ь, Миша, кого ты сейчас подстрелил? - спросил он все с тем же кататоническим выражением лица. - Офицера Колониальной Службы Игоря Козина.
     Я понял, что тоже впадаю в кататонию. Или шизофрению. Или слэнпыли нанюхался вместе с дымом. Колониальщик, репрограммированный против всех возможных наркотиков - центровой?! Зато теперь понятно, почему его лицо мне показалось знакомым...
     - И элманом он не был, что вы мне крутите, - бормотал Линь. - Нет у него центрового чипа. Даже следов перегрузки центра наслаждения не видно. Репрография - да, изрядно. А это...
     - Что за репрография? - Собственный голос показался мне чужим.
     - Откуда я знаю? Я не волшебник. Спроси того, кто делал.
     - А кто делал?
     - Да что ты ко мне пристаешь со своими дурацкими вопросами! - взвился Линь, выключая скенер. - Подумай лучше, как ты будешь с голубцами объясняться!
     Да. Вопрос преинтереснейший. И ведь придется мне объясняться, почему это офицер-голубец разбушевался в центре города, начал палить по людям и деревьям? И, что самое радостное, придется держать ответ и за его смерть - будто у меня был выбор! Всем известно, что на центровых не действует психотроника - никакая, ни парализаторы, ни гаузеры, а уж о блиссерах и речи не идет. Но кого это волнует? Во всем виноват Макферсон! Козла отпущения нашли.
     Шеф уже поджидал меня на терминале, пыхтя и шипя. Забавными мне подобные выверты уже не казались.
     - Миша!.. - начал он, но я его перебил.
     - Знаю. В следующий раз постарайтесь не обращаться ко мне за помощью, когда начнется пальба.
     - Меня не пальба интересует! - Шеф надулся - дескать, как это я мог заподозрить его в столь низменных побуждениях. - Десять минут назад мне позвонил голубец один, Еринцев, потребовал прекратить бесчинства!
     Соображал я медленно - секунды три. Десять минут назад о случившемся знали свидетели, но все они стояли рядом со мной. А еще об этом знали сьюды. Вездесущие, всевидящие псевдоинтеллекты. И получить от них информацию можно было, только имея допуск - и заранее догадываясь, чем интересоваться.
     Или... Только тут я заметил, что внизу козырька мелькает иконка - сообщение от шефа. Я развернул его украдкой, глянул мельком - так и есть, разговор с Еринцевым в записи, время... Сверился с отчетными файлами инфора.
     Колониальщик позвонил шефу еще до того, как я убил Козина. Это случилось через пятнадцать секунд после того, как я отгородил купол Чаплина от глобальной лунной опсистемы "огненной стеной".
     Я с трудом верил, что голубец мог допустить такой нелепый промах. Значит... непонятно что, но значит.
     - Я тебе приказывал скрыться с глаз моих? - Шеф перешел к риторическим вопросам - значит, начал уже остывать. - Я тебе говорил не лезть под ноги? Что ты вообще делаешь в Городе?
     - С групарями разбираюсь, - буркнул я. Меня раздражали незаслуженные попреки, на которые я вдобавок не мог дать достойного ответа.
     - Вот и разбирайся! - рявкнул шеф. - Проваливай!
     Объем погас.
     Я тоскливо побрел к транспортерной кабинке, размышляя, куда бы мне податься, чтобы никого не видеть, не слышать и не думать. Разумеется, не домой. Там меня станут искать в первую очередь (а искать станут; если не люди Меррилла, так коллеги с соболезнованиями - ни на тех, ни на других смотреть не хочу).
     Может, в прежние времена в Метрополии пентам и приходилось целыми днями бегать в поисках преступников, а я мог бы днями не выходить из комнаты, если бы не дежурства - в те времена, когда мог безбоязненно выходить в вирт. Теперь киберпространство полно демонов-шпионов Колониальной службы и дома Карелов, так что сунуться туда я могу только на свой страх и риск - второй раз провернуть фокус с "огненной стеной" мне не дадут; хорошо, если отделаюсь выжженным инфором. Так куда мне податься?
     Я тупо глянул на план Города. Потом, движимый наитием, ткнул в нужное место; мембрана колыхнулась мне навстречу, и через пять минут я уже стоял в куполе Гейбла, в двух минутах ходьбы от того места, где поселилась миз Элис Релер.
     Девушка даже не удивилось моему приходу. Я застал ее за видеопластической программой; тонкие синие линии пронизывали аквамариновое пространство объема, странным образом уходившего в глубину так далеко, что взгляд отказывался следовать за ним. Картина замерла, Элис поднялась с пола и подошла ко мне.
     - Неприятности? - спросила она вместо приветствия.
     Что я ценю в женщинах, так это душевную чуткость.
     - Как же без них? - отозвался я, усаживаясь на ковер. Мною владело странное чувство, что если я позволю себе расслабиться, то просто не заставлю свое тело доплестись до дома - день сегодня выдался длинный, и, несмотря на колу с кокой, очень хотелось спать (это вообще одно из моих любимых занятий). Поэтому я намеренно принял одну из наиболее неудобных йогических поз.
     Элис критически оглядела меня.
     - Настолько? - Что-то в ней определенно имелось от Сольвейг. Наверное, бытовое немногословие.
     - Да.
     Элис уселась рядом, коротко и сильно толкнула, так что я неуклюже упал на бок.
     - Расслабься! - приказала она. Я подчинился, распластавшись на ковре, точно омлет на тарелке. Руки Элис легли мне на лоб.
     - Расслабься... - Она мягко и уверенно массировала точки "неколебимого спокойствия". Я машинально прижался щекой к ее бедру. Она не отодвинулась, и я уже решил, что не уйду из этого дома до утра. Но случилось иначе.
     Прошло добрых полчаса, и я уже шептал какие-то глупые слова, готовясь растечься по полу елейной лужицей, когда сквозь ковер, скользя по костям, в мое тело проникло нечто, слишком частое, чтобы окрестить его дрожью, и слишком низкое, чтобы назвать звуком. Не успел я брякнуть сакраментальное: "Что э...?", как в жизнь воплотился самый страшный кошмар любого лунаря: пол сделал коварную подсечку, накатился со всех сторон низкий гул и стремительно накатилась звенящая боль в ушах - признак падающего давления.
     Самое страшное, что только может случиться с куполом - разгерметизация. Даже десятиметровая толща плавленого камня не спасает от судорог холодеющего лунного ядра. Толчки на Старушке редки, а в области базальтовых монолитов, составляющих лунные моря - особенно. Но даже не слишком сильный толчок способен разломить покрышку купола. За всю историю поселений только однажды крыша поехала полностью - раскололась на сотни кусков и рухнула вниз. Но это было в одном из сектантских куполов, и никто особенно не жалел об оказавшихся там кретинах - судя по некоторым записям, которые мы нашли в обломках, эти ребята заслужили свою участь. Однако даже совсем небольшая трещина способна натворить непропорционально много бед. Поэтому давление в лопнувшем куполе поддерживают ровно столько, чтобы все успели выбежать. А потом опускаются те самые гермощиты.
     - Спокойно! - крикнул я Элис в ухо, хотя, по-моему, только еще больше ее испугал, и метнулся к комнатному терминалу. Тот включился сам собой.
     - Внимание! Сообщение глоса! - грянул голос из динамиков, перекрывая доносившийся из коридора гам. - Всем оставаться в тех куполах, где вас застигла авария! Не создавать паники! Дегерметизированы семь куполов рега одиннадцать. Всем офицерам полиции доложить о себе.
     - Офицер Макферсон! - гаркнул я, едва не ныряя в объем.
     - Понял, - ответил сьюд чуть менее громоподобно. - Соединяю.
     В видобъеме проявился Вилли.
     - Немедленно в купол Кларка, - приказал он без обычных шуточек. Не время. - Получишь под свое командование отряд милиции, и начнешь контроль герметичности.
     - Слушаюсь!
     Мне тоже не до шуток сейчас. Лунотрясение опасно, даже если купол остается цел. Плавленый базальт, рассчитанный на перепад давления и температуры между жилым пространством и горячим холодом снаружи, все же дает порой трещины, сквозь которые сочится под давлением воздух - а это еще больше разрушает камень, растрескивает его, пока, наконец, весь массив внезапно не рассыпается на щебенку. Лунари называют этот процесс свитч-коррозией. После нескольких лопнувших крыш наши предки стали очень внимательно относиться к герметичности. В наше время такое случается очень редко (обычно в дальних сектантских куполах, обитатели которых решили повернуться спиной к развратному миру), и, как правило, без тяжких последствий. Но пугало меня не это. Купол Кларка, он же 11-S примыкает к куполам 11-Q и R - попавшим под карантин. И даже крохотная трещина, куда сможет залезть арбор-вирус...
     Конечно, нервишки пошаливают. Если карантинные купола под вакуумом, то воздушная струя будет направлена в них, а не наоборот. А если давление там держится - нет и свитч-коррозии. Но все-таки надо поторопиться.
     - Оставайся в комнате, - приказал я Алисе. - Тут безопаснее. Никуда не выходи. Я позвоню.
     Она кивнула почти спокойно, и я невольно порадовался ее самообладанию. Всем лунарям бы такое. Хотелось сказать что-то еще, но времени не было. Я нагнулся, поцеловал ее и выбежал.
     Лезть в транспортер я не рискнул - если лунотрясение повредило трубы, кабина может стать превосходным гробиком, а, вернее, урной. Пол содрогнулся еще раз, и я физически ощутил, как пульсирует толща скалы. Я вырвался в коридор и побежал длинными шагами, машинально раскинув руки, чтобы держать равновесие.
     В куполе Кларка уже кипела работа. Я принял под свое начальство две дюжины ополченцев; половину отправил с детекторами проверять каждый сантиметр стен, вторую - за флусиланом, буде трещины все же обнаружатся. Сам я прежде всего проверил гермощиты; нашел небольшую утечку кнаружи, но по ту сторону, несомненно, царил вакуум. И хаос.
     Я ошибся. Не лунотрясение - большая редкость в таком сейсмически стабильном районе, как Море Облаков - так взбудоражило Город. Никакое лунотрясение не может расколоть вдребезги пять куполов и не тронуть соседних. Это был взрыв. Взрыв, уничтоживший ТФП-генераторы, лифты и шестьсот человек в зоне карантина.
     Терминал купола не работал, пришлось идти в соседний. Там я выяснил масштаб аварии. Полностью уничтожено пять куполов, разгерметизировано еще два - их перекрыли сразу же после того, как оттуда вышел последний человек. ТФП-генераторы разрушены (это я и сам мог сообразить по характеру разрушений в соседнем куполе - взрывная волна шла снизу, из шахты Отстойника), лифт-связь со станциями Лагранжа утеряна. Помимо зараженных, погибли шестеро врачей, находившихся в момент катастрофы в закрытой зоне - не спасли даже броневые вакуум-скафандры. Я отметил для себя, что разгерметизировались именно те купола, где были установлены временные переходники, не выдержавшие воздушного удара.
     Моя команда деятельно принялась заливать фтор-силиконовой пеной трещинки - я приказал закупорить заодно на всякий случай и пазы гермощита. Примчалась группа инженеров с локаторами, просвечивать зону аварии. Я не стал им мешать.
     Боги лунные и земные, что же это такое? Кому могло потребоваться уничтожать тонкую нить, соединяющую нас с метрополией?
     Хотя я и сам уже решил для себя - кому. Не мог понять только - зачем. Луна уже была отрезана от Метрополии. Карантин могли снять самое раннее через пять дней. А потом - еще не меньше недели на огневую дезинфекцию. По моим расчетам, то, чего ожидал Меррилл с присными, к чему готовилась Служба, должно было случиться раньше. Хотя я мог и обсчитаться...
     Рефлексии я предавался недолго. Глосенок от имени шефа вызвал меня, как и всех более-менее свободных полицейских Города, на совещание.
     Беседа получилась мрачная и немного бессвязная. Президент-управитель запросил Землю о возможности восстановления лифт-связи, и получил неутешительный ответ - в ближайшие месяцы об этом нечего и мечтать. Не то, чтобы нас пугала перспектива остаться без иммяков, или что Земля так уж помогала доменам, но теперь связь с метрополией ограничивалась радиограммами и бешено дорогими баллист-капсулами не на неделю-другую, как мы все надеялись с объявлением карантина - на добрый десяток циклов, если не на два. Раньше всякая ошибка могла быть исправлена, пусть дорогой ценой; теперь любая может стать роковой.
     Шеф вызвал в объем реконструкцию событий. По данным глоса получалось, что взрыв был не один. Две калифорниевые бомбы малой мощности рванули с интервалом в семь сотых секунды совсем рядом с ТФП-генераторами, под приемным залом, и основной удар приняли на себя фиксаторы луча. Реконструкция шла в замедленном времени; мы увидели, как вспыхивает точка первой бомбы, как гнутся и лопаются несущие конструкции фиксаторов, как вспыхивает синим черенковским светом и расползается, будто сделанная из мягкого теста, шахта - когда прервался луч, энергия еще хлестала в генераторы поворота, и не разгладившиеся еще складки пространства трансформировали ее в нечто, чему название могли бы подобрать разве что Уилсон с Пенфордом. Рванула вторая бомба, и генераторы вышли из строя окончательно. Ударная волна, усиленная тем, что творилось в лифт-шахтах при обрыве связи, грянула, расколов купол Отстойника, а вместе с ним и прилежащие. Зараженные иммигранты погибли мгновенно (чего не скажешь о вирусе; если мы решим все же восстанавливать эти купола, придется каждый камешек выжигать плазмой). И если бы не карантин, заставивший перекрыть все проходы в опасную зону, последствия были бы куда ощутимей - хотя бы в смысле потери воздуха.
     Жуткая картина исчезла из объема, сменившись схемой повреждений - красные пятна расползались по тонким изумрудным линиям. И тогда все - а было нас человек тридцать, включая представителей администрации - заговорили разом.
     В том, что случившееся - откровенная диверсия, я не сомневался. Собравшиеся пришли к тому же выводу. Относительно личностей неизвестных террористов высказывались самые дикие предположения, пока не попросил слова я.
     В жизни бы не решился на подобное, будь среди нас голубцы. Но вся меррилова команда либо осматривала место происшествия, либо занимала драгоценные вирт-линии связи с метрополией - так сообщил помощник президента-управителя, когда шеф задал этот нелицеприятный вопрос. Не скажу, чтобы шефа их отсутствие огорчило. Меня тоже. А, направив локальной сети запрос, я выяснил, что чужеродных подпрограмм в ней нет.
     - Давайте рассуждать логически, - произнес я, добившись относительной тишины. - Кто мог пронести в карантинную зону атомную бомбу?
     - Работники? - предположил кто-то неуверенно.
     - Возможно, но маловероятно. - Я огляделся. - То же касается и обычных иммигрантов - слишком жесткий контроль на входе. Кто еще?
     Молчание быстро сгустилось и начало оседать на нас промозглой сыростью.
     - Врачи? - Еще менее вероятное предположение. Лишний предмет протащить через огневую дезкамеру... да еще такой хрупкий, как бомба на калифорнии-254... с газовым зарядом... черта с два. Я подождал, пока это дойдет даже до сказавшего.
     - В карантинной зоне оказались двое курьеров Колониальной службы. - Не думаю, что для большинства собравшихся это было новостью, однако в свете последних событий мои слова приобрели нехороший смысл. - А на следующий же день после закрытия Отстойника (лица администраторов синхронно изобразили "привет лимона", но я был не в настроении щадить их чувства), - глава лунного филиала Службы господин Меррилл, - тоже мне филиал, пять человек, - счел нужным посетить страдальцев, - (мне показалось, что я слышу яростное шипение Сольвейг: "Не юродствуй!"), - и имел с ними долгую приватную беседу.
     - На что вы намекаете?! - вздыбился Леннарт из администрации. Я его могу понять - на чем местной власти держаться, как не на авторитете (недоброй памяти, не к ночи будь помянута...) власти центральной?
     - Ни на что, - мягко ответил я. То есть это мне казалось, что мягко; по выражению лица Леннарта я понял, что он придерживается прямо противоположного мнения. - Но предсказываю: скоро этот взрыв нам аукнется.
     - Почему и чем? - каркнул шеф.
     - Потому что человеку, вздумавшему просто вывести из строя лифт-связь, не было нужды рисковать нарушением карантина, - пояснил я. - Вы же знаете - арбор убивает человека за несколько дней. В куполах уже появились больные, стоило подождать неделю - и в Отстойник вошли бы огнеметные команды. А тому, кто устроил взрыв, нельзя было ждать неделю. Он очень торопился.
     Молчание, воцарившееся вслед за этим заявлением, трудно было назвать иначе, как мрачным.
     - То есть вы полагаете... - начал было Леннарт и осекся, подавленный всеобщим молчанием.
     - Не знаю что, - подтвердил я. - Но что-то будет.
     И тут схема повреждений исчезла из объема. Замелькали пятна - кто-то, подчинив себе подпрограммы сьюда, самовольно подключился к линии. Я уже догадывался, чего ожидать. В объеме проявилось лицо совершенно незнакомого мне человека в голубой форме. Нет, вру! Знакомого! Знакомого дважды. В первый раз я увидел его вместе с Меррилом, когда колониальщики примчались к санкордону - тогда этот тип не произвел на меня впечатления. А потом я просматривал все файлы глос-справки по голубцам в штате местного отделения. Так что зовут его...
     - Майор Дэвид Дэвро, - коротко представился мужчина в объеме.
     Был майор худощав, ухожен и странно зеленоват - словно обтер лицом краску с формы. К височным разъемам шли кабели, которые он даже не потрудился вынуть.
     - Приказываю: немедленно разойтись. Всем службам приступить к выполнению своих обязанностей в аварийном режиме. До особого распоряжения власть на колонии Луна переходит к местному отделению Колониальной службы Объединенных Наций Доминиона Земли.
     - Чьим, собственно, приказом? - надулся Леннарт.
     - Моим. - Дэвро поднял глаза, и я увидел блеск серебра в его зрачках. Леннарт увял, спался и медленно осел на стул.
     Объем погас.
     Поднявшийся вслед за этим гул множества голосов оказался без труда перекрыт громовым ревом шефа:
     - Молчать!!!
     Эхо пометалось под потолком и сдохло. Мы замолчали.
     - Кто просил вас реагировать на этот неумный блеф?
     Сдохло второе эхо, поменьше.
     - Что этот колониальщик может сделать без лифт-связи?
     Риторический вопрос. Весь персонал Службы - пятеро тренированных ублюдков (нет, уже четверо...) - против трех миллионов лунарей?.. Шансы пятьдесят на пятьдесят. Русская рулетка по-лунарски.
     - А теперь думайте! - Шеф обвел нас пылающим взором. - Думайте, чтоб вам! Для восстановления лифт-связи требуется год! Если за этот год с майором, - он произнес это слово как ругательство, - что-то случится, мы успеем замести следы. Но позволить этой скотине тут распоряжаться я не позволю!
     Последняя фраза как нельзя лучше передавала сюрреальный оттенок интермедии.
     Объем вспыхнул снова.
     Внезапно. И совершенно самостоятельно. Я попытался запросить локальную сеть - и не смог; мой инфор еле отбил обрушившуюся на него атаку демонов. Похоже было, что система находится под жестким внешним контролем.
     - И не надо смешных попыток к бунту, - предупредил майор Дэвро. - Это не способствует долгой и счастливой жизни.
     Прозвучало, надо признать, зловеще.

Глава 11. Ошибка

     Это может показаться странным, но на протяжении нескольких часов после государственного переворота Город не обращал на новую власть никакого внимания. Я и раньше понимал, что самоуправление не так уж и важно для лунарей, разве что как повод для гордости - основную часть работы по поддержанию порядка администрация взвалила на сьюдов. А вентиляции или теплоотводу трудно придать политический оттенок. Но только теперь я в полной мере осознал, что, если колониальщикам достанет ума ничего не предпринимать, Луна воспримет смену власти с безразличием будды.
     К сожалению, Дэвро не ограничился заявлениями по инфору. Лучше бы он сидел тихо, с тоской думал я, пролистывая список принятых им мер "по поддержанию авторитета Службы". За те четверть часа, что я добирался из административного рега до дому, мне на инфор свалилось штук восемь рассылок. Я было подумал - рекламных, и чуть не стер; хорошо, сообразил глянуть, от кого. Оказалось, таким способом новое руководство решило уведомить