кие в костюме даже акробату не исполнить. Но и опасностей прибавляется немало. Неловкое движение способно оставить в твоем черепе два кило жареных мозгов. А излишнее усердие может разбить холосхему сознания на десятки черепков, каждый из которых начинает действовать самостоятельно, порой окончательно покидая тело, переходя в ирреальность навечно. Таким, потерявшим клок себя несчастным не поможет даже лучший гипнург. Я видел, как уходят мои товарищи - потерявший рассудок Эрм, Алексей, чьи черты я с дрожью замечаю в городских сьюдах, Чистильщик Эвсебио, посвятивший себя уничтожению демонов-паразитов и сгинувший - и не хотел следовать за ними.
     Но все-таки... Если Меррилл помогает Дому Карела, то хватит ли у него сил держать под наблюдением и меня? В конце концов, слежка за Хилем прекратилась после начала атаки на его дом. Быть может, стоит попробовать? Или обождать?
     Под ложечкой неприятно сосало. Я проанализировал ощущение, и обнаружил, что попросту проголодался, несмотря на то, что перед отъездом из куполов Ареты выпил чаю с алиенистами (что равносильно плотному обеду. Второму.) Вероятно, мой желудок начинал возмущаться постоянным нервным напряжением и в знак протеста стал переваривать сам себя, но пищи он требовал настойчиво. В кладовке царил функциональный вакуум - пришлось идти в кафе соседнего соцкупола. Я мог и сразу направиться в Ле Солейль, но тамошняя кухня меня не прельщала.
     Я устроился за столиком в углу - по профессиональной привычке предпочитаю сидеть спиной к стене, - и заказал порцию колы (три капли коки на стакан, мне больше нельзя) и бутерброды с горячей псевдоветчиной. Но поесть в одиночестве мне не удалось. На столик мой упала тень, и на соседний стул плюхнулся долговязый тип с совершенно собачьим выражением лица. Судя по мешковатому светло-зеленому балахону - дуэйнсианин. Само по себе необычно - эти ребята редко по доброй воле вступают в контакт с посторонними.
     - Добрый день, офицер, - произнес он, явно напрашиваясь на разговор. Вот как, значит - "офицер". Узнал.
     - И вам того же, - произнес я с кислой миной. - С кем имею?
     - Шуруш Тераз-Забал с'Шеод иффтхен лисс Шлаха, - представился дуэйнсианин.
     Я попытался не подавиться колой. Единственным, что я понял из этой тирады, было слово "шуруш": титул или профессия, что-то в этом роде. "Тераз-Забал", очевидно, имя. Остальное - бессмысленный набор звуков.
     Самая большая проблема в разговоре с дуэйнсианами - понять, что они тебе сказать собираются. Может быть, Новая Семантика и позволяет, как утверждала Дуэйн, достичь нового уровня взаимопонимания, но учить ради этого язык, структура которого изменяет разум... Вот и сейчас - бедняга Тераз мается, пытаясь перевести на английский привычные новосемантические понятия, а я не знаю даже, что такое "шуруш", хотя каждый второй из лунных дуэйнсиан носит этот титул (если это титул, а не почетная приставка к имени, не семейное положение и не что-нибудь еще). Равно как не имею понятия, почему дуэйнсиане всегда представляются полным именем - если это имя полное.
     - Офицер полиции Миша Макферсон, - представился я в свою очередь, сильно подозревая, что собеседнику моему известно не только мое имя и звание, но также и полная биография и прочие отличительные признаки.
     - Очень приятно. - Наблюдать за ним было одновременно забавно и страшновато. Лицо дуэйнсианина странно меняло выражение в зависимости от интонации, а руки сами собой складывались в гештальты. Создавалось впечатление, что Тераз-Забал танцует, не слезая со стула. - Я был убежден прийти найти вас (ладони положены на стол внахлест), сообщить информацию значения предельного (руки скрещены на груди) от человека высокопоставленного в единении (пальцы хитро переплетены), вам неизвестного лично (правая ладонь на горле), в тайне глубоко заинтересованного (два пальца левой руки на подбородке).
     - И в чем дело? - небрежно осведомился я, пережевывая второй бутерброд.
     - У нашего единения следователей Дуэйн, - Тераз-Забал словно протянул мне в сложенных лодочкой ладонях нечто невидимое, - есть проблема разрешимая с трудом.
     - Последователей, - поправил я его. - И что за проблема?
     - Кто-то раскрыть смог наши коды, - ответил шуруш.
     Я поднял брови. Можно, конечно, и этим заниматься - только зачем? Дуэйнсиане - не система жизнеобеспечения, и не станут приплачивать тому, кто найдет слабинку в их защите. Я сам (каюсь) занимался вскрывашеством не только ради искусства, и вполне понимал невыгодность подобных действий.
     - И кто?
     - Мы не знаем. - По мере того, как дуэйнсианин втягивался в разговор, его английский заметно улучшался. - Никто из вскрышечников Луны не делал этого. Но реструктуризация сетей Новой Семантики есть процесс самотекущий посредством последовательности разрушающих сигналов.
     Я сделал могучее мыслительное усилие.
     - То есть какой-то хакер подпустил вам демона в датабанки?
     - Не только. - На лице шуруша отобразилось горькое недоумение. - Вся структура Новой Семантики интелтрона разрушается есть быть... бытовать... будущить?..
     Действительно, серьезное дело. Дуэйнсиане в свое время проделали колоссальную работу, переводя стандартные интелтроны на язык процессов Новой Семантики, чтобы иметь возможность вести диалог с компами на своем шипящем наречии. А теперь какой-то распадный компарь исхитрился развалить все, ими созданное. Что ж, ломать - не строить...
     - И чего вы хотите от меня? Я вскрышечник, не хакер. Или вы не можете нейтрализовать демона?
     - Мы его нейтрализовали шессисх последнее время, - возразил дуэйнсианин. - Нам потребно знать, кто сделал это, и наказать его примерно. Вознаграждены будете по трудам своим.
     Я примерился и выплеснул содержимое своего стакана ему в физиономию.
     - Что ты делаешь, урод! - взвыл Тераз-Забал с'Шеод и так далее, мгновенно забыв о своем хваленом достоинстве. - Сшерх аур... - Остольное потонуло в немыслимых звукосочетаниях Новой Семантики Дуэйн, извергаемых луженой глоткой шуруша. Подозреваю, что он ругался как делинк - а то какой же язык без ругательств?
     - А теперь слушай меня внимательно, - произнес я, для пущей убедительности вытряхивая блиссеры из кобур. - Я тебе не хакер. Я - вскрышечник. Я еще никому за деньги блох не подпускал в интелтроны. По справедливости стоило бы вам всю сеть вразнос пустить за такие слова, но на первый раз прощу. А теперь пошел вон, и чтобы я тебя больше не видел!
     Я раздраженно заказал еще стакан колы и остервенело вгрызся в бутерброд. Начал жевать и остановился. Дуэйнсианин все еще сидел рядом со мной.
     Я сглотнул непрожеваный кусок.
     - Я неясно выразился? - поинтересовался я тоном, который позаимствовал у шефа.
     Тераз-Забал покачал головой.
     - Прошу извинения, - пробормотал он. - Не имел намерения оскорбить вас. Не имел сведений о различиях непросвещенных.
     Я помолчал.
     - Так плохо, да?
     - Очень плохо, - горячо поддержал меня шуруш.
     Что же мне ему сказать? Я же не могу выйти в вирт, и помочь дуэйнсианину - тоже.
     - Я попробую найти его, - сказал я, чувствуя себя неловко. - Но бить будете сами, не мое это дело. Свяжусь через глос. Ваше имя есть в памяти сьюда?
     - Спросите малое единение Шлаха. Единение иметь союз с шилихта все, найти лицо потребное в малом скоре. - Дуэйнсианин встал. - Благодарность от вас скрытого (правая ладонь на горле) с вами.
     Вот так. И какого беса я взвалил себе на шею очередной груз?

Глава 10. Взрыв

     Допив колу, я принялся вяло перебирать в памяти сведения по полузабытому делу Сиграма. Идти домой, а тем паче работать не хотелось решительно - главным образом потому, что я не представлял, с какого конца к работе подступаться. Патрулировать улицы? Нелепо. Война идет в ирреальности, а в коридоры проливаются лишь отдельные капли крови.
     Глухо звякнул аудиопроектор столика.
     - На ваше имя поступил вызов, офицер Макферсон, - пролебезила интерфейсная программа хорошо синтезированным баритоном.
     - От кого? - поинтересовался я лениво.
     - Миз Элис Т. Релер, - ответила программа. - Соединить?
     - Да, конечно. - Я машинально пригладил волосы. Пальцы наткнулись на продавленную инфором за многие годы бороздку, и под сердцем опять екнуло.
     На гаерах в кафе экономили - проявившаяся над столешницей головка Элис была чуть больше наперстка, а индивидуальностью обладала в той же примерно степени, что штампованые шорты.
     - Слушаю... Элис, - проговорил я вполголоса, машинально наклоняясь к изображению.
     - Миша... - В голосе собеседницы мне послышались истерические нотки. Девушка запнулась, и продолжила:
     - Миша, тут человека убило!
     - Где? - поинтересовался я, одновременно пытаясь состроить мудры вызова двух псевдоинтеллектов - контролера коридорной интелтроники и нашего Вилли.
     - У... - Элис сглотнула. - Прямо у входа в купол, где транспортер... он выходил... и мембрана сомкнулась... Слышно было, как хрустели кости, а больше ничего, так быстро, так быстро...
     Стандартная методика устранения, мелькнуло у меня в голове, но чтобы так нагло...
     - Это и есть война, - произнес я успокоительно. - Не волнуйтесь так. Вы же не групарка. Вас никто не тронет.
     - Так это... - На микроскопическом личике Элис отразилось переживаемое "сатори". - Это была не авария?
     - У нас не бывает аварий, - соврал я. - Конечно. Просто какой-то хакер поймал свою жертву в неудачном месте. Такое случается.
     Моя собеседница позеленела. Вполне понятно - когда у тебя на глазах живой человек превращается в бесформенный мешок, истекающий кровавой жижей сквозь пробитые осколками костей дырочки... Но именно поэтому разговаривать с ней сейчас надо пожестче, раз уж отхлестать по щекам голограмму затруднительно.
     - Если боитесь - лучше не выходить из дому, - посоветовал я, не удержавшись. - А я сейчас займусь этим делом.
     - Каким делом? - бесцеремонно поинтересовался Вилли.
     - В куполе Ярман одного оприходовали, - направил его я. - Что слышно?
     - Шутишь? - изобразил удивление лосенок. - Не было там ничего.
     - Как не... - начала было Элис, но я махнул рукой, призывая к молчанию.
     Почему не запускается коридорный надзиратель?
     - Вилли, - не своим шепотом потребовал я, - загрузка мощностей купола Ярман?
     - Семьдесят три процента, - откликнулся лосенок.
     Близко к норме.
     Я опустил руки в контрольную зону, складывая пальцы управляющими жестами. Ничего.
     - Оверрайд, - прошептал я. - Ид Макферсон. Диагностика.
     В объеме закрутилась цветная канитель.
     - В локальных подпрограммах сьюд-контроллера по куполу Ярман обнаружены вредоносные алгоритмы нижнего уровня связности, - сообщил Вилли. - Как ты догадался?
     - Большого ума не надо, - откликнулся я рассеянно. - Обмануть камеры слежения ничуть не сложней, чем людские глаза. Лучше скажи, кто этим теперь займется?
     - Не знаю, - отозвался сьюд так неуверенно, что мне стало его жалко. - Наличный персонал занят...
     А я опять выпадаю из обоймы, потому что боюсь даже инфор натянуть.
     - С моего домашнего терминала, - распорядился я, - заберешь вакцину. Ту, что лежит в пятой зоне хранения, под маркой "в". И прежде чем применять - возьми образец вирусного кода, я с ним поработаю потом.
     - Это не вирусный код, - ответил Вилли, промедлив секунду. Собственно, мог и не медлить, но подобными, едва уловимыми паузами принято обозначать, что команда исполнена.
     - А какой? - удивился я.
     - Легальный, - невозмутимо пояснил Вилли. - Ничей.
     - Как так? - Все веселее. Как может легальный исполняемый алгоритм не содержать опознавателя?
     - Определяющий кодон входит в список допустимых, - проговорил лосенок так скучно, будто объяснял недалекому малышу простейшие детсадовские мудры. - Но он никого не определяет.
     У меня не было сомнений в том, что значит этакая нестыковка. Секретный кодон, из тех, которыми пользуются спецслужбы. Можно было допустить, что Карелы его просто купили... но я в это не верил.
     - Отменить вакцинирование! - спохватился я запоздало. Против легальных алгоритмов я бессилен - если только не написать специально на них нацеленный вирус, но для этого надо залезть в вирт. Проклятие!
     - Извини, Элис, - торопливо пробормотал я, поворачиваясь к объему, - но мне надо бежать...
     - Понимаю. - Девушка кивнула с той неестественной серьезностью, какая выдает жертв психологического шока. - Торопись.
     Прозвучало по-алиенистски многозначительно.
     Я машинально погасил объем.
     - Вилли, - обратился я к невидимому собеседнику, - проверь - тело убрали?
     - Нет, - ответил лосенок кратко. - Сейчас вызову.
     - И, если что - вызывай на любые задания в реале, я сейчас свободен, - промямлил я неловко.
     - О'кей, - бросил Вилли, и отключился.
     Я уронил голову в ладони. Мне не хотелось ни идти на задание, ни работать в одиночку, ни вообще глядеть на белый свет. Хотелось разве что рассуждать о тщете всего сущего.
     В самом деле - как прикажете выступать против самой Колониальной Службы? А ведь обязательно найдется такой умник, что попытается приписать мне богоборчество клинической степени, хотя я всего-навсего пытаюсь взять за жабры не в меру ретивого голубца.
     Стоп! То ли у меня размягчение мозгов началось, то ли какая-то другая болезнь, вроде ползучей глупости. Если катастрофа Яго Лауры - суровая реальность, как я предполагаю, то в деле этом замешана вся Служба, а не только Треугольная голова. Сильно ли я наступил на ногу Мерриллу - вопрос открытый, а вот мне он явно поперек горла встал - иначе как объяснишь этакие фрейдистские обмыслочки?
     Так что Меррилл - не единственная моя проблема. И нелепая история с Сиграмом, и война Домов, карантин, и даже центровые - все это ложится на мои могучие плечи. Центровые... в сбыте которых Маркос обвинял колониальщиков... в сбыте которых я подозревал Карела... которыми я занимался до отстранения... Это может оказаться зацепкой. Может.
     "Если не знаешь, что делать - делай как знаешь". Я встал и направился в купол Ле Солейль. В ту хакерскую забегаловку, где мы последний раз виделись с Маркосом в реале. Возможно, старый стервятник заодно поможет мне справиться с "вредоносными алгоритмами", засевшими в коридорных подпрограммах.
     В "Темной таверне" ничего не изменилось. Все так же мрачно волновался авернейский океан и стыли на холодном ветру Тартара белесые стволы квазидеревьев в панорамных окнах; немногочисленные посетители вполголоса беседовали по углам или молча потребляли наркотики разных поколений. Единственная официантка скучала у раздатчика. Маркоса не было. Я, собственно, и не ожидал найти хакера сразу, но в письме он явно намекал на "Темную таверну".
     Я подошел к официантке, поздоровался: "Бьено", и, получив в ответ недружелюбное "Добрый день", продолжил:
     - Не подскажете, где я могу найти Маркоса Рельи?
     - Кто такой? - Официантка подняла на меня тускло-зеленые глаза. Некоторые люди патологически лишены вкуса - ну кому могло прийти в голову носить зеленые глаза с соломенными волосами и ярко-красным платьем? До такого даже кукла не додумается.
     - Хакер, стервятник, - пояснил я. - Среднего роста толстяк с разъемами на висках и кисельной физиономией.
     - Он у нас часто бывал, - ответила официантка, завязывая пальцы незнакомой мне хитрой мудрой.
     - А что, помер? - Вполне возможно.
     - Нет, но давно не появлялся. - Официантка нервно оглянулась. По лицу ее было видно, что я не первый, кто интересуется местонахождением некоего Маркоса Рельи. - С позавчера.
     - А кто его еще спрашивал? - осведомился я.
     - Двое парней, - начала перечислять официантка, ничуть не удивившись, - на вид сущих туристов, потом девица белоглазая, какой-то странный тип - по-моему, компарь, - и голубец.
     Вот-так-так!
     - Все через реал спрашивали? - осведомился я на всякий случай.
     - Нет, только голубец. - Уже хуже. Все остальные могли оказаться не людьми, а видеомасками.
     - Как он представился, не помните?
     Официантка состроила несколько мнемонических мудр.
     - Игорь Козин. - Опять сбой. Хотя... младший лейтенант Козин был сотрудником Меррилла из "старой гвардии". Если бы я услышал сейчас фамилию Дэвро или Еринцева, мне легче было бы убедить себя, что Колониальная служба стремится всего лишь пресечь виртуальные (во всех смыслах слова) беспорядки.
     - А остальные?
     - Никто себя не назвал. Просто спрашивали. И все - за последние два дня.
     Наводящими вопросами и щедрой кредитной смазкой я все-таки выжал из немногословной официантки по паре кадров с каждым из искателей Маркоса Рельи. И тоже зря - никто из описанных не был мне знаком. Но Козин... Я словно заразу разношу - всякий, кто начинает со мной общаться, попадает в поле зрения Службы. Даже такое беспозвоночное (хотя и хордовое), как Маркос.
     Я попытался вызвать местные подпрограммы городских сьюдов - через свидетель, само собой, в режиме пользователя, - но, к своему удивлению, не получил отклика. Совсем никакого.
     Сообразить, что это значит, я не успел. В "Темную таверну" ворвались трое.
     Рефлекс бросил меня в сторону раньше, чем я осознал, что происходит, раньше, чем я успел бы запустить любую репрограмму. Мне убивали до неприличия однообразно - сплющенный шар плазмы прожег стойку раздатчика в том месте, где я только что стоял. В прошлый раз я столкнулся с бластером, будучи в репрограмме. Теперь я получил представление, как это выглядит в реальвремени - и, доложу я вам, оно растягивается не хуже.
     Тело мое в этот момент уже описало плавную дугу, уходя из-под прицела; нейрокоманда выбросила блиссеры из кобур с такой силой, что решетки оцарапали запястья до крови. В полете я успел бросить взгляд на стрелявших. Действительно однообразно - тот, кто посылал их, вероятно, наштамповал сотню клонов одного и того же неприглядного громилы. Еще не коснувшись пола, я выстрелил, но промахнулся - с блаженным стоном сполз со стула один из клиентов.
     И тут в схватку вмешался непредвиденный фактор. Рослый мужчина за столиком у окна на Аверн вскочил, выхватил откуда-то ручной парализатор и, не говоря ни слова, уложил одного из громил выстрелом в шею.
     Все это я увидел в медленном полете - и очень хорошо, потому что успел в последнюю секунду оттолкнуться от стола, изменив траекторию. Огненный ком пролетел мимо, расплескав мертвое покрытие пола. Мебель вокруг бешено задергалась в электрической агонии. Я выстрелил еще раз - более удачно, судя по тому, что второй громила выронил бластер и, хватаясь за пах, медленно опустился на колени. Последнего добил высокий.
     Впечатление от расправы несколько смазалось тем, что приземлился я поясницей на горячий пластик и, не стесняясь, взвыл. Высокий мужчина подал мне руку.
     - Бьено, - пробормотал я, вставая и пытаясь содрать со спины застывший термопласт. - Очень кстати.
     - Бьено. - Высокий усмехнулся одними глазами. Улыбку губами я видел, а вот такое... почти как знаменитая "улыбка без кота". - Эстебан Игнасио Артемисио Яго Маклин-и-Родригес. Можно просто Эстебан.
     Я с трудом подавил дурацкое желание спросить, Маклин он все же, или Родригес. Дареному помощнику в губы (или зубы?) не смотрят. Представляться я не стал - отчего-то казалось, что этот тип меня знает.
     - И из какого же вы Дома? - вежливо поинтересовался я.
     - Из Дома Джотто, - спокойно ответил Эстебан, нимало не удивившись вопросу. - Наш новый работник в последние дни начал привлекать нежелательное внимание. Мы решили выяснить, в чем дело.
     - И поэтому меня спасли? Спасибо.
     - Ну, - Эстебан улыбнулся уже по-иному - с черным испанским юморком, - если бы вы умерли, я не смог бы вас допросить.
     - А допрашивать не надо, - возразил я, - и так все расскажу. Только давайте присядем куда-нибудь... подальше от камер. И сначала уберем мусор.
     Мы обезоружили бандитов (бластеры я конфисковал в пользу сил правопорядка, отчего тут же стал походить на космического пирата - грязног