цианоз, парагрипп - кто еще двадцать лет назад мог подумать, что парагрипп станет смертельной болезнью? Бунты - бесполезные и бесцельные.
     Кстати об арборе. Я вызвал видеосеть и запросил Джованни Бердони.
     Вайшнав-итальянец проявился в приемном углу только через несколько минут, когда я уже начал подумывать, а не отменить ли мне вызов. Вид у Джованни был измученный.
     - Бьено, - приветствовал я его. - Как у вас там?
     Он помотал головой.
     - Пока держимся.
     Я выждал паузу.
     - Тяжело, - признался, наконец, Джованни, избегая глядеть мне в глаза. - Они там... ну, ты понимаешь.
     Я понимал. Пока не закончится инкубационный период, зараженные не ощущают присутствия страшного вируса. А вот Мишель Мбакумба, подхвативший болезнь несколько раньше, ощущал в полной мере. Арбор убивает не то, чтобы особенно быстро, но весьма разнообразно. Открывается приятный выбор между летальной анемией, септическими осложнениями или некротическим парезом. И сбившиеся в карантинных куполах иммяки наблюдают за его неторопливой агонией, и знают, что это ждет их самих. Самые сильные в таких случаях требуют эвтаназии - и получают. А те, что послабее, впадают в апатию или бунтуют.
     - Была драка... большая... Ну, короче, разбили стекло шлема одному... ты его не знаешь, Эйсе Гонсальви... он остался там.
     Еще одна строка моего счета к Мерриллу.
     - А что тот колониальщик?
     - А ему что? Зашел, поговорил с двоими и ушел. Видно, сильно его пробрало - побледнел весь, - с совсем не кришнаитской мстительностью ответил Джованни.
     Это Меррилла-то пробрало? После его выходок на Селене-прим? Вряд ли. Что же его заставило побледнеть? Что такого сказали ему двое курьеров? Уж не то ли, что собирался разнести по всей Луне Яго Лаура?
     "Мир, каким мы его знаем, приходит к концу". Цитата всплыла из подсознания и вновь опустилась на дно, оставив зловещие круги на поверхности рассудка.
     - Спасибо, что позвонил, - произнес Джованни. - А то мы тут совсем...
     - Да не за что, - смущенно ответил я и отключился.
     Следующий звонок я сделал в глос-справку. Меня интересовал штатный состав лунного отделения Службы. Выяснилось, что кроме Меррилла, в Городе находились еще четверо голубцов, из которых двое прибыли к нам совсем недавно: один - год назад, второй - пять месяцев. По сравнению со старожилами - всего ничего. К старожилам относились некто Даниэль Жерфо (старший лейтенант) и Игорь Козин (младший лейтенант), к новоприбывшим - Дэвид Дэвро (майор) и Аркадий Еринцев (лейтенант). Интересно, рядовые в Службе есть? И почему большая часть голубцов родом из держав Ядра? Редко кто из Китая и Японии, а из других стран - так и вовсе считаные единицы.
     А если серьезно - почему за пять месяцев до наших интересных событий на Луну присылают еще одного майора Службы? Решили, что троих подчиненных Мерриллу многовато, не справится с такой эмоциональной нагрузкой? Или у меня все-таки начинается паранойя? Кто сказал, что всемогущая Служба каким-то образом ответственна за нынешний бред? Может, просто совпадение такое... любопытное. Интересно, как себя чувствует майор Меррилл? Наверное, как и любой чиновник, которого подсидели.
     Вопросов накапливалось все больше, а ответов не прибавлялось, и я не знал, к кому еще обратиться за помощью. Впрочем... я могу навестить одну старую и не то, чтобы очень добрую, знакомую.

Глава 6. Хозяйка

     Чем хороша Луна - можно годами ходить мимо какой-нибудь двери и не знать, что она есть вообще. Свернув в тупичок, я пробежался костяшками пальцев по стене и замер в недоумении. Код, который меня не раз выручал, полагалось скидывать с инфора на установленный здесь нелегальный узел. Но инфора у меня не было.
     - Элери, - проговорил я вслух, чувствуя себя ужасно глупо. - Раз, два, три, элери.
     - Заходи, заходи, - лязгнул динамик, заставив меня подпрыгнуть - до сего дня я и не предполагал о его существовании.
     Потайная дверь распахнулась. Я нырнул в пурпурные сумерки и пошел напролом через ряды тяжеленных бархатных портьер. Поворот направо... стена (ой!)... еще поворот... а вот и апартаменты хозяйки.
     Нет - Хозяйки.
     Я был знаком с ней не первый год. Из всех содержательниц притонов она пользовалась у меня особым уважением. Во всяком случае, она не принадлежала ни к одному из групарских Домов, и в ее заведении никто еще не пропадал бесследно. Мы с ней даже заключили негласный договор: покуда она не нарушает определенных статей закона, я ищу себе добычи в другом месте. Может, это и аморально, или, как это говорят, "нечестная игра" (термин, которого я никогда не мог понять), но я ведь не играю.
     Теперь мне требовалась ее помощь.
     - Если бы гость предупредил о своем приходе, я встретила бы его у дверей, - послышался насмешливый голос из-за последней занавеси.
     Я прошел в гостиную, привычно прищурив глаза. Хозяйка обожала яркий свет. В потолок ее обиталища было вмонтировано с полдюжины хороших прожекторов. С чем связать такой странный вкус, я так и не выяснил.
     - Если бы я воспользовался инфором, - парировал я, - встречать было бы некого.
     - И кто же на сей раз жаждет взять тебя за... жабры? - полюбопытствовала она.
     Я поднял голову, чтобы посмотреть ей в прозрачно-розовые глаза. Росту в Хозяйке было добрых два метра. Если еще учесть телосложение, какого постыдилась бы и оголодавшая вешалка, моя визави производила на неподготовленных людей ошеломительное впечатление.
     Обычно люди хорошо приспосабливаются к лунному тяготению, но изредка в семьях потомственнных лунарей рождаются "паучки". Их кости и мышцы - лунные, легкие, едва поддерживающие вес хрупкого тела. Мне, несмотря на то, что вся моя жизнь прошла в Городе, оказалось достаточно пары недель мучительных занятий в тренажере и на центрифуге, чтобы обрести возможность переносить полное земное "же" без вреда для здоровья (хотя и без малейшего удовольствия). Хозяйке не приходится об этом и мечтать. Возможно, поэтому паучки страдают таким жестоким, выедающим их изнутри комплексом неполноценности, хотя Землю вряд ли увижу еще раз и я.
     - Именно этот вопрос я и пришел тебе задать, - сознался я. - Мне бешено нужна твоя помощь, и в долгу я не останусь.
     - Ну-у... - Хозяйка опустилась на исполинскую кушетку и лениво вытянулась во весь рост. Паучки быстро устают даже при нашем тяготении. И стараются как можно больше лежать.
     - Не валяй дурака, Сара, - подбодрил ее я. В Глюколовне не принято обращаться по именам - только клички, ники, как говорит здешняя шваль, - но я заметил, что Хозяйка иногда мягчает, стоит напомнить, что и у нее была когда-то нормальная жизнь.
     - Только не говори, как в прошлый раз, "и срам прикрой", - усмехнулась она. Нет, не получилось ее разжалобить. - Вопрос, как ты понимаешь, сложный. Времени требует.
     - Нет у меня времени, - отрезал я.
     - Гостеприимству моему не доверяешь? - притворно удивилась Хозяйка.
     "Да я стенам каменным не доверюсь после сегодняшнего", хотел ответить я, но передумал. Еще обижу ее ненароком. Своим уголовным законам Глюколовня подчиняется строго. Если найдет на нее блажь прикрыть меня от голубцов, если она даст мне слово - я этому слову поверю, не раздумывая. А это можно сказать далеко не обо всех так называемых "приличных" людях.
     - Почему не доверяю? - Я так же театрально развел руками. - Не рассчитывал.
     - Рассказывай. - Хозяйка повернулась на бок и остро глянула на меня.
     Я рассказал.
     - Миленько. - Хозяйка дернула головой. Внешне она оставалась спокойной, но я смотрел на ее руки - длиннопалые, дергающиеся, извивающиеся, живущие своей насекомой жизнью. Волнуется Сара. - Можешь отдохнуть, пока я ответа поищу. Не здесь только. В смотровую пойди. Позову.
     Она одним странно неуклюжим движением вздернулась с кушетки, сбросив с плеч тонкую накидку, составлявшую единственное ее одеяние. Кожа Хозяйки имела детски-розовый цвет, под стать радужкам. Несмотря на хрупкое сложение, она не казалась худой - мало мышц, но достаточно клетчатки, создающей фигуру. И даже в повадках ее проскальзывало нечто нелюдское. Если каждый новый мир будет оставлять на поселенцах такие метки, на всей программе эмиграции можно ставить крест.
     В смотровую, значит. Дареному коню... но все равно противно. Сама Сара в смотровую не ходит, а заказала строителям из каприза, заявив, что во всяком приличном борделе должна быть и смотровая. С моей точки зрения, заведение ее - даже не бордель, а так - клуб мастурбаторов. Куклы ведь не люди. Правда, Хозяйка дешевки не держит, с ее девочками и поговорить можно, если не на особо интеллектуальные темы, но все равно.
     А пакостность моего положения заключалась в том, что экран в смотровой не выключался. Хоть тресни. Вначале я долго искал панель ручного управления, потом до одури гнул над ней пальцы мудрами, наблюдая, как сменяются на экране "номера", потом плюнул, убавил звук до минимума и, сковырнув с плеча стим-мушку, попытался заснуть прямо в кресле перед экраном, под электрические вздохи и стоны. Понятное дело, не удалось. Пробовал читать данные из свидетеля, но так ничего и не вычитал - отвлекали нелепые звуки.
     Спасла меня горничная. Тоже кукла. Вот преимущество криминального образа жизни - Сара могла не тратить денег на живую прислугу, как того требует закон о праве на труд. Перепрограммирует свой персонал, да и на том экономит - старую программу оставляет, так что действовала эта штучка как горничная, а вела себя как... ну, вы поняли. Я старался не обращать внимания. Что-то меня в гиндроидах отталкивает до рвоты. Марионетки электрические. Пока ходят, двигаются, говорят - ничего еще, а довелось мне один раз испорченную гиндроид видеть... Лежит здоровая девка, фигура - мечта подростка, слюни из угла рта стекают на щеку и глаза... Принять говорить - пустые. Вранье. Не пустота это, а та дрянь, куда налифтнувшиеся проваливаются. Дробномерие. Так и сознание ее липовое налифтнулось. Это даже не пародия на человека - пародия подразумевает чувство юмора. Это эрзац. Когда-то их делали из резины. Теперь - из клонированных тел под управлением примитивного сьюда. А разницы никакой.
     Повиливая клубящимися бедрами, горничная провела меня обратно в гостиную. По дороге я поспешно перелепливал мушку обратно, чтобы разогнать предсонный туман в глазах. Я уже понял, что ничего хорошего не услышу - слишком быстро меня позвали, не успела бы моя знакомая выяснить что-то существенное.
     Хозяйка сидела перед инфорным видео-объемом, нервно поводя плечами.
     - Вот что, Миша, - произнесла она, не оборачиваясь - дурной знак, - мой тебе совет - не задерживайся в городе. Уезжай. Как можно скорее. И не возвращайся. Пару циклов.
     - Почему? - глупо спросил я.
     - Вирт кишит джиннами, - просто ответила Хозяйка. - Тебя ищут. Ты что-то узнал. Не представляю, что. Не говори! - предостерегающе вскинула она руку. - Знать не желаю. За это убивают.
     Какие интересные вещи порой сообщают добрые знакомые. Оказывается, я узнал что-то. А я-то ничтоже сумняшеся полагал, что тычусь, как котенок слепой!.
     - Поэтому уезжай. Не маячь. Схлынет - возвращайся. Теперь уходи.
     Я подчинился. Потайная дверь захлопнулась за моей спиной с издевательским лязгом.
     Само собой, домой я возвращался не в лучшем настроении. Зато едва не нарвался. Двое парней, аугментированных поверхностно, но явно напоказ, встретили меня у входа в наше ответвление.
     - Макферсон? - спросил один из них - не меня, а своего приятеля. Тот, не утруждаясь ответом, кивнул, и оба дредноутами надвинулись на меня. Тот, кто посылал их, явно не читал моего досье - ребята не годились даже на то, чтобы напугать меня, не говоря о том, чтобы убить (последняя цель, думаю, перед ними и не стояла). Через первого я просто перешагнул, на второго наступил всем весом - очень уж рожа у него была мерзкая.
     Внимание невидимого противника становилось навязчивым. Как бы мне от него избавиться? Сыграть в наивность? Хорошая мысль, но несколько запоздалая. Кто же поверит моим чистым глазам после того, как я залез в нейраугмент Меррилла?
     И я снова задумался - какими же вычислительными мощностями надо обладать, чтобы засечь мое проникновение? Не считаю себя лучшим вскрышечником Луны, но доселе я полагал, что по моим следам не удастся пройти никому. Ошибся. Тем сильней я убеждался, что именно Колониальная служба стоит за проросшими по всему вирту, как плесень, ловушками, и за убийством Яго Лауры.
     Как же невовремя я решил поиграть в секретного агента! Теперь не знаю, что и делать.
     Хотя - почему не знаю? Подумаем: меня всеми силами стараются оттеснить от вирта, отстраняют от расследования, но почему-то оставляют в живых. Хотели бы - убили б давно. (Уикканец Сиграм с гаузером в эту картину не вписывался, но в тот момент я этого не сообразил). Одним словом, меня нейтрализуют. Вот и надо нейтрализоваться. Последовать совету Хозяйки. Уехать... В конце концов, у меня отпуск! Уеду в глушь. Скажем, в... м-м... в Апеннины. Отличные горы. Вакуум-слалом, восхождение на пик Арета, поиски драгоценностей в расселинах, потертости от скафандров. А еще дорога на Апеннины проходит через кратер Лаланд. Местечко, откуда был родом Эрнест Сиграм.
     И сделать это надо демонстративно. Чтобы ни у кого не осталось сомнений - Миша Макферсон будет отдыхать. Что может быть естественнее, чем погостить у друзей?
     Звонить из дома я не рискнул - предпочел выйти и воспользоваться коридорным терминалом. Сьюд связи покорно связал меня с управляющим контуром городка Арета - таким примитивным, что в нем даже не было псевдоразумной программы-интерфейса, - а тот соединил с домом Банко.
     Этот веселый и совершенно непохожий на типичного алиениста, каким тот видится общественному сознанию, парень был моим добрым знакомым уже года два. Одно время я под влиянием Банко серьезно подумывал, а не перейти ли мне в его линдале, но понял, что провалю тест веры, и отказался от этой безумной затеи. Но отношения мы с ним поддерживали, насколько это возможно через инфор - в Апеннины я давненько не выбирался. Теперь, кажется, пришла пора.
     В объеме закружились снежинки; пурга несла их мне в лицо, но, отсекаемые гранью объема, они таяли в гаерной радуге. Я даже не сразу понял, что это имитация. Кто их разберет, этих алиенистов, что они могут соорудить для вящей земноподобности? Лес я у них видел - понятно и полезно, но ведь у них там и пустоши есть! Целые купола, а под ними - травка, мелким кустичком горки поросли, цветочки такие мелкие, лиловые, запах странный, пчелы жужжат. Я от тех пчел, помню, с воплями шарахался...
     Пурга стихла, объем раскрылся в просторную комнату. К стац-инфору подошла симпатичная девушка с очень серьезным взглядом светло-серых глаз - мне сразу вспомнилась Элис Релер.
     - Добрый день, - осторожно произнесла она, приглядываясь к моей помятой физиономии.
     - Добрый день, - ответил я, чувствуя себя несколько неловко. - А где Банко?
     - Он линдалиен, - ответила девушка. - Оре тревожит его уже полную луну. А что вы хотели?
     - Я... хотел напроситься к нему в гости. - Я потер переносицу от смущения. С Банко я договорился бы быстро, но, раз в его доме живет теперь эта юница... не оказаться бы третьим, который всегда лишний (у алиенистов, по крайней мере). - Завтра... может, послезавтра.
     - О! - Улыбка у нее была замечательная - меня как теплом обдало. - Мы будем очень рады!
     Очень похоже на эту команду - радоваться совершенно незнакомым гостям. Даже имени моего не спросила. Хорошо, что я не поддался тогда на уговоры - я все же не настолько сумасшедший.
     - Вы, наверное, офицер Макферсон?
     Вот и все в пользу дедуктивного мышления.
     - Да. А как вы меня узнали?
     - О, Банко о вас очень много рассказывал! - Он полагает, девушка доверительно понизила голос, - что вам место в линдале. Вы не от мира сего.
     От алиениста подобное выражение - не хамство, а комплимент.
     - Благодарю, - сказал я как мог серьезно. - Так я могу к вам заглянуть?
     - Конечно! Мы вас будем очень ждать!
     Сразу видно человека, у которого я не гостил. Испытавшие это удовольствие обычно не жаждут повторения.
     - Но я, может, не один буду, - счел своим долгом предупредить я.
     - Тем лучше! - И что можно противопоставить такому гостеприимству? Разве что гаузер. И то вряд ли поможет. - Заходите в любое время!
     - Спасибо, - поблагодарил я. - И передайте привет Банко.
     - Не за что. Передам.
     Объем погас. Пора переходить ко второй части плана, и, не отходя от приемного угла, связаться еще кое с кем.
     Сьюд связи нашел Алису Релер в гостевых комнатах купола Диана.
     - Кто там? - недовольно проговорила девушка. Взгляд ее стал осмысленным не сразу - верный признак того, что она долго вглядывалась в гаерное марево, порожденное проектором объемного изображения. Профессиональная болезнь всех компарей - близорукость... хотя, возможно, она просто смотрела новости.
     - Я. - Полагаю, что вида моей физиономии вполне достаточно для опознания.
     - А, офицер Макферсон, - сменила она гнев на милость. - Зачем пожаловали?
     - Насчет следующего занятия...
     - Но мы вроде бы собирались встретиться во вторник?
     - Собирались. Но я уезжаю в Апеннины. Если хотите, можем поехать вместе, или придется нам отложить занятия.
     - Отпуск? - Брови ее удивленно поднялись.
     - Примерно. - Я не собирался посвящать ее в свои дела.
     - Интересное приглашение. - Она задумчиво улыбнулась.
     - Оно не интимное, если вы этого боитесь.
     - Боюсь? - Она улыбнулась так очаровательно, что у меня засосало под ложечкой. Кажется, я только что нечаянно соврал... Проклятие! А на мне даже инфора нет, чтобы фильтровать подсознательные сигналы. - Не боюсь! - И добавила серьезно:
     - Я ничего не боюсь.
     Экстравагантная особа. Пожалуй, она правильно сделала, что осталась на Луне. У нас почти все такие.
     - Так что вы решите? - Я, в общем-то, ожидал, что она откажется, как всякий нормальный человек на ее месте. Да и я в общем-то не нуждаюсь в сопровождении. Обратиться к Алисе Релер меня подвигло простое соображение - в ее обществе я буду выглядеть куда менее подозрительно.
     - Согласна, - решительно ответила девушка.
     Я сумел только ошалело кивнуть.
     - Когда отбываем?
     - Сегодня, - бросил я первое, что показалось мне разумным. - Я вам перезвоню.
     - Ладно. - Она поглядела на меня так, словно ожидала возражений, которых не последовало.
     - Вы знаете, что ваш дядя умер? - спросил я, в общем-то, не ожидая осмысленного ответа.
     - Да, разумеется, - небрежно бросила она. - Потому-то я и здесь.
     Час от часу не легче. Может, и впрямь кончина старика на ее совести?
     - Я вам перезвоню, - только и смог я повторить, прежде чем отключил связь.
     Ну и ладно. Тем лучше будет мое прикрытие. Боже всевышний, как низко я пал, что пользуюсь методами позапрошлого века? Как в плохом историческом вифильме.
     Однако до отбытия оставалось немало времени, которое надо чем-то занять. Сделаю еще пару звонков, и можно будет ненадолго баиньки. Где, интересно, Сольвейг ходит? Пора бы ей уже вернуться.
     Я вызвал Хиля итд., но сьюд ответил, что абонент находится в полете. Я оставил ему запись - пусть позвонит мне, как только сможет - и потребовал Вилли - уж этот точно на месте, куда он денется из интелтронной сети!
     Лосенок, как ему и полагалось, исправно проявился в объеме.
     - Тебе разве не передали? - спросил он.
     - Передали, - отрезал я. - И брось мне фамильярничать. Перепрограммировать тебя пора. На большую почтительность.
     - Лучше не стоит, - несколько напряженно попросил сьюд. Если что-то и способно вызвать в псевдоинтеллекте настоящие, а не имитированные эмоции, так это угроза влезть в составляющую его путаницу интерфейсных программ. - Так чего вы хотели, офицер?
     - Хотел спросить, не знаешь ли ты чего про...
     - Не знаю, - перебил Вилли. - И не скажу. Тебе же приказ дан - отдыхать до особого распоряжения.