, где таился нужный мне блок, один из многочисленных выходов в реальность, принадлежавший Яго Лауре. Вряд ли ловушка, если она существует, приспособлена к атаке изнутри загранья.
     Жаль, что не в своем я инфоре. Хранятся у меня в нем кое-какие штучки, которые тут очень бы пригодились - вроде зажигательных бомб. Зажигательных здесь, не в реальности. Там, по человеческую сторону, их называют вирусами ограниченного действия - но это для тех, кто не видел, как горят и плавятся перекрестные ссылки. Придется обходиться подручными средствами.
     Чутье и искристо-голубой демон поиска ведут меня к нужному месту, неотличимому на первый взгляд от мириадов прочих дисков темного стекла, испещрявших подсвеченную изнутри радужную махину, которую называли нередко - с двойным смыслом - обратной стороной Луны. Ловушка приняла вид легкой дымки, куполом накрывавшей диск. Я осторожно прикасаюсь к хрупким на вид волоконцам манипулятором. Ничего. Мои импульсы проходят через них, как сквозь туман. Тяну обратно - не тут-то было! Держит, не отпускает серая паутинка. Односторонняя проницаемость, сигналы, идущие снаружи, включают ловушку, а исходящие с этой стороны - проходят свободно. А на такие пробы паутина не рассчитана, вот и вязнут в ней мои информационные манипуляторы. Потянешь чуть сильнее, и порвется, захлопнув страшный капкан.
     - Con helm verbal input translate active code actplace object...
     Комречь сыпется из меня стальными шариками под медленный танец общедоступных мудр. Я плету саламандру - кибердемона, который сможет прожечь дыру в ловушке. Дальше будет проще.
     Пространство перед моим лицом сминается, течет, и с последним словом заклятия из разрыва выплывает миниатюрная шаровая молния. Легким толчком я посылаю ее в туман. Вспышка... и порванный узор нитей сам по себе истаивает в пространстве. Жаль. Поначалу я собирался смотать эти ниточки и посмотреть, кто же их прял. Ну ладно, сделанного не воротишь.
     Заглядываю в темное зеркало. Меня оно, как и ожидалось, не отражает. Зато плывут, колыхаясь, какие-то разветвленные битстринги, похожие на пучки водорослей в аквариуме. Даю команду на вычленяющую запись - потом разберемся... Э, нет. Слишком много я всего нагрузил за последние сутки. Почитаю прямо тут, не выходя из загранья.
     И еще одно меня волнует. Не клубится ли такой же дымок над моим собственным инфором? Ловушка, конечно, любительская, но безумно надежная, снять ее возможно только с этой стороны, войдя в междуосье с другого терминала. Или у меня паранойя... Стоп!
     Если я не ошибаюсь, главная цель этих ловушек вовсе не в том, чтобы убить меня и несчастного двуполого хакера. Они не дают воспользоваться информацией, скрытой в наших терминалах. Кому угодно - любой, вошедший в систему через перекрытые ходы, окажется хладным трупом с перегретыми мозгами. Рассчитано, само собой, на представителей интеллектуальных меньшинств. Будь у меня костюм, я и на чужом инфоре влезу в любой банк данных. Но, с другой стороны, большинство лунарей никогда в жизни не выходило из глоса.
     Не стоит мучиться и гадать - проще проверить. Я поворачиваюсь, чтобы ввести новый адрес, и только теперь понимаю, какого свалял дурака.
     Тонкая струйка дыма от сгоревшей ловушки уходит в темноту, в провалы между хрустальными глыбами массивов и локальных операционных систем... а оттуда, безошибочно почуяв запах электромагнитных импульсов, надвигается на меня ужасающее нечто.
     Разноцветное стекло осыпается миллионом переливающихся осколков, рушится замок из кубиков. Что-то темное и одновременно лопающееся от скрытого света мчится ко мне, разнося по дороге в клочья саму ткань загранья, нарушая ирреальность, не-сущность виртуального мира. Я рефлекторно отбрасываю свое сознание за грань, оказываюсь в комнате с мертвецом, срываю с себя сетку-шлем... и невыносимая боль ударяет по ушам. Я перегибаюсь пополам, пытаясь дотянуться до валяющегося на полу шлема, плещущего в меня лернейским ядом, но рука не достигает гладкого пластика, я спеленут болью, и выбраться нет сил...
     Негромкий хлопок на секунду оглушил меня, вспыхнул красноватый огонь, и на месте шлема расплылась мутная кипящая лужа, быстро застывая по краям.
     Я перевел взгляд на лейтенанта. Тот весело усмехнулся и убрал бластер.
     - Знаете, лейтенант, - прохрипел я, - я вам сделаю подарок. Я не стану вас привлекать за ношение запрещенного оружия.
     И мы оба немного истерически расхохотались.
     Обнаружилось, что в междуосье я проторчал почти час. Таков один из побочных эффектов вирта - искажение субьективного времени. Когда-то, на заре нашей эры думали, что в ирреальности время должно растягиваться ("вся жизнь за пять минут"). Оказалось совершенно наоборот. Несколько часов веселеньких вирт-развлечений могут свободно обернуться парой суток в реальной жизни.
     О своих впечатлениях лейтенанту я рассказал кратко, в подробности не вдаваясь. Тот выслушал, не перебивая, покивал.
     - Вам не кажется, будто в этом деле есть нечто странное? - спросил он.
     - Кажется, - согласился я. - Вся история с карантином дурно пахнет. Теперь убивают хакера, который пустил дурацкий слушок. Ставят ловушку на парня, которого слушок заинтересовал - меня то есть. Бред.
     - Не бред, - возразил лейтенант. - Я проанализировал плотности вероятностей.
     Я непонимающе посмотрел на него; он, улыбаясь, постучал себя по темени. Еще один аугмент!
     - И каков результат?
     - Скорее всего, события последних двух суток составляют последовательность. Округленно - семьдесят три процента. В том числе и покушение на вас.
     Весело, как марш в морге.
     - Что делать намерены?
     - Полагаю, что наши пути совпадают. - Хиль оглянулся, будто ожидал увидеть в порно-окне нечто новенькое. - Так что я от имени Л'авери предлагаю вам сотрудничество.
     - Хо-орошо, - протянул я в тщетной попытке протянуть время. Решайся, пент! - Согласен.
     - Тогда позвольте откланяться. - Лейтенант действительно откланялся на манер не дуэйнсиан даже, а испанских грандов - шляпой помахал бы, будь у него шляпа.
     - А как мы с вами встретимся-то? Я, знаете, немножко опасаюсь пока инфор одевать...
     - Я вас найду, - пообещал он и вышел. Уже из-за двери донеслось:
     - О теле не волнуйтесь - наши уберут.
     У меня и без трупа хватало поводов для волнения. Я только что оставил групаря без очень дорогого шлема, сам едва не погиб, и все еще не мог понять - почему и ради чего затеяна вся эта катавасия. Только что сложившаяся версия о контрабанде центровых чипов разлеталась в пыль. Я по роду службы прекрасно знаю, какие деньги крутятся в этом бизнесе. Большие по обывательским меркам... но не настолько, чтобы тратить их в бессмысленной охоте на хакеров и пентов.
     А неприятнее всего было то, что я всерьез опасался теперь вообще выходить в киберпространство. Если я успел засветиться, смертельные ловушки станут поджидать меня за каждым углом. Резонансные пакеты, взбивающие серое вещество в пену - не единственный способ убить человека через ирреальность. Я встречал парней, хладнокровно лепивших себе по сорок стим-мушек на сонную артерию или резавших вены только потому, что они случайно залезли на по тому адресу. Мне доводилось слышать о людях, просто перестававших дышать в полете, а патанатомы не находили и следа зловредных репрограмм.
     А пуще того меня тревожило, что я опять не смогу добраться в ближайшее время до материалов, с электронным терпением ожидающих меня в сеточке осмиевых кластеров. Я опаздывал на занятия мордобойством с длинноногой блондинкой.
     Придя в зал - по случаю неурочного времени пустой и тихий, похожий в зеленом полусвете на большой заросший аквариум - я обнаружил, что миз Релер меня уже ждет, и, похоже, нервничает. Удивительные вещи творятся порой на белом свете. Бывает, что женщины не опаздывают!
     - Добрый день! - приветствовал я ее.
     - Скорее добрый вечер, - меланхолически поправила она.
     - На Луне время не имеет особого значения, - напомнил я. - Не забывайте, циклы слишком длинны, чтобы оказывать существенное влияние на жизнь лунарей. Мы поддерживаем счет времени по вращению Луны только ради...
     - Чувства собственной независимости? - закончила девушка за меня.
     - Примерно. А живем кому как удобно, - усмехнулся я. - Суточные ритмы у большинства лунарей сбиты безнадежно... Так что, начнем?
     - Начнем. - Девушка приняла нечто, изображавшее, по ее мнению, боевую стойку.
     - Нет, нет, все не правильно! - замахал я руками. - Стойте спокойно. Что вы мне тут изображаете десятый дан?.. И вообще пойдите, переоденьтесь сначала.
     Сам я тоже отправился в кабинку, сменил форменные шорты на традиционные тренировочные штаны, потом включил с пульта дневное освещение. Сходство с аквариумом, правда, не исчезло; в окнах плавали рыбки, чья окраска отрицала любую возможность естественного происхождения.
     Миз Релер переодевалась долго; я успел проделать на пробу пару ката и обратить внимание на любопытную деталь - сейчас ее присутствие отнюдь не вызывало во мне приступов судорожного обожания. Похоже, при нашей первой встрече она то ли обмазалась феромонными духами с макушки до пят, хотя специфического душка я тогда не уловил, то ли... Есть такая придумка, называется "гейша-чип", разновидность аугмента, заставляющее женщину любым движением подавать подсознательно воспринимаемые сигналы - "я желанна", "я доступна" и тому подобное, детский сад нейромышечного программирования. Шлюхи часто пользуются подобными - эффективная штука, и недорогая. Но я не слышал, чтобы их делали отключаемыми.
     - Вы заснули? - донеслось до меня.
     Я обернулся.... и придержал кадык, чтобы не икнуть. Судя по всему, передо мною находился один из тех редких экземпляров женского рода, которым пластургия не требуется. К тому же миз Релер решила, очевидно, что в зале жарковато, и предпочла обойтись тем, что стыдливо именуется "минимумом" - то есть тремя наклейками на стратегически важные зоны, общей площадью чуть поболе ладони. Реакцию свою на женские формы я уже научился подавлять (к сожалению, исключительно на время занятий), но, клянусь, покраснел настолько, что это заметила даже моя предполагаемая ученица.
     - Ничуть, - промямлил я, усилием воли беря себя в руки.
     - Так, может быть, все же начнем занятия?
     Следующие полчаса я показывал и рассказывал, как вывести человека из строя, не нанося жестоких увечий. Процесс этот на Луне имеет свою специфику. Низкое тяготение не позволяет добиться желаемого результата простым ударом нападающим об пол, как на Земле. Приходится, наоборот, поддерживать избиваемого, чтобы тот не упал, потому что лежащий враг имеет неприятную привычку хватать за лодыжки, а это сковывает движения.
     Наконец я остановился и утер со лба трудовой пот.
     - Нет, - заявил я, - так дело не пойдет. Выключите аугмент.
     - Откуда вы знаете?..
     - Каждый раз вы повторяете движения с абсолютной точностью. И это вам очень мешает. Достаточно чуть сместить центр равновесия, и ваша защита идет псу под хвост. Такие фокусы только для акробатов и хороши.
     - Л-ладно, - пробормотала она. - Выключу.
     Мне показалось, что я смутил ее. Женская логика напоминает мне генератор случайных чисел. Стоять передо мной в голом виде Алиса может, а вот упоминание о моторных чипах над прецентральной извилиной вгоняет ее в краску, причем даже не мило-розовую, а синевато-бледную.
     По отключении аугмента оказалось, что ученица мне попалась на редкость смышленая. К концу занятия мне уже приходилось изрядно потеть, чтобы не пасть жертвой собственного обучения. Мышцы ее, еще помнящие шестикратное земное тяготение, вполне могли поспорить с моими - а меня даже при лютой нелюбви трудно назвать хлюпиком - ну а приемы она и без интелтроники усваивала на лету. Мы позанимались еще с час, после чего как-то синхронно хлопнулись на скамейку.
     - Послушайте, - лениво поинтересовался я, глядя в потолок, - а зачем вы эмигрировали?
     - Простите? - У Алисы хватило сил обернуться ко мне.
     - Вы попали на Луну туристкой, - объяснил я. - Значит, деньги водятся. Тогда зачем остались? Если хотели уехать - Служба была бы в восторге.
     - Служба - может быть, - рассеянно отозвалась Алиса. - А вот дядя Ной меня бы нипочем не отпустил... навсегда.
     - Угу.
     И правда - что может быть проще? Выклянчить у старого и совсем не бедного дяди туристский билетик, да еще в такое место, где нормальные люди обычно не остаются, а, попав на место, совершить поворот оверкиль... или оверштаг... или как это там называется. Полагаю, что даже Ною Релеру несколько затруднительно будет вытащить любимую племянницу с Луны. Очень логично. Только я почему-то все равно ни на грош не верил в эту версию.
     - Жалко, - заметил я. - А мне-то мечталось, воспользовавшись знакомством, поболтать с вашим дядей...
     - Вряд ли он рассказал бы вам что-нибудь интересное, - фыркнула Алиса. - Оч-чень замкнутый старик.
     - А-а... - разочарованно протянул я.
     Не знаю, чего я ждал. Мы посидели еще немного, потом я распрощался, поспешно принял душ и заторопился домой. Алисе, видимо, спешить было некуда - когда я уходил, она еще плескалась в соседней кабинке, напевая без слов старый-престарый блюз, такой древний, что я не помнил даже, как он называется. Дивному голосу я не удивился, но вот аугментов для музыкального слуха, кажется, еще не придумали. Если только дядя Релер не сварганил один специально для любимой племянницы. Матово-зеленый пластик двери позволил мне разглядеть смутные контуры тела. Почему-то это казалось более возбуждающим, чем наши занятия. Я пошипел и убрался.
     И только в коридоре я понял, что мне показалось таким странным. Когда я застал Алису Релер нервно прохаживающейся в тренировочном зале, ни одно ее движение не выдавало в ней землянку-имми. Она шла, как лунарка, прирожденная, потомственная. И на аугмент это не свалить - моточипы воспроизводят только повторяющиеся, монотонные движения.
     Однако об этом я решил подумать утром, когда проснусь. Пока мне хотелось только одного - завалиться набок и продрыхнуть до самого утра (что я и сделал). А назавтра я почти забыл о такой маленькой, почти незаметной детали, всего лишь очередной несуразице в непрерывном потоке бреда, заполнившего лунные коридоры.

Глава 5. Репрограмма

     Проснувшись, я обнаружил, что настроение мое со вчерашнего дня не только не поднялось, как я в тайне рассчитывал, но даже упало куда-то к лунному ядру. Сольвейг спала, чуть посапывая и беспокойно ворочаясь на интель-матрасе. Я походил тихонько по дому, перебирая ее безумно дорогие безделушки, коллекцию оригинальных артефактов - может, мусора Предтеч, а может, летописей их взлета и неизбежного падения. Я повертел в пальцах одну из них, наслаждаясь прохладной глубиной поверхности, и внутри, под стеклянистой пленкой, заиграли геометрические узоры, зеленые и оливковые.
     Кроме этой коллекции (предмета глубокой зависти всех лунарей, неразумно выбравших себе то же хобби), у Сольвейг почти не было личных вещей. Я как-то сживаюсь с предметами, среди которых провожу время, они становятся мне вроде приятелей - а Сольвейг проходит мимо них. Я знаю примерно, что случилось с ней на Земле, что именно оставило в ее сознании это отчуждение, а на теле - странные, несводимые пластургией шрамы, но никогда не расспрашивал подробнее - уж настолько-то у меня хватает такта. Странно уже то, что мы смогли сдружиться, хотя большинство встречных вызывает в ней не больше эмоций, чем шорты не по размеру. И уж, во всяком случае, мы остались сожителями, а не любовниками. Возможно, Сольвейг не разучилась любить, но желать она неспособна, и, как утверждают гипнурги, навсегда. Иногда мне ее почти жаль.
     Работать не хотелось, накатила хандра. Я заварил себе растворимого чая, выхлебал, не ощущая вкуса, открыл пакет с псевдокотлетами, соорудил пару бутербродов, съел - тоже не чувствуя вкуса. На Луне столько кришнаитов, что настоящего мяса днем с огнем не сыщешь - все, что есть, импортируют с Земли; еще немного выращивают уикканцы для собственного употребления, сколько вырастили, столько и скушали. Пробавляемся искусственным. Впрочем, мне доводилось пробовать мясо, и, доложу вам, не нашел особой разницы. Зато не оскорбляет ничьих религиозных чувств.
     Находятся ублюдки, которые утверждают, что не могут обходиться без мяса, и, надо признаться, эти типы находят самые странные способы удовлетворить свою страсть. Иногда их называют "упырями", хотя это заставляет путать их с репрограммерами. Они тоже находятся в моей пентовской компетенции. По счастью, подобных уродов не так много.
     Подумав, я рискнул все же запустить стационарный терминал, но в глос не полез, а только скачал на инфор последнюю рассылку новостей, чтобы посмотреть, покуда бутерброды не кончились.
     Диктор неопределенной, по последней земной моде, половой принадлежности объявляло результаты вселунного чемпионата по шахматам. На первом месте, как и ожидалось, Гуэмбей. Что ж, опять Эстевану не повезло, хоть и прокатится на нем шеф за очередной провал - позорит, дескать, честь полиции. Я и сам поигрываю - немного, по-любительски; так что понимаю, в чем у Эстевана загвоздка. Он шахматист хороший, умелый, но против таких искусников, как Халид Гуэмбей, ему не устоять. Самородок; ходит упорный слух, что он на спор играл с чемпионом Луны среди сьюд пять партий, и свел матч вничью.
     Спортивные новости кончились, пошел новый блок - в этот раз криминальный. Опять контрабандисты (сколько можно!..); на Земле совершено злодейское убийство (нате вам! Ну и лексика у этих шакалов пера): найден труп известного ученого, специалиста-интелтроника Ноя Релера...
     Вот тут я разом проснулся.
     Тело Релера нашли в канале, недалеко от дома ученого. Смерть наступила в результате удара электрическим током - Релер оборудовал в доме лабораторию, и найти провод высокого напряжения там не проблема. (Но почему такое странное орудие? Метки тока сохраняются долго, а те же НДЛ невозможно обнаружить уже через два-три часа после введения). Предположение полиции: убийство без заранее обдуманного намерения, совершено предположительно от пяти до семи дней назад. Подозреваемых - нет. Свидетелей - нет. Мотивов убийства тоже нет. Родственников у Ноя Релера не было, детей - тем более: убежденный неумножитель.
     Все странче и странче. А девица, которую я не далее, как вчера подковывал на предмет самообороны - тень отца Гамлета? Или идентификатор у нее поддельный? Да такой поддельный, что его полицейские сенсоры не раскусили? И главное - зачем кому-то на Луне взбредет в голову подделываться под племянницу ученой шишки из МТЦ? На Земле - понятно, воспользоваться известной фамилией (правда, там такие подделки не проходят). А тут?
     Или миз Релер, красавица Элис сама его и отправила на тот свет, а потом сбежала на Луну, от хваткого земного правосудия? Тьфу, что только в голову не взбредет! Как-то не вязался прелестный образ эмигрантки с картиной преступления - волочить за собой тяжелый, между прочим, высоковольтный кабель и долго, сладострастно тыкать им уже давно неживой, но все еще гальванически дергающийся труп любимого дяди... Хотя сколько раз наименее вероятные на первый взгляд версии оказывались реальностью?
     Заверещал терминал. Я метнулся к нему, срывая инфор, бросил, подавившись: "Прием!". После вчерашних событий я готов был к любым неприятностям.
     В углу проявилось изображение. Вначале запорхали птички, потом из стены вынырнул совершенно незнакомый плечистый мужик, по плечам его стекали блики.
     - Добрый день, - осторожно произнес я, не зная, как реагировать на неожиданное вторжение.
     - Здравствуй-здравствуй, Миша! - радушно улыбнулся мужик. - Не признал?
     Черты лица его поплыли, искажаясь, словно кто-то быстро-быстро перелепливал изнутри маску из мягкой резины. Актерские мимплантаты в действии.
     - Рими?! - Я хлопнул по стене, создавая между собой и спящей Сольвейг невидимую прослойку уплотненного воздуха. Не разбудить бы бедную, покуда мы тут