це. Такое нежное, что не верится, что оно может так палить.
Страшная жажда".
     "Сильная слабость. Остаться без воды просто страшно".
     Трудно,  очень  трудно приходится порой тому, кто стал  добровольцем  -
участником экспериментов  по  выживанию.  Надо  обладать волей  и мужеством,
чтобы не сказать, когда становится совсем невмоготу: "Хватит, пора кончать!"
     Однажды  на  одном  из  научных  кворумов,  где  Ракитин  докладывал  о
результатах исследований  по  выживанию,  к нему в перерыве  подошел один из
участников.
     - Послушайте, коллега, - сказал он, хмуря брови, - по-моему, вы играете
с  огнем.  Неужели так  уж необходимо проводить  на себе все  эти  испытания
холодом и жарой, голодом и жаждой? - И,  помолчав, многозначительно добавил:
- Вы многим рискуете.
     Ракитин невольно улыбнулся. Он столько раз слышал этот упрек.  Риск. Но
ведь человек, проникая в неведомое, нередко идет на риск. Разве не рисковали
великие   землепроходцы,   отправляясь  в  дальние  странствия?   Разве   не
подвергались  риску  открыватели  полюсов,  покорители неприступных  вершин?
Разве  не  ставили  на карту свою  жизнь  врачи, прививая  себе смертоносные
бациллы чумы и желтой лихорадки, холеры и псевдотуберкулеза, чтобы  выяснить
пути возникновения, предупреждения и лечения заболеваний?  Мудрецы древности
поучали: при  сомнении воздержись. Но  человечество  уже давно отказалось от
этой универсальной формулы.
     Дерзая,  человек  оторвался  от  Земли,  осуществил  мечту  о покорении
космоса. Значит,  без риска нельзя  обойтись. Но сто  раз прав Ален  Бомбар:
"Никто не может  и не  должен рисковать  жизнью иначе, как для  общественной
пользы".


        "ЗНАКОМЬТЕСЬ, АКУЛЫ"

     Акула как  была,  так и  остается  страшным,  исключительно  опасным  и
коварным хищником.

     Жак Ив Кусто

     С той поры как человек дерзнул выйти в открытый океан, он считает  акул
своим  злейшим  врагом. Бесчисленные  рассказы  о кровавых акульих подвигах,
загадочные  истории  и  легенды,  где  правда тесно  сплелась  с  фантазией,
окружили  акул ореолом  таинственности, закрепив за  всем  их  древним родом
репутацию  ненасытных убийц. Но,  справедливости ради, надо признать, что из
всего многочисленного  племени этого  морского хищника, насчитывающего около
350  различных  видов,  в преступных  деяниях  против людей  повинны  весьма
немногие.  И  первой  в этом  мрачном  списке акул-каннибалов  стоит большая
белая. Ей, прозванной  белой  смертью, нет равных  по силе  и кровожадности.
Немало  жертв на своей совести насчитывает могучая тигровая акула. Под стать
им  акула-молот,  уродливое  чудовище с головой,  разделенной на  две  доли,
словно рога, с  крохотными злобными  глазками, сверкающими на  их концах. Не
менее    опасны    для    человека    и   стремительная    мако    -   мечта
спиннингистов-рыболовов  всего  мира,   и  медлительная  бычья,   прозванная
"морским  мусорщиком" за любовь к отбросам,  и  серо-коричневая  песчаная, и
изящная голубая с голубой спиной и белым брюхом, и длиннокрылая, которую Жак
Кусто  считает одной  из самых  грозных глубоководных акул. Под  подозрением
находятся и апатичная белоперая, и коварная лимонная, и даже морская лисица,
чей  хвост,  похожий на огромную косу,  приводит в  гнев и  трепет  рыбаков.
Впрочем, сомнительно,  чтобы у  пловца, завидевшего акулу, возникало  особое
желание выяснить, к какому  семейству  она принадлежит,  кровожадна  она или
вполне  безобидна. Вероятно, стоит принять на веру утверждение знатоков, что
любую акулу длиной больше метра надо считать опасной для людей. Но  часто ли
они нападают? Оптимисты считают, что страхи перед  акулами явно преувеличены
и  вероятность  быть  пораженным  молнией гораздо  больше,  чем  оказаться в
акульей пасти.
     И  все  же  в  пасть акулы попадают  не только неосторожные купальщики,
легкомысленные  рыболовы   или  моряки  затонувших  кораблей.   Их  жертвами
становятся  порой  опытные  подводные  пловцы,  знатоки  акульих  повадок  и
привычек.
     Это случилось 22 сентября  1962 года у берега  Сан-Феличе-Цирцео, между
Римом  и Неаполем. Утро  было ясное, безоблачное.  Волны  с  легким шелестом
накатывали  на  берег. Маурицио Сарра,  перебрасываясь  шутками  с друзьями,
приехавшими  вместе с ним  поохотиться под  водой, натянул легкий водолазный
костюм,  надел  ласты  и  вошел  в  зеленовато-прозрачную воду.  Он медленно
погружался,  уходя все глубже.  Из-за  скалы  появился большой самодовольный
группер и  остановился, шевеля  хвостом,  удивленно  уставившись  на пловца.
Почти не целясь, Сарра  нажал спуск, и гарпун впился в подрагивающие  жабры.
Струя крови полилась  из раны, образовав алое колеблющееся облачко. Маурицио
подтянул  поближе  загарпуненную  рыбу,   как  вдруг...  Серо-голубая   тень
метнулась к  нему из  глубины. Он  сразу узнал ее. Это была сельдевая акула.
Хотя   древние  греки   и   называли   эту   акулу  "ламна",   что   значило
"чудовище-людоед",  ее  появление  никогда  не  внушало  опасения  подводным
пловцам. Но  в  этот раз  акула оказалась  настроенной  воинственно и  сразу
перешла в атаку. Все произошло  настолько быстро и неожиданно, что Сарра  не
успел ничего предпринять. Акула яростно  вцепилась  ему  в бедро, рванула  в
сторону  и  умчалась  прочь,  исчезнув  так  же  быстро,  как  и  появилась.
Истекавшего кровью  пловца  друзья  торопливо  вытащили на  берег.  Но  пока
подоспели  врачи,  все  было  кончено.  Это  был тот  самый Маурицио  Сарра,
знаменитый подводный исследователь и фотограф, автор нашумевшей книги "Акулы
- мои приятели". Какая ирония судьбы!
     И где только  не нападали  акулы  на людей: среди бескрайних  океанских
просторов и у самого берега, на  мелководье, в синеватой  глубине у подножия
рифов и на залитом солнцем песчаном дне. Они атаковали своих жертв в шторм и
тихую, безветренную  погоду,  днем и  ночью. Лишь  одно  условие  оставалось
непременным - температура  воды.  Да, акулы  предпочитали только  теплую, не
ниже 21 градуса. Инциденты с акулами в более холодных водах оказались редким
исключением. Из 790  случаев  нападений, изученных доктором Л. Шульцем, лишь
три произошли в воде с температурой 18 градусов.
     Но  отчего акулы становятся  людоедами? Разве мало в океанах аппетитных
кальмаров, жирных  тюленей, донных  рыб  и осьминогов,  которыми  акулы  без
особых  усилий  могут  утолить  свой  голод.  Впрочем, аппетит у акул весьма
умеренный. Где уж  им сравниться с каланом, за один день уписывающим рацион,
равный  по весу  четвертой  части его  собственного, или крохой-землеройкой,
поедающей за год пищу, равную шестистам ее весам.
     Известный американский  специалист по акулам  Юджени  Кларк установила,
что в среднем  за неделю количество пищи, съедаемой хищницами, не  превышало
3-14 процентов их веса.
     И  в то  же  время  неразборчивость этого хищника просто удивительна. И
чего  только  не  находили  в желудках  акул:  консервные банки  и  почтовые
посылки, подковы и дамские шляпы, ручные гранаты,  поплавки от сетей, пакеты
взрывчатки и многое другое. А однажды из брюха тигровой  акулы,  пойманной у
берегов Сенегала, извлекли музыкальный инструмент. Это  был туземный барабан
тамтам, и притом внушительных размеров -  длиной 27  сантиметров, шириной 25
сантиметров, весом в добрых 7 килограммов.
     Во время  второй  мировой  войны в  желудке  акулы американцы  нашли...
секретный шифр, сослуживший  им немалую службу. Но, пожалуй, самую каверзную
шутку сыграла прожорливость акулы с экипажем американского брига "Нэнси".
     Шел 1799 год. Давно уже закончилась кровопролитная война. В Версале был
подписан мир между Соединенными Штатами  Америки и  Англией, но американские
каперы  все еще бороздили волны Карибского моря, наводя  страх на британских
купцов.
     Долго сопутствовала  удача  Тому Буржу.  Его быстроходный бриг "Нэнси",
точно  призрак, появлялся перед торговыми кораблями и, совершив  свое черное
дело,  вновь исчезал в  просторах Карибского моря, оставаясь  неуловимым для
британских  корветов  и  фрегатов.  Но  однажды  фортуна  все   же  изменила
американцам. Душная  тропическая  ночь опустилась на притихшее  море.  Ветер
стих, и паруса бессильно повисли  на реях. Экипаж "Нэнси" погрузился в  сон.
Вдруг  чуткое  ухо  вахтенного  уловило  подозрительные всплески.  "Тревога,
англичане!"  - что есть  мочи заорал  он, но было поздно. Английские фрегаты
"Сперроу" и "Феррент"  вынырнули  из темноты.  С  грохотом впились  в  борта
абордажные  крючья,  и  не  успели американцы  прийти  в  себя,  как  палубу
заполнили вооруженные  враги. Сопротивление было бесполезным. Бурж понял это
сразу. Впрочем,  трюмы  брига  были  пусты.  Как вовремя он  успел  спрятать
опасные  трофеи в одной из  потаенных бухточек  Флориды!  Но журнал, судовой
журнал, в который с морской  точностью  были  занесены все "подвиги" экипажа
"Нэнси"! Если он попадет в руки англичан - все погибло. Любой из его страниц
было достаточно, чтобы  отправить всю команду  на  виселицу.  Недолго думая,
Бурж открыл иллюминатор и швырнул журнал за борт, в темноту.
     - Теперь, господа, можете входить, - произнес он вслух, потирая руки.
     Дверь  затрещала  под  ударами. На пороге каюты показался лейтенант Хью
Вайли, командир "Сперроу":
     - Именем закона  вы  арестованы, капитан. Ваши похождения  закончились!
Теперь суд его величества вынесет давно заслуженный вами приговор.
     "Нэнси"  под  конвоем  "Сперроу"  взял  курс  на  Ямайку,  а  "Феррент"
отправился к  берегам Гаити.  Томас Бурж  стоял на  своем: его бриг - мирное
судно и сам он простой торговец. Бурж был спокоен: ведь единственная улика -
судовой журнал покоится на дне Карибского моря.
     Суд  уже готов  был вынести  оправдательный приговор,  как вдруг грохот
пушек возвестил  о входе  в порт  военного корабля. Это был "Феррент". Через
несколько минут лейтенант  Майкл Филтон вошел  в залу суда  и  положил перед
судьями судовой журнал "Нэнси".
     Бурж  похолодел  от  ужаса. Отпираться  было бесполезно.  Но  откуда же
взялся журнал, который должен был лежать на морском дне?
     "Феррент" крейсировал у берегов  Гаити, когда матросы  заметили почти у
самого борта спинной плавник огромной тигровой  акулы. Упустить такой случай
было  непростительно. Крюк с толстым куском солонины полетел в воду, и через
несколько  минут акула  неистово  билась на палубе, круша все  вокруг  своим
могучим  хвостом.  Ловко  накинутая  петля  мигом  усмирила  разбушевавшуюся
пленницу.  Боцман ловким ударом тесака распорол ей брюхо. Но что это? Что за
странный предмет торчит в акульем чреве?
     - Братцы, да  это же книга!  - удивленно воскликнул кок, прибежавший на
шум из камбуза, чтобы взглянуть на пойманное чудовище.
     Сжимая  в руках  удивительную находку, боцман  помчался  в  капитанскую
каюту.
     Осторожно, чтобы не порвать набухшие от воды страницы, лейтенант Филтон
раскрыл переплет... и вскрикнул от радости.
     Столь  удивительно  сохранившийся  документ,   так  называемые  "акульи
бумаги",  и  по  сей  день лежит под  стеклом витрины  Ямайского института в
Кингстоне, привлекая внимание туристов.
     Пустой  желудок заставлял  акул нападать  на людей. Это объяснение ни у
кого не вызывало сомнений. Итак, голод  - очевидная причина. Но единственная
ли? Многие случаи столкновения  человека с хищницами никак не укладывались в
привычную схему. То повреждения, полученные людьми, не были похожи на укусы,
а напоминали глубокие порезы, словно по телу прошлась гребенка из отточенных
лезвий, то пловцы,  обеспокоенные  неожиданным царапаньем, выйдя из воды,  с
испугом  обнаруживали  на  коже обширные ссадины  и царапины,  происхождение
которых не вызывало сомнений.
     Многое в поведении акул остается непонятным. То они равнодушно скользят
мимо истекающего  кровью беспомощного  пловца, не  проявляя  к нему никакого
интереса,  то  устремляются  в  атаку  на  вооруженного  ныряльщика.  То они
спокойно  проплывают  рядом  с  куском окровавленного мяса,  то  остервенело
накидываются на тряпку, пропитанную мазутом.
     "Поведение акул  никак невозможно  предсказать, - писал  У. Уиллис. - Я
видел, как одна акула бросила голову дельфина и вместо нее проглотила чулок,
смоченный в керосине, которым я пользовался для чистки фонаря".
     Порой  акула впадает  в  какое-то  необъяснимое  бешенство  -  "пищевое
безумие",  как  его  назвал  профессор  Перри  Жильберт.  В  слепой   ярости
набрасывается она на любой предмет, лежащий на ее пути, будь то лодка, ящик,
плавающее бревно, пустой бидон или клочок  бумаги. Эта всесокрушающая  злоба
чем-то  напоминает  состояние,   называемое  малайцами  "амок"  -  "припадок
бессмысленной, кровожадной  мономании,  которую нельзя  сравнить ни  с каким
видом алкогольного отравления" - так описал его Стефан Цвейг. Но вот  прошел
этот странный припадок, и  акула, как ни в  чем не  бывало,  возвращается  к
своим товаркам.
     Обычно же  акула весьма осмотрительна  и, встретив незнакомый  предмет,
подолгу кружит неподалеку, выясняя, не опасен  ли он. Но, уверившись в своей
силе и превосходстве, она суживает  круги. Когда же  акула решила атаковать,
ее грудные плавники опускаются вниз под углом шестьдесят  градусов, нос чуть
приподнимается, спина  горбится, и  она,  плавно изгибаясь  в такт движениям
хвоста,  устремляется  вперед.  Лишь  однажды  смельчаку-оператору   удалось
заснять  этот  момент на пленке, но  это  едва  не  стоило ему  жизни. Затем
следует могучий рывок вперед, и акула хватает свою жертву. По наблюдениям Э.
Эйбль-Эйбесфельда*,  хищница,  собираясь  напасть,  мотает  головой, "словно
заранее смакуя  лакомый кусочек,  подобно  тому как мы глотаем слюнки  перед
витриной  кондитерского магазина".  Но  иногда акула с  ходу  наносит  своей
жертве  удар рылом. Проверяет ли она этим  съедобность  предмета или,  может
быть, хочет оглушить добычу? Но последствия, как правило, бывают печальными.

     * Известный ученый из ГДР - зоолог, моревед и этолог.

     Природа наделила акул идеальным инструментом для убийства.  Их челюсти,
усаженные  частоколом  зазубренных  по  краям  треугольных  зубов,  обладают
огромной  силой.  Четырехметровая  акула  может  начисто отхватить  ногу,  а
шестиметровая без труда перекусывает человека пополам. В зависимости от вида
акулы в ее пасти насчитывается от  нескольких  десятков до  нескольких тысяч
зубов, как, например, у гигантской  акулы или китовой. Зубы располагаются  в
пять, шесть,  а иногда в полтора десятка рядов. Так, у кархародона в  первом
(рабочем) ряду их от 24 до 26, а остальные загнуты внутрь пасти и находятся,
так сказать, про запас. По мере  стирания передних  зубов задние занимают их
место, словно патроны в обойме.
     Биологам  Лениеровской  морской  лаборатории  в  океанариуме  на Бимини
(Багамские острова) удалось измерить мощь акульих челюстей. Десять суток они
морили  голодом  тигровую  акулу, и,  когда хищница буквально  обезумела  от
голода,  ей вместо  мяса бросили специальный динамометр. Это был алюминиевый
цилиндр, в котором между внешней  оболочкой  и  стальными обоймами поместили
шарики  из  нержавеющей стали. Приманкой  служило специальное  пластмассовое
покрытие. Акула набросилась на  добычу.  Челюсти  ее  стиснули динамометр  с
силой, превысившей  две тысячи атмосфер. Американские ихтиологи  определили,
что каждый зуб акулы давит с силой три тонны на один квадратный сантиметр.
     Нападая,  акула  сначала вонзает  в  тело  жертвы зубы нижней  челюсти,
словно  насаживая  ее на  вилку.  Зубы  верхней челюсти,  выдающейся вперед,
благодаря поворотам головы и вращательным движениям тела,  как нож, кромсают
ткани, нанося ужасные раны. Вот почему так высок процент смертельных исходов
акульих атак. Так, из 790  случаев нападения, изученных доктором Л. Шульцем,
больше половины окончились гибелью людей.
     Но  порой небольшие,  казалось  бы,  совсем безопасные для жизни  укусы
неожиданно приводили к печальному концу. У раненого, если медицинская помощь
запаздывала, вскоре повышалась  температура, начинался озноб.  Состояние его
быстро ухудшалось, и он погибал - на этот раз от заражения крови. Оказалось,
что  акулью  пасть  населяют вирулентные  гемолитические  бактерии  -  целые
полчища этих не видимых простым глазом убийц.
     Чем  же  руководствуется  акула  в поисках  пищи:  обонянием,  зрением,
слухом? Многие специалисты считают, что ведущую роль, определяющую поведение
хищницы, играет обоняние. Ее огромные обонятельные доли в мозгу обеспечивают
поразительную способность распознавать  запахи  на большом расстоянии. Акула
может определить присутствие посторонних веществ в воде  в концентрации один
на  несколько  миллионов.  Например, один  грамм  крови, растворенный в  600
тысячах литров воды, акула "унюхивает" на расстоянии 500  метров. Ее плоская
книзу  морда  с  широко  открытыми   ноздрями,  выдвинутыми  далеко  вперед,
воспринимает  бесчисленные  запахи моря,  помогая  найти пищу, даже если она
находится "за тридевять земель".
     Зрению  тоже  принадлежит немаловажная роль в  поведении акулы. Правда,
акулы довольно  близоруки, совершенно не разбираются в красках и  на большой
дистанции  мало  полагаются на свои глаза. Однако, чем  меньше расстояние до
цели,  тем  выше  значение этого органа чувств, что  во  многом  объясняется
анатомическими особенностями органа зрения акулы.
     Как известно, глаз животных имеет световоспринимающие клетки двух типов
- колбочки и палочки. Первые обеспечивают дневное зрение, от них зависят его
острота и способность различать цвета. Вторые отвечают за ночное зрение. Так
как   вся  жизнь  акул  проходит   преимущественно  в   среде  с  пониженной
освещенностью, то  в процессе  многовекового приспособления к этим  условиям
глаза   приобрели  определенные   особенности.  Так,   установлено,   что  у
большинства акул  в  сетчатке глаза колбочек или  очень  мало, или они вовсе
отсутствуют. После  этого не  приходится  удивляться,  что акулы  не  блещут
остротой зрения и совсем  не разбираются в  красках. Зато палочек в сетчатке
изобилие.  Они  обеспечивают глазу очень высокую  чувствительность,  которая
усиливается с помощью особого  зеркалоподобного слоя  из кристаллов гуанина,
выстилающего сетчатую  оболочку  глаза. Свет, входящий  в глаз, отражаясь от
него, словно от зеркала, обратно в сетчатку, повторно  раздражает зрительные
клетки. Поэтому даже при самом тусклом освещении акула великолепно различает
не только объект, но и малейшее его движение, особенно если фон контрастный.
Акула легко приспосабливается к резким  изменениям света, и чувствительность
глаза к свету  после восьмичасового пребывания в темноте возрастает почти  в
миллион раз. Хотя акула  не разбирается  в цвете предметов, но тем не  менее
она отлично реагирует  на яркость и контрастность их окраски. Было замечено,
что хищницы в изобилии попадают в белые сети, избегая голубых и зеленых.
     Не  случайно негры-ныряльщики на Антильских островах  перед спуском под
воду тщательно чернят ступни и  ладони, которые у них  значительно  светлее,
чем   остальная  кожа.  Греки-водолазы  с   западного  берега  Флориды  всем
расцветкам гидрокостюмов предпочитают черные.
     Конрад Лимбо, большой знаток акул,  отмечал, что тигровые и белые акулы
значительно  чаще нападали  на людей, обутых в  зеленые  ласты,  и проявляли
полное равнодушие к людям  в черных и  темно-коричневых. Эта черта характера
акул  хорошо известна австралийским купальщикам. Поэтому, прежде чем войти в
воду,  они оставляют  на берегу  все,  что может  привлечь  внимание хищниц,
кольца, браслеты, бусы и серьги.
     И все же вопреки  убедительным доказательствам японки  - собирательницы
жемчуга  (амы) облачаются  в курточку,  юбку и шапочку  ярко-белого цвета  в
твердой уверенности, что именно белое отпугивает акул и морских