1-V, занятого контрольно-пропускным пунктом при лифтах. Лифт-связь с пересадочными станциями Лагранж-2, 4 и 5 приостановлена до снятия карантина. Ответственный за обеспечение санитарных мероприятий - полицейский врач Кришнамурти Бхарачандра Дас.
     - Мне необходимо проникнуть в зону карантина, - произнес Меррилл. Так спокойно, словно просил включить свет.
     И тут я понял, что такого странного в его физии. Теменные бугры выпирали под седеющими редкими волосиками, как у чудовища Франкенштейна, придавая башке колониальщика форму клина. Аугмент он!
     - Это невозможно, - ответил я.
     - Это должно быть сделано, - терпеливо объяснил он.
     Тут я сделал еще одну глупость. Молчать бы мне в салфетку, не высовываться бы. Нет же. Понесла нелегкая.
     - Возможно, если бы вы объяснили мне, по какой причине я должен подвергать опасности население Луны, - выдавил я, - мне было бы проще принять столь неординарное решение.
     Может, поймет иронию? Да нет, куда ему. Приращение мозга - это надо же! Что у него в тех буграх: память дополнительная? процессоры? еще что? Точно знаю - не наркочипы. Ох, и устроит он мне сейчас... Неизвестно еще, где у него другие наращения.
     Против мрачных моих ожиданий, голубец не стал меня ни бить, ни давить положением. В общем-то я против него никто, и звать меня никак. Он - колониальный офицер, а я - пент поганый, лунарь потомственный. Мерриллу достаточно было просто отдать команду, взять ответственность на себя... и перечить ему не я не смог бы. Но в ту минуту обошлось.
     - Хорошо, - холодно бросил Меррилл. - Прямой приказ вы получите от своего начальства. - Колониальщик развернулся и направился к транспортеру неестественно размеренной походкой. Я сразу опознал характерные приметы: движениями голубца управлял моторный чип, в то время как сам колониальщик в это время, вероятно, связывался со своими хозяевами. Человечишко, за все время нашей беседы так и не проронивший ни слова, последовал за ним.
     Пронесло. Нет у него полномочий гермощиты вскрывать. Пока нет. Дело, в принципе, недолгое - мы ведь не на Антее и не на Аверне, позвонить на Землю можно. И будут у майора Меррилла все полномочия, какие душе его угодно. И ничего с ним не сделает сам президент-управитель. Одно утешает - в костный мозг аугментов пока не вставляют. Так что сдохнем все вместе.
     Меня дернули за руку. Я обернулся. По лицу Сольвейг расползался нежнейший румянец, выдающий обычно высший градус бешенства.
     - Миша, ты что - головой лифтанулся? - поинтересовалась моя сожительница, встряхивая меня еще раз. - Ты соображаешь, с кем связался?
     - А что? - Глупый, конечно, ответ, все я прекрасно соображаю.
     - Тебе прежнего мало?
     Хотел я сказать, что давно уже много, но промолчал. С Сольвейг спорить бесполезно, особенно если она, как сейчас, права. Вечно я по своей неуемности получаю клизмы. И очередная меня уже ждет-дожидается. Ставлю дозу слэна против дохлого таракана, что очередную встряску моя прямая кишка получит через пять минут после того, как капитан Меррилл дозвонится до начальства. В принципе, сигнал уже должен был пройти - между Землей и Луной чуть более световой секунды, плюс задержка на релейных спутниках.
     - Вот что, - довольно невежливо прервал нас Ли. - Кто-нибудь объяснит мне, что у вас творится?
     Мы объяснили - наперебой и недружно. Заодно выяснилось несколько подробностей уже свершившейся катастрофы. Арбор в наши лунные пенаты занес какой-то иммигрант - кажется, вудуист с Гаити, потому что имечко у него еще то было, если мне память не изменяет - нечто вроде Мишель Мбакумба-Юмба Франс. Как его пропустила медкомиссия в Эквадоре, не знала даже всеведущая Сольвейг, но сигнал поступил к нам уже после того, как Мбакумба вошел в лифт. Тут-то наш санитарный врач и перекрыл Отстойник, чтобы зараза не принялась разгуливать по всей Луне.
     Очень невовремя случился этот карантин. Вообще-то Отстойник закрывают уже не первый раз на моей памяти - впервые это случилось еще в мои школьные годы, когда на Луну едва не занесли летальную форму гриппа AV. Правда, от гриппа существуют прививки, а от арбора их не бывает в принципе. И грипп не передается, как арбор, через все подряд. И не выдерживает дезинфекции. Так что, когда все закончится, в Отстойник придется заходить в скафандрах и поливать из огнемета каждую щель.
     Но все предыдущие заразы проникали сквозь двойную - на входе и выходе в лифт-систему - медкомиссию в более спокойные времена. А сейчас Колониальная служба, прежде не обращавшая на Луну особого внимания, точно с цепи сорвалась. Шеф совсем забросил дела, поддерживая президента-управителя в словесных баталиях с голубцами - и того у нас нет, и этого, и места мало, и рабочих рук, дескать, не хватает... Знаем мы эту светотень. Поток иммигрантов на Луну во все времена был хоть и постоянный, но небольшой, именно потому, что увеличить его непропорционально имеющимся ресурсам - задача для Геракла или Супермена. А из голубцов супермены - м-да... Но пытаются. А Джо взял, да и перекрыл Отстойник.
     В колониальную эпоху вся лифт-связь с Землей шла через одну станцию, куда выходили три кабины с Лагранжей - Центрального, между Землей и Луной, и двух косых. И покуда карантин не будет снят, наши контакты с Землей будут ограничиваться радиоболтовней с тетей Соней - попробуй, найди дурака, который в наше время доверит цифровым каналам что-то по-настоящему важное.
     Важное. Вот где собака зарыта. Все секретные данные в наше время перевозят курьеры, и я готов был прозакладывать свой инфор, что именно эти данные Меррилл только что пытался выцарапать из-за гермощита. Непонятно только, зачем. Курьерские чемоданчики выдерживают, по слухам, даже ядерный взрыв, так что огневую дезинфекцию данные как-нибудь да переживут. Через неделю голубец получит свою очередную порцию совершенно секретных це-у безо всяких сложностей.
     - Миш, - проговорила Сольвейг, внезапно прервавшись.
     Я обернулся.
     За моей спиной, по другую сторону щита, стоял человек в голубом мундире. Именно таким, в моем представлении, и должен был быть курьер - лицо, отличительных черт не имеющее. Вокруг него зияла зона отчуждения - несмотря на страшную давку, паникующие иммигранты не осмеливались подходить к голубцу ближе, чем на шаг.
     - Немедленно поднимите гермощит, - произнес колониальщик.
     Когда я понял, что слышу его голос - единственный, хотя за стеклитом беззвучно разевались рты и молотили кулаки - сквозь толщу сверхпрочной керамики, я взвился в воздух, подобно ополоумевшему кенгуру (никогда не видели кенгуру при пониженном тяготении?). И только потом углядел сонофор у него на воротнике.
     - Тьфу, - ругнулся я вслух, - напугал, зараза.
     - Поднимите щит, - повторил курьер.
     Я покрутил пальцем у виска - жест, не изменивший своего значения за последние четыре столетия. Курьер пожал плечами и отошел, пронизывая спрессованные пласты иммигрантов, как вибронож.
     Энц бедолагам. После арбора выживают немногие - правду говоря, вообще не выживают, если не считать отдельных счастливцев. А умирают страшно. Так страшно, что сам в петлю залезешь и с табуретки спрыгнешь, только бы от этой радости избавиться.
     И тут инфор зазвонил снова.
     Я опустил козырек. Само собой, это был шеф. Он ревел белугой и метал икру, черную, точно конгейский президент.
     - Офицер Макферсон! - Ой, плохо. Обычно шеф всех нас называет по именам. - На вас наложено дисциплинарное взыскание!
     Уже легче. Видал я эти взыскания... в прямой кишке... педерастического... представителя отряда человекообразных...
     - Через пятнадцать минут к вам прибудет госпитальный наряд, - продолжал шеф. - Сдадите им дела... и чтоб духу твоего не было у Отстойника! Центровыми займись! И того гада найди, что мне бракованный чумак всучил!
     Тоже история еще та. Третий оборот поймать не можем этого парня. Продает бракованные наборы бактериального дизайна под липовыми марками "Сандоз" и "Байер". Вот и шеф польстился, приобрел себе дизентерийный кухонный набор, в зелено-коричневых тонах. А бактерии вернулись к исходной вирулентной форме. Мы потом неделю радовались, получая вызовы из госпитального сортира. И унитаз ему пришлось менять, потому как бактерии оказались такие вредные, что сожрали под шефом пластик. Подсидели, так сказать.
     А насчет заняться центровыми - мысль хорошая. У каждого на Луне свой пунктик, своя идефикс. Кто-то верит в Предтеч на летающих тарелочках, кто-то - в мировой заговор голубцов, кто-то не выносит аугментов, а я вот - торговцев центровыми. И пользователей тоже. Потому и занимаюсь этими делами - без особого, правда, успеха. Попробуй, возьми электромана на месте! Легче бит из инфора вытащить. С Танкредом мне повезло, а на удачу в таких делах рассчитывать не стоит.
     - Ну что? - спросила Сольвейг, когда я поднял визор. - Получил?
     Я потер задницу, изображая, как она у меня ноет.
     - Получил, - подтвердил я. - С бензином и иголками.
     Тут у меня за ухом опять заверещал инфор. Я опустил козырек с такой силой, что чуть не сломал его о переносицу. И только тогда заметил, что вызов пришел всем - Эрику, Сольвейг и Ли.
     Перед глазами снова замаячил шеф.
     - Отменяю предыдущий приказ, - буркнул он. - Всему наличному составу приказываю поддерживать порядок во время эвакуации куполов 11-Q, R, M и O.
     И отключился, оставив меня поднимать с пола челюсть.
     Клянусь Семиугольной гайкой, к эвакуации назначены все прилежащие к Отстойнику купола. Это может означать только одно - Меррилл получил свой приказ. И плевать ему, что после выполнения уже не один, а пять куполов придется выжигать плазмой. Он вскроет Отстойник. Если понадобится - отверткой, но вскроет.
     Что же там такого в этом Отстойнике, что до такой степени нужно голубцам? Контрабанда? Смешно. Преступник прячется? Так пусть и дохнет от арбора. Или просто земное начальство передало ну такую важную цидульку, что никак она не может подождать неделю? Словно мы все равно не будем еще дней десять отрезаны от всего Доминиона.
     Ладно, не мое это дело. Мое дело, как распорядился шеф - следить за порядком в куполах 11-Q, R, M и O.
     Эвакуация - всегда интересный процесс. Говорят, один переезд равен двум пожарам. Так вот, по моим личным впечатлениям, эвакуация по этой шкале эквивалентна (у, какое слово загнул!) атомной бомбе. К том времени, когда все конторщики в четырех куполах, матерясь на пяти международных языках, покинули насиженные места и разбежались, точно тараканы, нас с Сольвейг можно было расстрелять и вывернуть наизнанку, и мы бы не сопротивлялись. У напарницы моей, правда, осталось достаточно сил, чтобы пойти домой, пробурчав напоследок что-то нелестное в мой адрес. А я прямо на месте и рухнул, беспардонно нарушая правила городского распорядка, запрещающие сидеть на газонах (отродясь не помню, чтобы кто-то их соблюдал).
     Вызвал на козырек часы - оказалось, что смена моя давно прошла. Можно было бы отправиться домой, но там Сольвейг, и если ее не ублажить как-то, мне предстоит малоприятный вечерок. Думаю, за дурацкий спор с Мерриллом она еще два дня на меня будет дуться.
     Придумал! Подарю ей что-нибудь... То есть вполне понятно, что. Женские безделушки, какими принято покупать расположения прекрасного полу, ей до лифта. Новых сенз-клипов под ее вкус пока не выходило, иначе мой сьюд-торгаш, любезно предоставляемый глосом, не преминул бы известить - три раза, под фанфары, словно, расплачиваясь за покупку, я делаю лично ему бог весть какое одолжение. Ну, хоть базар он фильтрует, иначе мне бы весь инфор рекламой замусорило.
     Единственное, на что может поддаться моя коллега - это очередное пополнение ее драгоценной коллекции. Почти каждый лунарь что-нибудь собирает - программы, впечатления, женщин, камни (очень популярное развлечение, и доходное, если заниматься им профессионально - лунные драгоценности, непохожие ни на что земное, ценятся весьма высоко, и если не пожалеть денег, чтобы переправить пару кристаллов в метрополию, можно стать богачом), еще что-нибудь. Сольвейг коллекционировала Артефакты. Большей частью ее коллекция состояла, конечно, из голокопий предметов крупных и известных - новатерранского Колизея, искрильников, сирианских Пузырей и колоссов - но были и оригиналы: несколько штуковин, которые в среде прекурсологов обзывались, за неимением лучшего слова, статуэтками. Правда, этакий подарочек прорежет в моем виртуальном кошельке изрядную дыру, - даже сканы интересных предметов стоят ошеломительно дорого - но чего не сделаешь ради дружбы?
     А главное, я знал, где подобным товаром можно разжиться.
     Луна, по счастью, невелика. Всего-то проживает в наших пенатах миллионов двадцать, из них две трети - в дальних куполах. Трудно проболтаться по Городу хотя бы с десяток лет, не перезнакомившись с половиной его разношерстного населения. Особенно на моей нервной работе. Бармена в "Погребце" я тоже знал.
     Само заведение располагалось в очень неудачном месте - в начале полузаброшеной отводки, соединявшей служебные сектора под куполом Альтона с нижней галереей Рейнгарда. Вдобавок вход в отводку почти закрывали разросшиеся кусты шиповника. Поэтому посетителей в "Погребце" почти не бывало - разве что забредет работяга из служебок прикупить лист мушек или пару банок чего-нибудь не слишком пьянящего. Строго говоря, тут вообще можно было поставить автомат-раздатчик, и присутствие живого бармена, тем более, как было модно несколько лет назад, радикально пластургированного, казалось совершенно излишним любому, кто не знал, что основную часть своего дохода Джерри (так звали бармена, он же хозяин заведения) получает от торговли контрабандным товаром.
     Я об этом, само собой, знал; более того - являлся одним из постоянных клиентов "Погребца". Лучшего места, чтобы выбрать подарок для Сольвейг, мне было не найти. Да и добраться туда можно было пешком, не прибегая к услугам транспортера.
     - Привет, Миша, - приветствовал меня Джерри из-за массивной дюрапластовой стойки, когда я, пригнувшись, отодвинул заслонявшую вход особенно пышную ветку шиповника. На пол слетела пара розовых лепестков.
     - Сам - привет, - ответил я, пристраиваясь на табурете. Некоторые вещи не меняются. Смотрел я как-то вифильм двухвековой давности - точно такие же табуреты там были, круглые, высокие и бешено неудобные. - Слушай, ты что - нарочно эти сучья отращиваешь? Пройти невозможно.
     - Ты меня расколол, - вздохнул Джерри.
     - Слушай, - попросил я внезапно, - налей чего-нибудь. Только не тот крашеный спирт, который ты разливаешь по фирменным бутылкам для солидности.
     Не переставая протирать стакан верхней парой рук, Джерри вытащил из-под прилавка другой, плеснул минеральной, еще чего-то из пластиковой банки, бросил льда и сунул мне под нос. Я так и не смог привыкнуть к этому зрелищу, и смотрел, как завороженный. Чудеса пластургии одновременно притягивали и отталкивали меня.
     - Держи, крыша ты моя.
     Я подозрительно принюхался, потом отпил глоточек на пробу. Оказалось не так мерзко, как можно было судить по виду.
     - Вообще-то я не твоя крыша, - напомнил я ему.
     Это была правда. Хотя официально торговля с колониями строго ограничена, и идет только через каналы Службы (а как иначе, если все лифты переполнены иммяками? И то на одной только торговле Земля оставляет при себе сотню тысяч человек ежегодно), лифт-техники и прочий голубцовый персонал ухитряются протаскивать с собой уйму всякого инопланетного барахла, пользуясь тем, что лифт жрет энергию не по массе груза, а по объему. Таможня смотрит сквозь пальцы, имея с каждого ходока солидный бакшиш. Чего только не везут... Сказать страшно. Но, так или иначе, а дела о контрабанде не подпадают под действие местного законодательства. Любой колониальщик мог израсходовать бармена на месте... если бы когда-нибудь забрел в "Погребец", или заподозрил о его существовании. А я мог смело делать вид, что Джерри не совершает ничего предосудительного.
     - Мне тут товару наволокли, - похвастался Джеральд.
     Я проявил вежливый интерес. Если Джерри со времени нашей последней встречи получил новую партию барахла, у него может найтись и что-нибудь для меня. А это хорошо, потому что карантин отрезал нас не только от метрополии, но и от системы лифтов, соединяющих сорок обитаемых планет Доминиона.
     - М? - полюбопытствовал я невнятно.
     - Слезы ангелов! - торжественно объявил Джерри. - С Габриэля! В оригинальной упаковке! Четыре ящика!
     Если он хотел произвести впечатление, то облажался. Первый раз слышу и о том, и о другом. Хотя нет! Габриэль, Габриэль... Где же эта дыра?
     Джерри, как мне показалось, даже обиделся немножко на мое явное отсутствие энтузиазма.
     - Ты понюхай только! - Он выдернул откуда-то и сунул мне под нос полированную стальную флягу с вычеканенной фигурой архангела. Я послушно втянул в себя воздух. Спиртом не несло абсолютно, только слабый необычный аромат, который я никак не мог классифицировать - мгновение мне казалось, что пахнет сеном, в следующее - что корицей, а дальше симфония запахов унеслась в совсем уж мне неведомые дали.
     - Неплохо, - согласился я. - Если и вкус такой же...
     - Лучше!
     Ободренный, я сделал маленький глоток. Если запах я еще мог соотнести с чем-то привычным, то вкус отказываюсь описывать наотрез. Я вернул посудину хозяину - не годится злоупотреблять дареным - и восхищенно покачал головой.
     - Как тебе древесный сок? - Джеральд покачал флягу.
     - Что?! - Верилось с трудом.
     - Ну да. Естественный продукт. Для дерева это вроде антифриза, там у них холодно, а для человека - сам понимаешь.
     Природа умеет много гитик.
     И тут я вспомнил.
     - Черт! - Я театрально хлопнул себя ладонью по лбу. - Габриэль! Это где институт прекурсологии, так?
     - Ну да, - кивнул Джерри слегка недоуменно.
     А у меня, оказывается, провалы в памяти. Габриэль - это дельта Цефея-четыре, мирок холодных пустынь на самом краю Доминиона, чуть ли не в пятнадцати парсеках от Земли. Туда добрался один из первых лифтоносцев - сотню лет летел, не меньше. Именно там располагаются два интереснейших заведения, спонсируемых все той же Службой - институт физических исследований и институт прекурсологии, чаще называемый просто Академией Предтеч.
     - Слушай, - проникновенно попросил я, - а ничего по моей части тебе оттуда не захватили?
     - Оттуда - нет, - Джерри виновато развел нижними руками, - а вот с Чжэнь-сюань-син...
     Я попытался вспомнить, о чем мне это название говорит. А ни о чем. Украдкой состроил за спиной нужную мудру, запуская инфор в режиме справки.
     Ага. Чжэнь-сюань-син - вторая от светила планета в системе оранжевого карлика Тубан (альфа Дракона, спектральный класс К0... ну, это неважно). Населена, как можно догадаться, китайцами, в основном - ссыльными. Следы деятельности Предтеч... в системе не обнаружены.
     - Слушай, - Я развел руками, осознавая, что с Джерри мне в этом отношении не сравниться, - ты мне что голову морочишь? Нет там ничего.
     - Теперь есть, - Джерри победно ухмыльнулся. - Ну что - берешь?
     - А сколько? - Я решил поторговаться.
     - Ну... простое описание тебя ведь не устроит?
     - Картинку я могу из новостей выкачать, не пори ерунды.
     - Тогда...
     Проторговались мы с четверть часа, в результате чего мои счет усох почти до невидимости, а в моем инфоре оказался пакет данных по новообнаруженным на дальних планетах Тубана следах, предположительно, третьей волны Предтеч. Я надеялся, что Сольвейг этим удовлетворится.
     - А чего тебе так приспичило? - досуже полюбопытствовал хозяин "Погребца", когда сделка была совершена. - Ты же не так давно наведывался.
     Я пару минут поупирался, но Джерри был так настойчив, что в конце концов я выложил ему всю историю с карантином. Бармена, как и следовало ожидать, больше волновал вынужденный перерыв в поставках, чем судьбы застрявших в Отстойнике.
     - Миш, так это надолго? - все повторял он, заглядывая мне в лицо.
     Я, не удостоив