры.
     Дику  Сэнду,  переходившему  от  одного  к  другому,  показалось,   что
несчастные еще дышат.
     -- На борт "Пилигрима"! Всех на борт! -- приказал ка-пптан Гуль.
     Матросы,  оставшиеся  в  шлюпке, были призваны  на  помощь. Они помогли
вынести потерпевших крушение из кубрика.
     Это было нелегкое дело, но через несколько  минут всех пятерых спустили
в шлюпку. Никто из них не приходил в сознание. Однако капитан Гуль надеялся,
что  несколько капель  лекарства и глоток-другой воды возвратят этих людей к
жизни.
     "Пилигрим"  лежал  в  дрейфе всего в полукабельтове,  и  шлюпка  быстро
подплыла к нему.
     При  помощи  подъемного   горденя   [15],   спущенного  с   грот-мачты,
потерпевших крушение поочередно подняли на палубу "Пилигрима".  Собака также
не была забыта.
     --  О,   несчастные!  --  воскликнула  миссис   Уэлдоп  при  виде  пяти
распростертых неподвижных тел.
     -- Они живы, миссис  Уэлдон! -- сказал Дик Сэнд. -- Они еще живы. Мы их
спасем!
     -- Что с ними случилось? -- спросил кузен Бенедикт.
     -- Дайте им прийти в себя, и они расскажут нам свою историю, -- ответил
капитан Гуль. -- Но сначала их надо напоить водой и дать им немножко рому.
     И, повернувшись к камбузу, он громко крикнул:
     -- Негоро!
     При  этом  имени собака  вся  вытянулась,  словно делая  стойку,  глухо
заворчала, а шерсть у нее поднялась дыбом. Кок не показывался и не отвечал.
     -- Негоро! -- еще громче крикнул капитан Гуль.
     Собака яростно зарычала.
     Негоро вышел из камбуза.
     Не успел оп сделать и шагу, как собака прыгнула, стремясь вцепиться ему
в горло.
     Португалец отшвырнул ее ударом  кочерги, которой  он вооружился, выходя
из камбуза. Двое матросов схватили собаку и удержали се силой,
     -- Вы знаете этого пса? -- спросил капитан Гуль у кока.
     -- Я? --  удивленно  воскликнул Пегоро.  -- И  в глаза его  никогда  не
видел!
     -- Вот странно! -- прошептал Дик Сэнд.



        ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ. Спасенные с "Пальдека"

     Работорговля  все  еще  широко  распространена  во всей  Экваториальной
Африке, Несмотря на то что вдоль берегов  континента крейсируют английские и
французские  военные  корабли,  суда работорговцев  по-прежнему  вывозят  из
Анголы и Мозамбика негров-невольников. Спрос на "черный товар" все еще велик
во многих странах, и, надо сказать, -- даже цивилизованного мира.
     Капитану Гулю это было известно.
     Хотя та часть океана, где сейчас находился "Пилигрим", лежала в стороне
от обычных путей невольничьих судов,  капитан  Гуль  подумал,  что спасенные
негры,  вероятно, принадлежали  к  партии рабов,  которых "Вальдек" вез  для
продажи в какую-нибудь колонию на Тихом океане.
     На "Пилигриме"  спасенных  негров  окружили  самым  заботливым  уходом.
Миссис  Уэлдон с помощью Ван и  Дика  Сэнда поила их с ложки холодной водой,
которой они, вероятно, были лишены несколько дней.
     В конце  концов  вода, которой они так долго  были лишены,  и несколько
глотков бульона вернули бедных негров к жизни. Один из них -- на вид  старик
лет шестидесяти  --  говорил  по-английски; вскоре он  уже  был  в состоянии
отвечать на вопросы.
     -- Что случилось  с  "Вальдеком"? -- спросил прежде всего капитан Гуль.
-- Он столкнулся с другим судном?
     --  Дней десять  тому назад,  темной ночью, когда  все  спали,  на  нас
налетел какой-то корабль, -- ответил старый негр.
     -- Что сталось с командой "Вальдека"?
     -- Не знаю.  Когда  мы  поднялись на  палубу, там уже никого  не  было,
господин.
     -- Вы думаете, что  экипаж  "Вальдека"  успел перебраться на  борт того
судна, которое столкнулось с "Вальдеком"?
     -- Надо надеяться, что так было, господин.
     --  И это  судно после  столкновения не остановилось,  чтобы  подобрать
пострадавших?
     -- Нет.
     -- Может быть, оно затонуло?
     -- О нет, -- покачав головой,  ответил старый  негр, --  мы видели, как
оно удалялось.
     То же самое утверждали и  все спасенные с  "Вальдека".  Как  бы  это ни
казалось  невероятным,  однако действительно  часто случается,  что  капитан
корабля,  по  вине  которого произошло  какое-нибудь  ужасное  столкновение,
спешит поскорее скрыться, нимало не  заботясь о несчастных, которых он обрек
на гибель, и даже не пытается оказать им помощь!
     Строгого осуждения заслуживает возница, наехавший на улице на прохожего
и   пытающийся  скрыться,  предоставляя   другим  заботу   о   жертве  своей
неосторожности.  Но  пострадавшему  от  несчастного  случая на  улице быстро
окажут первую помощь. А  что же сказать о людях, которые бросают на произвол
судьбы утопающих в открытом море? Такие люди позорят человеческий род!
     Капитан Гуль  мог  бы рассказать  о многих случаях  такой бесчеловечной
жестокости, В©н  повторил  миссис  Уэлдон,  что,  как ни чудовищны  подобные
факты, они, к сожалению, не так уж редки.
     Затем он продолжал допрос:
     -- Откуда шел "Вальдек"?
     -- Из Мельбурна.
     -- Значит, вы не рабы?
     --  Нет, господин, -- живо ответил негр, выпрямившись  во весь рост. --
Мы жители Пенсильвании, граждане свободной Америки.
     --  Друзья мои, -- сказал капитан, -- знайте, что на борту "Пилигрима",
американского брига, никто не будет покушаться на вашу свободу.
     Действительно,  пять негров,  спасенных  "Пилигримом",  были  из  штата
Пенсильвания. Самого старого из них продали в рабство шестилетним  ребенком.
Из Африки его доставили в  Соединенные Штаты. Здесь он получил свободу после
отмены рабства. Младшие его спутники родились свободными гражданами, и никто
из белых не вправе был назвать  их своей  собственностью. Они даже  не знали
того жаргона, на котором говорили негры перед войной  [16], жаргона,  где не
существовало   спряжения   и   глаголы   всегда   употреблялись   только   в
неопределенном  наклонении.  Эти  негры,  как свободные  граждане,  покинули
Америку и свободными же гражданами возвращались обратно.
     Старик  негр  рассказал  капитану  Гулю,  что  его спутники  и  сам  оп
поступили на  плантацию некоего англичанина неподалеку от Мельбурна, в Южной
Австралии, Они  проработали там  три года  и,  скопив  денег,  по  окончании
контракта решили вернуться на родину.
     Они уплатили  за  проезд на  "Вальдеке"  как обыкновенные пассажиры и 5
января  отплыли  из  Мельбурна.   Спустя  семнадцать  суток,  темной  ночью,
"Вальдек" столкнулся с каким-то большим  кораблем. Негры спали. Их  разбудил
страшный толчок. Через несколько секунд они выбежали. на палубу.
     Мачты уже рухнули за борт, и "Вальдек" лежал на боку; но он не пошел ко
дну, так как в трюм попало сравнительно немного воды.
     Капитан и команда "Вальдека" исчезли: вероятно, одних  сбросило в море,
другие уцепились за снасти налетевшего корабля, который после столкновения с
"Вальдеком" поспешил скрыться.
     Пятеро негров остались на потерпевшем крушение судне, в тысяче двухстах
милях от ближайшей земли.
     Старшего  из  негров  звали   Томом.   Спутники  признавали  его  своим
руководителем. Этим Том был обязан не только  возрасту, но и своей энергии и
большому опыту, накопленному за долгую трудовую жизнь. Остальные  негры были
молодые  люди в возрасте от двадцати пяти до тридцати  лет.  Звали  их: Бат,
Остин, Актеон и Геркулес. Бат был сыном старика Тома.
     Все четверо были  рослыми и широкоплечими  молодцами -- на невольничьих
рынках Центральной Африки за  них дали  бы  высокую  цену. Сейчас  они  были
изнурены,  измучены,  но все же  сразу бросалась  в глаза могучая стать этих
великолепных представителей крепкой черной  расы и  чувствовалось также, что
на них  наложило свою печать некоторое воспитание, полученное ими в одной из
многочисленных школ Северной Америки.
     Итак, после катастрофы Том и его товарищи остались  в  одиночестве. Они
не могли ни исправить повреждения "Вальдека",  ни  покинуть его,  потому что
обе шлюпки  разбились при столкновении.  Спасти их могла  только  встреча  с
каким-нибудь кораблем. Потеряв управление,  "Вальдек"  стал игрушкой ветра и
течения.  Этим  и  объясняется, что "Пилигрим" встретил потерпевшее крушение
судно в стороне от его курса,  много южнее обычного пути кораблей, следующих
из Мельбурна в Соединенные Штаты.
     В течение десяти дней, которые прошли с момента катастрофы до появления
"Пилигрима",   пятеро  негров  питались  продуктами,  найденными   в  буфете
кают-компании. Бочки с пресной водой,  хранившиеся  на палубе, разбились при
столкновении,  а камбуз, в котором можно было достать спиртные  напитки, был
залит водой.
     На  девятый  день  Том  и его товарищи,  жестоко  страдавшие  от жажды,
потеряли сознание; "Пилигрим" как раз вовремя подоспел на помощь.
     В  немногих словах Том рассказал все это капитану Гулю. Не было никаких
оснований  сомневаться  в  правдивости  рассказа старого  негра. Сами  факты
говорили за это, да и спутники Тома подтверждали его слова.
     Другое   живое  существо,  спасенное  с  тонущего  корабля,   вероятно,
повторило бы то же самое, будь оно наделено даром речи.  Речь идет о собаке,
которая пришла  в такую ярость, когда увидела Негоро. Было что-то странное в
этой антипатии животного к судовому коку.
     Динго  -- так звали  собаку  -- был из породы крупных сторожевых собак,
какие  водятся в  Новой Голландии  [17]. Однако капитан  "Вальдека" приобрел
Динго не в  Австралии. Два года  назад капитан нашел полумертвую  от  голода
собаку на  западном берегу Африки  близ устья  реки  Конго. Ему  понравилось
прекрасное  животное, и  он  взял его к  себе на  корабль.  Однако  Динго не
привязался к  новому  владельцу. Можно  было  подумать, что  он  тоскует  по
прежнему хозяину, с  которым  его насильно разлучили и  которого  невозможно
было разыскать в этой пустынной местности.
     Две буквы  -- "С" и "В", выгравированные  на ошейнике, -- вот все,  что
связывало собаку с ее прошлым, остававшимся для нового хозяина  неразрешимой
загадкой.
     Динго был  большим,  сильным  псом,  крупнее  пиренейских собак, и  мог
считаться  превосходным  образцом ново-голландской  породы  собак. Когда  он
вставал  на задние  лапы  и  вскидывал  голову,  то  был ростом  с человека.
Мускулистые,  сильные,  необычайно  подвижные  родичи  Динго, не  колеблясь,
нападают  на  ягуара и  пантеру  и не боятся в одиночку бороться с медведем.
Шерсть  у  Динго была густая,  темно-рыжая,  с  белесоватыми подпалинами  на
морде,  хвост длинный,  пушистый в  упругий,  как у  льва.  Такая  собака  в
разъяренном  состоянии могла стать  опасным  врагом,  и  неудивительно,  что
Негоро не был в восторге от приема, который ему оказал этот сильный пес.
     Динго не отличался общительностью, но  его нельзя было  назвать и злым.
Скорее он казался грустным. Старый Том еще  на "Вальдеке" заметил, что Динго
как будто недолюбливает негров. Он не пытался причинить им зло, но неизменно
держался  от  них  в  стороне.  Быть  может,  во  время   его  блужданий  по
африканскому побережью туземцы дурно обращались с ним? Так или  иначе, но он
не подходил к Тому и его товарищам, хотя это были славные, добрые люди. В те
десять  дней,  которые они  провели  вместе  на борту  потерпевшего крушение
корабля, Динго по-прежнему  сторонился товарищей по несчастью. Как  и чем он
питался в  эти дни, осталось неизвестным, но так же, как и люди,  он жестоко
страдал от жажды.
     Вот  и все,  кто  уцелел на  потерпевшем крушение  судне. При первом же
волнении на море оно должно было  затонуть и, конечно, унесло бы  с собой  в
пучину океана лишь  трупы.  Но неожиданная  встреча с  "Пилигримом", который
задержался в пути из-за штилей и противных ветров, дала возможность капитану
Гулю совершить доброе дело.
     Надо было только довести это дело до конца, вернув на  родину спасенных
с  "Вальдека" негров,  которые  в довершение несчастья  лишились всех  своих
сбережений,  скопленных  за  три года  работы. Это и предполагалось сделать.
"Пилигрим",  разгрузившись  в  Вальпараисо,   должен  был   подняться  вдоль
американского  побережья до берегов Калифорнии.  И миссис Уэлдон великодушно
обещала Тому и  его спутникам,  что там они найдут приют у ее мужа,  мистера
Джемса  Уэлдона,  и  он  снабдит  их  всем  необходимым  для  возвращения  в
Пенсильванию.  Несчастные  могли теперь быть  уверенными  в  будущем,  и  им
оставалось лишь благодарить  миссис Уэлдоы  и капитана  Гуля. Действительно,
бедные негры были им  многим обязаны и,  чувствуя  себя в  долгу перед ними,
надеялись когда-нибудь доказать им на деле свою благодарность.


        ГЛАВА ПЯТАЯ. "С" и "В"

     "Пилигрим" пошел дальше,  стараясь, насколько возможно, держать курс на
восток. Упорные штили немало беспокоили капитана Гуля. В том, что переход из
Новой Зеландии в Вальпараисо продлится лишнюю неделю или две, не было ничего
тревожного. Однако эта непредвиденная задержка могла утомить пассажиров.
     Но  миссис  Уэлдон  не жаловалась  и терпеливо  сносила все  неудобства
плавания.
     К вечеру этого дня, 2 февраля, корпус "Вальдека" исчез из виду.
     Капитан Гуль первым  долгом постарался поудобнее  устроить  Тома и  его
спутников. Тесный кубрик "Пилигрима" не мог вместить лишних  пять человек, и
капитан решил отвести им место  на баке [18].  Впрочем, эти закаленные люди,
привыкшие работать в тяжелых условиях, были непривередливы. В хорошую погоду
-- а дни стояли  жаркие и  сухие -- они  вполне могли там  оставаться на все
время плаванья.
     Жизнь на судне, однообразное течение  которой  лишь  ненадолго нарушила
встреча с "Вальдеком", снова вошла в колею.
     Том,  Остин, Бат,  Актеон и Геркулес  рады были всякой работе. Но когда
ветер дует все время  в  одном направлении и паруса уже поставлены, на судне
нечего делать. Зато, когда нужно было лечь на другой галс  [19], старый негр
и его товарищи спешили на помощь экипажу. И  надо сказать, что, когда гигант
Геркулес  принимался  тянуть какую-нибудь  снасть,  остальные матросы  могли
стоять сложа руки. Этот могучий человек, ростом в шесть футов с  лишком, мог
заменить собой лебедку.
     Маленький  Джек   с  восхищением  смотрел,  как  работает  великан.  Он
нисколько  не боялся Геркулеса,  когда  тот высоко подкидывал его в  воздух,
словно куклу. Джек визжал от восторга.
     -- Еще выше, Геркулес! -- кричал он.
     -- Извольте, мистер Джек, -- отвечал Геркулес.
     -- А тебе не тяжело?
     -- Да вы как перышко!
     -- Тогда подними меня высоко-высоко! Как можно выше!
     И когда Геркулес, подставив свою широкую ладонь,  предлагал Джеку стать
на нее обеими ножками  и,  вытянув руку, ходил с мальчиком по палубе, словно
цирковой атлет, Джек глядел на всех сверху вниз и, воображая себя великаном,
от  души  веселился.  Он старался "сделаться тяжелее",  но  Геркулес даже не
замечал его усилий.
     Таким  образом, у  маленького Джека уже  стало два  друга:  Дик Сэнд  и
Геркулес.
     Вскоре он приобрел и третьего друга -- Динго.
     Как  уже  упоминалось.  Динго был  необщительным  псом.  Возможно,  это
свойство развилось у него на "Валь-деке", где люди пришлись ему не по вкусу.
Но на "Пилигриме"  характер собаки быстро  изменился. Джек,  очевидно, сумел
завоевать сердце Динго. Собака с удовольствием играла с мальчиком, а ему эти
игры доставляли большую  радость.  Скоро стало видно, что Динго был  из  тех
собак, которые особенно  любят детей. Правда, Джек никогда не мучил  его. Но
превращать  пса  в  резвого скакуна,  разве это  не заманчиво?  Можно  смело
сказать,  что  всякий  ребенок предпочтет  такую  лошадку  самому  красивому
деревянному коню, даже если у того к ногам привинчены колесики. Джек часто с
упоением скакал верхом на Динго, который охотно выполнял эту  прихоть своего
маленького  друга; худенький мальчуган был для него не  более тяжелой ношей,
чем жокей для скакового коня.
     Зато какой урон терпел ежедневно запас сахара на камбузе!
     Динго скоро стал любимцем  всего экипажа. Один Негоро старался избегать
встреч   с  Динго,   который  с  первого  же  мгновения,  непонятно  почему,
возненавидел его.
     Однако увлечение  собакой  не  охладило любви Джека к  старому другу --
Дику  Сэнду.  По-прежнему  юноша проводил со  своим маленьким приятелем  все
часы, свободные  от вахты.  Миссис Уэлдон, само собой разумеется,