нас, грешных, о своем существовании, забыв, что большинство лунарей, не читая, уничтожает послания незнакомых отправителей. Заодно и подмазать аудиторию собрались - фильтр лукаво подмигивал красным огоньком, отсеивая репрограммирующие сигналы. Вот так почитаешь чего ни попадя, и начнешь вовремя платить налоги и козырять всякому голубому мундиру.
     Кроме того, если человек - дурак, не стоит это демонстрировать. Дэвро начал с того, что принялся детально расписывать обязанности каждой службы и каждого купола в деле ликвидации недавней катастрофы - будто люди сами не знают, что им делать! Да еще цензура. Господи всевышний, как бы тебя не звали - что у нас можно запретить? Тем не менее колониальщик назначил миз Даниэль Жерфо главным цензором домена Луна. Наверное, из чистой вредности - старлей Жерфо принадлежала к тем, кого я за неимением лучшего слова продолжал именовать "старой гвардией" Меррилла. Самого треугольноголового голубца не было ни видно, ни слышно. Я предположил, что майор предпочитает руководить событиями тайно.
     Пока ясно было одно - вкусить вожделенного сна мне не удастся. По дороге я наклеил на шею с пяток стим-мушек из коридорного лотка и, рассудив, что раз уж сам я не высплюсь, то и другим непременно следует помешать, связался с Сольвейг.
     Разговора не вышло - моя сожительница срывала зло на каком-то лысике, и отвлекаться не собиралась. Зато свалилась еще одна рассылка, предупредительная: не отрывать от дел офицера полиции под угрозой штрафа.
     А потом мне на инфор пришел вызов. Я машинально отозвался, и перед моим взором предстала неопределенного возраста особа с цепким взглядом тускло-карих очей и скромненькой био-татуировкой на щеке: две вишенки на одном черешке. Судя по наличию майки, хотя и полупрозрачной - сектантка или групарка; возможно, семейница, но не приведи Бог!
     - Офицер Макферсон? - осведомилась она, будто сьюд связи мог ошибиться.
     - Он самый, - осторожно отозвался я. - С кем имею?
     Собственных координат дама, наплевав на правила приличия, не предоставила, а догадаться я никак не мог. Единственное, что настораживало - властные манеры незнакомки.
     - Кира Деннен Карел, - представилась дама слегка чопорно. - Кооптированный представитель Колониальной службы в домене Луна. Мой опознаватель... - По нижнему краю козырька пробежала цепочка символов: код принят, сертификат - проверен и принят.
     - Какой-какой... представитель... - выдавил я.
     - Кооптированный, - безжалостно припечатала дама.
     Я вызвал справку из толкового словаря.
     - И давно у нас голубые мундиры продаются? - только и смог поинтересоваться я, в полной мере осознав услышанное.
     - "Мундиры", как вы выразились, не "продаются", - с ледяным спокойствием поправила меня Кира Деннен. - Они предоставляются полномочным представителем Службы достойным гражданам в условиях грозящих беспорядков.
     Назвать карелов "достойными гражданами" - значило сильно погрешить против истины, но я уже знал, что они действуют с Мерриллом заодно.
     - Простите, а как у вас обстоит дело со степенью аугментации? - поинтересовался я, уверенный, что прищучил групарку. По закону голубец должен нести в своем теле не менее двадцати процентов искусственных органов и наращений. Это правило считается в службе одним из основных со времени "ядровых бунтов".
     - Тридцать два, офицер Макферсон, - с иронией отозвалась Кира. - Еще вопросы?
     - А зачем вы, собственно, меня вызывали?
     - Поинтересоваться, почему вы не работаете, - ответила групарка.
     - Почему это - не работаю? - возмутился я машинально.
     - Ваше место согласно нештатному расписанию - в куполе Кларка, - пояснила карел. - Потрудитесь его занять.
     Секунды две я тупо пялился на нее, пытаясь сообразить - чего от меня хотят. Отправляясь на совещание, я честно оставил за себя демона-наблюдателя, и каждые пару минут обращался к нему проверить, не напороли ли чего мои подопечные ополченцы. До сих пор моего вмешательства не требовалось. Я попытался объяснить это новоявленной голубихе, но наткнулся, как говорят, на стену непонимания.
     - Киберприсутствие не засчитывается рабочим временем, офицер, вам бы полагалось это знать, - заявила особа. - Так что, я повторяю, отправляйтесь на свое место, и впредь не спорьте со старшими по званию.
     Я хотел все же поспорить, но вгляделся в нее повнимательнее, и понял - бесполезно. Эта женщина не хуже моего понимает, что правило, на которое ссылается, давно устарело. Ей - нет, ее начальству - нужно зачем-то занять полицию бессмысленной работой... может, чтобы кооптировать под шумок побольше карелов и их руками навести свой порядок.
     - А идите вы все... - Я махнул рукой, и оборвал связь.
     То есть попытался, потому что как ни вертел я пальцами, строя мудры, а Кира Деннен так и взирала на меня из козырька мудрым всепрощающим взглядом.
     - Вы отказываетесь выполнять приказ? - спросила она так вяло, словно ее мой ответ не интересовал вовсе.
     - Можете считать, что так, - отозвался я.
     - В таком случае, - проговорила она, - я уполномочена принять вашу отставку.
     Связь не оборвалась и теперь, но Киру Деннен словно сдуло с экрана.
     Я не сразу перевел последнюю фразу с жаргона групарей на нормальный человеческий язык. Только когда за моей спиной хлопнула мембрана, я начал оборачиваться, чтобы услышать голос групарки уже не через вживленные динамики:
     - Принять лично.
     Кира Деннен стояла у самой мембраны, сжимая в руках бластер.
     - Из гаузера вас уже убивали, - пояснила она, перехватив мой взгляд. - Это была ошибка.
     "Ошибка", мелькнуло у меня в голове, "что ты со мной базаришь..."
     - Отдайте инфор, - приказала групарка.
     - С какой стати? - изумился я, картинно поднимая руки - не приведи бог, этой милой особе покажется, что я к бластеру тянусь, вон, у меня их на поясе три штуки...
     - Отдайте, - напористо повторила Кира.
     Не сразу дошло - она боится за мой обруч. Если данные (не понимаю, какие) повредит разрядом, с нее снимут голову.
     - Не отдам, - нагло бросил я, заложив руки за голову.
     Прохожих вымело с глиссады - в жилых регах люди с оружием до сих пор вызывают панику.
     Я дернул запястьем, выщелкивая из кобуры блиссер.
     - Вам надо - вы и берите, - бросил я, напрягаясь.
     Умом я понимал, что сопротивление безнадежно. Даже если я справлюсь с одной групаркой, ей на подмогу уже летят транспортерными трубами другие - потому что сьюды, на которые мы так полагались, переподчинены новым хозяевам, даже не осознавая того. Но упрямство не давало мне сдаться и взглянуть в лицо смерти. Хотите меня придавить - ладно же, попробуйте!
     Кира Деннен шагнула вперед, не опуская бластера, а я готовился уже вызвать из памяти боевую репрограмму, как в этот миг за спиной групарки хлопнула, раскрываясь, мембрана.
     Конечно, Кареле не было нужды оборачиваться, чтобы оценить, какую опасность представляет для нее случайный прохожий-евангелист - услужливый сьюд, должно быть, передал ей на визор изображение с коридорных камер - но человеческий мозг не может, словно программа, обрабатывать данные параллельными потоками. Она отвлеклась. Я прочел это по ее осанке, по отведенному на мгновение взгляду, по рефлекторному сокращению шейных мышц. И, не дожидаясь перехода в боевой режим, выстрелил.
     Невидимый импульс блиссера прошил ее мозг, избирательно раздражая центр удовольствия. Групарка изумленно глянула на меня - на щеках ее расцветал румянец, лицо озарилось вдруг изнутри той невыразимой, граничащей с уродством красотой, какая отличает женщину на пике экстаза, - а я свободной рукой уже сорвал с пояса бластер, и нажал на курок, раз, другой, превращая Киру Деннен в обугленный манекен, в горящее дерево, в набор случайных обрывков непонятно чего, но полыхающего и черного. Мне было очень страшно.
     По коридору распространилась непереносимая вонь горелых аугментированных нервов. Я машинально проверил заряд в бластере - оставалось еще двадцать неразряженных конденсаторов из тридцати двух. Магазины остальных бластеров были почти полны. Пожалуй, еще с полчаса я продержусь, еще бы место найти поудачнее, как у того колониальщика, которого я застрелил. Козина толкала на самоубийство репрограмма. Меня так просто не выменять... зато ничуть не сложнее прикончить.
     Но раз уж я решил сопротивляться - первым делом обезопасить себя от угрозы из ирреальности. Я оборвал связь с терминалом групарки - на сей раз сьюд воспринял мой приказ - и запустил все защитные программы, какие у меня еще оставались. И вовремя, потому что не успел я перешагнуть через обугленные останки Киры Деннен, как по краям козырька заметались оранжевые сполохи, знаменуя начало очередной виртуальной атаки. Демоны пробовали мои щиты на прочность, и в любую щелку вбуравливался вражеский алгоритм, требовавший сбросить броню, подчинить внешнему контролю каждый процесс - опустить руки, сдаться, умереть.
     К этому моменту я уже был на таком взводе, что едва не подпрыгнул до потолка, услыхав дробный перехлоп сразу нескольких мембран. Но это прибыли уборщики - вынести тело, и зачистить опаленную плазмой глиссаду.
     По козырьку пробежала мутная волна, однако защита держалась. Я прекрасно понимал, что это ненадолго - ровно до той поры, как за меня возьмутся всерьез - потому что уже имел шанс оценить, какими вычислительными мощностями оперирует мой противник. Собственных его аугментов хватит, чтобы сломить любой барьер, а ведь есть еще и лос лунного отделения Службы... Перед глазами снова заметалась слоистая муть, такая плотная, что я сбавил шаг и хотел уже поднять козырек вовсе, когда изображение вдруг прояснилось.
     Передо мной сидел Меррилл. Именно сидел - за спиной колониальщика смутно виднелось пустое окно.
     - Макферсон? - Голос его был тих, словно доносился из непередаваемого далека, но властен и резок. - Прекратите!.. Немедленно... - Голос прервался на мгновение. Изображение подернулось рябью, прояснилось вновь. - Вы ничего не понимаете! Ничего... - Снова пауза. - Это опасно для вас и...
     Связь оборвалась.
     - Миша!
     В первую секунду я не сообразил, что кричат в реале. Из транспортера передо мной вылетели Эрик, Сольвейг... и Элис Релер.
     Я выстрелил навскидку, не успев выставить мощность. Пурпурный шар врезался в первого из мчащихся им наперерез клонов-громил, и тот взорвался облаком розового пара и поджаренных ошметков, заставив остальных попятиться.
     - К мне! - бросил я товарищам, заметив, что оружия у них нет, если не считать блиссеров, почти бесполезных против такой толпы, и парализатора на поясе у Элис, который девушка даже не сообразила взять в руки.
     С грохотом опустился гермощит, отсекая почти половину нападавших. Громилы неслышно барабанили по прозрачной стене, а я, припав на колено, расстреливал их сородичей, забыв о необходимости экономить заряды, потому что злые синие искры уже мелькали вокруг - очевидно, мой инфор по-прежнему представлял собой такую ценность, что просто сжечь и его, и меня было никак невозможно.
     - Миша! - грянул у меня над ухом чей-то смутно знакомый голос. - В транспортер, быстро! Мне их надолго не удержать!
     А я все не мог остановиться, и палил, и жал на курок. Пурпурные шары расплескивались о металл, точно капли воды, летели во все стороны огненные брызги. Коридор заволокло сизым туманом, и на нас накатила волна палящего жара. Сольвейг силой заволокла меня в мембрану, в тот самый момент, когда гермощит рывками пополз вверх, содрогаясь и посекундно останавливаясь, будто две воли сошлись в борьбе за его гидравлику.
     Переход занял заметно больше времени, чем обычно - меня успел пробить холодный пот при мысли, что и внутренняя интелтроника транспортера подчинена противнику. Но, наконец, упругая пена вытолкнула меня в проход. Я сморгнул - глаза еще жгло от дыма - и огляделся.
     Мы находились в групарском реге. Это я понял сразу - именно потому, что видел подобный интерьер впервые. Стены украшала аляповатая биопись - угловатые стилизованные фигуры, яркие краски - алый, желтый, оранжевый, черный. По-моему, это называется "оригинальный индейский стиль", но в общих регах подобный цветовой набор запрещен санитарными врачами - считается, что он стимулирует агрессию.
     - Налево, - буркнул кто-то мне в ухо.
     Теперь я узнал голос Маркоса. Значит, мы в реге Джотто?
     - Святоша, это ты? - переспросил я, переходя на тихую речь.
     - Нет, дева Мария! - рявкнул хакер. - Да шевелитесь вы! Прорыв!..
     Теперь уже я потянул за руку Сольвейг, а та - Алису Релер. Эрик замыкал шествие.
     Из-за поворота вынырнула кучка групарей в странных пародиях на боекостюм - зеркально блестящие кирасы прикрывали грудь, переходя в броневые воротники и глухие шлемы, остальное тело затянуто в серую углеткань. Меня так и подмывало назвать отряд - могом, уж больно слаженно действовали джоттовцы. Один кроме обычного ранца тащил на горбу мощный сетевой хаб с наращенным на него мейнфреймом. Видимо, прорыв, о котором говорил Маркос, случился не только в реальности.
     Единственный нормально - в скромные ультрамариновые шорты - одетый человек на фоне этой компании смотрелся неуместно. Зато с ним я был знаком.
     - Сеньор Эстебан, - промолвил я, протягивая руку.
     Групарь ответил на мое рукопожатие без колебаний.
     - Добро пожаловать в партизанский штаб, - невесело пошутил он, пропуская нас вперед.
     В оставленном нами коридоре послышались выстрелы, что-то зашипело тонко и визгливо.
     - Позвольте принести свои извинения, - продолжил Эстебан. - В Ле Солейль я не до конца поверил вашим словам. Теперь вижу, насколько я ошибся.
     Мы добрели до ближайшего полукупола - скорей просторного сводчатого зала, наполовину засаженного широколистным кустарником - и, как были, повалились на траву. Эстебан коротко обрисовал мне ситуацию.
     Та менялась ежеминутно, и все не к лучшему. Официально заручившиеся поддержкой Службы карелы, и примкнувший к ним дом Камиля теснили соперников на всех фронтах. Синий Дракон и Треугольник, прежде соблюдавшие нейтралитет, перешли на сторону обороняющихся - первые самостоятельно, вторые же только после прямой атаки на их гейт в глобальную опсистему - но не спасало и это. По оценкам прогностических программ у карелов уйдет не более четырех суток на то, чтобы расправиться с последними остатками противостоящих Домов. Самый пессимистический прогноз оставлял Джотто два дня жизни.
     - Отчасти поэтому мы вас вытащили, - с некоторым смущением пояснил Эстебан - все же и у групарей есть совесть. - Нам пригодится любая помощь. Возможно, вы сумеете переломить ход борьбы в вирте... У вас нет собственных мощностей? - поинтересовался он с надеждой.
     Я постучал ногтем по инфору.
     - Это все, - пояснил я без нужды. - И домашний терминал... но до него не добраться. Хотя... - Я замялся - высказывать ли шальную мысль? - Есть у меня на примете кое-кто...
     Эстебан вопросительно глянул на меня.
     - Дуэйнсиане, - ответил я.
     Последователи Новой Семантики мстительны. Если мне удастся убедить Единение, что в их неурядицах виноваты колониальщики, дуэйнсиане с охотой предоставят мне свои мощности.
     Мои слова вызвали у групаря приступ энтузиазма столь мощный, что мне пришлось его немного охладить.
     - Да, - бормотал он, - с такими сетями мы сможем надежно перекрыть гейт выхода... даже навязать карелам бой...
     - Нет, - решительно проговорил я. - Мы поступим иначе.
     - Миша, - поинтересовалась Сольвейг, - ты что задумал?
     - Рыбу надо бить с головы, - ответил я старой поговоркой. - Я найду Меррилла.
     - Роберта Меррилла? - переспросила моя сожительница. - Того колониальщика? А при чем тут он?
     Вместо ответа я сбросил ей, а заодно - и всем остальным - на инфоры запись последнего полученного мною сообщения.
     - Он руководит лунным филиалом Службы, - пояснил я словами. - Все это его рук дело. Если убрать со сцены голубцов, Карел долго не продержится.
     Эрик приподнялся на локте. Только теперь я заметил у него на плече здоровенный ожог, облепленный по периметру бледно-зелеными анестетическими мушками.
     - Я с тобой, - пробормотал он.
     - Я тоже, - решительно заявила Элис.
     - А ты... - Я возмущенно повернулся к Сольвейг. - Как вы вообще столкнулись?
     Ко мне на инфор потекли кадры. Пока я вздорил с Кирой Деннен (так утверждали метки времени), Элис попытались схватить двое карелов. Девушка попыталась позвонить мне - безрезультатно, потом попросила сьюда связать ее с Сольвейг. Я подивился самообладанию Алисы - убегая от разъяренных громил, вспомнить имя подруги, о которой я и упомянул-то раз-другой, обратиться именно к ней... Сольвейг перебросилась навстречу девушке, а с ней и Эрик, но тут на них налетела толпа громил, и пришлось уносить ноги. Дальнейшее я видел.
     Я хотел было заспорить, как-то убедить Элис остаться в групарском реге, но меня остановило два соображения. Первое - что убежище это изрядно непрочное. Если мы потерпим неудачу, Элис переживет меня от силы на три дня. А второе - что у нее в блоках памяти могли заваляться какие-нибудь наработки Ноя Релера.
     - Н-ну ладно, - уступил я. - А ты? - Я повернулся к Сольвейг. Та молча кивнула.
     - Хорошо, - решительно заявил Эстебан, вставая. - Тогда не будем терять времени.
     Однако начать сразу мы не смогли. С полчаса ушло на то, чтобы собрать в реге Джотто всех, с кем я сумел установить связь и кого уговорил помочь. Знакомых лиц было много; пожалуй, никогда еще в истории Луны не сходилось в одном месте столько лучших интелтронщиков, каких бы убеждений они ни придерживались. Собираться пришлось физически - сьюд-сеть общих куполов окончательно сдалась на милость победителя, только псевдоинтеллекты отдельных служб сохраняли еще подобие независимости. Первоочередной моей задачей было отгородиться от внешнего мира.
     В обычных условиях это был бы подвиг, достойный Геракла. Понятие "личной жизни" исчезло почти одновременно с "правами человека". В мире, где любой хакер способен подсоединиться к говномеру твоего унитаза и распубликовать характеристики твоих экскрементов, нельзя быть уверенным, что за тобой не подглядывают. Поначалу консерваторы пытались бороться, но победило извечное стремление к комфорту. Стыдливость отмерла, не выдержав конкуренции с интеллектуальными стульями, программами-домовыми и инфосетью. С этим постепенно смирились, а чуть позже схлынула и мода на бытовой вуайеризм. Однако возможность влезть в любой дом никуда не делась - ее попросту блокировал принцип усреднения. Следить можно за человеком, за десятком или тысячей человек, но нельзя ежеминутно наблюдать за каждым. Выловить золотую рыбку из моря информационного шума - задача архисложная, и решать ее никто по доброй воле не станет.
     В Городе, с его вездесущей интелтроникой, дело обстоит иначе. Сейчас глос кишел демонами, просеивающими каждое уловленное микрофонами или переданное по сети слово. Только групарские реги, отделенные от городской сети узкими гейтами, сохраняли подобие независимости. И покуда Маркос с коллегами-хакерами держали барьер на пути подчиняющих алгоритмов, мы находились в относительной безопасности.
     Правда, выходить за щиты приходилось все равно - чтобы создать если не вакцину от контролируемых голубцами вирусов, то временное противоядие, надо было брать пробы. Зараженные программы блокировались от выполнения и препарировались до самых глубоких слоев кода, до древних, полузабытых языков нижнего уровня.
     По временам мы прерывались, чтобы отдохнуть немного и послушать очередной выпуск новостей. Доминион походил на растревоженный муравейник. Суетились голубцы вокруг альфанской линии. Эпидемия арбора на Юкатане полностью опустошила зараженную зону, причем стандартная вакцина, спасающая в обычных условиях от заражения, или не действовала вовсе, или усугубляла течение болезни. Эпидемиологи подозревали новую мутацию - читай "очередную", третью за последние восемь лет. Вновь разгорался конфликт между Россией и Индией - пока