но было бы меньше  опасаться нападения  хищных зверей,
которые до сих пор, по счастью, не  подходили к  ним близко. На  реке не так
страшна была бы и встреча  с дикарями. На прочном плоту, хорошо вооруженные,
Дик Сэнд и его спутники могли бы с успехом защищаться.
     Такой способ передвижения  был бы удобен для миссис Уэлдон и маленького
Джека -- ведь их обоих так измучила дорога, а лошади Гэрриса теперь не было.
Конечно,  если  б решили двигаться лесом, то для  миссис Уэлдон  и  больного
ребенка сплели бы  из ветвей носилки и носильщики  нашлись бы. Но  тогда два
негра из пяти были бы заняты  этой работой, а Дик Сэнд предпочитал,  чтобы у
всех его товарищей руки были свободны на случай внезапного нападения.
     Да  и  спускаясь на плоту по течению реки, юноша  чувствовал  бы себя в
своей стихии!
     Оставалось  узнать,  есть  ли  поблизости  полноводная  река. Дик  Сэнд
предполагал, что река найдется, и вот почему он так думал.
     Река, впадавшая в  Атлантический океан в том самом месте, где произошло
крушение "Пилигрима", не могла течь издалека. С севера и  с востока горизонт
замыкала довольно близкая  горная цепь, которую вполне можно было принять за
Анды. Следовательно, река или текла с этих высот, или русло  ее загибалось к
югу,  -- в обоих случаях она была где-то недалеко. Возможно, что,  не доходя
до этой большой реки  (она имела право называться большой, ибо прямо впадала
в  океан), встретится какой-нибудь из ее притоков  и маленький  отряд сможет
проехать  по  нему на плоту. Словом, невдалеке, несомненно, был какой-нибудь
водный путь.  И Дик Сэнд вспомнил, как действительно на протяжении последних
миль перехода  изменился характер  местности:  склоны  гор стали пологими, а
земля влажной. Во  многих местах в траве змеились ручейки, что указывало  на
изобилие подпочвенные вод.  В последний  день пути отряд шел вдоль подмытого
берега одного  из  таких  ручейков -- воды его  окрасились в красный цвет от
окиси  железа. Нетрудно было  снова его  разыскать.  Конечно, спуститься  на
плоту  по этому узкому и порожистому ручью было бы невозможно. Но, следуя по
его берегу, отряд, несомненно, дошел бы до более полноводной реки, в которую
он впадает.
     И, посоветовавшись со стариком Томом, Дик принял этот простой план.
     С  наступлением утра путники  проснулись  один за другим. Миссис Уэлдон
передала  на  руки  Нан еще  спящего  маленького  Джека. В промежутках между
приступами лихорадки ребенок был  такой бледный,  что  на  него  больно было
смотреть.
     Миссис Уэлдон подошла к Дику Сэнду.
     -- Дик, -- сказала она, поглядев вокруг, -- где Гэррис Я его не вижу.
     Юноша  не хотел  разуверять своих спутников, что они находятся на земле
Боливии.  Но  измену американца он не  собирался  скрывать.  Поэтому он,  не
колеблясь, сказал:
     -- Гэрриса нет здесь больше.
     -- Он поехал вперед? -- спросила миссис Уэлдон.
     --  Он  бежал,  миссис Уэлдон,  -- ответил Дик Сэнд. -- Гэррис оказался
предателем. Он  действовал заодно  с  Негоро, и они сговорились завлечь  нас
сюда.
     -- С какой целью? -- взволнованно спросила миссис Уэлдон.
     -- Не знаю, -- ответил Дик Сэнд. -- Но я знаю, что нам нужно немедленно
вернуться к берегу океана.
     --  Этот  человек...  предатель?  --  проговорила  миссис  Уэлдон. -- Я
предчувствовала это! И ты думаешь, Дик, что у него сговор с Негоро?
     --  Вероятно,  миссис Уэлдон. Негоро  шел  все  время  по нашим следам.
Очевидно, случай свел этих двух мошенников и...
     -- И я надеюсь, что они не  расстанутся до тех  пор,  пока не попадутся
мне под  руку,  --  вмешался в  разговор  Геркулес.  -- Я стукну  их  друг о
дружку--да так, что у них головы разобьются!  -- добавил гигант,  размахивая
огромными кулачищами.
     -- Но что делать с Джеком? -- вскричала вдруг миссис Уэлдон. -- Мне так
хотелось скорее попасть в гациенду Сан-Феличе! Ведь мальчику нужен уход!..
     --  Джек поправится, когда мы  выйдем к берегу, там воздух здоровее, --
сказал старик Том.
     -- Дик, --  снова заговорила миссис Уэлдон, -- уверен ли ты, что Гэррис
изменил нам?
     -- Да,  миссис  Уэлдон,  -- коротко  ответил  юноша, желавший  избежать
объяснений по этому поводу.
     И, пристально глядя на старого негра, он добавил:
     -- Этой ночью Том  и  я открыли его  измену. Если бы он  не ускакал  на
своей лошади, я убил бы его!
     -- Значит, эта гациенда... эта ферма...
     -- Здесь нет ни гациенды, ни  фермы, ни деревни, ни поселка, -- ответил
Дик  Сэнд. -- Миссис Уэлдон, я повторяю, нам  нужно немедленно  вернуться на
берег океана.
     -- Той же дорогой, Дик?
     --  Нет,  миссис Уэлдон. Мы спустимся вниз  по  реке на плоту.  Течение
доставит нас к морю. Это безопасный и  неутомительный  путь. Надо пройти еще
несколько миль пешком, и я не сомневаюсь, что...
     -- О, я полна сил, Дик! -- воскликнула миссис Уэлдон,  стараясь придать
себе бодрый вид. -- Я могу идти. Я понесу своего сына...
     -- А мы-то на что,  миссис  Уэлдон? --  возразил Бат. -- Мы понесем вас
обоих!
     -- Да,  да, -- подхватил  Остин. -- Возьмем  две жерди,  переплетем  их
ветками, сделаем подстилку из листьев...
     -- Благодарю вас,  друзья  мои, --  ответила  миссис Уэлдон,  --  но  я
предпочитаю идти пешком... И я пойду! В дорогу!
     -- В дорогу! -- повторил Дик Сэнд.
     --  Дайте  мне Джека, --  сказал Геркулес, -- Я устаю, когда мне нечего
нести.
     И великан так  бережно взял спящего  ребенка на  руки,  что тот даже не
проснулся.
     Оружие было приведено в боевую готовность.  Остатки  провизии сложили в
один тюк. Актеон легко взбросил этот тюк себе на спину; таким образом, у его
товарищей руки оказались свободны.
     Кузен Бенедикт первым был готов к  походу, его длинные стальные ноги не
знали усталости.  Заметил  ли  он,  что  Гэррис  исчез? Было бы  опрометчиво
утверждать  это.  Кузену Бенедикту  и вообще-то  не было  никакого  дела  до
Гэрриса,  а  сейчас  тем  более,  так  как  его  постигло самое страшное  из
несчастий, какие только могут обрушиться на энтомолога. Бедняга потерял очки
и увеличительное стекло!
     Ученый не знал, что  Бат нашел оба драгоценных прибора в высокой траве,
на месте привала, но по совету Дика Сэнда спрятал их.  Таким  образом, можно
было  надеяться, что  большой ребенок будет вести себя  смирно в дороге, так
как он не видел, как говорится, дальше своего носа. Ему указали  место между
Актеоном и Остином и строго-настрого велели не отходить от них. Бедный кузен
Бенедикт  не  пробовал  даже  возражать,  он  покорно  поплелся  за   своими
спутниками, как слепой за поводырем.
     Маленький  отряд не прошел и  пятидесяти  шагов, как,  вдруг старик Том
остановился.
     -- А Динго? -- воскликнул он.
     -- Верно! Динго нет, -- отозвался Геркулес. И  он громко позвал собаку.
Раз, другой, третий... Ответом ему было молчание.
     Дик Сэнд жалел о пропаже собаки, которая всегда могла поднять тревогу в
случае неожиданной опасности.
     -- Не побежал ли Динго следом за Гэррисом? -- спросил Том.
     --  За Гэррисом? Нет...  -- ответил  Дик Сэнд.  -- Но он мог напасть на
след Негоро. Он чуял, что португалец идет| за нами.
     --  Этот проклятый повар  убьет  ее, как  только увидит, --  воскликнул
Геркулес.
     -- Если только Динго раньше не загрызет его самого! -- возразил Бат.
     --  Может  быть, -- сказал Дик  Сэнд.  -- Но мы не  можем задерживаться
из-за собаки. Если Динго жив, он так умен, что сумеет разыскать нас. Вперед,
друзья!
     Стояла  сильная жара. С самой  зари горизонт был затянут тучами. Парило
-- чувствовалось, что надвигается гроза. Похоже было на то, что без раскатов
грома день  не обойдется. К счастью, в  лесу, хотя  он и  поредел, еще  было
сравнительно прохладно. То здесь, то там среди зарослей открывались обширные
поляны, покрытые  жесткой и  высокой  травой.  Во  многих  местах  на  земле
валялись  огромные  окаменевшие  стволы  --  признак  почвы  каменноугольной
формации, что часто встречается на африканском  материке.  На зеленом  ковре
лесных лужаек пестрели розовые ветки и яркие краски цветов -- желтый и синий
имбирь, светлые лобелии, багряные орхидеи; над цветами реяли тучи насекомых,
перенося из чашечки в чашечку оплодотворяющую пыльцу.
     Кругом  уже не было  непроницаемой чащи,  но  породы деревьев  поражали
разнообразием.  Здесь росли  масличные пальмы,  из  которых  добывают ценное
масло, весьма ценимое в Африке, кусты хлопчатника, образующие живую изгородь
высотой  футов в  десять. Из  их волокнистых стеблей  вырабатывают  хлопок с
длинными шелковистыми  нитями,  почти  такой же, как  хлопок  Фернамбука. Из
стволов  копала, сквозь  дырки, проточенные  хоботками  насекомых,  сочилась
ароматная смола, стекая  на землю, где  она застывала на  потребу  туземцам.
Росли тут и лимонные  деревья, и дикие  гранаты, и двадцать других древесных
пород -- все свидетельствовало о  поразительном плодородии этого плоскогорья
Центральной Африки.  Кое-где  в воздухе разливался  приятный  тонкий  аромат
ванили, и нельзя было обнаружить, от какого деревца он исходит.
     Все  эти  деревья и кусты ласкали взгляд свежей зеленью, несмотря на то
что стояло засушливое  время  года и  только  редкие грозовые ливни  орошали
плодородную почву.
     Пора  лихорадок  была в  самом  разгаре,  но, как  заметил  Ливингстон,
больной  может избавиться от  - лихорадки, покинув место,  где заразился ею.
Дик Сэнд знал  это  указание  великого  путешественника  и надеялся, что оно
подтвердится  на маленьком  Джеке.  Когда обычный  час  приступа  миновал, а
мальчик продолжал спокойно спать на руках  у Геркулеса, Дик поделился своими
надеждами с миссис Уэлдон.
     Отряд поспешно  и  осторожно двигался  вперед.  Местами  земля  хранила
свежие следы проходивших в  лесу  людей или зверей. И там, где в кустарниках
ветки были  раздвинуты, поломаны, удавалось  идти быстрее. Но  чаще путникам
приходилось прокладывать себе дорогу,  преодолевая бесчисленные препятствия.
Тогда,   к  великому  огорчению  Дика,  маленький  отряд  подвигался  вперед
убийственно медленно. Перевитые лианами  деревья стояли как мачты корабля со
спутанным такелажем.  Ветви  некоторых,  кустов походили на кривые дамасские
клинки,  с той лишь разницей,  что лезвия этих  клинков были утыканы шипами.
Змеевидные лианы длиной в пятьдесят -- шестьдесят футов стлались по земле, и
горе  путнику,  неосторожно наступившему  на  них: острые, как иглы, колючки
больно  вонзались  в  ногу. Бат,  Остин, Актеон топором прокладывали  дорогу
сквозь  заросли.  Лианы  росли везде, обвивали  деревья  от самой  земли  до
верхушек и свешивались с них длинными гирляндами.
     Животные  и  птицы,  населяющие  эту   часть  Анголы,  были  не   менее
своеобразны, чем  ее растительный  мир. Множество птиц порхало под  зелеными
сводами  леса.  Но нетрудно  догадаться,  что люди,  стремившиеся  как можно
скорее и незаметнее проскользнуть по лесу,  не пытались подстрелить их. Были
тут  большие  стаи  цесарок, рябчики,  к  которым  трудно приблизиться, и те
птицы, которых в  Северной Америке  называют "вип-пурвил"  -- эти три, слога
точно воспроизводят их крик. Дик Сэнд и Том могли бы подумать, что находятся
в какой-нибудь области Нового Света. Но,  увы,  они знали, где оказались. По
счастью,  дикие  звери,  столь  опасные  в  Африке,  не   появлялись  вблизи
маленького отряда.
     Путники  опять видели  жирафов,  которых Гэррис, конечно, постарался бы
выдать  за  страусов (на  этот  раз безуспешно);  но  эти  быстрые  животные
моментально  исчезли, испуганные появлением каравана в  их  безлюдных лесах;
несколько раз в течение дня на  горизонте поднималось  к небу  густое облако
пыли  -- это стада буйволов  бежали с шумом, похожим  на грохот  нагруженных
тяжелой кладью телег.
     Дик   Сэнд  вел  свой  отряд   вдоль  берега  ручья,  стремясь  достичь
какой-нибудь  полноводной реки.  Ему  хотелось поскорее спуститься со своими
спутниками по быстрому течению вод, бегущих к побережью. Он рассчитывал, что
опасности и усталость при этом будут не столь велики.
     К  полудню  отряд прошел три  мили  без  единой  неприятной  встречи. О
Гэррисе и Негоро не было ни слуху ни духу. Динго также не появлялся.
     Отряд остановился в густой  бамбуковой роще,  чтобы отдохнуть и поесть.
За завтраком  не  слышно было разговоров. Миссис Уэлдон снова взяла на  руки
сына. Она не сводила с него глаз. Есть она не могла.
     -- Вам непременно нужно поесть, миссис Уэлдон, -- сказал Дик Сэнд.
 -- Что с вами  будет, если  вы потеряете  силы? Надо  есть! Мы скоро  снова
двинемся в путь, найдем реку и тогда уж без всякого труда поплывем к океану.
     Миссис  Уэлдон смотрела  Дику прямо в  глаза, когда  он говорил это. Во
взоре юноши  светились несокрушимая воля и мужество. Глядя на него, глядя на
пятерых  негров,   таких   преданных   и  стойких   людей,   миссис   Уэлдон
почувствовала, что она не имеет права отчаиваться.  Да и почему бы ей терять
надежду?  Ведь  она думала,  что находится  на гостеприимной  земле.  Измена
Гэрриса не пугала  миссис Уэлдон,  так как она не  представляла себе тяжелых
последствий этого предательства.
     Дик Сэнд,  догадываясь  о  мыслях этой  женщины, должен  был делать над
собой усилие, чтобы выдержать ее взгляд, не отведя своих глаз в сторону.


        ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ. По трудным дорогам Анголы

     В этот миг маленький Джек проснулся и обвил ручонками шею матери. Глаза
у него были ясные. Лихорадка не возвращалась.
     -- Тебе  лучше, дорогой? -- спросила миссис  Уэлдон,  прижимая больного
сына к сердцу.
     --  Да, мама, -- ответил Джек. -- Только пить хочется.  Мать могла дать
мальчику только холодной воды.
     -- Где мой друг Дик?  -- спросил  он, с удовольствием  выпив  несколько
глотков.
     -- Я здесь, Джек, -- ответил Дик Сэнд, взяв ребенка за руку.
     -- А мой друг Геркулес?
     --  Здесь Геркулес,  --  ответил  гигант,  улыбаясь Джеку своей  доброй
улыбкой.
     -- А лошадка? -- продолжал он допрос.
     --  Лошадки-то  и  нет,  мистер  Джек! Убежала!  Теперь  я  буду  твоей
лошадкой. Разве ты не хочешь, чтобы я тебя катал?
     -- Хочу,  -- ответил ребенок. -- Но  как же я буду править? У тебя ведь
нет уздечки.
     --  Это  не  беда, я  возьму в  рот узду,  -- сказал  Геркулес,  широко
раскрывая рот, -- а ты можешь дергать за поводья, сколько тебе угодно.
     -- Нет, я буду тянуть потихоньку.
     -- Напрасно! У меня рот крепкий.
     -- А где же ферма мистера Гэрриса? -- спросил мальчик.
     -- Скоро  мы будем там, Джек, -- ответила миссис Уэлдон.  -- Да, скоро,
скоро...
     --  Не  пора  ли  в путь? --  спросил Дик  Сэнд, чтобы прекратить  этот
разговор.
     -- Да, Дик, пора! -- ответила миссис Уэлдон.
     После недолгих сборов  отряд  тронулся  в путь,  сохраняя  свой прежний
походный строй. Чтобы не отдаляться  от берегов ручейка, пришлось углубиться
в лесную  чащу. Когда-то здесь  были проложены  тропинки,  но теперь  они по
выражению  туземцев, "умерли",  то  есть заросли  колючками,  кустарником  и
лианами.  Около мили  отряд пробирался сквозь непролазную их чащу и потратил
на  это три  часа.  Негры  работали  без отдыха, прокладывая дорогу. Передав
маленького Джека на руки старой Нан, Геркулес также принялся за это дело, да
еще как! Он  шумно вдыхал  воздух,  взмахивал  топором, и  в  чаще возникала
просека, словно выжженная огнем.
     К  счастью,  вскоре миновала надобность в  этой утомительной работе:  в
лесу открылся широкий проход; наискось  пересекая заросли,  он вел к ручью и
следовал вдоль берега.  То была слоновая тропа; вероятно, сотни слонов имели
обыкновение  спускаться  к  водопою  по  этой  части леса.  Большие впадины,
вдавленные  ногами  огромных  животных, испещряли землю, размякшую  во время
дождей,  на рыхлом, сыром  ее  слое  легко  отпечатывались их широкие следы.
Вскоре оказалось,  что тропой  этой пользовались  не  только  слоны. Не  раз
проходили их дорогой  и люди,  брели не по  своей воле, а как скот,  который
безжалостные  погонщики  ударами  бичей  гонят на бойню. Во многих местах на
земле  виднелись кости  и целые  человеческие  скелеты,  обглоданные  дикими
зверями. На некоторых еще держались, кандалы.
     В   Центральной  Африке  немало  есть  длинных  дорог,   словно  вехами
отмеченных человеческими  останками.  Невольничьи  караваны совершают иногда
переходы во  много сотен миль. Несчастные рабы тысячами  умирают  в пути под
кнутами свирепых надсмотрщиков, гибнут  от неимоверной усталости  и лишений,
от болезней.  А сколько  человек  убивают  сами  надсмотрщики, когда караван
начинает испытывать нехватку в съестных припасах! Да,  да! Если рабов  нечем
кормить, их расстреливают  из ружей, закалывают ножами, рубят саблями. Такие
кровавые расправы совсем не редкость.
     Итак, слоновая тропа была дорогой невольничьих караванов. На протяжении
мили Дику Сэнду  и его спутникам то  и  дело попадались человеческие  кости.
Приближение людей  вспугивало  больших  козодоев.  Птицы  тяжело  взлетали и
кружили в воздухе.
     Миссис Уэлдон смотрела вокруг, но, казалось, ничего не видела. Дик Сэнд
дрожал при мысли, что она начнет расспрашивать  его: юноша надеялся привести
отряд на берег  океана, не признаваясь  своим спутникам в том, что  изменник
Гэррис  завлек  их  в  Экваториальную Африку.  К  счастью, миссис  Уэлдон не
отдавала  себе отчета в том, что происходило вокруг. Она снова взяла на руки
сына, и  спящий ребенок поглотил все ее внимание. Нан шла рядом с нею,  и ни
старая негритянка, ни ее хозяйка не задали Дику тех вопросов, которых он так
боялся.
     Старик Том шел, опустив  глаза к  земле. Он слишком хорошо знал, почему
тропа усеяна человеческими костями.
     Товарищи Тома озирались по сторонам  с изумленным  видом. Им  казалось,
что они идут по бесконечному кладбищу, где землетрясение разворотило могилы.
Но и они ни о чем не спрашивали.
     Между тем берега ручья раздались  вширь,  а  русло заметно  углубилось.
Поток катился уже  не  так стремительно.  Можно было надеяться, что либо сам
ручей  скоро  станет  судоходным,  либо он приведет путников  к какой-нибудь
большой реке, несущей свои воды в Атлантический океан.
     Юноша твердо решил,  невзирая  ни на какие трудности,  следовать  вдоль
ручья. Поэтому он без колебания покинул тропу, когда она отошла в сторону от
берега.
     Маленькому  отряду  снова  пришлось  пробираться  сквозь  нерасторжимые
сплетения лиан и кустарника.
     Чуть не каждый шаг нужно было отвоевывать топором. Но все же заросли не
были  похожи  на лесную чащу,  примыкавшую  к океанскому  побережью: деревья
здесь  росли  реже.  Над  высокими  травами  временами поднимался  бамбук. О
присутствии  здесь  отряда  путников можно было судить лишь  по колыхавшимся
верхушкам стеблей, да иногда из них выглядывала голова Геркулеса.
     Около  трех  часов  дня  путники,  наконец,  выбрались из  лесу.  Облик
местности резко изменился. Впереди растилалась  бескрайняя равнина, вероятно
вся  затоплявшаяся разливами  рек во  время периода дождей. Болотистая почва
густо  поросла мхами, кое-где над их зеленым ковром  покачивались грациозные
папоротники.  Иногда земля  поднималась  крутым  бугром, и  на  склонах  его
выступали  пласты темного  гематита,  там  должны  были  быть богатые залежи
какой-нибудь руды.
     Дик  Сэнд вовремя вспомнил,  что в книгах Ливингстона упоминаются такие
болотистые  равнины.  Отважный  исследователь  несколько   раз   попадал   в
предательские  топи,  где  с  оглядкой  нужно  делать  каждый шаг, чтобы  не
увязнуть в трясине.
     --  Внимание, друзья! --  сказал  Дик,  становясь  во главе  отряда, --
Пробуйте ногой землю, прежде чем сделать шаг!
     --  Как странно! -- заметил Том. -- Земля как будто размокла от дождей,
а между тем все последние дни дождя не было.
     -- Не было,  а скоро, наверно,  польет