скрыть от вашей светлости часть правды, бросающей тень
на  мужа  Паулиты,  но  ее  недостойный поступок развязал мне  руки,  и  я
расскажу вашей светлости все, не утаив ни одного слова.
     - Я вас слушаю.
     Усевшись рядом с  вице-королем,  дон  Диего поведал ему все,  что ему
удалось накануне услышать от Паулиты.
     - Этот дон Хусто настоящий злодей! - воскликнул вице-король, выслушав
рассказ.
     - Да,  сеньор,  и теперь мне остается лишь узнать причину, по которой
он так беспощадно преследовал дона Энрике.
     - Что же вы собираетесь предпринять?
     - Поговорить с доном Хусто.
     - Он ни за что не признается.
     - Если спросить его об этом прямо; но я постараюсь, чтобы он ни о чем
не догадался, и, уверяю вашу светлость, я доищусь истины.
     - А как быть с анонимным письмом?
     - Если ваша светлость разрешит мне взять его с  собой,  я узнаю,  чья
рука его написала.
     - Я не возражаю.
     - Необходимо  было  бы,   поскольку  тайна  разглашена,   чтобы  ваша
светлость воспользовались своим правом,  полученным от монарха - да хранит
его бог, - и даровали полное прощение дону Энрике.
     - Согласен.
     - В таком случае с разрешения вашей светлости,  - произнес дон Диего,
пряча  на  груди анонимное письмо,  -  я  удаляюсь и  буду  продолжать мои
розыски.
     - Да поможет вам бог.
     Выйдя из  дворца,  дон Диего на  миг задумался,  идти ли ему сперва к
дому  Хусто  или  поспешить  к  Паулите,   чтобы  высказать  ей  все  свое
негодование.
     Остановившись  на  последнем,   он  пересек  Студенческую  площадь  и
направился в переулок к дому Москита.
     Дверь стояла настежь открытой,  и Паулита в красной юбке, без корсажа
и без лифа,  в одной лишь белоснежной сорочке,  обнажавшей ее плечи и шею,
прибирала свой дом, весело распевая, как ранняя птичка.
     - Добрый день, сеньор, - сказала она, завидя дона Диего и направляясь
к нему навстречу.
     - Добрый день, - сухо ответил дон Диего.
     - Ну как,  успешно ли продвигается дело дона Энрике?  - спросила она,
не заметив холодного тона своего гостя.
     - Успешнее, чем вы могли бы предположить.
     - Ах, какая радость!
     - Умеете ли вы писать, сеньора?
     - Немного, а почему вы спрашиваете?
     - Сейчас узнаете.  Вчера  вы  мне  сказали,  что  многим обязаны дону
Энрике?
     - Да, сеньор, и я никогда этого не забуду.
     - А  что  скажете вы  о  человеке,  который постарался бы  погубить и
привести на виселицу своего благодетеля?
     - Я назвала бы его низким существом.
     - Так как же  вы решились написать это письмо вице-королю и  сообщить
ему, где находится ваш покровитель?
     - Это  письмо!  Это  письмо!  -  в  ужасе  произнесла  Паулита,  беря
протянутую ей бумагу. - Но я его никогда не писала!
     - Прочтите и отвечайте, правда ли, что вы низкое существо?
     Паулита с  удивлением прочла  послание;  страшная догадка мелькнула у
нее в голове:  дон Энрике, человек которого она любила, был пиратом и этот
пират - таинственный возлюбленный Хулии.
     - Отвечайте! - в ярости крикнул Индиано, для которого искаженное лицо
молодой женщины послужило лишним доказательством ее виновности.
     - Признайтесь!
     - Боже мой!  -  проговорила Паулита,  не слушая дона Диего. - Это он!
Это он! Боже мой! До сих пор я не знала, что такое ревность.
     - Что вы говорите? Какая ревность?
     - А вам что за дело?  Это моя тайна,  -  рассердилась Паулита.  -  По
какому праву вы меня выпытываете?
     - По какому праву? Да ведь это письмо погубило дона Энрике, оно будет
стоить ему жизни.
     - Жизни?  -  закричала вне себя Паулита. - Жизни? По мне, пусть лучше
погибнет, чем полюбит другую, я этого не вынесу, я сама убью его.
     - Несчастная, что ты говоришь?
     - Оставьте меня, оставьте! Замолчите! Я не желаю вас слушать!
     Не  в  силах больше владеть собой,  Паулита накинула на  плечи шаль и
выбежала на улицу.
     Дон  Диего вышел вслед за  ней и  направился к  дому дона Хусто.  Там
царило  необычайное оживление:  маляры,  каменщики,  обойщики  работали не
покладая рук.
     <Приготовления к свадьбе>, - подумал дон Диего и обратился к слуге:
     - Дома сеньор дон Хусто?
     - Сеньор у себя в кабинете.
     - Доложите о приходе дона Диего де Альвареса.
     Слуга скрылся за дверью и, вернувшись, сказал:
     - Прошу пройти, ваша милость.
     Дон Хусто весьма церемонно встретил дона Диего.
     - Я ждал вас.
     - Вы меня ждали?
     - Конечно.  Вчера пришло ваше письмо,  правда, без подписи, но, когда
мне доложили о  вашем приходе,  я сразу догадался,  что оно написано вами.
Вот, возьмите.
     И дон Хусто протянул Индиано лист бумаги.
     Первым желанием дона Диего было оттолкнуть это письмо,  крикнув,  что
не он написал его; но тут же в голове его молнией мелькнула мысль, что это
анонимное  послание,   возможно,   связано  с  тем,  другим,  направленным
вице-королю.  В самом деле,  едва он взглянул на почерк, как тотчас понял,
что оба письма написаны одной рукой. Он прочел:

          <Сеньор дон Хусто,  особа,  которую вы,  возможно,  забыли, но с
     которой вы в свое время беседовали по поводу  дона  Энрике  Руиса  де
     Мендилуэты,  просит вас быть дома завтра утром, для разговора о союзе
     для совместных действий>.

     - Как видите, догадаться было нетрудно, - сказал дон Хусто, когда дон
Диего закончил чтение.
     - В самом деле, - рассеянно подтвердил дон Диего.
     - Так приступим к  делу.  Время дорого,  завтра я  венчаюсь,  и  сами
понимаете...
     - Я пришел... - нерешительно начал дон Диего.
     - Понятно,  -  подхватил,  приосанившись,  дон  Хусто,  -  вы  пришли
предложить мне союз, как некогда поступил я, явившись к вам за поддержкой.
Но, друг мой, времена меняются; в ту пору дон Энрике, наследник графа, был
еще жив,  и я нуждался в вашей помощи, чтобы отделаться от него. Нынче его
больше нет на свете.  Завтра истекает срок, назначенный покойным графом, и
сын моей сестры,  - а по завещанию я его  опекун,  -  унаследует  титул  и
имущество  графа  де  Торре-Леаль  за  отсутствием  старшего в роде.  Сами
понимаете,  я больше не нуждаюсь ни в чьей помощи, к тому же вы тогда, как
мне помнится, вышвырнули меня из вашего дома. Так вот.
     Оскорбленный Индиано готов был броситься на  дона Хусто,  но  в  этот
момент в кабинет вошел слуга и обратился к хозяину дома:
     - Сеньор,  особа,  от  которой вы  получили вчера письмо без подписи,
желает видеть вас.
     - Как? - удивился дон Хусто. - Значит, не вы его написали?
     - Я этого никогда не утверждал, и не это побудило меня прийти к вам.
     - Прошу прощения, выходит, я ошибся. Кто желает меня видеть?
     - Женщина.
     <Паулита>, - подумал дон Диего.
     - Передай, что я занят и не могу ее принять.
     - Я  удаляюсь,  -  поспешно сказал Индиано,  боясь,  что таинственная
гостья ускользнет.
     - Но почему же?
     - Вы это сами поймете.
     Взяв шляпу,  дон  Диего,  не  задерживаясь,  направился к  выходу.  В
прихожей какая-то  женщина разговаривала со слугой.  Нет,  это не Паулита,
решил он,  -  фигура,  платье,  все было иное. Незнакомка, с головы до ног
закутанная в густую черную вуаль, повернулась и с видимой досадой вышла на
улицу; дон Диего последовал за ней.
     Направление,   в  котором  пошла  незнакомка,  заставило  дона  Диего
насторожиться; когда же она свернула на улицу Иисуса и Марии и постучалась
в дверь знакомого дома, у дона Диего не осталось сомнений.
     Женщина в  черной вуали вошла в  дом,  но  прежде,  чем дверь за  ней
захлопнулась,  дон  Диего уже стоял в  прихожей.  Женщина успела поднять с
лица вуаль; обернувшись на шум, она невольно вскрикнула.
     Дон Диего одним прыжком очутился рядом с ней и схватил ее за руку.
     - Смотрите! - сказал он, протягивая ей анонимное письмо, посланное на
имя вице-короля.
     - Боже мой! - простонала донья Ана, отворачиваясь.
     - Донья Ана,  -  сказал Индиано, - вы низкая женщина! Вы предали дона
Энрике  вице-королю;  вы  пытались заключить союз  с  доном  Хусто,  чтобы
окончательно погубить юношу.  Вы ядовитая змея,  я презираю вас!  Забудьте
меня навсеща. Вы мне ненавистны.
     Оттолкнув донью Ану, дон Диего поспешил прочь из ее дома.


                                   XIII

                              КАНУН СВАДЬБЫ

     Паулита как безумная выбежала на улицу.  Чувство ревности ей было еще
незнакомо;  она мирилась с тем, что дон Энрике ее не любит, но подозрение,
что он влюблен в другую, причинило ей невыносимую боль.
     Кроме того,  она знала, что Хулия без памяти любит молодого пирата, в
котором она  женским чутьем угадала дона Энрике;  и  мысль о  том,  что он
дорог еще одной женщине, ножом полоснула ее по сердцу.
     Сперва она бросилась к дому Хулии:  надобно убедиться,  решила она, в
самом ли деле пират и  дон Энрике одно лицо.  Но,  поднимаясь по лестнице,
она передумала.
     Ведь стоит Хулии узнать,  что ее возлюбленный в Мехико, как свадьба с
доном  Хусто  немедленно расстроится,  а  там  уж  молодой  девушке  будет
нетрудно  соединиться  со  своим  пиратом.   Если  же  свадьба  состоится,
влюбленному дону Энрике останется лишь уехать в  далекие края,  и  тогда -
кто знает...
     Брак Хулии с доном Хусто послужит залогом счастья Паулиты.  Нет,  она
не станет рассказывать девушке о  доне Энрике,  решила Паулита и повернула
назад. В глубине патио она увидела своего мужа, который о чем-то увлеченно
беседовал с Хуаном де Борикой. О чем это они могли толковать?
     Не  задерживаясь долго на случайной мысли,  -  до того ли ей было?  -
молодая женщина поспешила домой. А Москит весь день где-то пропадал.
     Дон  Диего  собрал  уже  достаточно сведений,  чтобы  предстать перед
вице-королем;  побуждения злого клеветника,  дона  Хусто,  были  для  него
совершенно ясны.
     Не сказав дону Энрике ни слова, он отправился вечером к вице-королю.
     - Полагаю,  вам  уже удалось разузнать немало интересного,  -  сказал
маркиз де Мансера.
     - Да, я уже могу нарисовать перед вашей светлостью полную картину.
     - Вот как?
     - Господь пришел мне на помощь в моих добрых намерениях;  сейчас ваша
светлость узнает все и сможет принять необходимые меры.
     - Говорите.
     - Прежде всего, сеньор, анонимное письмо написано той особой, которой
была известна тайна дона Энрике; между тем он спас ей жизнь.
     - Какая низкая женщина!
     - Именно так я ей и сказал в лицо.
     - Она призналась?
     - Почти. Во всяком случае, отрицать не решилась.
     - С этой стороны дело достаточно выяснено. Ну, а как с доном Хусто?
     - Дон Хусто дал мне понять следующее: у графа де Торее-Леаль в первом
браке родился сын,  законный наследник его  титула и  состояния.  Овдовев,
граф вступил во второй брак с сестрой дона Хусто,  и от этого союза у него
родился сын,  который мог стать его наследником лишь в  случае смерти дона
Энрике.  Вот  почему дон  Хусто  решил избавиться от  законного наследника
майората.  Для  полной  свободы  действий  он  исхлопотал себе  назначение
управителем имущества  и  опекуном  племянника,  к  которому  должно  было
перейти наследство.
     - Чудовищный замысел!
     - Итак, его план состоял в том, чтобы клеветой добиться изгнания дона
Энрике и устроить засаду на его пути.  Приказ об изгнании был дан,  убийца
нанят,  но,  по счастью,  дон Энрике был не убит,  а спасен. Бедному юноше
пришлось бежать в дальние края,  стать охотником и,  наконец,  примкнуть к
пиратам.
     - Печальная история. Дьявольский план!
     - Которому я против своей воли способствовал, сеньор. Признаюсь вашей
светлости,  я  искал случая вызвать дона Энрике на дуэль и заранее привлек
судей на  свою сторону,  чтобы в  случае моего торжества не  подвергнуться
преследованиям.
     - А я, поверив злым наветам, также помог черным замыслам его недруга.
     - Какое  счастье,  что  во  власти  вашей  светлости  загладить  нашу
невольную вину.
     - И это будет сделано.
     - Сеньор,  завтра свадьба дона Хусто,  и завтра же истекает последний
срок, назначенный покойным графом для введения в наследство дона Энрике.
     - Но  дон  Энрике  жив,  и  срок  теряет свою  силу.  Однако было  бы
необыкновенно  удачно,   если  бы   именно  в   этот  день  он  потребовал
принадлежащее ему по праву имя графов де Торре-Леаль.
     - Это было бы просто изумительно.
     - Так мы и сделаем. Где дон Энрике?
     - В моем доме, сеньор.
     - Приходите с ним сегодня в полночь. Я подпишу помилование, и с этого
момента дон Энрике получит право требовать наследство и титул.
     - Ваша светлость дарует счастье дону Энрике.
     - Итак, жду вас.
     Дон Диего сияющий вышел из дворца.  Но он задумал сделать дону Энрике
сюрприз,  чтобы полнее насладиться его радостью:  вот почему он  ничего не
рассказал ему,  только попросил быть готовым к двенадцати часам ночи.  Дон
Энрике молча  выслушал своего друга.  Пробило двенадцать,  дон  Диего взял
шляпу,  накинул плащ,  опоясался шпагой и обратился к дону Энрике, который
последовал его примеру:
     - Прошу вас сопровождать меня.
     Молчаливый и  безразличный ко  всему,  дон Энрике направился со своим
другом к воротам дворца.
     Войдя в  большое унылое здание,  жилище вице-королей в Новой Испании,
они  пересекли ряд  безлюдных,  обширных патио и  темных коридоров,  скупо
освещенных фонарями.  Лишь кое-где им  попадались часовые с  алебардой.  В
тишине ночи  гулко отдавались шаги молодых друзей.  Наконец они  подошли к
апартаментам вице-короля.
     Там было заметно некоторое оживление;  в покоях горел свет, двигались
рабы и слуги, слышались голоса, смех.
     Казалось, там сосредоточилась жизнь прежнего дворца Монтесумы.
     Вице-король ожидал прихода дона Диего и дона Энрике.
     - Ваша светлость, - сказал Индиано, - вот юный граф де Торре-Леаль.
     - Добро пожаловать,  кабальеро, - произнес вице-король, - садитесь, и
побеседуем с вами, мне многое нужно узнать у вас и сообщить вам.
     - К вашим услугам, ваша светлость.
     - Прежде  всего,   известно  ли   вам,   что  завтра  истекает  срок,
назначенный вашим отцом,  -  упокой господи его душу,  -  и,  ежели вы  не
явитесь вовремя, титул и состояние графа перейдут к его младшему сыну?
     - Сеньор, об этом решении мне ничего не известно.
     - Выходит, что вы совсем отказались от ваших прав?
     - Сеньор,   изгнанный  по  повелению  вашей  светлости,  без  надежды
когда-либо вернуться в Новую Испанию,  уверенный,  что в случае пленения я
буду приговорен к смерти,  -  ведь надо мной нависло обвинение в нападении
на королевских солдат,  хотя я и не принимал в нем участия, - я примирился
с мыслью о печальном и безвестном существовании в чужом краю.
     - Дон Энрике,  - ответил вице-король, - все это в прошлом, моя доля в
ваших  несчастьях велика,  теперь  я  хочу  восстановить ваше  доброе имя.
Именем его величества дарую вам прощение за время,  проведенное вами среди
пиратов.
     - Благодарю вас, сеньор.
     - А  теперь вы  вправе требовать возвращения вам  титула и  состояния
вашего покойного отца. Вас оклеветал тот, кто завладел вашим наследством.
     Дон  Энрике устремил вопрошающий взгляд на  дона  Диего.  Вице-король
понял.
     - Этого человека зовут дон Хусто.
     - Дон Хусто?
     - Да,  это  брат  вашей мачехи.  Завтра вы  появитесь перед ним,  как
выходец с  того света,  в  торжественный для  него час,  когда,  возможно,
свадебная церемония будет уже закончена.
     - Он женится?!  -  воскликнул дон Энрике,  забывая, что по этикету не
положено задавать вопросы вице-королю.
     - Да. Дон Диего расскажет вам на ком.
     - На очаровательной девушке,  недавно поселившейся в нашем городе,  -
пояснил дон Диего.  -  Не знаю имени ее отца,  но мне говорили,  что семья
жила постояно на  Эспаньоле,  что девушка по происхождению француженка,  а
зовут ее Хулия.
     - Хулия!  -  воскликнул дон Энрике,  снова забывая,  что он находится
перед вице-королем. - Хулия! Но, боже мой, это невозможно!
     - Как, вам знакома эта девушка? - спросил вице-король.
     - О да,  сеньор! Простите, ваша светлость, что я осмелился забыться в
вашем присутствии.  Ведь с  этой девушкой я мечтал соединить свою судьбу в
тот день,  когда мне удастся вновь обрести свободу.  И  вернул бы  я  свое
богатство и  знатное имя  или  остался бы  нищим изгнанником,  все равно я
предложил бы ей руку.
     - А она знала все? Знала, кто вы?
     - Нет,  сеньор,  она не знала даже моего имени.  Но она знала,  что я
люблю ее, что мы поженимся, и поклялась ждать меня.
     - Значит, она забыла вас.
     - Не  думаю.  Хулия на это не способна.  Здесь кроется непонятная для
меня тайна. По доброй воле Хулия не вышла бы замуж за другого.
     - В  таком  случае необходимо расстроить эту  свадьбу,  -  сказал дон
Диего.
     - Вы находите, что это возможно? - спросил вице-король.
     - Если девушка по-прежнему любит дона Энрике,  то стоит ему появиться
перед  ней,  как  она  откажется от  брака с  доном Хусто.  А  уладить все
остальное очень просто, сеньор.
     - Превосходно.  Но  не  будем терять ни  минуты.  Ночь на  исходе,  а
свадьба, возможно, состоится рано поутру.
     - Просим у вашей светлости разрешения удалиться.
     - Разрешаю.  Дон  Энрике,  вот пергамент с  дарованным вам прощением.
Приходите сообщить, успешно ли продвигаются ваши дела.
     - Благодарствуйте,   сеньор,   -   ответил  дон  Энрике,  почтительно
склонившись перед вице-королем и принимая из его рук грамоту.
     Молодые люди вышли из дворца.
     - Дорогой друг, - сказал дон Энрике, - я вам и так уже многим обязан,
но все же прошу вас,  не покидайте меня:  необходимо помешать этому браку.
Если Хулия обвенчается с доном Хусто, я не знаю, что со мной будет.
     - Дон  Энрике,  то,  что я  сделал для вас,  ничтожно по  сравнению с
возвращенной мне честью и  счастьем;  располагайте мною,  я  весь к  вашим
услугам.
     - Знаете ли вы, где живет Хулия?
     - Нет, понятия не имею.
     - У кого мы могли бы получить эти сведения?
     - Я знаю только одну особу, которой это известно.
     - Кто же она?
     - Это молодая женщина по имени Паулита.
     - Паулита?
     - Да, она-то и сообщила мне, что дон Хусто женится.
     - Так идемте же к ней.
     - Идемте.
     Дон  Энрике с  лихорадочной поспешностью направился к  дому  Паулиты.
Дверь оказалась на  запоре.  На  стук никто не  отозвался.  Подождав,  дон
Энрике снова постучал, потом забарабанил, но все было безуспешно.
     - Очевидно, ее нет дома, - заметил Индиано.
     - Как же быть?
     - Ничего не поделаешь, придется ждать.
     - Ждать?  Но время летит... А если она до рассвета не вернется домой?
Если никто не  сможет сообщить нам,  где дом Хулии,  и  бракосочетание тем
временем состоится?
     - А как вы предлагаете поступить?
     Дон Энрике погрузился в размышления, потом горестно воскликнул:
     - Вы правы, - остается лишь ждать. Может быть, она вернется.
     - Будем ждать.
     Оба продолжали стоять около двери.  Дон Энрике - снедаемый сильнейшей
тревогой, дон Диего - задумчивый и печальный.
     Близилось утро,  никто  не  появлялся,  дон  Энрике сходил с  ума  от
беспокойства и нетерпения.
     Внезапно в переулке послышались шаги,  мужские шаги. Друзья бросились
вслед за незнакомцем, который при виде людей попытался было бежать, но его
уже крепко держали четыре руки.
     - Москит! - с удивлением воскликнул дон Энрике. - Мы спасены.
     - Да, это я, дон Энрике, - сказал Москит, справившись с испугом.
     - Знаешь ли ты, где живет Хулия? - спросил дон Энрике.
     - Да, сеньор.
     - Ну, так веди меня к ней.
     - Это невозможно.
     - Невозможно? Почему?
     - Сеньор, меня преследует стража, я должен бежать.
     - Так укажи улицу, дом.
     - А для чего это вам, сеньор?
     - Москит,  мне  необходимо расстроить свадьбу Хулии,  а  д