цене?  Только  здесь  нет
боли и слез! Только здесь свободная душа обретает надежду!
   Монахи снова тревожно зашептались. Они уже слышали подобные  доктрины,  и
эта ересь исходила из мира, который двигался,  пульсировал  и  прорастал  за
стенами, окружавшими их фруктовые сады.
   - Боюсь, мы не можем принять вас прямо сейчас, - сказал аббат. -  Поэтому
выбирайте: или отсюда уходим мы, или уходит эта калека!
   - Ты еще не видел, на что я гожусь, - с усмешкой ответила женщина.
   Она сделала властный жест,  и  двое  марьяжей,  положив  на  пол  гитары,
подбежали к ней с большой плетеной корзиной. Они открыли крышку и  отступили
назад.
   Все замерли в молчании. Да, иногда такие моменты случаются.
   Женщина склонилась над корзинкой и, ловко согнув культю, вытащила  оттуда
ребенка. Она подняла его вверх  под  гром  аплодисментов,  а  затем  вернула
малыша обратно в корзину. Все были потрясены до глубины души. Оркестр грянул
туш.
   Джордж почувствовал легкий укол тревоги. Они делали все это нарочно  -  с
какой-то им одной известной целью. Каждый из них знал что-то такое, чего  не
знал он. Но Джордж решил не поддаваться. Он вспомнил разговор с инструктором
базы, где их готовили для подобных экстремальных случаев. "Присматривайся ко
всему непрошеному, парень".  Жаль,  что  он  не  расспросил  тогда  о  таких
конструкциях. Сказать по правде, он их никогда не понимал.
   Что-то должно было произойти  -  возможно,  то  самое,  чего  так  боялся
Джордж. Кто эта женщина? Она буквально ампутировала его своей ампутированной
рукой. Он решил, что с него достаточно. И прежде  всего  с  него  достаточно
этого соуса.
   Он встал и пошел к двери.  Оркестр  грянул  зажигательную  польку.  Стены
монастыря тут же охватило пламенем, и аббат, заметив опасность, схватился за
свое кадило. Но он опоздал. На  потолке  зазмеились  трещины,  два  крылатых
создания упорхнули прочь,  ребенок  заплакал,  а  полька,  выбросив  спички,
трусливо сбежала с места преступления. Джордж захотел уйти не прощаясь. Да и
зачем ему было с кем-то прощаться?
   Внезапно пламя погасло. Когда дым рассеялся, аббат и  монастырь  исчезли.
Рядом с Джорджем стояли женщина, марьяжный  оркестр  и  ребенок.  Хотя  нет,
ребенок лежал в корзине, а  вместо  монастырских  стен  вокруг  них  чернели
зазубренные горы. Небольшую равнину покрывала  желтая,  зачахшая  трава,  на
которой то тут, то там белели бычьи черепа. Свист ветра  казался  горькой  и
жалобной песней. А потом земля содрогнулась, потому что на холмы упала ночь.
   Позже, когда Джордж немного отдохнул,  к  нему  в  палату  пришел  аббат.
Толстый и елейный, но  с  тонким  намеком  на  озабоченность,  он  осторожно
втиснул живот в дверной проем, а затем вошел  сам,  поддерживая  ниспадавшие
кружева своих круглых боков.
   - Я заполнил их огнеупорным материалом, - объяснил он. - А как ваши дела?
Во время обеда вы показались мне немного вялым.
   - Теперь уже  все  хорошо,  -  успокоил  его  Джордж.  -  Где  мы  сейчас
находимся?
   - Чуть в стороне от того места, где были раньше, - ответил аббат.
   - А что случилось с той женщиной, которая привела меня к вам?  И  с  теми
марьяжными игроками?
   - У  них  оказалось  несколько  срочных  дел,  которые  им  потребовалось
исполнить. А может быть, они просто не захотели приветствовать героя.
   - Что? О ком вы говорите?
   - О вас! - ответил аббат. - Вставайте! Нам пора уходить! Вы должны  стать
известным человеком! О вас должны узнать люди!
   - Видите ли, я очень подозрительный, - начал возражать  Джордж.  -  Людям
это, конечно, понравится, но вот как быть со мной?  Я  не  хочу  становиться
героем.
   - Вы будете героем поневоле! - воскликнул аббат.
   - Но я и этого не хочу.
   - Неужели вы так и будете болтаться без дела? - настаивал аббат.  -  Вам,
между прочим, давно пора определиться!
   - А можно я стану Сторонним Наблюдателем? - спросил Джордж.
   - Боюсь, что эта роль больше никому не доступна. Мир делается скучным  и,
чтобы оживить его, требуется участие каждого человека.
   - А какой герой вам нужен? - спросил Джордж.
   - К сожалению, мы этого пока не знаем, - ответил аббат. -  Но  нам  может
пригодиться ваше мастерство в обращении с оружием.
   - Мое мастерство? Вы, наверное, меня с кем-то спутали.
   - Соглашайтесь, -  тихо  шепнул  аббат.  -  Мы  обедаем  вам  минимальное
наказание. - Я вас не понимаю.
   - Извините. Это старая песенка, которую мы обычно пели  в  семинарии.  Не
обращайте внимание. Беседа сама собой  подошла  к  концу,  оставив  на  душе
осадок неудовлетворенности. Аббат сказал, что ему пора возвращаться на поля.
Страда поджимала - наступало время вязать узлы  на  пшенице,  и  он  не  мог
доверить такое важное дело кому-нибудь другому.
   Джордж немного вздремнул, а затем отправился на Прогулку.
   Как он  и  ожидал,  марьяжный  табор  никуда  не  делся.  Фактически  они
прятались за небольшой разрушенной стеной. И женщина  с  культей  тоже  была
вместе с ними.
   - Вот мы и снова встретились, - сказала она. - Меня зовут  Эсмеральда.  Я
должна многое рассказать тебе, прежде  чем  найдется  что-нибудь  другое,  а
потом мы начнем с конца, который станет началом чего-то нового.
   - Должен признаться, - признался Джордж, - что мне нравится прогуливаться
в этих местах и делиться с вами неуловимыми окольностями. Как жаль, что меня
отзывают отсюда! Я должен получить новое назначение. А теперь,  милая  дама,
позвольте откланяться.
   Он начал кланяться, но тут один из марьяжей сунул руку в гитару,  вытащил
оттуда три шара  и  принялся  ими  жонглировать.  Вращение  шаров  захватило
внимание Джорджа. Они были зеркальными, и поэтому, глядя  в  них,  он  видел
себя то взлетающим в воздух, то падавшим вниз. А потом они  показали  ему  и
другие вещи.  Высокие  накренившиеся  башни.  Городские  улицы  без  единого
человека. Далекие огни маяков и дорожные знаки на незнакомых  языках.  Меню,
написанное рунами.
   Трудно сказать, как далеко это могло бы зайти, если бы вновь не  появился
аббат. Схватив Джорджа за руку, он выдернул его из транса.
   - Эти люди опасны, - сказал аббат авторитетным тоном.
   - Тогда почему с ними ничего не делают?
   - Потому что они находятся под защитой Серого Ордена.
   - Какого еще Серого Ордена?
   - Вот о нем мы сейчас и поговорим, - сказал аббат.  -  Мне  кажется,  вам
многое о нем известно.
   - Нет, - возразил Джордж. - Я о нем вообще впервые слышу.
   - То есть вы хотите сказать, что ничего не знаете о Сером Ордене?
   - Конечно, ничего. Это вы о нем заговорили.
   - Да, но только для того, чтобы увлечь ваше воображение и  заставить  вас
рассказать нам что-нибудь интересное.
   Странно, как быстро темнело вокруг. Живот аббата едва мерцал во  мгле,  а
сам он оставался почти невидимым. Джордж почувствовал зов далеких стран.  Он
понял,  что  ему  пора  уходить.  Однако  Джордж  знал,  к  каким  фатальным
последствиям могла привести поспешность. Он  замер  на  месте,  стараясь  не
закрывать глаза, так как эту людскую слабость часто использовали для обмана.
Переведя дух, он тихо отступил в сторону, и в тот же миг на его ладонь легла
чья-то рука. Когтистая лапа критика - именно то, чего он так боялся.
   - Что вам от меня надо? - спросил Джордж.
   - Не разыгрывай из себя невинного.
   - Нет, вы только посмотрите, куда нас заводят  все  эти  глупые  вопросы!
Скажите, а я не могу ненадолго выйти?
   - Сначала посмотри сюда, - рявкнул голос, и по его властному тону  Джордж
понял, что он нежданно-негаданно встретился с одним из членов Серого Ордена.
   Тем вечером Джордж как следует вымылся, побрился и спустился к ужину.  За
столом собралась пристойная публика - незнакомые друзья и забытые  знакомые.
Беседа велась приглушенными голосами, и никто не упоминал  о  том,  где  так
долго носило Джорджа. В конце концов он захотел  узнать  о  себе,  но  карты
этого не показали. Во всяком случае, там о нем пока  ничего  не  говорилось.
Вернее - еще не говорилось.
   Когда Лаура подала десерт, Джорджа  охватило  почти  неудержимое  желание
совершить неторопливую и долгую  прогулку  вокруг  квартала.  Иногда  именно
этого и не хватает мужчине - вот так собраться, оставить ненадолго семью,  в
которой просто души не чаешь, и немного побродить по собственным  извилистым
дорожкам.
   После ужина он помог Лауре убрать стол и даже вызвался вымыть посуду.
   - Может быть, тебе лучше прогуляться? - спросила она.
   Джордж этого не ожидал. Как мило с ее стороны, подумал он. Хотя она  вела
себя  несколько  непоследовательно.  Но,   возможно,   Лаура   тоже   устала
притворяться. Ведь они не были по-настоящему близки  друг  Другу.  И,  может
быть, поэтому дети так спешили выйти из-за стола  и  взяться  за  работу  по
дому.
   Решив немного расслабиться, Джордж сел в свое большое кресло, которое  он
почему-то счел своим, и начал читать  газету  двухдневной  давности.  Газета
показалась ему суховатой и бессмысленной. Он  понятия  не  имел,  что  такое
грифизная продажа. А кто  такой  этот  Гельмдилио,  который  вдруг  пообещал
выставить вон Ренстека?
   - Лучше я действительно немного пройдусь, - сказал он Лауре.
   - Ты просто обязан сделать это, -  ответила  она.  Хорошо,  что  все  так
уладилось, подумал Джордж. Никаких забот и тревог, просто приятная  прогулка
вокруг квартала. Он встал, обошел пару раз комнату, потом вернулся и наконец
направился к передней двери. Однако на ней была одна из тех овальных дверных
ручек, которые  ему  не  нравились.  Проворчав  проклятие,  Джордж  повернул
обратно и побрел к задней двери. Кивнув жене, он вышел во двор,  перешел  на
усыпанную гравием дорожку, обогнул дом и в конце концов выбрался на улицу.
   Улица оказалась длинной и прямой. Два ее конца, начинавшиеся от середины,
почти ничем не отличались друг от друга и не оставляли никакой  зацепки  для
правильного выбора.  Джорджу  вспомнились  слова,  произнесенные  кем-то  по
такому поводу. "Ничего не оставляй на волю случая, даже если не знаешь,  что
случится потом. Каждый раз принимай свое решение,  стараясь  сделать  лучший
выбор".
   Все это звучало как какая-то чепуха - то есть слишком умно  и  непонятно.
Решив пойти куда глаза  глядят,  Джордж  повернул  налево,  навстречу  новым
приключениям.
   Эта красивая кухня выглядела очень  чистой  и  ухоженной.  Здесь  имелось
множество устройств,  позволявших  экономить  силы  и  время.  Сделанные  из
безупречной стали и стекла, в ореоле каких-то странных креплений и  изгибов,
механизмы казались воплощением тайны, которая окутывала все,  что  могло  бы
раскрыть их назначение. Джордж знал, что, если он выйдет на  какое-то  время
из комнаты, эти приспособления изменят свою форму, и,  возможно,  тогда  ему
удастся с ними разобраться. Но сначала он должен  был  отдохнуть,  побродить
немного вокруг - подождать, когда к нему вернется память о прошлом.
   - Ты же понимаешь, что дети могут прийти домой в любое время,  -  сказала
женщина. - Я думаю, нам лучше им все рассказать.
   - Ты так считаешь? Хорошо, давай попробуем, - ответил Джордж.
   Женщина улыбалась, но в ее взгляде читалось ожидание.
   - А что ты предлагаешь им сказать? - спросил Джордж.
   Она восприняла вопрос довольно серьезно.
   - Давай скажем им, что ты приехал в отпуск.
   - Да, я согласен, - ответил Джордж.
   - Кроме того, это может действительно оказаться правдой.
   - Да, думаю, что может, - подтвердил Джордж.
   - Впрочем, какая разница! Мы все равно им об этом скажем. Что же касается
остальных вопросов, то постараемся разобраться с ними, когда они появятся.
   - Да, полагаю, это самое лучшее решение.
   Она встала со своего кресла и подошла  к  нему.  Приложив  ладони  к  его
щекам, женщина склонилась вперед и поцеловала Джорджа. От ее  поцелуя  веяло
холодом и безразличием. Но  зачем  она  тогда  это  делала?  Джордж  начинал
теряться в догадках. Неужели женщина была его  женой?  Или  она  приходилась
женой кому-то другому?  Ему  хотелось  спросить  ее  об  их  отношениях,  но
интуиция подсказывала, что такой вопрос будет не очень тактичным. В каких бы
отношениях они ни состояли,  Джордж  о  них  ничего  не  помнил,  а  значит,
близости между ними могло и вовсе не существовать.
   - Мне надо сказать тебе одну вещь, - прошептала она.
   В тот же миг передняя  дверь  с  грохотом  открылась,  и  дом  наполнился
голосами детей - мальчика  и  девочки.  Они  о  чем-то  весело  болтали,  но
говорили так быстро, что Джордж не понимал ни слова.
   Дети вбежали на кухню - долговязый мальчик лет двенадцати  и  симпатичная
девочка годиков  семи-восьми.  Увидев  нежданного  гостя,  они  замолчали  и
замерли на месте. Джордж замер в ответ, затем откашлялся и хрипло сказал:
   - Привет, ребята.
   - Ты пропустил мой день рождения, - сердито ответила девочка.
   Мальчик что-то шепнул ей на ухо, и малышка захихикала.
   - Он говорит, что ты мой папочка, - сказала она. - Разве это правда?
   Джордж не знал, что ему ответить на такой вопрос. В принципе он допускал,
то эти дети могли оказаться  его  детьми.  Во  всяком  случае,  Джорджа  тут
считали отцом этой девочки. И, вероятно, мальчика  тоже.  Хотя  относительно
последнего - как и всего прочего - у Джорджа имелись большие сомнения. Он не
испытывал к  детям  никаких  особых  чувств,  которые  обычно  показывали  в
фильмах. Более того, он даже не помнил, где ему показывали эти фильмы.
   - Ступайте в ванную и помойтесь к ужину, - сказала женщина  детям,  после
чего, повернувшись к Джорджу, тихо добавила:
   - Я, между прочим, Лаура.
   - Привет, Лаура. Меня зовут Джордж.
   - Это я уже знаю.
   Они улыбнулись друг другу, и Джордж подумал, что все будет хорошо. Он уже
начинал догадываться о том, что здесь происходило. Очевидно, он и  несколько
других смельчаков вернулись недавно с тяжелого задания. Они сделали все, что
от них требовалось, несмотря на огромные потери и  невообразимую  опасность.
Вот почему люди считали нормальным, что Джордж ничего не помнил. Последствия
шока и амнезии.
   Каким-то образом ему удалось найти свой дом. Хотя это оказалось не  таким
уж и трудным делом. Сказать по правде, он о нем даже не вспоминал.  Но  ведь
так оно в жизни и бывает - проходишь  мимо,  глазея  по  сторонам,  и  вдруг
понимаешь, что это твое.
   Испытав неописуемое чувство облегчения,  Джордж  с  восторгом  осмотрелся
вокруг. Боже, как славно все устроилось!  Он  беззаботно  открыл  деревянную
калитку и поднялся по трем ступенькам к  передней  двери.  Его  правая  рука
потянулась к дверной ручке,  но  на  полпути  повисла  в  воздухе.  Рукоятка
выглядела не так, как он ее себе  представлял.  Она  не  была  круглой,  как
большинство дверных ручек, и не  имела  курка,  который  он  мог  бы  нажать
указательным пальцем. Дверная  ручка  имела  странную  грушевидную  форму  с
небольшой выпуклостью в средней части. В  сгущавшихся  сумерках  ее  матовая
поверхность сверкала, словно подсвеченная изнутри. Более того, рукоятка явно
не соответствовала его руке. Стоило Джорджу положить на нее ладонь,  как  он
уже не знал, что ему делать дальше. Ей полагалось иметь какую-нибудь кнопку,
спусковой крючок или наборную панель,  если  в  доме  использовался  кодовый
замок. Во всяком случае, ручка должна была иметь хоть что-то. Иначе  как  бы
она могла функционировать? Немного подумав, Джордж понял, что тянуть  ее  на
себя бессмысленно. Он нажал на нее пару раз, но ничего не  случилось.  Дверь
не поддавалась. Не найдя даже скважины для ключа,  Джордж  раздраженно  пнул
дверь ногой, и у него появилось ощущение, что  он  упустил  какую-то  важную
деталь.
   Он спустился с крыльца и еще раз осмотрелся.  В  переднем  дворике  росло
небольшое деревце, чьи крепкие ветви тянулись в стороны под прямыми  углами.
С веток свисали бледно-желтые плоды, покрытые пурпурными полосками. Рядом  с
деревом проходила аллея. Она огибала здание, и сразу  же  за  ней  начинался
высокий забор соседнего участка.
   Неужели это его дом? Джордж больше не хотел никаких ошибок.  Он  знал,  к
чему обычно приводила такая внутренняя неопределенность. Он прекрасно помнил
ее внезапные внешние проявления...
   Джордж медленно прошел по аллее на задний двор. Забор рядом  с  соседским
домом казался очень знакомым или, по крайней мере, напоминал что-то родное и
близкое. Хотя здесь явно чего-то не хватало - возможно, колючей проволоки.
   Аллея заканчивалась пятью  ступеньками,  которые  вели  к  задней  двери.
Сквозь толстое стекло он заметил женщину, которая деловито передвигалась  по
кухне. Она что-то напевала, но стекло не позволяло разобрать мотива.  Однако
у Джорджа сложилось впечатление, что мотив был довольно веселым.
   Решив постучать, он  поднялся  по  ступеням,  и  в  этот  момент  женщина
обернулась. Джордж отшатнулся, увидев ее изменившееся лицо. Такой холодный и
насмешливый взгляд мог означать что угодно.  Однако  уже  через  миг  Джордж
заметил в ее глазах искорку узнавания, и у него немного отлегло на сердце.
   Тем не менее он честно признался себе в том, что абсолютно ее не помнит.
   - Джордж! Почему же ты не сообщил нам, что вернулся?
   Она открыла дверь, и он как следует рассмотрел эту  маленькую  женщину  с
пушистыми белокурыми волосами.  Несмотря  на  былую  красоту,  ее  лицо  уже
подернулось  пеленой  отцветшей  молодости,  и  тут  не  могла  помочь  даже
косметика. Схватив Джорджа за руку, она затащила его в прихожую.
   - Что же ты стоишь? Это твой дом! Входи, Джордж. Входи!
   Джордж прошел в гостиную. Он ненавязчиво и  осторожно  следил  за  каждым
движением хозяйки,  пытаясь  собрать  из  крошева  впечатлений  какую-нибудь
понятную и законченную картину. Он был абсолютно уверен, что пришел по месту
назначения. Именно тут ему и полагалось быть.  Он  вернулся  домой.  В  этом
Джордж не сомневался ни секунды. Но его сердце замирало от страха и смутного
предчувствия неотвратимой беды.
   Он понял, что ему предстоит разговор с эмиссаром Серого Ордена. А значит,
еще одно задание подходило к концу. Наладив канал связи,  он  выполнил  свою
миссию, и теперь ему следовало подумать о возвращении в Главупр. Впереди его
ожидали новые опасности, дальняя дорога и казенный дом.
   Приятно  было  вернуться  в  Главное  управление,  где  посреди  большого
цветника и кустов роз стоял  обелиск,  служивший  напоминанием  о  мучениках
Девятой  звездной  экспедиции.  В  его  основании  под   лепестками   цветов
угадывалась вязь иероглифов. Отдав салют погибшим героям, Джордж зашагал  по
усыпанной гравием дорожке, которая петляла  между  домов.  Денек  начинался,
каких не бывает, но даже при всей своей нереальности  он  выглядел  довольно
неплохо. Охранник, которого Джордж встретил в центральном бассейне, направил
его в первый приемный покой. Там Джорджа  проводили  в  кабинет,  и  молодая
женщина в униформе Звездного Братства попросила его сесть в кресло, стоявшее
рядом со столом.
   - Вы только что вернулись, верно?
   - Да, только что, - ответил Джордж.
   - Вы находились в секторе ФПК, верно?
   - Так точно. Мне было поручено проникнуть в Сомнительный квартал.
   - И вам это удалось?
   -  В  какой-то  мере  да.  Я  выяснил,   что   состояние   замешательства
действительно существует. Наши догадки оказались верными.
   - Это все, что вы обнаружили?
   - Нет, не совсем. Мне удалось внедриться...
   - Прошу вас, больше ни слова, - прервала его  женщина,  властно  взмахнув
рукой.  -  Остальное  меня  не  касается.  Поберегите  свою  информацию  для
Подробного Дебрифинга.
   Джордж  кивнул,  хотя  он  никогда  не  слышал  ни  о  чем  подобном.  Но
тревожиться по таким  пустякам  не  стоило.  Он  снова  вернулся  в  Главное
управление - к знакомому цветнику и обелиску среди роз. Разве можно выразить
словами, как приятно вернуться  домой?  Джордж  таких  слов  не  находил,  и
вообще, попав сюда, он еще раз убедился в истине, что  по-настоящему  хорошо
только там, гд