жки городов окончательно сломили упорство  Ирана.
К поголовному бегству жителей из столицы присоединились  государственные
служащие,  правительство   было   парализовано,   и   национальный   пыл
окончательно иссяк. Вскоре это  привело  и  к  полному  нежеланию  армии
воевать. В апреле 1988 года, после почти шести лет  обороны  в  наземной
войне, Ирак перешел в наступление и за 48 часов ожесточенных боев  снова
занял полуостров Фао, потеря которого в 1986  году  была  самой  большой
неудачей Багдада в войне. Эта крупная психологическая победа для Хусейна
- отвоеванный Фао - ознаменовала окончательный  поворот  в  ходе  войны.
Вскоре последовала новая серия военных успехов: в мае Ирак выбил иранцев
из Саламанчеха (к востоку от  Басры),  а  через  месяц  отвоевал  у  них
острова Маджнун, удерживаемые Ираном с 1985 года.  В  начале  июля  Ирак
выбил из Курдистана остатки иранских войск, а в  конце  того  же  месяца
вернул себе маленькую полоску иранской территории  в  центральной  части
ирано-иракской границы.
   После этих неудач муллы в Тегеране  стали  просить  своего  духовного
вождя,  чтобы  он  освятил  прекращение  военных  действий.  Ирак  -  не
единственный враг Ирана, доказывали они,  пытаясь  убедить  престарелого
аятоллу   примириться   с   немыслимым.    Ведь    всемирная    коалиция
империалистических  сил,  возглавляемая  Великим  Сатаной  (Соединенными
Штатами), жаждала иранской крови. А следовательно, учитывая социальное и
экономическое положение Ирана, любое продолжение войны только играет  на
руку агрессорам и  подвергает  опасности  великие  завоевания  Исламской
революции. Что лучше доказывает жестокость империалистов, твердили  они,
чем тот факт, когда военный флот США сбил иранский гражданский самолет и
при этом погибли 290 невинных пассажиров?
   Казалось,  эти  аргументы  убедили   Хомейни,   что   свержение   его
смертельного врага не произойдет| при его  жизни.  18  июля  1988  года,
после  года  уверток  и  колебаний,   Иран   принял   резолюцию   Совета
безопасности № 598 о прекращении  огня  в  ирано-иракской  войне.  Через
месяц замолчали орудия  на  общей  границе.  Самая  смертельная  к  тому
времени угроза для политического выживания Саддама Хусейна была на время
устранена.
   После восьми лет войны,  которую  он  начал,  Саддам  мог  заявить  о
решающем  успехе.  Несмотря  на  его  часто  непонятную,  а   иногда   и
пораженческую стратегию, Хусейну удалось достигнуть нескольких  заметных
политических успехов. Он показал себя трезвым и  прогрессивным  арабским
лидером, противостоящим наплыву безрассудных и фанатичных орд из  Ирана,
чьей  открыто  провозглашаемой  политикой  был  "экспорт"  их  Исламской
революции.  Это   завоевало   ему   финансовую   и   военную   поддержку
консервативных соседей в Заливе и почти всего международного сообщества.
Он оказался вероломным политическим игроком, чье  неустанное  радение  о
собственном благополучии позволило ему вести войну без  правил,  как  он
считал нужным, и одновременно проводить расправы внутри страны,  как  бы
они ни грозили падением национальной устойчивости. Он был  убежден,  что
ни одна жертва не чрезмерна, если укрепляет его власть -  посему  он  не
щадил ни военных, ни гражданских. Он покончил с конфликтом, только когда
его политическое положение было гарантировано  -  по  крайней  мере,  на
ближайшее будущее.

Глава девятая
Вождь и "ближний круг"

   Как и другие диктаторы, обладающие самодержавной властью,  такие  как
Сталин  и  Гитлер,  у  которых  господство  основывалось  на  идеологии,
пронизывающей каждую грань жизни общества, Саддам Хусейн основывал  свою
личную власть на партии Баас. Его логика, как и у его  предшественников,
была ясной и четкой: так как партия обладает организованной структурой и
идеологической основой для контроля над действиями и настроениями людей,
она будет контролировать массы и государственный аппарат, а он,  Хусейн,
будет контролировать партию.
   С этой целью Баас была преобразована из крошечной партии,  в  которой
насчитывалось 2 тысячи человек с  малой  опорой  в  народе,  в  массовую
организацию. Она хвасталась, что у нее около 25 000 полноправных  членов
и 1,5 миллиона сторонников. Однако этот впечатляющий  рост  мощи  партии
сопровождался постоянной потерей ее влияния на подлинные рычаги  власти.
За годы своего пребывания у власти - и в  качестве  фактического  лидера
при президенте Бакре, и  на  самом  высоком  посту  -  Саддам  полностью
подчинил Баас своей воле, выхолостил ее правящие учреждения  и  сократил
ее общенациональный аппарат, принимающий решения,  до  одного  человека,
окруженного покорной  группой  близких  соратников.  Он  добился  этого,
предотвращая  любое  несогласие  при  помощи  систематических  чисток  и
подчинив все области внутренней и внешней политики единственной  цели  -
своему политическому долголетию.
   Саддам всегда считал, что дорога к общенациональному раболепию должна
начинаться  с  воспитания  молодых,  которые  еще  не  были   "испорчены
устаревшими идеями".
   - У мальчика и у юноши еще нет общественного сознания и  политической
принадлежности, - провозгласил  он,  став  президентом,  -  стало  быть,
партия и государство должны быть их семьей, их отцом и матерью.
   Поэтому иракских детей буквально с детского сада  учили  терминологии
Баас и, разумеется, обожанию их славного вождя. Вырастая, они вступали в
различные юношеские партийные организации, где им старательно  промывали
мозги идеологией их президента, воспитывающей ненависть к иностранцам  и
"антиимпериализм".  Их  учили  не  только  никому  не  доверять,  но   и
способствовать проникновению партии  в  семью,  бдительно  наблюдать  за
поведением родителей и быть всегда готовыми  донести  властям,  если  те
поведут  себя  "не  правильно".  В  этом  отношении  ужасающая   картина
тоталитарного  государства  из  книги  Джорджа  Оруэлла   "1984"   стала
реальностью в современном Ираке. Как однажды заметил Саддам:
   - Помимо других способов и средств, вы должны  вовлекать  взрослых  с
помощью их сыновей. Учите студентов и  учеников  спорить  с  родителями,
если они услышат, как те обсуждают  государственные  тайны...  В  каждый
угол надо поставить сына революции с надежным глазом и твердым  разумом,
получающего указания из штаба революции.
   С таким  идеологическим  фундаментом,  заложенным  в  ранней  юности,
следующим  шагом  для  иракского  гражданина  было  его   вовлечение   в
организационную  структуру  партии.  Поскольку  Баас,  по   популистским
рассуждениям Хусейна,  представляет  всеобщую  волю,  в  ее  ряды  нужно
вовлечь как можно больше иракцев. Как он образно выразился:
   - По воле Аллаха мы никого не оставим за бортом корабля, ибо на  этот
раз корабль достаточно велик, чтобы вместить весь Ирак.
   Одним из способов заполнить "большой  корабль"  был  тот  неоспоримый
факт, что членство в партии стало необходимым для общественной  карьеры,
ибо небаасисты освобождались от своих должностей и заменялись преданными
членами и сторонниками  партии.  Все  государственные  органы  -  армия,
бюрократический  аппарат,  даже  профсоюзы  и  массовые  организации   -
полностью  подчинялись  партии.  В  январе  1980   года   было   создано
специальное бюро для массовых организаций под эгидой СРК. Одной и  самых
заметных организаций, входящих в бюро, стал Национальный  союз  иракских
студентов,    целью    которого    было    чинить    препоны    иракским
студентам-диссидентам за  границей.  Чтобы  сократить  количество  таких
потенциальных диссидентов, стипендии для обучения  за  рубежом  давались
исключительно членам партии, а "нарушителям" грозило 15-летнее каторжное
заключение.
   Более того, тысячам учащихся, не принадлежавшим к Баас, отказывали  в
приеме в иракские вузы и техникумы или же исключали из них.  Образование
превратилось в фарс, поскольку  высокопоставленные  партийные  работники
вынуждали преподавательский состав присуждать степени  их  родственникам
или другим партийным работникам. Сам Саддам именно  таким  манером  стал
дипломированным юристом.
   Партийная служба, однако,  предъявляла  свои  требования.  Тогда  как
членство на низшем уровне было доступно всем, с немногими привилегиями и
многочисленными обязанностями,  полноправное  членство  было  ограничено
специальным  кругом  "немногих  избранных",  достигших  высокого  уровня
"зрелости". Не всякому  дано  было  достичь  этой  стадии,  для  которой
требовалось,  по  крайней  мере,  пять-десять  лет  упорной   работы   и
абсолютной  преданности.  Тем,  кто  не  докажет  этой   беспрекословной
преданности, грозит статья 200 уголовного кодекса, которая  предполагает
смертную казнь за такие "преступления" как выход из Баас и вступление  в
другую  партию,  за  сокрытие  прежних   политических   взглядов   после
вступления в Баас  или  хоть  подобие  связей  с  другими  политическими
группировками.  Чтобы  обеспечить  надежность  баасистов,  члены  партии
подвергаются постоянному наблюдению со стороны их бдительных  товарищей,
которые с удовольствием сообщают о любой  "подозрительной"  деятельности
соседей, коллег, друзей и даже членов семьи.
   Методы, применяемые для обеспечения абсолютной верности в рядах Баас,
бледнеют по сравнению с  тем,  как  партия  обращается  с  политическими
диссидентами, воображаемыми и реальными. Учитывая, что каждый седьмой  в
Ираке является членом  партии  того  или  иного  ранга,  вряд  ли  будет
преувеличением назвать Ирак тоталитарным государством доносчиков.  Никто
в Ираке не защищен от произвола  власти  или  мстительности  недовольных
соседей,  друзей  или  даже  членов  семьи.  Анекдот  или  презрительное
замечание о президенте, СРК, партии Баас или Национальном собрании может
стоить жизни по государственному декрету от ноября  1986  года,  который
предусматривает смертную казнь за намеренное и публичное  оскорбление  в
их адрес. Любой человек может быть арестован и оказаться в камере пыток,
часто не имея ни  малейшего  представления,  за  что  именно.  Те,  кому
повезет, могут вскоре вернуться домой  без  всякого  объяснения  причины
своего отсутствия; менее удачливым может грозить  длительное  заключение
или даже казнь. Эти приговоры, как докладывает "Международная амнистия",
скорее всего, выносятся государственными служащими, а не судьями.
   Печально известные службы безопасности являются основным орудием, при
помощи которого Саддам поддерживает в своем доме  порядок.  Став  главой
службы безопасности партии еще в середине 1960-х годов, Саддам превратил
этот  аппарат  в  основное  средство  осуществления  своей  политической
программы.  Ослабив  влияние  армии  в  партии  и   вычистив   возможных
претендентов  на  лидерство,  он   позволил   сохраниться   в   качестве
политической силы только отделу безопасности. Для  того  чтобы  помешать
своему  творению  восстать  против  него,  Хусейн  обратился  к  тактике
"разделяй и властвуй", устроив так, что все отделы его  секретных  служб
работали независимо друг от друга и докладывали ему по отдельности.  Это
дало ему полный контроль над мощным аппаратом и  позволило  использовать
каждую из  секретных  служб,  чтобы  шпионить  за  другими.  В  качестве
последнего  предохранительного  клапана  Саддам  поставил  на   ключевые
позиции в аппарате безопасности своих земляков из  Тикрита.  Родственным
связям он всегда придавал большое значение.
   Однако, с точки зрения режима, даже пытаемые и казненные должны  быть
благодарны за свою судьбу.
   - "Каср эль-Нихайя" -  красивое  место,  -  сказал  Саддам  западному
корреспонденту, когда его спросили о применении пыток  в  этой  печально
знаменитой тюрьме, - это дворец,  где  в  1958  году  были  убиты  члены
королевской  семьи.  Все  время,  пока  мы  находились  в  подполье,  мы
надеялись оказаться в этом королевском дворце. Содержаться там - большая
честь.
   Этот саркастический ответ на вопрос  о  наказаниях  в  Ираке  получил
продолжение,  когда  генеральный  директор   министерства   культуры   и
информации отвечал на вопрос датского журналиста о казнях  в  Ираке.  Он
сказал:
   - Вы предоставляете шпиону возможность провести всю оставшуюся  жизнь
в тюрьме. Мы предпочитаем  освободить  его  и  немедленно  даровать  ему
вечный покой. Разве это не гуманнее?
   Саддам считает  морально  допустимым  казнить  тех  своих  подданных,
которые осмеливаются посмеиваться над ним.
   - Разве  закон  в  вашей  стране  не  наказывает  тех,  кто  пытается
оскорбить президента? - спросил он корреспондентку телекомпании Эй-Би-Си
Диану Сойер, когда она заговорила на эту тему.
   - Нет, господин президент, - ответила она, -  тогда  половина  страны
сидела бы в тюрьме.
   - И никаких мер не принимается ни к кому, кто оскорбляет  президента?
- продолжал он, не веря своим ушам.
   - Нет, их даже показывают по телевизору.
   - Ну, - сказал он, по-видимому, потрясенный только что услышанным,  -
в Ираке президента народ считает символом страны.
   Помимо "восточного" образца психологии Саддама, это интервью является
иллюстрацией его полного  непонимания  западных  взглядов  и  ценностей.
Такое впечатление подтверждает и следующая история. Арабский  журналист,
бравший у Саддама интервью, подробно объяснял  своему  собеседнику,  как
работает американская политическая система. Терпеливо выслушав, как  его
гость рассказывает о - системе сдержек и противовесов  и  разделении  на
исполнительную, законодательную и судебную власть, Саддам спросил:
   - Так с кем же тогда я должен иметь дело?
   Сведя роль партии Баас только  к  поддакиванию  и  одобрению,  Саддам
правит  страной  при  помощи  небольшой  группировки  старых   партийных
соратников и членов семьи, а также  более  отдаленных  родственников  из
тикритского клана. Глубокая привязанность Саддама к семье своей матери -
Тульфахам - восходящая к любезным  его  сердцу  воспоминаниям  о  годах,
проведенных в доме Хейраллаха, проявилась в его женитьбе на  дочери  его
дяди, Саджиде, и в том, что он всю жизнь был близок с сыном  Хейраллаха,
Аднаном. Не были лишены своей доли  власти  и  члены  семьи  Хусейна  со
стороны  отца,  Маджида,  и  со  стороны  отчима,  Ибрагима.   Последним
взобрался наверх генерал Хусейн Камель Хасан аль-Маджид, двоюродный брат
и зять  президента,  который  занимал  пост  министра  промышленности  и
военного  производства.  Честолюбивый  и   проницательный,   молодой   и
энергичный министр многими считался восходящей звездой, а то и возможным
преемником Хусейна. Лучшим  показателем  возрастающего  значения  Камеля
было то, что он руководил развитием производства нестандартного  оружия,
включая ядерный проект - "бриллиант"  в  короне  Саддама.  Камель  также
командовал ракетными войсками широкого радиуса действия, где  его  брат,
Саддам Камель, служил полковником. Другой  кузен  Саддама  Хусейна,  Али
Хасан аль-Маджид, который проводил чудовищную  антикурдскую  кампанию  в
1987-88 годах,  несколько  месяцев  после  иракского  вторжения  занимал
должность губернатора Кувейта.
   Единоутробные братья Саддама  со  стороны  отчима  также  служат  его
режиму. Барзан аль-Тикрити, младший брат Хусейна и самый близкий ему  по
линии Ибрагимов, был выдвинут на  ключевой  пост  главы  имеющей  дурную
славу партийной разведки ("Мухабарат") уже в 1974 году. Он занимал  этот
пост до осени 1983, после чего был изгнан и помещен под домашний  арест.
Васбан  Ибрагим,  смещенный  вместе  с  Барзаном  в   1983   году,   был
губернатором  родной  провинции  Хусейна  Салах  эль-Дин  (с  центром  в
Тикрите), тогда как Сибави Ибрагим был заместителем начальника  полиции.
Позднее он был уволен вместе со своими братьями.
   Что именно произошло между Хусейном и  его  братьями  по  материнской
линии в 1983 году, не вполне ясно. Одно из объяснений - то, что они были
замешаны в заговоре против своего старшего брата. Согласно этой  версии,
к  Барзану  обратилась  группа  армейских  офицеров,  предложивших   ему
президентство, и  его  братья,  соблазнившись,  присоединились  к  нему.
Другое объяснение состоит в том, что все  трое,  особенно  Барзан,  были
изгнаны за  то,  что  не  смогли  раскрыть  заговор  против  Хусейна.  С
Барзаном, по крайней мере, такого не должно было случиться: в 1982  году
он опубликовал книгу под названием  "Неудавшиеся  покушения  на  Саддама
Хусейна", в которой он описал семь заговоров против  Саддама  (некоторые
из них имели место до того,  как  Саддам  стал  президентом)  и  обвинил
зарубежные страны, включая Иран, Сирию, Соединенные Штаты и  Израиль,  в
тайной  подготовке  этих  "заговоров".  Однако  некоторые   обозреватели
полагают, что Ибрагимы попали в немилость не  из-за  каких-то  заговоров
или непокорности, а в результате крупной семейной распри Говорили также,
что к опале Ибрагимов привела смерть матери Саддама в августе 1983 года,
так как она была их главной "защитницей".
   То, что последняя  версия  более  вероятна,  чем  две  другие,  можно
вычислить не только по  публичному  признанию  Саддама,  что  Барзан  не
заговорщик, но и по тому факту, что троица не  была  наказана,  а  более
того, через три года снова получила ключевые посты: Сибави занял прошлое
влиятельное положение Барзана в качестве главы "Мухабарата", Васбан стал
главой внутренней службы  государственной  безопасности,  а  Барзан  был
назначен представителем ООН в Женеве. Если бы эти трое замышляли заговор
против Саддама, такое "возвращение" было бы невозможно.
   Хусейн  также  использовал  своих  детей  в  качестве  фигурантов   в
запутанной паутине преданных ему династий. Его старший сын, Удай,  женат
на дочери Из-зата Ибрагима, заместителя председателя  СРК.  Его  младший
сын, Кусэй, был женат на дочери генерала Махера Абдель Рашида, но  потом
этот брак, по слухам, был расторгнут,  поскольку  Абдель  Рашид  впал  в
немилость, когда его победы в  ирано-иракской  войне  превратили  его  в
угрозу  абсолютной  власти  Саддама.  Старшая  дочь  президента,  Рагда,
замужем за Хусейном Камелем Хасаном, а  младшая,  Рана,  -  за  Саддамом
Камелем, братом Хусейна Камеля. Считали, что помолвка Рагды  с  Хусейном
Камелем Хасаном в 1983 году вызвала бурную перепалку  между  Саддамом  и
его братьями  по  материнской  линии,  опасавшимися,  что  будущий  брак
укрепит клан аль-Маджида в ущерб им.
   У Ибрагимов были веские причины бояться будущего.  Жить  под  властью
брата было очень выгодно. Говорили, что когда  Аднан  Хейраллах  умер  в
1989 году, у него было больше 500  автомобилей.  Его  отец  и  "крестный
отец" семьи, Хейраллах Тульфах,  нажил  сказочное  состояние,  заставляя
землевладельцев продавать ему свою продукцию по бросовым  ценам.  Ходили
слухи, что Хусейн Камель Хасан сколотил миллионы на сделках по поставкам
оружия, а старший сын Саддама Удэй  использовал  свое  привилегированное
положение, чтобы срывать колоссальные прибыли. По сведениям  лондонского
еженедельника "Обсервер", в 1985 году он ввез партию коров из Индии  без
необходимой  санитарной  документации,  и  хотя  все  коровы   оказались
больными и их пришлось уничтожить, он все-таки  получил  плату  за  них.
Кроме того, утверждали, что Удэй  владеет  обширной  сетью  предприятий,
включая национальную мясную компанию, фабрику по производству мороженого
и многие производства пищевых продуктов. В 1988 году Удэй  урвал  больше
20 миллионов долларов в одной сделке, заставив центральный банк  продать
ему иностранную валюту по официальному курсу  и  обменяв  ее  на  черном
рынке. Его коллекция автомобилей уступала только коллекции его покойного
дяди Аднана.
   Хотя Саддам не боролся с коррупцией в своем  окружении  и,  очевидно,
даже поощрял ее, чтобы  при  случае  легче  было  прижать  своих  алчных
родичей, он время от времени запускал кампании "против коррупции",  дабы
успокоить общественное недовольство или показать своим  сор