й и носящей названия: "Англия и Франция".
   (Первый этап первой революции, т. XIV. с. 10).
   Здесь даны образы: Англия и Франция - фирмы; Временное  правительство
- приказчик. Этот образ развернут: Англия и Франция - не  только  фирмы,
но и "миллиардные фирмы", "фирмы ворочающие сотнями миллиардов  рублей";
при чем во второй фразе образ  дается  в  сгущенном  подчеркнутом  виде:
"фирмы, носящей название Англия и Франция" - и таким образом слово "фир-
ма" - дает тон, превалирует над второй частью образа; "Англия" и  "Фран-
ция" - это уже не "фирмы", а только  "названия  фирм".  Эти  лексические
единства: "фирма", "приказчик" - ведут ассоциативными нитями очень дале-
ко в толщу повседневного буржуазного быта, - и очень  сильно  лексически
окрашивают все, что после этого говорится еще  об  Англии  и  Франции  и
внешней политике Временного Правительства.
   Второй словарный прием, который здесь отмечу особо, - это прием  лек-
сической конструкции.
   Здесь для Ленина характерно употребление единственного числа в  соби-
рательном значении (американец вместо американцы, рабочий  вместо  рабо-
чие). Этот прием делает фразу конкретнее.
   "Рабочий говорит" и "рабочие говорят", во втором случае множественное
число лишает подлежащее конкретности, вносит в значение оттенок обобщен-
ности, не конкретное множественное число "рабочие", а обобщающее: -  ра-
бочий класс".
   Между тем "рабочий" - хотя и собирательное, но единственное число де-
лает его конкретным.
   Вместе с тем "рабочий говорит" конкретнее и во  временном  отношении,
чем "рабочие говорят".
   Второе - общее, оно не имеет в виду настоящий момент (можно  заменить
его: "в рабочих слоях говорят, утверждают"). Эта конкретность единствен-
ного числа позволяет развертывать общие утверждения в  форме  конкретных
сцепок: Ср.:
   "Мира без аннексий и контрибуций нельзя заключить, пока вы не откаже-
тесь от собственных аннексий. Ведь это же смешно,  это  игра,  над  этим
смеется в Европе каждый рабочий, - он говорит: на словах они красноречи-
вы, призывают народы свергать банкиров, а  сами  отечественных  банкиров
посылают в министерство". (Всер. Съезд Советов Р. и С. Д. X 260).
   Еще яснее этот прием на следующем примере:
   "...Американец с точки зрения купца спрашивает: "заплатят или не зап-
латят" - и отвечает опять-таки с точки зрения совершенно  делового  ком-
мерческого расчета": заплатить не из чего. И даже 20 к. за рубль не  по-
лучишь. (Речь на митинге в ПБ 13/III-19 г.).
   Здесь этот прием усилен еще вводом цифр.  Этот  ввод  примерных  цифр
также характерный прием лексического упрощения, очень частый  у  Ленина:
Ср.:
   "Вы говорите, что они (рабочие и крестьяне) должны быть равны. Давай-
те взвесим, рассчитаем. Возьмите 60 крестьян и 10 рабочих. У 60 крестьян
есть излишек хлеба. Они ходят оборванные, но у них есть  хлеб.  Возьмите
10 рабочих. После империалистической войны они оборваны, измучены, у них
нет хлеба, топлива, сырья. Фабрики стоят. Что же они равны по-вашему? 60
крестьян имеют право решать, а 10 рабочих  должны  подчиняться.  Великий
принцип равенства, единства трудовой демократии и решения большинства!
   (Об обмане народа лозунгами свободы и равенства, XVI, 215).
   Примерные числа вместо  простого  множественного  числа  "рабочие"  и
"крестьяне" - конкретны, потому что уточняют отношение.
   Но они конкретнее действительных чисел, потому что большие  числа  не
ощущаются, - и они должны быть упрощены, схематизированы - для того что-
бы стать ощутимыми числами с ощутимыми между ними  отношениями.  В  этом
отношении любопытно происходящее в массах упрощение денежных чисел. Так,
50 миллиардов будет не только 50 тысяч в разговоре, но и 50 рублей  (или
50 копеек). Здесь "миллиард" уже не число, а единица, и чем  она  проще,
тем удобнее. Поэтому 60 крестьян и 10 рабочих удобнее, "конкретнее"  чем
60 миллионов крестьян и 10 миллионов рабочих. (Поэтому газетное известие
о единичной гибели - конкретнее чем известие о гибели тысяч).
   Особенно важно это, конечно, там, где дело идет не об абсолютных чис-
лах, а об отношении между ними, о составлении двух величин  (притом  не-
точных).
   "Демократы цивилизованных стран вооруженные до зубов,  боятся  однако
появления в какой-нибудь стомиллионной свободной республике, в роде Аме-
рики, каких-нибудь ста большевиков; это такая зараза.  Борьба  с  сотней
выходцев из голодной,  разоренной  России,  которые  станут  говорить  о
большевизме, оказывается демократам не под силу".
   (Речь на митинге в ПБ 13/III-19 г.). 7.

   Речь Ленина - упрощенная, сниженная, вносящая в  традицию  ораторской
речи и политической литературы быт, - и потому необычно динамичная, вли-
яющая, - есть новый этап в революции этих речевых конструкций: отдельные
черты ленинского стиля - восходят к особой традиции.
   Откуда идет ленинская речь, где ее исторические зародыши  и  корни  -
это особый вопрос. На его резких порою каламбурных формулах*1 в  особен-
ности же на полемических языках (ср. "оголение бонапартизма",  "обкрады-
вание демократизма при лицемерном соблюдении  внешности  демократизма"),
("о героях подлога") ("детская болезнь левизны") и на названиях  полеми-
ческих статей - отразилась большая западная традиция революционного сти-
ля; из русских именно на  полемический  стиль  Ленина  несомненно  влиял
стиль Герцена, в особенности намеренного  вульгаризированный  стиль  его
маленьких статей в "Колоколе" - с резкими формулами и каламбурными  наз-
ваниями статей. Но эта традиция была освежена вводом небывалого  свежего
лексического материала. Этот лексический материал сдвигает речь  Ленина.
Характер этого лексического материала находится в тесной связи с полеми-
ческим отношением Ленина к словарю противников: с  его  острым  анализом
лексического единства, (разоблачение "гладких"  слов-мошенников,  снятие
"ореолов"), с разрушением "высокой" лексической окраски, наконец, с выс-
вобождением движущейся, эволюционирующей вещи  из-под  схематического  и
неподвижного слова. _______________
   *1 Ср.: "Социалисты", высказывающиеся против "диктатуры вообще" и ду-
шой и телом стоящие "за демократию вообще". Тезисы и доклад о  буржуазн.
демократ. и дикт. пролетариата. 4. VII-19 г.).
   "Свободная торговля хлебом - это значит свобода наживаться для  бога-
тых, свобода умирать для бедных".
   (Ответ на запрос крестьянина. Правда 19 г. N 35).




   Борис Томашевский.

   КОНСТРУКЦИЯ ТЕЗИСОВ.

   В наши годы увлечения поэтикой совершенно забытой дисциплиной являет-
ся сестра поэтики - риторика. Даже самое слово  это  звучит  для  нашего
слуха как-то "неприятно" (реторика - риторика). Меж тем  совершенно  не-
сомненно, что поэтика (т.-е. дисциплина, изучающая  конструкцию  словес-
но-художественных произведений)  может  развиваться  нормально  лишь  на
сравнительном базисе изучения реторики (соответственно  на  не-художест-
венных словестных произведениях. Обычное противопоставление  "поэзии"  и
"прозы"). Эта потребность в сравнительных экскурсах, при  отрицании  за-
конности существования реторики, приводит к тому, что проблемы  реторики
рассовываются по смежным дисциплинам. В части  языка  проблемы  реторики
отошли к лингвистике (к сравнительно узкой сфере этой науки - к  стилис-
тике), в области мотивировки - эти проблемы вчитываются в логику и  пси-
хологию, и от этих трех дисциплин поэтика ждет  сравнительных  указаний.
Вместо ясного, хотя может быть терминологически и  неудачного,  противо-
поставления старой схоластической науки "поэзии" и "прозы", мы,  склоня-
ясь к путям лингвистики - выдвигаем другое противоположение  -  "практи-
ческий" и "художественный" язык, хотя это противоположение не  покрывает
всех проблем конструкции  словесных  построений,  касаясь  исключительно
сферы языка, во-вторых оно не соответствует и границам деления  "поэзии"
и "прозы", ибо "прозаический" язык быть может  не  менее  "поэтического"
следует противоставить "практическому".
   Проблемы логики и психологии, которые могут сослужить свою  службу  в
анализе генезиса тех или иных словесных конструкций,  совершенно  ничего
не говорят о самоценности этих конструкций в их словесном выражении, ибо
как бы ни было связано наше мышление с языком - в форме внутренней  речи
- все равно нельзя подменивать проблем словесного построения  проблемами
мышления.
   Основные проблемы конструкции словесного материала  не  затрогиваются
ни логикой, ни психологией, ни лингвистикой. Должна быть воскрешена ста-
рушка реторика так же, как воскресла поэтика. Пока этого  не  случилось,
схоластическая "теория  словесности"  не  теряет  своего  значения,  ибо
объединяет в себе проблемы реторики, еще не ассимилированные новой науч-
ной мыслью. Необходимо это и с точки зрения динамики современной культу-
ры. В настоящее время происходит характерное "оседание" культуры. Прошла
эпоха "парниковой" духовной жизни. Парниковая рассада пошла в дело.  От-
сюда и широкая демократизация искусства, и такие симптомы,  как  своеоб-
разный утилитаризм в художественных направлениях. Все это  -  проявления
здоровой тенденции создания широкой культурной традиции; традиция -  это
своего рода маховик, аккумулятор,  обеспечивающий  бесперебойную  работу
будущего. Это оседание, как всякий социальный процесс, сопровождается  и
отрицательными, уродливыми явлениями, но в основе это процесс здоровый и
исторически необходимый. Парники ("интеллигентство" -  которое  напрасно
смешивают с "интеллигенцией"  профессиональной  носительницей  культуры,
которая нужна при всяких социальных соотношениях) - эти парники разбиты.
   Проникновение культуры в "жизнь" - выражаясь грубо - влечет за  собой
и пристальную, внимательную культивировку прозаической речи. Мечта Писа-
рева о слиянии художественной литературы с  популярно-научной,  наконец,
обретает в России реальную почву, хотя и не в формах,  мыслившихся  реа-
листу. Пред нами стоит практический вопрос - выработка нормальной  рето-
рики.
   Такие факты,  как  появление  курсов  журналистики,  ораторского  ис-
кусства, преподавание искусства спора, и трактаты по этим вопросам дока-
зывают стихийные этапы возникновения нормативной реторики.  Но  ни  одна
нормативная дисциплина не обеспечена в своем развитии без  параллельного
существования соответствующей теоретической дисциплины. Этим я  не  хочу
сказать, что задачей теоретической реторики является  разрешение  норма-
тивных проблем, как например, задачей общей теории упругости до сих  пор
является, главным образом, создание практической,  технологической  дис-
циплины сопротивления материалов, - нет, взаимоотношения  нормативных  и
теоретических дисциплин значительно сложнее:  непосредственный  утилита-
ризм не всегда стимулирует культуру, и иногда ее тормозит, - но факт со-
существования этих двух рядов есть факт культурно-исторический, и в  нем
залог развития теоретических изучений в этой области.
   Впредь нельзя безнаказанно пользоваться "газетным стилем" и хаотичес-
кой словесной конструкцией. Теперь на это обращено  внимание,  и  каждый
пишущий чувствует это постороннее наблюдение.
   Наиболее значительной областью современной прозы являются  произведе-
ния социально-политические. Наиболее крупной, мировой величиной в совре-
менной социально-политической литературе был Ленин. Вот  почему  естест-
веннее всего именно с Ленина начинать теоретические изучения  в  области
реторики. Совершенно естественно, что на первой стадии  этой  дисциплины
преобладать должны описательные приемы  изучения.  Описание  конструкций
Ленинских статей явится фундаментом новой реторики.
   Ленин, всю жизнь боровшийся словом,  чувствовал  всю  ответственность
словесного построения. Он знал как положительную - движущую силу  слова,
так и отрицательную его силу - силу инерции, трения,  власти  привычных,
выветрившихся формул.
   Главной  задачей  словесных  построений  Ленина  была  их  актуальная
действенность. У него с редкой для  теоретического  мыслителя  гибкостью
общие положения переливаются в лозунги, словесные директивы политическо-
го действия. Отсюда тесная связь слова с делом и постоянная  тема,  осо-
бенно в полемике, о соотношении слова и  дела:  "сколько-нибудь  опытный
буржуазный политикан никогда не затруднится наговорить  сколько  угодно,
"блестящих", эффектных, звонких, ничего не говорящих, ни к чему не  обя-
зывающих фраз... А коснется до дела - можно сфокусничать" ("Луиблановщи-
на", 8 апреля 1917 г.). "Марксист должен учитывать живую  жизнь,  точные
факты действительности, а не продолжать цепляться за  теорию  вчерашнего
дня, которая, как всякая теория, в лучшем случае, намечает основное, об-
щее, лишь приближается к охватыванию сложности жизни". (Письма о тактике
апрель 1917 г.). "Настоящее рабочее правительство не обманывает  рабочих
болтовней о реформах, а борется на деле за полное освобождение  рабочих"
("Пролетарская революция и ренегат Каутский", октябрь 1918 г.).*1
   Отсюда стремление в словесных конструкциях Ленина  к  формулам-лозун-
гам, имеющим тесное, конкретное, актуальное  значение.  Избегая  универ-
сальных общеполитических сентенций ("фраза", "теория",  "болтовня"),  он
стремится  кратко  и  ясно  выразить  директивы  текущего  политического
действия.
   В этом отношении характерны его "тезисы", с которыми он  выступил  на
следующий день по приезде в Россию, 4 апреля 1917 г.
   Самая форма выступления - "тезисы"  -  свидетельствует  о  стремлении
большое политическое содержание - собственно декларацию всей  политичес-
кой деятельности партии большевиков - втиснуть в ряд  кратких  лозунгов.
Форма эта не изолирована в творчестве Ленина. В чистом виде она повторе-
на в декабре 1917 г. - "Тезисы об Учредительном Собрании", в январе 1918
г. "Тезисы о мире". Без внешнего  аппарата  расчленения  на  цифрованные
пункты та же структура доминирует в Ленинских  декларациях,  резолюциях.
Развернутыми "тезисами" являются такие работы, как "задачи  пролетариата
_______________
   *1 Все цитаты по изданию: Н. Ленин (В. Ульянов)  Собрание  Сочинений.
Государственное Издательство. Москва. в нашей революции",  "Политические
партии в России и задачи пролетариата".
   Тезисы были напечатаны в "Правде" 7 апреля 1917 г. с  обрамляющей  их
статьей, под заглавием "О задачах пролетариата в данной революции".
   В газете тезисам предпослана краткая справка относительно условий  их
опубликования, сухая статья (по объему вдвое короче первого тезиса), не-
медленно вводящая нас в деловую обстановку тезисов. Если вспомнить поли-
тическое окружение тезисов, глумление газет по  поводу  "пломбированного
вагона", эмфатические словопрения на общие либеральные темы, общий задор
и запальчивость, - то этот деловой тон вступления к тезисам есть своеоб-
разный стилистический прием, придающий особую энергию словесному их  вы-
ражению.
   Тезисы сгруппированы по внешне логической схеме: первые два представ-
ляют общеисторическую оценку момента (война и революция), два  следующие
- отношение к носителям власти в России (временное правительство и сове-
ты), следующие четыре развивают социально политическую программу револю-
ции (вопросы государственного устройства, аграрная программа, финансовая
политика, организация производства), два  последние  касаются  партийной
жизни (созыв съезда партии, организация Интернационала).
   Наиболее развитыми являются первые четыре тезиса, имеющие  актуальное
значение. Следующие четыре, трактующие задачи  будущего,  вводятся  лишь
как мотивировка конкретной деятельности.
   Из первых четырех наименее развит третий - о временном правительстве.
Отрицательная позиция по  отношению  к  временному  правительству  соот-
ветствует наибольшей словесной скупости.
   Таким образом словесный объем каждого тезиса соответствует актуально-
му значению его. Значение это, понятно, следует учитывать с точки зрения
4 апреля 1917 г. и в этом отношении был бы интересен историко-политичес-
кий комментарий к тезисам, от которого я, естественно, воздерживаюсь.
   Эти три развитые тезиса распадаются каждый на две части: общее  поло-
жение и вытекающие отсюда директивы политической пропаганды.

   Процитирую соответствующие абзацы:
   Из 1-го тезиса: "Ввиду  несомненной  добросовестности  широких  слоев
массовых представителей революционного  оборончества,  признающих  войну
только по необходимости, а не ради завоеваний, ввиду их обмана буржуази-
ей, надо особенно, обстоятельно, настойчиво, терпеливо разъяснять им  их
ошибку, разъяснять неразрывную связь капитала с империалистской  войной,
доказывать, что кончить войну истинно демократическим, не насильническим
миром нельзя без свержения капитала".
   Из 4-го тезиса: "Разъяснение массам, что С. Р.  Д.  есть  единственно
возможная форма революционного правительства и что поэтому  нашей  зада-
чей, пока это правительство поддается влиянию буржуазии,  может  явиться
лишь терпеливое, систематическое, настойчивое приспособляющееся, особен-
но к практическим потребностям масс, разъяснение ошибок и тактики".
   Абзацы эти тематически аналогичны: речь идет о "разъяснении  массам";
аналогичны они и стилистически. В обоих  случаях  заметна  установка  на
т.-н. слитные сочетания.
   "Обстоятельно, настойчиво, терпеливо", "разъяснять ошибку, разъяснять
связь, доказывать", "терпеливое, систематическое,  настойчивое,  приспо-
собляющееся к потребностям". Здесь перекликаются конструкции, переклика-
ются слова ("настойчиво, терпеливо". Ср. во 2-м тезисе:  "приспособиться
к особым условиям партийной работы").
   И эта слитная конструкция является типичным  и  сознательным  приемом
Ленина: "массы присоединятся к рабочим в их осторожных, постепенных, об-
думанных, но твердых и немедленных шагах к социализму" (Луиблановщина).
   "Отделываются фразами, отмалчиваются, увертываются, поздравляют тыся-
чи раз друг друга с революцией, не хотят подумать о том, что такое Сове-
ты Р. и С. Д." (О двоевластии). "Конкретно дела сложились иначе, чем мог
(и кто бы то ни  был)  ожидать,  оригинальнее,  своеобразнее,  пестрее".
(Письма о тактике). "Этому вопросу придана та абстрактная, простая,  од-
ноцветная, если можно  так  выразиться,  постановка,  которая  не  соот-
ветствует объективной действительности" (там же).
   Таково же бессоюзное перечисление имен: "потому ли что Чхеидзе, Цере-
тели, Стекловы и Кё делают "ошибку". (О двоевластии) "На очереди  дня  -
решительная, бесповоротная размежевка с  Луи-Бланами-Чхеидзе,  Церетели,
Стекловыми, партией О. К. партией С. Р. и т. п., и т.  п.  (Луиблановщи-
на). "Каутский, Лонгэ, Турати и мн. др." (там же). "Гучковы, Львовы, Ми-
люковы и Кё (там же).
   Аналогичны конструкции такого типа: "Нет, формула устарела. Она нику-
да негодна. Она мертва". ("Письма о тактике").
   Характерны везде трехчастные формулы. В языковых формулах  число  три
есть синоним "много". Недаром тремя точками мы обозначаем  "многоточие",
недаром в сказках все совершается на третий раз.
   Вернемся к тезисам. На фоне пестрого синтаксиса эти два места выделя-
ются своими синтаксическими аналогиями. И это те места,  которые  созна-
тельно выделял сам Ленин. В своих "Письмах  о  тактике"  Ленин  говорит:
"Чтобы не допустить ни тени сомнений на этот счет, я дважды подчеркнул в
тезисах  необходимость  терпеливой,  настойчивой,  "приспособляющейся  к
практическим потребностям масс" работы "разъяснения"...
   Подчеркнуто это и в послесловии к тезисам, построенном в форме  поле-
мики с Гольденбергом: "Я пишу, читаю, разжевываю: ввиду несомненной доб-
росовестности и т. д." "А господа из буржуазии и пр." И далее: "Я  пишу,
читаю, разжевываю" "Советы Р. Д. есть единственно возможная форма  и  т.
д." "А оппоненты известного сорта излагают мои взгляды и проч."
   Характерно здесь двукратное, анафорическое повторение той же  формулы
"Я пишу, читаю, разжевываю"...
   Это слитное, троекратное, бессоюзное сочета