длиной метров двести...
     - Гораздо длиннее.
     - ...или еще длиннее, а потом увидим, что она проходит слишком  низко
и ее не провести на крышу.
     - Мы сначала все обследуем...
     - Обследуем? Хью, может ты сказал не подумав, ведь  у  нас  нет  даже
обычного спиртового уровня. При взрыве в нем разбилось  стекло.  А  больше
никаких геодезических инструментов у нас нет.
     - Египтяне обмеряли свои земли, имея еще меньше, Джо. Неважно, что  у
нас нет уровня. Мы сделаем его.
     - Ты смеешься надо мной, Хью?
     - Ничего подобного. Древние механики делали уровни задолго  до  того,
как их стала производить промышленность.  Мы  сделаем  обычный  отвес.  Он
похож на перевернутую букву "Т", к которой прикреплен шнурок с грузом.  На
вертикальной планке отмечается строгая вертикаль. Лучше сделать его  шести
футов в длину и шести в  высоту,  чтобы  уменьшить  погрешность.  Придется
разобрать одну из коек на доски. Работа легкая,  простая.  Ты  как  раз  и
займешься этим, пока заживают твои ребра. А девицы пока  будут  заниматься
тяжелым неблагодарным трудом по выемке грунта.
     - Ты мне только начерти его, а уж сделать-то я сделаю.
     - Когда мы выровняем убежище, сразу же проведем воду. Правда, пока мы
будем рыть канаву, по пути нам придется убрать пару-тройку деревьев, но  в
основном никаких сложностей не предвидится. Так что, все будет о'кей, Джо!
     - Да, работенка не пыльная.
     - Не пыльная, но потная. Если за день мы будем делать метров по шесть
неглубокой канавы, то вода для орошения появится как раз к  началу  сухого
сезона. Ванна может подождать - девочки будут работать уже и  потому,  что
она должна будет появиться у нас в  перспективе.  Джо,  мне  кажется,  что
отвод нужно делать здесь. Понимаешь почему?
     - А что здесь понимать?
     - Мы повалим вон те два дерева и они запрудят ручей. Потом навалим  в
их кроны кусты, грязь - все, что попадется под руку - скрепим  все  это  и
получим отличный пруд. Нужно бы было сделать шлюз, но я пока не знаю  как.
Да,  решение  одной  проблемы  неизбежно  ведет  к  возникновению  других.
Проклятье.
     - Хью, цыплят по осени считают.
     -  Да,  скорее  всего.  Ладно,  пошли,  посмотрим,  много  ли  девицы
выкопали, пока нас не было.
     Выкопали без них немного; вернулся с охоты Дьюк, принес  миниатюрного
оленя. Барбара и Карен теперь безуспешно пытались освежевать его. Карен  с
ног до головы была перепачкана кровью.
     Они оторвались от своего занятия,  заметив,  что  вернулись  мужчины.
Барбара вытерла пот со лба, испачкав его при этом кровью.
     - Никогда бы не подумала, что внутри у них столько всего.
     - Просто ужас! - вздохнула Карен.
     - Так это еще очень маленький олень.
     - Сами видим. Папа, покажи нам, как это делается. Мы хотим поучиться.
     - Я? Но я охотник-спортсмен. Всю грязную работу за нас  обычно  делал
егерь. Но... Джо, дай-ка мне вон тот маленький топорик.
     - Сейчас. Я как раз вчера наточил его - он очень острый.
     Хью разделал тушу, извлек внутренности,  в  душе  порадовавшись,  что
девушки не успели проколоть желчный пузырь.
     - Ну вот и все, остальное - ваша забота. Барбара, если бы  ты  сумела
снять шкуру, то вскоре могла бы уже носить ее. Ты не встречала  поблизости
дубов?
     - Только карликовые формы. И еще сумач. Ты думаешь, где взять танин?
     - Да.
     - Я знаю, как извлечь его из коры.
     - Тогда ты, видимо, знаешь  о  дублении  больше  меня.  Признаю  свое
поражение. На всякий случай, в книгах есть описание всего процесса.
     - Я знаю, я уже смотрела. Док! Не смей ничего здесь трогать!
     - Он не будет есть, - заверил ее Джо,  -  особенно  если  это  что-то
вредное. Коты очень разборчивы в еде.
     В то время как разделка туши продолжалась, из убежища появились  Дьюк
с  матерью.  На  лице  мистера  Фарнхэма  никаких  враждебных  чувств   не
отразилось, но и приветствовать вновь присоединившихся к ним он  не  стал.
Миссис Фарнхэм тоже молчала, она только уставилась на добычу Дьюка.
     - О, бедняжка! Дьюк,  как  у  тебя  хватило  жестокости  убить  такую
прелесть?
     - Я несколько раз промахивался и очень разозлился на нее.
     - Отличная добыча, Дьюк, - сказал Хью. - И прекрасная еда.
     Жена взглянула на него.
     - Может быть ты и станешь есть ее; я на это неспособна.
     Карен спросила:
     - Мама, ты что, стала вегетарианкой?
     - Я не это имела в виду. Я возвращаюсь  в  убежище.  Не  хочу  больше
видеть это. Карен, перед тем как заходить внутрь, обязательно  помойся.  Я
не желаю, чтобы ты все там перепачкала кровью после того, как  я  вылизала
все дочиста. - Она направилась в убежище. - Пошли, Дьюк.
     Карен рубанула тушу с ничем неоправданной злобой.
     - Где ты подстрелил ее? - спросил Хью.
     - На той стороне гряды. Я бы вернулся еще раньше.
     - Что же тебя задержало?
     - Да промахнулся и расщепил стрелу о валун. Охотничья лихорадка. Ведь
я стрелял из лука последний раз много лет назад.
     - Одна стрела и  одна  туша  -  это  совсем  неплохой  результат.  Ты
сохранил наконечник?
     - Конечно, а что у меня лицо глупое?
     Карен сказала:
     - У тебя-то нет, а вот у меня оно точно глупое. Братишка, ведь это  я
прибралась в убежище. Если мать что-то и убрала, так только за собой.
     - Я знаю.
     - И бьюсь об заклад, что когда она учует  запах  жаркого,  она  сразу
передумает.
     - Ладно, не надо об этом.
     Хью отошел в сторону, сделав Дьюку знак следовать за собой.
     - Я рад, что Грэйс  выглядит  довольной  и  дружелюбной.  Видимо,  ты
успокоил ее.
     Дьюк смутился.
     - Понимаешь... ты ведь сам говорил, что сразу лишать ее нельзя.  -  И
добавил. - Но я дал ей совсем немного, только одну порцию. И еще я  обещал
ей, что разрешу выпить одну перед обедом.
     - Кажется, этого вполне достаточно.
     - Лучше бы мне пойти за ней. Ведь бутылка там, внутри.
     - Да, наверное.
     - О, не беспокойся. Я взял с нее честное слово. Ты просто не умеешь с
ней обращаться, папа.
     - Это верно. Не умею.



                                    6

     Из дневника Барбары Уэллс:
     Я вывихнула лодыжку и поэтому могу только лежать. На досуге я  решила
сделать несколько записей в дневнике. Записи я делаю  каждую  ночь,  но  в
основном стенографические. Расшифровать я пока успела очень немного.
     Расшифрованные записи я делаю на чистых листах "Британники" -  там  в
конце каждого тома по десять чистых страниц,  а  всего  томов  -  двадцать
четыре. На каждой странице я постараюсь умещать по  тысяче  слов  -  таким
образом у меня будет место для 240000 слов - вполне достаточный объем  для
записи нашей истории до тех пор, пока мы сами не научимся делать бумагу  -
тем более, что расшифрованный текст не будет включать в себя  всего  того,
что содержит стенографический.
     А все потому, что мне некому поплакаться в жилетку - а девушке  порой
это необходимо! И этот стенографический вариант - мой  дневничок,  который
никто кроме меня прочесть не сможет,  -  потому  что  Карен  действительно
полный профан в стенографии (как впрочем она и сама честно заявила).
     Хотя, может быть  Джо  знаком  со  стенографией.  Ведь  ее  наверняка
преподают в экономических колледжах.  Но  Джо  -  настоящий  джентльмен  и
никогда не станет читать  чужой  дневник  без  приглашения.  Мне  нравится
Джозеф. Его доброта не напускная. Я уверена,  что  он  в  душе  переживает
очень многое и очень тяжело, но никогда  не  позволяет  себе  пожаловаться
вслух. Его положение здесь так же ненормально, как и мое,  только  гораздо
более тяжелое.
     Грэйс, кажется, перестала  посылать  его  туда-сюда,  что  теперь  не
мешает ей посылать за каждой мелочью нас. Хью отдает распоряжения, но  это
всегда  делается  для  всеобщего  блага.  Да  и  не  так   уж   часто   он
распоряжается, мы уже втянулись в работу и в жизнь. Я  -  фермер,  и  сама
планирую свою работу. Дьюк снабжает нас мясом и  помогает  мне,  когда  не
охотится. Хью уже довольно давно не указывал нам, что нужно делать и Карен
в доме делает все, что  считает  нужным.  Хью  запланировал,  кажется  уже
минимум столетия на два всякой физической работы, и Джо помогает ему.
     Но все  приказания  Грэйс  служат  только  ее  удобствам.  Обычно  мы
выполняем их - так легче. Она живет по-своему, и  особенностью  ее  образа
жизни является то, что она старается причинять окружающим как можно больше
беспокойства и неприятностей.
     Она выпила  львиную  долю  спиртного.  Сама  я  почти  не  употребляю
спиртного, я не "нуждаюсь" в нем. Но, находясь  в  компании,  я  не  прочь
сделать глоток-другой. Мне все время приходилось напоминать себе, что  это
не мое виски, а Фарнхэма.
     Грэйс прикончила свою долю в три дня. Затем  та  же  участь  постигла
долю Дьюка. И так далее. В  конце  концов,  виски  не  осталось.  Осталась
только кварта бурбона, которую мы называли "медицинской". Грэйс  выследила
Дьюка, узнала, где  он  закапывает  ее  и  выкопала  бутылку.  Когда  Дьюк
вернулся домой, он обнаружил, что мать  отключилась,  а  бутылка  валяется
рядом пустая.
     Следующие три дня были каким-то кошмаром. Она кричала.  Она  плакала.
Она грозилась покончить жизнь самоубийством. Хью и  Дьюк  объединились,  и
один из них всегда находился подле нее. Хью заработал огромный фингал  под
глазом, а на симпатичном лице Дьюка было  полно  царапин.  Думаю,  что  им
пришлось накачивать ее витамином B1 и насильно кормить.
     На четвертый день она просто лежала на койке, на следующий - встала и
казалась почти нормальной.
     Но за ленчем она заявила, сделав вид, что это  всем  давно  известно,
что русские начали войну как раз потом, что Хью построил убежище.
     Она не казалась рассерженной этим, скорее в словах ее было  прощение.
В конце концов она пришла к выводу, что война скоро  кончится,  и  все  мы
вернемся домой.
     Никто не спорил с ней. К чему? Кажется, ее помешательство  безобидно.
Наконец, она  стала  выполнять  свои  обязанности  повара,  но  нужно  еще
посмотреть, лучше ли она готовит, чем Карен. Пока она  в  основном  только
ведет разговоры о том, какие замечательные блюда она могла бы приготовить,
будь у нее то-то и то-то. Карен, как и раньше много работает  и  временами
выходит из себя и кричит даже на меня, а потом подолгу ходит сама не своя.
     Дьюк постоянно напоминает  ей  о  том,  что  она  должна  быть  более
терпеливой.
     Мне не следует критиковать Дьюка - ведь возможно, что он станет  моим
мужем. То есть, я хочу сказать, кто же еще может  им  стать?  Я  нормально
переношу Дьюка, но не  представляю,  как  я  буду  относиться  к  Грэйс  в
качестве свекрови. Дьюк очень мил, и всегда заботится обо мне  и  о  своей
сестре. Сначала он все ссорился со своим отцом  (мне  это  казалось  очень
глупым), но теперь они кажется, уживаются более чем мирно.
     Так что, среди нас он единственная возможная партия.
     Что же до меня, то я совершенно не  тороплюсь  с  женитьбой,  хотя  в
принципе и не имею ничего против. Правда, один  раз  я  уже  обожглась  на
этом. Хью считает, что род человеческий должен продолжаться. Что ж, вполне
возможно.
     (Полигамия? Да, я согласна! Даже, если Грэйс будет старшей женой.  Но
меня никто не спрашивает об наедине вдвоем, и я стараюсь  не  строить  ему
глазки. Хватит.)
     Вся беда в том, что хотя мне и нравится Дьюк,  между  нами  никак  не
возникает  подлинное  чувство.  Поэтому  я  инертна  и  стараюсь  избегать
обстоятельств, при которых он смог бы попытаться заигрывать со мной. Будет
просто очаровательно, если я как-нибудь,  в  одну  из  ночей  после  нашей
женитьбы, будучи  до  предела  раздражена  поведением  его  матери  и  его
попустительством ей, заявлю ему, что  он  и  наполовину  не  тот  мужчина,
которым является его отец.
     Нет, этого не должно произойти. Дьюк не заслуживает этого.
     Джо? Мое восхищение им - совершенно искреннее - и к  тому  же  он  не
отягощен матерью.
     Джо - первый негр, с которым мне  удалось  познакомиться  поближе,  и
впечатления от этого знакомства у меня наилучшие. Он лучше меня  играет  в
бридж, и я даже подозреваю, что он вообще умнее меня. Он очень чистоплотен
и никогда не появляется в убежище не помывшись. О, конечно,  после  целого
дня тяжелой работы от него воняет как от козла. Но ведь и от Дьюка воняет,
а от Хью еще сильнее. Я вообще не верю в эти слухи об особом "негритянском
запахе".
     Вам приходилось когда-нибудь бывать в женской  раздевалке?  Так  вот,
женщины пахнут значительно сильнее мужчин.
     Но с Джо та же беда, что и с Дьюком. Нет подлинного чувства. Да он  к
тому же еще и застенчив, так что вряд  ли  осмелится  ухаживать  за  мной.
Одним словом, это невозможно.
     Но он мне нравится... как мог нравиться младший брат. Он всегда готов
оказать помощь. Он как правило охраняет нас с Карен во  время  купания,  и
всегда приятно знать, что Джо начеку... Дьюк уже  убил  пять  медведей,  а
одного убил Джо - как раз, когда охранял нас.  Джо  выпустил  в  него  три
пули, да и то упал он все-таки почти что на него. Но Джо не отступил ни на
шаг.
     Между купаниями мы бесстыдно отдыхали  на  берегу  и,  кажется,  наше
бесстыдство огорчает Джо гораздо больше, чем медведи.
     Или волки, койоты, горные львы или кошка,  рассмотрев  которую,  Дьюк
заявил, что это мутировавший леопард, и которая особенно опасна,  так  как
бросается на жертву с дерева. Мы не купаемся под деревьями  и  не  рискуем
удаляться  с  открытого  пространства   без   сопровождения   вооруженного
человека. Это так же опасно, как пересекать Уилмор-авеню на красный свет.
     Змеи здесь тоже водятся. И по крайней мере один из видов - ядовит.
     Джо и Хью как-то утром собирались продолжить работы  по  выравниванию
убежища и Джо спрыгнул в яму. Док Ливингстон спрыгнул вслед за ним - а там
оказалась змея.
     Док увидел ее и зашипел; Джо  заметил  ее  только  тогда,  когда  она
бросилась на него и ужалила в лодыжку. Джо убил ее  лопатой  и  рухнул  на
землю, держась за ногу в месте укуса.
     Хью тут же разрезал ранку  ножом  и  через  считанные  мгновения  уже
отсасывал  кровь.  Затем  он  быстро  наложил  жгут   и   присыпал   ранку
марганцовкой. Когда я прибежала к ним, услышав чей-то крик, почти все  уже
было сделано. Он только ввел Джо еще противоядие.
     Переместить Джо оказалось сложной проблемой.  В  туннеле  он  потерял
сознание. Хью пришлось переползти через него и  тянуть  его  за  собой;  я
толкала неподвижное тело сзади. А вот чтобы  поднять  его  по  лестнице  в
убежище, понадобились уже усилия трех человек - включая Карен. Подняв,  мы
раздели его и уложили в постель.
     Около полуночи, когда дыхание Джо стало совсем слабым, а  пульс  едва
прощупывался, Хью притащил в комнату последний оставшийся у нас  баллон  с
кислородом, одел на голову Джо  полиэтиленовый  мешок,  в  котором  раньше
хранилось белье и пустил в него кислород.
     У утру ему стало лучше.
     А через три дня он уже был на ногах и чувствовал себя прекрасно. Дьюк
говорил, что это скорее всего была гадюка и  что  гадюки  -  это  одна  из
разновидностей гремучих змей, поэтому противоядие от укусов гремучих змей,
которое ввел Джо Хью, скорее всего и спасло его.
     Во всяком случае, я не доверяю никаким змеям.


     Земляные  работы  под  убежищем  потребовали  три   месяца.   Валуны!
Местность наша - это ровная обширная долина,  которая  просто-таки  усеяна
валунами разных размеров. Когда мы доходили до больших, то начинали копать
рядом с ним, а мужчины разбивали его и потом вытаскивали наружу с  помощью
веревок и блоков.
     Большинство булыжников удалить было довольно просто.  Но  как-то  раз
Карен наткнулась на валун, который, как им  показалось,  проходит  планету
насквозь и снова  выходит  наружу  где-нибудь  в  Китае.  Хью  окинул  его
взглядом и сказал:
     - Отлично. А теперь нужно выкопать яму рядом с ним с северной стороны
и достаточно глубокую.
     Карен  ничего  не  сказала  на  это,  а  только  взглянула  на   него
непонимающе.
     Пришлось нам копать. И мы наткнулись на второй валун, почти такой же,
как первый.
     - Прекрасно, - сказал Хью. - Теперь копайте еще одну яму к северу  от
этого.
     Мы напоролись на третий валун. Но через три дня последний из  валунов
очутился в яме, вырытой нами рядом с ним, средний успокоился в яме  из-под
третьего, а первый - с которого все это началось - благополучно оказался в
яме из-под второго.
     По мере  того,  как  отдельные  участки  нашего  подкопа  становились
достаточно глубокими, Хью подпирал их кусками бревен: он очень тревожился,
как бы убежище не сдвинулось и не придавило кого-нибудь из  нас.  Поэтому,
когда работа подошла к концу, под убежищем был целый лес подпорок.
     После всего, Хью подпер два  угла  убежища,  нависшие  над  подкопом,
могучими бревнами, и начал постепенно извлекать остальные  с  помощью  все
того же блока и веревок. Некоторые из них  даже  приходилось  подкапывать.
Делая это, Хью всегда очень волновался и все делал только сам.
     Наконец, убежище держали на весу только два крайних бревна.
     Вынуть их было невозможно.
     На них приходилась такая  нагрузка,  что  они  даже  потрескивали  от
нагрузки. Я спросила:
     - Что нам теперь делать, Хью?
     - Попробуем применить предпоследнее средство.
     - А что это?
     - Сжечь их. Но для этого потребуются сильные костры. Поэтому придется
удалить траву и кусты в тех местах, где они могут  загореться.  Карен,  ты
знаешь, где у нас нашатырный спирт? И йод. Мне нужно и то и другое.
     Я все  удивлялась,  зачем  это  Хью  запас  столько  нашатыря.  Запас
действительно был довольно велик и хранился нашатырь в больших пластиковых
бутылях из-под хлоракса. Бутыли благополучно перенесли  все  испытания.  А
насчет йода я  даже  не  знала,  что  он  есть  вообще,  да  еще  в  таком
количестве, ведь не я занимаюсь лекарствами.
     Вскоре вокруг него образовалось что-то вроде химической лаборатории.
     - Что ты делаешь, Хью? - спросила я.
     - "Эрзац-динамит". И ни в чьей компании не нуждаюсь, - ответил он.  -
Штука опасная и взрывается даже от неосторожного взгляда.
     - Прошу прощения, - сказала я, попятившись.
     Он поднял голову и улыбнулся.
     - Эта смесь безопасна, пока не высохнет. Я припас все это на  случай,
если окажусь в подполье. Оккупационные войска  довольно  косо  смотрят  на
людей, хранящих дома взрывчатые вещества, а в обычном  нашатыре  или  йоде
нет ничего подозрительного. Оба они по отдельности  совершенно  безопасны.
Но вот стоит только  соединить  их...  Правда  я  никогда  не  рассчитывал
использовать такую взрывчатку в строительстве. Уж больно она капризна.
     - Хью,  кстати,  я  только  что  сообразила  -  ведь  мне  совершенно
безразлично, ровный пол или нет.
     - Если нервничаешь, пойди прогуляйся.
     Делать взрывчатку было очень просто. Хью сливал вместе раствор йода и
обыкновенный домашний нашатырный спирт - выпадал осадок.  После  этого  он
процеживал  жидкость  через  клинекс,  в  результате  чего   на   салфетке
оставалась кашица.
     Джо высверливал в упрямых столбах отверстия. Хью завернул по  порциям
кашицы в бумагу и втиснул пакетики в отверстия.
     - Теперь придется ждать, пока не высохнет.
     Затем он тщательно вымыл все то, с чем работал, затем искупался прямо
в одежде, снял ее в  воде  и  мокрую  развесил  на  берегу.  На  том  день
закончился.
     В нашем арсенале имеются два женских карабина 22-го калибра с хорошей
кучностью боя и оптическими прицелами. Хью велел Дьюку и  Джо  пристрелять
их. Пристреливали их по мешку с песком. Я  поняла,  что  намерения  у  Хью
самые серьезные по тому, что он разрешил истратить  по  пять  патронов  на
каждый карабин. Обычно его лозунг: "Одна пуля - один медведь".
     Когда взрывчатка, наконец, высохла, мы вынесли из  уб