он Диего де Альварес!  - продолжал дон Энрике. - Я вправе отнять у
вас жизнь,  вы заслужили смерть от моей шпаги.  Но я поступлю так, как мне
подобает.  Вы  свободны.  Идите за  вашей супругой и  дочерью.  Я  вам дам
провожатых, они помогут вам вызволить жену и дочь из плена - полюбовно или
силой.  Только не вздумайте благодарить меня за это:  я  ненавижу вас всей
душой.  Ступайте и помните, я вам не ставлю никаких условий, кроме одного:
ровно через полгода,  а именно шестого августа в полночь, я вас жду против
того дома, где вы нанесли мне такое тяжкое оскорбление.
     Дон  Диего попытался что-то  сказать.  Но  дон Энрике уже обратился к
рыбаку:
     - Хосе, ты слышал. Ступай вместе с этим кабальеро, добейся, чтобы ему
вернули жену и  дочь и  без помехи выпустили из  города.  Пускай уйдут под
охраной, куда пожелают, прочь от опасности.
     Круто повернувшись, дон Энрике ушел.
     - О!   -   воскликнул  Индиано.  -  Мы  еще  посмотрим,  кто  из  нас
великодушнее. Мое мщение будет подобно его возмездию.
     Сопровождаемый рыбаком  и  надежной охраной,  дон  Диего  поспешил на
поиски доньи Марины.
     Между  тем  страшное  зрелище  разыгрывалось у  подножия  замка,  где
гарнизоном командовал губернатор.
     Хуану  Дарьену  вскоре  удалось разыскать лестницы для  осады.  Кроме
того,  он пригнал и людей,  чтобы приставить лестницы к крепостным стенам.
То были взятые в плен монахи и монахини из города.
     Монахини плакали; сорвав с них клобуки и вуали, пираты издевались над
старухами и разрешали себе непристойные шутки с молодыми.
     - Вот люди, они приставят лестницы, - сказал Хуан Дарьен.
     - Отлично, - ответил Морган, - живее за дело!
     - Не лучше ли уступить нам этих красоток,  -  сказал один из пиратов,
указывая на монахинь.
     Вместо  ответа  Морган поднял свой  пистолет и  выстрелил в  дерзкого
юнца, осмелившегося так шутить в его присутствии.
     Парню  посчастливилось избежать  пули,  и  он  поспешил спрятаться за
спины своих товарищей.
     - Ставьте лестницы! - скомандовал Хуан Дарьен.
     Монахи и  монахини стояли в  нерешительности;  но пират с такой силой
ударил одну из монахинь дубиной по голове, что та упала замертво.
     - Ну, марш за дело! - повторил он громовым голосом.
     - За мной! - воскликнул Хуан Дарьен.
     Несчастные пленники повиновались.  Взвалив на плечи тяжелые лестницы,
они побрели вслед за Хуаном Дарьеном.
     Защитники замка  с  ужасом  смотрели на  вереницу монахов и  монашек,
которые тащили лестницы для осады.
     - Огонь! - скомандовал губернатор.
     Никто из солдат не решился исполнить приказ.
     - Сжальтесь!  Сжальтесь!  -  кричали несчастные, тащившие лестницы. -
Сжальтесь!  Ради бога не  стреляйте,  ведь нас  силой заставили.  Мы  люди
мирные, служители бога, Христовы невесты?
     - Вперед! Вперед! - кричали пираты, подгоняя их.
     Осаждающие подошли  уже  почти  вплотную к  подножию замка;  монахини
рыдали, монахи молили о пощаде.
     - Огонь! - твердым голосом повторил свой приказ губернатор. Испанские
солдаты,  поняв опасность,  прицелились в наступавших, потом отвернулись и
дали залп.
     Вспышки  огня  опоясали  крепость,   дым  окутал  зубчатые  стены,  и
множество жертв упало наземь.
     Залп  оказался  роковым  для  наступающих:  испуская  жалобные вопли,
раненые  монахи  и  монахини  корчились  на  земле  от  боли;   оставшиеся
невредимыми попытались бежать,  но  разъяренные пираты силой  заставили их
продолжать начатое дело.
     Стрельба не прекращалась, штурм велся по всем правилам: лестницы были
приставлены к  стенам,  и  пираты с  неслыханной отвагой стали карабкаться
вверх. На крепостном дворе и внутри замка закипел рукопашный бой.
     Губернатор дрался, как лев, то нападая, то отражая натиск противника,
то бросаясь вперед, то отступая. Трусов в своих рядах он беспощадно убивал
собственной рукой.
     Наконец,  окруженный со всех сторон врагами,  которые не могли скрыть
своего восхищения мужеством испанца, он на мгновение опустил шпагу.
     Тут подоспел Джон Морган.
     - Просишь пощады? - крикнул он.
     - Никогда! - ответил испанец. - Лучше погибнуть с честью, как солдат,
чем жить трусом.
     И он,  не колеблясь,  смело бросился на Моргана и его соратников.  Но
бой был неравен:  сотня шпаг устремилась против него,  и  вскоре он  упал,
обливаясь кровью.
     Торжество было  полным;  овладев городом,  пираты  занялись грабежом.
Морган и  Хуан Дарьен выбрали для  своего ночлега большой дом,  и  еще  не
успел рассеяться пороховой дым,  как  они уже спокойно сидели за  столом и
ужинали.
     День клонился к вечеру,  а осада началась на рассвете.  Какой роковой
поворот  в  судьбе  этого  несчастного города  всего  за  двенадцать часов
времени!


                                    Х

                              ДОБРОМ ЗА ЗЛО

     Город являл страшное зрелище:  темные улицы,  разбитые в  щепы  двери
домов,  обломки домашней утвари,  там  и  тут  кучки  пьяных пиратов и  их
приспешников-отщепенцев   из   села,   горланящих  непристойные  песни   и
обнимающих молодых девушек из знатнейших семейств города, а рядом, в лужах
крови, трупы их отцов и братьев.
     Леденящая сердце картина кровавой вакханалии.
     Несколько  пиратов  подошли  к  просторному  обезлюдевшему дому,  они
волокли за  собой захваченных в  плен  женщин,  среди них  были и  молодые
монахини, случайно уцелевшие во время осады крепости.
     Пираты прихватили с собой из церкви толстые восковые свечи.
     - Здесь можно недурно устроиться на ночь, не так ли? - предложил один
из пиратов.
     - Да, да, пошли в дом! - подхватили остальные.
     - Нашим милашкам больше невмочь разгуливать по городу, они устали.
     - Мы проведем эту ночь по-царски,  что ты на это скажешь,  крошка?  -
добавил другой,  обращаясь к  молодой девушке,  которую он силком тащил за
собой.
     Бедняжка не ответила ни слова; орава заполнила дом и принялась шарить
по углам и закоулкам.
     Это было обширное,  богато убранное жилище. Во всех покоях замелькали
огни зажженных свечей;  кто искал добычи,  а  кто -  места,  где поудобнее
расположиться на ночь.
     Один из пиратов спустился в подвал и вскоре снова появился, волоча за
собой женщину и  сзывая товарищей;  они вмиг откликнулись и окружили новую
жертву. То была донья Марина.
     - Гляньте, что за красавица! - воскликнул пират. - Кто хочет получить
ее?
     - Я уже себе выбрал, мне не надо, - ответил один.
     - И я нашел! И мне не надо! - раздались голоса.
     - А жаль, если на такую красотку не найдется охотника!
     - И впрямь жалко!
     - Как же быть? Пойдем поищем кого-нибудь из наших ребят...
     - Да все уже запаслись.
     - А знаешь, что мне пришло в голову?
     - Что?
     - Поручим нашим девушкам разодеть ее,  как королеву, в пух и в прах и
подарим завтра нашему адмиралу.
     - Превосходная мысль! Ну, а если ему уже приглянулась другая?
     - Так завтра он нас поблагодарит за эту.
     - Ладно. А пока что куда ее девать?
     - Получше спрятать и запереть на всю ночь.
     Сопровождаемый Хосе-рыбаком дон  Диего  отправился на  поиски жены  и
дочери.  Он проходил мимо несчастных молодых женщин, оказавшихся во власти
победителей, и не узнавал их среди царившей сумятицы.
     Весь ужас положения предстал перед ним с потрясающей ясностью:  почти
ни одной молодой женщине не удалось избегнуть позорной участи;  тщетно они
рыдали и на коленях молили пощадить их, - пираты были непреклонны.
     Только  благодаря  уважению,  которым  Хосе-рыбак  пользовался  среди
пиратов,  дон  Диего мог  продолжать свои поиски;  однако все  его  усилия
оказались бесплодными.
     Спустя  три  часа,  проведенных  среди  горестных  сцен,  дон  Диего,
отчаявшись найти донью Марину, вышел из замка.
     Жалкая старуха с раненой рукой сидела на пороге своей лачуги.
     - Какой ужас!  -  воскликнула она,  узнав дона Диего.  -  Господь бог
обрушил на нас свой гнев.
     Несчастье сближает людей,  ломая все сословные перегородки. Дон Диего
и нищая старуха чувствовали себя родными в этом водовороте бедствий.
     - Сеньора,  -  обратился к ней дон Диего,  - есть ли на свете человек
несчастнее меня? Я потерял дочь и жену!
     - А я потеряла своего единственного сына,  его убили эти звери.  Ваша
супруга тоже погибла?
     - Лучше ей было бы погибнуть!  Я  нигде не найду ее и схожу с ума при
мысли, что она попала в лапы этих варваров.
     - В замке искали?
     - Да, сеньора.
     - Так,  может,  ей удалось бежать.  Меня ранило в самом начале осады,
вот почему я  здесь застряла.  Когда крепость сдалась,  множество женщин с
детьми убежали в лес;  никто не бросился за ними вдогонку, и они спаслись;
может, и ваша супруга с дочерью оказались среди этих счастливиц.
     - А кроме этих женщин, никто не вышел из крепости?
     - Никто.  Будьте уверены,  ваша семья либо осталась в крепости,  либо
бежала с остальными в лес.
     - В крепости их нет.
     - Так ищите в лесу.
     - В какую сторону они бежали?
     - Вот  сюда,  направо,  -  сказала  старуха,  указывая  на  темневший
невдалеке лес.
     - Попытаюсь найти их.
     - Да поможет вам бог.
     - Хотите, пойдем вместе?
     - О нет,  благодарю вас! Я ищу труп моего сына, чтобы умереть рядом с
ним; мне уж недолго осталось жить.
     - Так прощайте, и да ниспошлет вам господь утешение.
     - Храни вас бог.
     Дон Диего быстро зашагал в ту сторону, куда указала ему старуха.
     Поднимаясь в  гору,  он  услышал частый  огонь  в  крепости,  которую
защищал губернатор.
     Он  оглянулся:  среди  густых  клубов дыма  над  зубчатой башней реял
испанский  флаг,  а  внизу,  у  подножия  крепостных стен,  с  дьявольской
смелостью шли на приступ пираты.
     Дон Диего подумал о губернаторе,  о солдатах гарнизона, об их семьях,
укрывшихся в крепости, и с тяжким вздохом прошептал:
     - Им нет спасения!
     Продолжая путь, он углубился в лес; позади все глуше грохотали пушки,
и  наконец все смолкло.  В  чаще леса не было ни дорог,  ни тропинок.  Дон
Диего то  и  дело останавливался,  оглядываясь по сторонам,  и  приходил в
отчаяние при  мысли,  что,  может быть,  сбился с  верного пути;  меж  тем
беспомощным беглянкам грозит голодная смерть в этом безлюдье.
     Задумчиво шагал он по лесным холмам и пригоркам.  День угасал,  когда
дон Диего вдруг услышал,  что его зовут по имени.  Он остановился,  увидел
женщину и поспешил к ней навстречу.
     То  была  одна из  самых именитых дам  города;  одежда висела на  ней
лохмотьями, лицо было в ссадинах от колючек и веток, волосы всклокочены.
     - Слава богу, вам удалось спастись, сеньор, - сказала она, - а где же
донья Марина?
     - Не знаю,  сеньора, - ответил дон Диего, - я повсюду разыскиваю жену
и дочь, но пока мне еще не удалось набрести на их след.
     - Боже мой! Что же с ней случилось?
     - Вы, может, видели их, сеньора?
     - Как  же.  Когда пираты осадили замок,  нам  удалось открыть ворота,
выходившие в поле,  и бежать.  Донья Марина и малютка Леонора были с нами;
когда мы достигли леса,  ваша жена передала на мое попечение дочь, а сама,
несмотря на все мои уговоры, вернулась в крепость, чтобы найти вас.
     - Так моя дочь здесь?
     - Да,  вместе со  мной;  мы  кое-как  добрались до  этого места,  оно
показалось нам надежным убежищем,  да у нас и не было сил идти дальше,  мы
вконец измучились от усталости и голода.
     - И вы ничего с тех пор не ели?
     - Ничего.  Мы здесь одни.  Ну, могут ли женщины раздобыть себе в лесу
пищу? Мы видели здесь быков, но как справиться с ними?
     Дон Диего не знал, на что решиться.
     - Боже мой!  - воскликнул он. - Что делать? Моя дочь здесь, умирает с
голоду вместе с бедными беглянками.  Марина бесследно исчезла. Боже, научи
меня!..  Бросить дочь на произвол судьбы?  Невозможно. Бросить жену? Ни за
что!.. Взять дочь с собой и снова подвергнуть ее смертельной опасности? Да
и чем ее кормить по дороге?  А что,  если мы заблудимся в лесу.  Боже мой,
боже мой!
     Индиано поник головой, руки его безжизненно повисли.
     - Послушайте, - сказала женщина, - есть у вас с собой оружие?
     - Никакого, - ответил дон Диего, - а что вы задумали?
     - Мы  слышали поблизости рев быков;  убейте одного,  и  мы обеспечены
пищей. Я позабочусь о вашей дочери, а вы вернетесь на поиски доньи Марины.


                                    XI

                              ОХОТА НА БЫКА

     Дон Диего,  не отвечая, молча последовал за женщиной. Пройдя немного,
они очутились в  своего рода лагере амазонок.  Спасаясь от пиратов,  здесь
нашли себе  убежище женщины всевозможных сословий;  лица их  выражали муки
голода и безнадежности.
     Дон Диего был встречен как неожиданный спаситель, все обступили его и
принялись наперебой расспрашивать об оставшихся детях, братьях, мужьях. Но
оказалось,  что  дон  Диего не  может ответить ни  на  один  из  вопросов.
Беглянки пришли в отчаяние и умолкли.
     - Сеньоры,  -  сказала молодая женщина, которая привела дона Диего, -
кабальеро разыскивает свою супругу донью Марину; к счастью, он смог обнять
здесь свою дочь.  Я  обещала ему  позаботиться о  девочке,  пока он  будет
искать донью Марину;  но я  умолила его прежде помочь нам в  горе и  убить
быка, ведь иначе мы все умрем с голоду.
     - Да, да! - хором подхватили женщины.
     - Но вот беда; у дона Диего нет никакого оружия, а без оружия...
     - У меня есть кинжал!  -  воскликнула одна из женщин. - Я берегла его
для себя, предпочитая умереть, чем попасть в руки пиратов.
     - А  теперь этот кинжал принесет нам не смерть,  а жизнь.  Отдайте же
его дону Диего.
     Женщина протянула Индиано кинжал, отделанный серебром.
     - Достаточно ли вам этого оружия?
     - Вполне достаточно, чтобы справиться с быком или погибнуть.
     - Уже вечереет, - сказала проводница дона Диего, - надо поторопиться:
скажите, можем ли мы помочь вам?
     - Еще бы!  -  ответил Индиано.  - Постарайтесь выследить быка и дайте
мне знать,  как только его заметите.  В  остальном положитесь на меня.  Но
помните, держитесь поближе друг к другу, иначе в лесу можно заблудиться.
     - Отлично.
     - Так в путь.
     - Идемте,  -  ответили женщины хором и двинулись вперед;  дон Диего с
кинжалом  в  руке  шел  в  сопровождении той  сеньоры,  которая  вызвалась
заменить маленькой Леоноре мать; она несла малютку на руках.
     Некоторое время все  шли  молча;  вокруг царила тишина,  только трава
шуршала под их ногами. Индиано обдумывал план охоты на тот случай, если им
в самом деле попадется бык.
     Хорошо, если зверь пойдет прямо на охотника, но как настичь его, если
он  испугается и  обратится в  бегство?  Так  размышлял дон Диего и  вдруг
почувствовал, что его тронули за плечо.
     - Мы видели быка, - сказала одна из женщин.
     - Где?
     - Неподалеку отсюда; мы следили за каждым его движением.
     - Ведите меня к нему, - сказал дон Диего.
     Вскоре они очутились на маленькой лужайке,  окруженной деревьями, где
в сгущавшихся сумерках увидели могучего быка, мирно щипавшего траву.
     Дон  Диего обошел животное и  стал  осторожно к  нему подкрадываться,
стараясь не привлечь его внимания.  Бык не почувствовал приближения врага,
здесь, в лесу, еще никто не дерзал помериться с ним силами.
     Индиано был  уже  совсем близко,  когда  бык  поднял голову и  увидел
противника. Не собираясь отступать, он приготовился к защите.
     Дон  Диего  бесстрашно бросился на  быка,  но  тот,  пригнув  голову,
встретил нападающего длинными и  острыми,  как клинок,  рогами и  вмиг сам
перешел в  наступление.  Индиано ловко увернулся от  удара и,  ухватившись
одной рукой за рог животного, принялся наносить ему раны кинжалом.
     Бой  был  неравен:   бык  обладает  огромной  силой  по  сравнению  с
человеком.  И  все  же  отважный  охотник,  увертываясь  от  ударов  быка,
продолжал колоть его кинжалом. Израненный бык попытался спастись бегством;
но дон Диего решил во что бы то ни стало удержать его.  Воткнув ему кинжал
в бок, он обеими руками ухватился за грозные рога.
     Бык  сделал попытку стряхнуть с  себя  человека,  но  тот  всей своей
тяжестью повис  на  животном,  твердо  решив  овладеть добычей.  Однако на
стороне  быка  была  сила,  и  он  потащил человека в  глубь  леса  сперва
медленно, а потом все быстрее и быстрее.
     Вконец измученный дон  Диего уже  собирался разжать руки,  как  вдруг
почувствовал, что бык зашатался.
     Как  осиный рой,  накинулись на  него женщины;  одни силились связать
кушаком его  ноги и  свалить наземь,  другие били его камнями и  дубинами.
Индиано вытащил кинжал, все еще торчавший в ребрах быка, и нанес животному
смертельный удар.
     Женщины,  среди  которых многие  еще  накануне пренебрегли бы  самыми
изысканными  блюдами,   закричали  от  радости  при  виде  упавшего  быка:
наконец-то у них будет мясо!
     Тушу вмиг разделали. Словно по волшебству загорелись вокруг костры, и
изголодавшиеся  беглянки  с  жадностью  набросились на полусырое,  кое-как
сваренное мясо!
     - Сеньоры,  -  сказал  дон  Диего,  -  я  исполнил обещанное и  ухожу
разыскивать жену. Позаботьтесь же о моей дочурке.
     Нежно поцеловав малютку Леонору,  отец  исчез среди деревьев.  Стояла
темная,  безлунная ночь.  Не зная верной дороги,  дон Диего шел наугад. На
его  пути  возникали  неожиданные препятствия:  то  многоводный поток,  то
глубокий овраг, то каменистая гряда холмов.
     А дон Диего все шел и шел, со страхом замечая, что силы покидают его.
Часы  летели  с  ужасающей  быстротой;   каждая  потерянная  минута  могла
оказаться гибельной для доньи Марины, которая - он был уверен - находилась
во  власти пиратов.  По временам им овладевали тягостные предчувствия,  он
был близок к тому, чтобы в припадке, мрачного отчаяния покончить с собой.
     Всю  ночь  напролет пробирался дон  Диего  сквозь  лесные  дебри  без
малейшей уверенности,  что  идет по  верному пути и  приближается к  своей
цели.
     Когда занялась заря, последние силы покинули его: сбитые в кровь ноги
подкашивались,  во рту пересохло.  Задыхаясь от усталости и  отчаяния,  он
замертво упал у подножия дерева. Здесь он дождется своего конца.
     Флотилия Моргана стояла в  порту  Наос  на  попечении надежных людей,
получивших приказ сняться с  якоря и идти в Портобело на следующий же день
после выступления пиратов в поход.
     Приказ был выполнен в точности, и когда суда вошли в бухту Портобело,
в  городе  еще  гремели  пушечные выстрелы из  крепости,  которую  защищал
испанский губернатор.
     В ночь одержанной победы большинство матросов сошло на берег, и донья
Ана  де  Кастрехон,  пленница на  борту  флагманского судна,  осталась под
охраной всего лишь нескольких человек, стоявших на вахте.
     Морган и Хуан Дарьен встретили Антонио, как пираты звали дона Энрике,
со  знаками глубокого уважения и  ни словом не обмолвились о  злых наветах
доньи Аны.
     Решено было  той  же  ночью устроить облаву в  ближайшем лесу,  чтобы
захватить  беглецов;   Железная  Рука  был  назначен  губернатором  взятой
крепости.
     На  другой день ранним утром Морган еще спал,  когда с  улицы до него
донесся шум,  дверь его дома распахнулась, и на пороге показались пираты с
носилками, на которых сидела донья Марина, одетая с царской роскошью.
     - Что это значит? - спросил адмирал.
     - Сеньор,  -  ответил пират,  взявший на  себя роль старшего,  -  вот
первая красавица в городе, примите этот дар в знак нашей любви и уважения.
     Как завороженный,  остановился Морган перед доньей Мариной; привыкнув
к облику северных женщин, он был покорен волшебным обаянием южной красоты.
Мягкий  блеск  черных глаз,  смуглый оттенок атласной кожи,  темные кольца
волос, - все пленяло его и влекло к себе с неотразимой силой.
     - О,  это поистине царский подарок! - воскли