врагами, лежащими вокруг меня!
     Фарнхэм выпрямился в кресле.
     - Я не шучу, Дьюк. Америка - лучшая страна из всех, что люди  создали
за свою жизнь, за свою долгую историю, по крайней мере на  мой  взгляд,  и
если эти мерзавцы убьют нашу  страну,  я  тоже  хотел  бы  убить  хотя  бы
нескольких из них! Человек восемь, не меньше.  И  я  почувствовал  большое
облегчение, когда Грэйс наотрез отказалась переезжать.
     - Почему?
     - Потому что  я  не  хочу  быть  изгнанным  из  своего  родного  дома
каким-нибудь  крестьянином  со  свиным  рылом  и  скотскими  манерами.   Я
свободный человек. И надеюсь до конца остаться свободным. Я подготовился к
этому, как смог. Но бегство не в моем вкусе. Я... Девочки возвращаются!
     Вошла Карен, неся напитки, за ней появилась Барбара.
     - Ха! Барб осмотрела наши запасы и решила испечь креп-сюзе. Почему вы
оба такие мрачные? Какие-нибудь плохие новости?
     - Нет, но если ты включишь телевизор, то  мы  еще  успеем  посмотреть
конец  десятичасовых  новостей.  Барбара,   какой   замечательный   запах!
Предлагаю вам место повара.
     - А как же Джозеф?
     - Джозефа мы оставим мажордомом.
     - Тогда я согласна.
     - Хей! - сказал Дьюк. - Как же  это  получается?  Вы  отвергаете  мое
предложение сочетаться законным  браком  и  принимаете  предложение  моего
старика жить с ним во грехе!
     - Я что-то не заметила слова "грех".
     -  Как!  Разве  вы  не  знаете?  Барбара...  Наш  отец  -   известный
сексуальный маньяк.
     - Это правда, мистер Фарнхэм?
     - Ну...
     - Именно поэтому я и стал юристом, Барбара. Мы не в силах были тащить
сюда Джарри Гизлера аж из самого Лос-Анжелеса всякий  раз,  когда  папочка
попадал в переплет.
     - Да, славные были денечки! - согласился его отец. - Но,  Барбара,  к
сожалению,  это  было  много  лет  назад.   Теперь   моей   любовью   стал
бридж-контракт.
     - Раз вы так опасны, я  считаю  себя  вправе  рассчитывать  на  более
высокий оклад...
     - Тише, дети!!! - прикрикнула Карен и сделала телевизор погромче:
     - ...в основном пришли к соглашению по трем из  четырех  предложенных
Президентом основных вопросов и  договорились  собраться  еще  раз,  чтобы
обсудить четвертый вопрос - о присутствии их  атомных  подводных  лодок  в
наших территориальных водах. Теперь  можно  с  большой  долей  уверенности
сказать, что кризис, самый острый из  всех,  случившихся  в  период  после
Второй Мировой войны,  кажется  идет  на  убыль  в  результате  достижения
договоренности,  удовлетворяющей   обе   стороны.   А   теперь   позвольте
познакомить вас с потрясающими новостями,  касающимися  компании  Дженерал
Моторс, сопровождающимися  всесторонним  их  анализом,  который  по  своей
глубине...
     Карен выключила телевизор. Дьюк заметил:
     - Все именно так, как я и предполагал, отец.  Можешь  вынуть  из  уха
свою затычку.
     - Потом. Я занят креп-сюзе. Барбара, надеюсь, что вы будете  готовить
их на завтрак каждое утро.
     - Отец, перестань соблазнять ее и сдавай карты. Я хочу отыграться.
     - У нас впереди еще целая  ночь.  -  Мистер  Фарнхэм  кончил  есть  и
поднялся, чтобы убрать тарелку. В этот момент прозвенел звонок  у  входной
двери.
     - Я открою.
     Он отправился в прихожую, но скоро вернулся. Карен спросила:
     - Кто там, папа? Я сдала за тебя. На сей раз мы с тобой партнеры. Ну,
вырази же свою радость по этому поводу.
     - Я просто восхищен. Только помни, что игру с объявления  одиннадцати
взяток не начинают. По-моему, этот человек просто заблудился. А может,  он
не в свое м уме.
     - Должно быть, это был один из моих поклонников. Пришел на  свидание,
а ты его прогнал.
     - Вполне возможно. Какой-то старый лысый болван,  насквозь  мокрый  и
оборванный.
     - Да, это ко мне, - подтвердила Карен.  -  Президент  Десеса.  Пойди,
догони его, отец.
     - Слишком поздно. Он только взглянул на меня и смылся. Кто  объявляет
масть?
     Барбара продолжала играть на сей раз совершенно машинально. Но ей все
время казалось, что Дьюк объявляет слишком много взяток; тогда она поймала
себя на том, что недообъявляет взятки и попыталась бороться с  собой.  Они
завязли в длинном, мрачном роббере,  который  в  конце-концов  "выиграли",
хотя и проиграли по очкам.
     Проиграть следующий роббер с Карен в  качестве  партнера  было  сущим
удовольствием. Они поменялись местами и Барбара вновь оказалась партнершей
мистера Фарнхэма. Он улыбнулся ей.
     - Ну что, покажем им, как надо играть?
     - Я постараюсь.
     - Просто играйте как всегда. По книге. Все ошибки предоставьте делать
Дьюку.
     - Слова - не деньги, папа. Давай  побьемся  об  заклад,  что  вам  не
выиграть этого роббера. Ставлю сто долларов.
     - Хорошо, пусть будет сто.
     Барбара стала нервничать,  вспомнив  о  жалких  семнадцати  долларах,
которые лежали в ее сумочке. Она  стала  волноваться  еще  сильнее,  когда
первый круг закончился при пяти трефах, объявленных и побитых - Дьюком - и
тогда она поняла, что он переборщил и остался бы без одной,  если  бы  она
покрыла его прорез.
     - Ну что, губернатор, удваиваем пари? - предложил Дьюк.
     - О'кей. По рукам.
     Второй круг был для нее намного  удачнее:  ее  контракт  при  четырех
пиках. К тому же она смогла сходить со всех своих козырей до того, как они
переменились. Улыбка ее напарника была вполне достаточным вознаграждением.
Но у нее почему-то дрожали руки.
     - Обе команды получают по очку, - сказал Дьюк, -  счет  сравнивается.
Как твое давление, папочка. Может, еще раз удвоим пари?
     - Что, собираешься уволить свою секретаршу?
     - Не надо лишних слов!
     - Идет. Четыре сотни. Можешь продать свою машину.
     Мистер Фарнхэм сдал  карты.  Барбара  взяла  свои  и  нахмурилась.  В
принципе, не так уж плохо - две дамы, пара валетов, туз, король  -  но  не
было длинной масти, да и король ничем не прикрыт. В общем, комбинация была
из тех, которые она привыкла называть "ни то, ни с е".  Оставалось  только
надеяться, что это будет один из кругов, в которых не бывает ни  особенных
проигрышей, ни выигрышей.
     Ее партнер взглянул на свои карты и объявил:
     - Три, без козырей.
     Барбара  с  трудом  сдержалась,  чтобы   не   вскрикнуть,   а   Карен
воскликнула:
     - Папочка, да у тебя жар!
     - Принимаю.
     - Твой ход.
     Боже, о Боже, что мне делать, - взмолилась про себя Барбара.
     Объявление ее партнера сулило двадцать пять очков - и шлем. У нее  на
руках было тринадцать очков. Тридцать восемь очков на двух руках - большой
шлем.
     Так говорилось в книге! Барбара, девочка, "три, без  козырей"  -  это
двадцать семь очков - прибавь к ним еще тринадцать  и  прочтешь:  "Большой
Шлем".
     Но по книге ли играл мистер Фарнхэм? Может быть  он  объявлял  просто
для того, чтобы выиграть роббер и победить в этом нелепом пари?
     Если она оставит все как есть, то и  игра  и  роббер  -  и  четыреста
долларов - дело верное. Но большой шлем - если они объявят его - принес бы
им что-то около пятнадцати долларов при тех  ставках,  которые  установили
Дьюк и его отец. Рисковать чужими четырьмя сотнями долларов ради  каких-то
пятнадцати? Смешно!
     Может  быть,  это  как  раз  один  из  тех  случаев,  о  которых   ее
предупреждал Дьюк?
     Но ведь ее партнер ясно сказал: "Играй по книге".
     - Семь, без козырей, - твердо объявила она.
     Дьюк присвистнул:
     - Благодарю вас, Барбара.  Теперь,  папочка,  ты  один  против  всех.
Удваиваю ставку.
     - Пас.
     - Пас, - эхом отозвалась Карен.
     Барбара снова прикинула свои возможности. Этот  одинокий  король  был
довольно гол. Но... либо  родная  команда  получает  все  тридцать  восемь
очков, либо - ничего. - Еще раз удваиваю.
     Дьюк улыбнулся.
     - Спасибо, золотко. Твое слово, Карен.
     Мистер Фарнхэм вдруг положил карты и резко встал. Его сын сказал:
     - Эй, садись, скоро тебе придется пить лекарство, так что не уходи.
     Мистер Фарнхэм, не отвечая, подошел к телевизору, включил его,  затем
включил радио и настроил его на нужную волну.
     - Красная тревога,  -  неожиданно  объявил  он.  -  Пусть  кто-нибудь
предупредит Джозефа. - И он выбежал из комнаты.
     - Вернись! Тебе не провести нас с помощью такого примитивного трюка!
     - Заткнись, Дьюк! - прикрикнула на него Карен.
     Ожил телевизионный экран:
     - ...приближается. Сразу же  настройтесь  на  волну  своей  аварийной
станции. Удачи вам, всего хорошего и да благословит вас всех Господь!
     Изображение на экране исчезло и стало слышно радио:
     - ...это не учебная тревога. Это не учебная тревога. Все  в  укрытия.
Члены спасательных команд должны немедленно связаться со  своими  штабами.
Ни в коем случае не выходите на улицу. Если у вас нет укрытия, оставайтесь
под  защитой  ваших  домов.   Это   не   учебная   тревога.   Неопознанные
баллистические  объекты  только  что  замечены  нашими  радарами  дальнего
действия и есть все основания предполагать, что это боевые ракеты.  Все  в
укрытия. Членам спасательных команд немедленно связаться со штабами...
     - Кажется, это серьезно, - со  страхом  в  голосе  выдавила  из  себя
Карен. - Дьюк, покажи дорогу Барбаре. Я пойду разбужу  Джозефа,  -  и  она
выбежала из комнаты.
     - Никак не могу поверить этому, - пробормотал Дьюк.
     - Дьюк, как пройти в укрытие?
     - Я покажу вам. - Он неторопливо  встал,  собрал  карты  и  аккуратно
разложил их по разным карманам. - Мои и сестренкины -  в  моих  брюках,  а
ваши с отцом - в пиджаке. Пошли. Чемодан возьмете?
     - Нет!!!



                                    2

     Дьюк провел ее через кухню, за которой находилась лестница, ведущая в
подвал. Мистер Фарнхэм уже спускался по ней, неся на  руках  жену.  Похоже
было, что она спит.
     - Подожди, отец! - крикнул Дьюк. - Сейчас я возьму ее сам.
     - Спускайся первым и открой дверь!
     В стене подвала оказалась стальная дверь. Дьюк не сумел справиться  с
ней, так как не знал, как отпирается замок. Мистер Фарнхэм не выдержал  и,
отдав жену сыну, сам открыл ее. За дверью  оказалась  еще  одна  лестница,
ведущая еще куда-то под землю. Спустившись по ней, они внесли безжизненное
тело миссис Фарнхэм  в  небольшую  комнатушку,  обнаружившуюся  за  второй
стальной дверью. Барбара прикинула, что пол этой комнатки находится  футов
на шесть ниже основания фундамента, а само убежище располагалось  примерно
под задним двором дома  Фарнхэма.  Она  посторонилась,  давая  возможность
Фарнхэму и его сыну внести миссис Фарнхэм внутрь.
     Из-за двери послышался голос мистера Фарнхэма:
     - Барбара! Входите же скорее! А где Джозеф? Где Карен?
     Не успел он договорить, как эти двое кубарем скатились  по  лестнице.
Карен была растрепана и выглядела очень возбужденной и счастливой. Джозеф,
спросонья дико озирался по сторонам. Одет он был явно наспех,  в  брюки  и
нижнюю рубашку; обуви на нем не было.
     Он резко остановился.
     - Мистер Фарнхэм! Они, что, собираются нанести нам удар?
     - Боюсь, что так. Скорее входи.
     Юноша-негр обернулся и закричал:
     - Если не ошибаюсь, мистер Ливингстон! - и ринулся вверх по лестнице.
     - О Боже, - простонал мистер Фарнхэм и  сжал  ладонями  виски.  Затем
добавил, уже обычным тоном:
     - Девочки, входите. Карен, запри  дверь,  но  слушай.  Я  буду  ждать
столько, сколько смогу. - Он взглянул на часы. - Пять минут.
     Девушки вошли. Барбара шепотом спросила:
     - Что случилось с Джозефом? Помешался?
     - Да, что-то вроде этого. Если не ошибаюсь, мистер Ливингстон  -  это
наш кот, который любит Джозефа и  терпит  нас.  -  Карен  начала  запирать
внутреннюю дверь, сделанную из  толстенной  листовой  стали  и  крепящуюся
болтами десятидюймовой толщины.
     Вдруг она остановилась.
     - Черт возьми! Я запираю дверь, а отец остался там, снаружи!
     - Не запирай ее вообще.
     Карен покачала головой.
     - Нет, я все-таки завинчу парочку, чтобы он слышал. А кот этот  может
сейчас прохлаждаться где-нибудь за несколько километров отсюда.
     Барбара огляделась. Комната имела Г-образную форму. Вошли они с конца
короткого рукава. Справа у стены располагались две койки; на нижней лежала
по-прежнему спящая Грэйс Фарнхэм. Вдоль левой стены тянулись полки,  тесно
уставленные какими-то припасами. Койки и полки разделял  проход,  немногим
шире, чем входная дверь. Потолок был низким, закругленным и сделан  как  и
двери из листовой стали. Немного дальше можно было различить края еще двух
коек. Дьюка видно не было, и вдруг он появился из-за поворота  и  принялся
устанавливать ломберный столик. Она с удивлением наблюдала за тем, как  он
аккуратно вынимает из карманов карты, которые захватил перед  бегством  из
гостиной - как давно это было! Наверное, уже с час назад. А может  быть  и
пять минут?
     Дьюк заметил  ее,  улыбнулся  и  расставил  вокруг  столика  складные
стулья.
     В дверь постучали. Карен отперла ее: ввалился Джозеф,  за  ним  вошел
мистер Фарнхэм. С рук Джозефа спрыгнул великолепный рыжий персидский кот и
тут же принялся  обнюхивать  все  углы.  Карен  и  мистер  Фарнхэм  сообща
затянули все болты на двери. Затем он взглянул на жену и сказал:
     - Джозеф! Помоги мне дотянуть болты!
     - Есть, сэр!
     К ним подошел Дьюк.
     - Ну как, посудина заклепана, шкипер?
     - Да, осталась только скользящая дверь.  Она  запирается  специальной
рукояткой.
     - Ну что  ж,  как  запрете,  прошу  к  столу,  -  и  Дьюк  указал  на
разложенные карты.
     Отец уставился на него в изумлении.
     - Дьюк, ты что же, всерьез предлагаешь доиграть партию  в  то  время,
как на нас собираются напасть?
     - Мою серьезность изрядно  подкрепляет  возможность  выиграть  четыре
сотни долларов. А еще одна сотня продолжает утверждать, что нас вообще  не
атакуют. Через полчаса тревога  будет  отменена  и  в  завтрашних  газетах
появятся сообщения, что радарные  станции  были  сбиты  с  толку  северным
сиянием. Ну как, будешь играть? Или сдаешься?
     - М-м-м... Мой партнер сыграет за меня. Я занят.
     - Ты не будешь потом оспаривать ее проигрыш?
     - Конечно, нет.
     Барбара обнаружила, что  она  сидит  за  столом.  У  нее  было  такое
чувство, что все это происходит во сне. Она взяла карты своего партнера  и
взглянула на них.
     - Твое слово, Карен.
     - О, черт! - сказала в сердцах Карен и сходила с  тройки  треф.  Дьюк
задумчиво рассматривал свои карты.
     - С чего бы сходить? - пробормотал он в нерешительности.
     - С чего хотите, - отозвалась Барбара. - Мне все равно, я буду играть
в открытую.
     - Может быть, вам лучше этого не делать?
     - Нет, я решила твердо. - И она открыла карты.
     Дьюк взглянул в них.
     - Все ясно... -  сказал  он.  -  Не  убирайте  их,  отцу  тоже  будет
интересно посмотреть. -  Он  что-то  прикинул  в  уме.  -  Здесь  примерно
двадцать четыре очка. Отец!
     - Да, сынок?
     - Я тут выписываю чек на четыре сотни и еще девяносто два  доллара  и
пусть это будет мне уроком.
     - Нет никакой необходимости...
     Свет погас, пол вздрогнул  под  ногами.  Барбара  почувствовала,  как
что-то странно сдавило ей грудь.  Она  попыталась  встать,  но  не  смогла
устоять на  ногах.  Казалось,  что  вокруг  них  с  ревом  носятся  поезда
подземки, а пол стал  напоминать  палубу  корабля,  попавшего  в  свирепый
шторм.
     - Отец!
     - Я здесь, Дьюк. Ты ранен?
     - Не знаю. Но чек мне  теперь  придется  выписывать  уже  на  пятьсот
девяносто два доллара!
     Подземные толчки продолжались. Сквозь  нестихающий  ни  на  мгновение
рев, Барбара услышала, как мистер Фарнхэм усмехнулся и сказал:
     - Забудем об этом. Доллар только что перестал существовать.
     - Хьюберт! Хьюберт! Где ты? - послышался пронзительный  голос  миссис
Фарнхэм. - Когда это прекратится?
     - Иду, дорогая. - Тьму прорезал тонкий луч  фонарика  и  двинулся  по
направлению к койкам. Барбара подняла голову и с трудом разобрала, что это
хозяин дома на четвереньках, держа фонарик в зубах, пробирается к супруге.
Достигнув койки, он принялся успокаивать жену и вскоре ее крики стихли.
     - Карен!
     - Да, папа?
     - Ты в порядке?
     - Да, только ушиблась немного. Опрокинулся стул.
     - Прекрасно. Тогда включи аварийное  освещение.  Только  не  вставай.
Передвигайся ползком. Я посвечу тебе фонариком.  Потом  возьми  аптечку  и
шприц и... ох-х! Джозеф!
     - Да, сэр?
     - Ты цел?
     - Все о'кей, босс.
     - Позови-ка своего лохматого Фальстафа. А то он вспрыгнул на меня.
     - Это он просто хочет выразить свое расположение к вам.
     - Да, да. Но мне не хотелось бы, чтобы он выражал его в то время, как
я делаю укол. Позови его.
     - Сию секунду. Док, ко мне! Док! Док! На рыбку!
     Через некоторое время грохот стих, пол перестал качаться под  ногами,
миссис Фарнхэм получив дозу снотворного, безмятежно спала, в первом отсеке
тускло светили две небольшие лампочки, и мистер Фарнхэм  принялся  изучать
последствия нападения.
     Ущерб оказался невелик. Несмотря на  то,  что  все  было  уложено  на
полках довольно тщательно, несколько консервных банок все же свалились  на
пол; разбилось несколько бутылок с ромом.  Но  спиртное  было  практически
единственным  из  припасов,  содержащимся  в  стеклянной  упаковке.  Самым
неприятным  оказалось  то,  что  со  стены  сорвало   взрывом   батарейный
радиоприемник, который, упав на пол, разбился вдребезги.
     Мистер Фарнхэм встал на четвереньки и принялся  разглядывать  остатки
приемника. Подошел его сын и, взглянув на разбитое устройство, произнес.
     - Наплевать, отец. Смети весь этот хлам и выбрось в мусорное ведро.
     - Кое-что можно восстановить.
     - А ты что-нибудь понимаешь в радиотехнике?
     - Нет, - согласился отец, - но у меня есть книги.
     - Книги не починят радиоприемника. Тебе следовало бы иметь запасной.
     - Он у меня есть.
     -  Так  что  же  ты  его  не  достаешь!  Интересно  было  бы   узнать
поподробнее, что случилось.
     Отец медленно поднялся и взглянул на Дьюка.
     - Мне тоже интересно.  Тот  приемник,  что  у  меня  в  ухе,  молчит.
Конечно, ничего удивительного в этом нет - он слишком слабый.  А  запасной
приемник упакован в вату и, скорее всего, не пострадал.
     - Так доставай же его!
     - Потом.
     - Потом, потом... Дьявольщина. Где же он?
     Мистер Фарнхэм начал гневно посапывать:
     - Мне уже начало надоедать твое тявканье.
     - Что? Ну, прости. Скажи мне только, где запасное радио.
     - Нет. Мы можем лишиться и его. Я хочу дождаться конца нападения.
     Сын пожал плечами.
     - Ну что ж, упрямься на  здоровье.  Но  ведь,  наверняка,  все  бы  с
удовольствием послушали последние новости. И твое упрямство просто глупо.
     - Тебя никто не спрашивает. Я уже сказал тебе, что мне  надоело  твое
тявканье. Если тебе так хочется узнать, что происходит снаружи - скатертью
дорожка. Тебя никто не держит. Я отопру внутреннюю дверь и  промежуточную,
внешнюю ты и сам вполне можешь открыть.
     - Как это? Не говори глупостей.
     - Только не забудь закрыть ее за собой. Лучше, если она будет закрыта
- это ослабит радиоактивность и ударную волну.
     - Вот  это  уже  ближе  к  делу.  Здесь  есть  чем  измерить  уровень
радиоактивности? Нам бы следовало...
     - ЗАТКНИСЬ!
     - Что? Отец, не надо строить из себя сурового папашу.
     - Дьюк, я по-хорошему прошу  тебя  замолчать  и  послушать  меня.  Ты
согласен?
     - Ну, что ж... хорошо. Мне только не нравится, когда на меня кричат в
присутствии других людей.
     - В таком случае, держи язык за зубами.
     Они находились в первом отсеке. Возле них  мирно  похрапывала  миссис
Фарнхэм.  Остальные  тихо  удалились  во  второй  отсек,  чтобы  не   быть
свидетелями ссоры.
     - Так ты готов слушать меня?
     - Готов, сэ