ментах.
   Избранная нахмурилась, но спорить не стала.
   - Итак, - она  откинулась  в  кресле,  начав  взвешивать  открывшиеся
перспективы, -  теперь  у  нас  есть  земная  диаспора  в  самом  сердце
кх'такори'кхи. И есть отдушина, способ уйти для всех недовольных  и  "не
вписывающихся"... Насколько мы там все контролируем?
   - Этим занимается Александр. Среди похищенных он - признанный  лидер.
Здесь - твоя правая рука. Не понятно только, как он умудряется  мотаться
туда-сюда с такой скоростью!
   Олег и сам удивился нотке раздражения, прозвучавшей в его  голосе.  И
еще более удивился, когда увидел, как к щекам Виктории вдруг  неожиданно
прилила краска и девушка поспешно отвела взгляд, вдруг обнаружив  что-то
невероятно интересное на дальней стене. Что ж... Рыжий  хам  его  честно
предупредил. В самом начале.
   Но как все-таки  противно  чувствовать  себя  мерзавцем,  у  которого
из-под носа уводят женщину, "которой он не достоин"!
   - A Natalie?
   Спросила она, пожалуй, слишком поспешно. Олег решил позволить девушке
уйти от скользкой темы.
   - Наталья...  решила  остаться  там.  Насовсем.  Нам  нужен  посол  в
кх'такори'кхи, который мог бы держаться на  равных  с  этими  маленькими
зелеными умниками. A Natalie даст сто очков вперед любому из них.
   - Но...
   - Она так решила.
   - Но...
   - И это ее право. Наталья... Даже до того как ее обожгло, эта девушка
не вполне вписывалась в  человеческое  общество.  -  Он  решил  опустить
маленькую деталь относительно ее происхождения. - А теперь... Ей удобнее
среди тех, кто не будет видеть в ней человека. Женщину.
   - Это потакание собственным комплексам!
   Ага. Вот и издержки воспитания прорезались. Полюбуйся, Посланник,  на
плоды трудов своих. Похоже, "перековка" прошла отнюдь не так гладко, как
хотелось бы.
   - И что же ты предлагаешь? Лечить ее?
   Виктория замолчала, точно с разбегу налетела на  стену.  И  пребольно
ударилась. И он бросил в эту тишину:
   - Она так решила.
   Избранная кивнула. Тема была закрыта.
   - А что с  остальными  нашими?  -  поинтересовалась  Виктория.  -  Я,
признаться, с этими дипломатическими выкрутасами совсем потеряла  их  из
вида...
   -  Анатолий,  разумеется,  главнокомандующий.   Организует   какую-то
совершенно нового типа армию, которая будет  действовать  в  основном  в
ментале и... Я пока не мучаю его расспросами, но беззащитной планета  не
останется точно. Правда, работа предстоит титаническая. Ирина  взяла  на
себя  образование,  обещала  через  пару  столетий  вывести  землян   на
интеллектуальный уровень чуть ли не "граждан"... По-моему,  она  излишне
оптимистична, но кто знает? Михаил заперся в одной из своих лабораторий,
о нем ничего не слышно... Впрочем, по-настоящему  пугаться  надо  будет,
когда он оттуда вылезет!  Юрий  -  спикер  Совета  и  де-факто  реальный
правитель, пока ты тут играешь роль  красивого  символа  и  министерства
чрезвычайных ситуаций в одном лице,  Ли-младший  у  него  вроде  первого
советника. А Ли-старший... пропал.
   - Я слышала. - Виктория вновь отвела глаза, не то смутившись,  не  то
растерявшись. - А о стражах что-нибудь слышно?
   - Нет. Я вышел на них только через Ли, а теперь, когда он  ушел...  -
Посланник внимательно посмотрел на Избранную и улыбнулся:
   - Знаешь, по-моему, тебе не стоит волноваться, что стражи заявятся на
планету и начнут качать права.
   - Напротив, - тихо ответила та. - Я боюсь, что они никогда больше  не
появятся здесь открыто...
   Он понимающе кивнул.
   Она замолкла. Потом выпалила, не в силах больше сдерживаться:
   - Но он с самого начала знал! Или хотя бы догадывался. О  стражах,  о
Вторжении и о тебе! Откуда? Посланник опять улыбнулся.
   - Кто может понять таинственных стражей  и  мудрых  старых  китайцев?
Особенно когда у последних есть такие внуки.
   Такой ответ ничего не объяснял. Возникали все новые и новые  вопросы.
Виктория наградила учителя возмущенным взглядом. Сам  разводит  секреты,
точно лягушек в пруду, и другим потакает. Хотя... Кто без  греха,  пусть
первый бросит камень...
   Ее пальцы задумчиво теребили красивую толстую ручку, глаза то пытливо
вглядывались в Олега, то начинали бесцельно скользить по комнате.  Левая
рука была чем-то порезана и перебинтована. Посланник  не  позволил  себе
нахмуриться, но что-то было не так. Девушка слишком напряжена.  Конечно,
в его присутствии Виктория всегда была напряжена. В  последнее  время  -
больше, чем обычно. И нельзя сказать, что без причины.
   Она вдруг встала со своего монументального кресла,  пошла  кругом  по
комнате, все так же скользя взглядом по каким-то нарисованным на  стенах
знакам.
   - Забавно. - Ее пальцы задумчиво прошлись по  одной  из  заставленных
книгами полок. - Если бы кто-нибудь был перенесен к нам сюда из прошлого
- перенесен всего лишь сквозь пару лет! - он  бы  наверняка  решил,  что
оказался на другой планете. С улиц  исчезли  мусор  и  автомобили,  зато
появились разумные собаки, в Неву заплывают говорящие  дельфины.  Вместо
Интернета все пропадают в ментале,  а  зоопарк  теперь  считается  самым
фешенебельным отелем в городе.
   -  Террористическая  фракция   партии   "За   свободу   земноводных!"
объединилась с талибами, а по улицам Нью-Йорка  вот  уже  третью  неделю
разгуливает тигр-маньяк, - в тон ей ответил Олег, наблюдая, как  девушка
закончила один круг и пошла на второй. Было что-то завораживающее  и  не
правильное в этом медленном, каком-то хищном шаге, в  сосредоточенном  и
направленном в никуда взгляде.
   Виктория рассмеялась резким, хрупким,  точно  битое  стекло,  смехом.
Посланник почему-то вспомнил о перепуганном существе, которое он однажды
притащил к остальным своим ученикам.
   - Неужели все так плохо, учитель?
   - Плохо? - Он пожал плечами. - Да нет. Все как всегда.
   Она вновь рассмеялась. Что-то тут  было,  что-то  не  то...  Ее  ноги
ступали совершенно бесшумно - Посланник неожиданно заметил, что на  полу
лежит толстый ковер. В прошлый раз его не было.
   - Но все-таки ситуация стабилизируется?
   - Пожалуй что да. Та'кхи, конечно, не прочь сделать так, чтобы  Земля
никогда не существовала, но, раз уж она есть, они готовы рассматривать и
альтернативы. Если удастся правильно сыграть на политической  обстановке
в  Содружестве...   Но   самое   важное,   стали   появляться   земляне,
разбирающиеся в ситуации, способные вмешаться.  Ты  вот  наконец  начала
входить в силу...
   Она резко, точно в ответ на свои мысли, кивнула.
   - Я, конечно, и сама это знала, но хотела услышать от тебя.
   Посланник замолчал, поняв, что  его  насторожило.  Виктория  обходила
комнату и его, Олега, против часовой стрелки. Конечно, это вовсе не  тот
тип мира, да и не может она знать...
   Он сорвался со стула, бросившись к двери... и был отброшен обратно  в
середину комнаты.  Виктория  завершила  третий  круг  и  теперь  стояла,
невысокая, нелепая,  неестественно  напряженная.  Глаза  ее  лихорадочно
блестели.
   Посланник мог бы вырваться. Мог  бы  проскользнуть  сквозь  не  очень
умело замкнутый круг. Мог ударить так, что неопытная  колдунья,  слишком
плотно включившая свою сущность в плетение и  потому  ставшая  уязвимой,
была бы уничтожена вместе со своим заклинанием.
   Но вопрос об убийстве  даже  не  стоял.  Что  касается  более  тонких
способов...  Во-первых,  они  требовали  времени.  Во-вторых,  ему  было
любопытно. Какого демона ей  все  это  понадобилось?  И  где  она  этому
научилась? Посланник был совершенно уверен, что  Виктории  просто  негде
было выучиться подобным трюкам. Более того, не разбиралась в них и Данаи
Эсэра. Что задумала эта подозрительно хорошо спевшаяся парочка?
   Теперь он видел магические знаки, покрывавшие стены.  Интересно,  как
это он умудрился их сразу не заметить?  Допустим,  знаки  эти  выглядели
так, будто девчонка их сама только что выдумала,  но  все  равно!  Знаки
были и под ногами: прикрытые ковром, но тем не менее отчетливо  ощутимые
линии. Нарисованные кровью Избранной, ни много ни мало! Теперь  понятно,
как она поранила левое запястье.
   Судя по всему, рисунок представлял собой нечто вроде концентратора  с
двумя тесно  связанными  точками  фокуса.  На  одной  из  них  судорожно
выпрямилась Виктория. В центр другой  приземлился  на  пятую  точку  он,
Олег.
   Во всем этом не было враждебности. Не было ничего угрожающего. Вообще
не было смысла.
   - Виктория, что еще за?..
   Она заговорила, сотрясаясь от дрожи, как в лихорадке, и каждое  слово
падало тяжело, точно звено неподъемной цепи.
   - Нет более в моем мире смертельной угрозы...
   - Виктория, НЕТ!
   - ... И теперь все будет хорошо!
   - Нет! Сэра!
   Такие слова ничего бы не значили, не будь каждое из них  правдой.  Но
они были правдой, теперь у планеты были те, кто  о  ней  позаботится,  и
Посланник больше не  был  нужен.  Вспыхнуло  перед  глазами  многоцветье
Перехода, и Олег  вновь  ощутил  это  знакомое  дурманящее  ощущение.  И
сражался, сражался с ним, как только мог,  но  краски  окружающего  мира
стали меркнуть, его тело исчезало, отправляясь не то в Академию,  не  то
сразу на следующее задание.
   Отправляясь дальше, во второй раз покидая ее!
   - СЭРА!
   Он устремился к ней по тем  каналам,  которые  так  кстати  оказались
прочерчены на полу, мертвой хваткой вцепившись  в  до  боли  знакомую  и
навеки недоступную ауру.
   Темнеющие на стенах и на полу знаки  вдруг  вспыхнули,  обжигая  даже
сквозь толстый ковер. Фигуру  Избранной,  застывшей  напротив,  охватила
волна нестерпимого изумрудно-жемчужно-голубого сияния. Виски заломило от
накала связанной оковами силы.
   У Посланника перед глазами уже расплывалась  фантасмагория  перехода,
иначе как объяснить, что изумрудное сияние вдруг отделилось  от  женской
фигуры? Отделилось, устремляясь к нему,  обвиваясь  вокруг  него,  точно
гигантская королевская кобра.
   Последнее, что Посланник видел  в  мире  под  названием  Земля,  была
фигура юной Избранной, падающая на пушистый темно-красный ковер.

***

   Виктория как подкошенная рухнула на пол, вцепившись зубами в  свое  и
без того раненое запястье, чтобы не закричать от  нестерпимой  боли.  От
резкого, как неожиданный удар, чувства потери. От навалившегося со  всех
сторон пустого одиночества.
   Стены вздрагивали от отката силы, но почти вся вызванная энергия ушла
в дело. Вряд ли оставшегося хватит на землетрясение,  может,  только  на
грандиозный шторм. Впрочем, сейчас это было уже не важно.
   Знаки уже казались не нарисованными, а выжженными в стенах, ковер был
прочерчен язычками изумрудного огня. С  минуты  на  минуту  должна  была
нагрянуть охрана. Хотя она и приказала ничему не удивляться и ни во  что
не вмешиваться, но...
   Виктория содрогнулась один раз, второй, до  крови  кусая  и  так  уже
истерзанную руку.
   И заплакала.
   За окнами стремительно темнело из-за надвигающейся на город  бури,  а
Избранная Земли металась на полу в судорожных рыданиях, оплакивая то  ли
свое детство, то ли первую любовь, то ли  самую  близкую,  самую  верную
подругу.

***

   Двое, которые провожали его в путь, теперь стояли в  той  же  камере,
ожидая, когда Посланник вернется домой.
   Тот, что казался помоложе, пристально  изучал  носок  своего  сапога,
гадая, придет ли старый  друг  с  победой  или  возвратится  сгорбленный
поражением. Более вероятным казалось последнее.
   Старший выглядел спокойным,  даже  равнодушным.  С  него  можно  было
лепить статую под названием "Ожидание".
   Воздух дрогнул, пошел волнами, уплотнился.
   Тот, что казался  молодым,  почувствовал,  что  у  него  отваливается
челюсть. Старший схватился за голову.
   Перед ними из воздуха соткалась знакомая им фигура юного мужчины.  На
руках у него, обхватив его за шею и уткнувшись носом в грудь, свернулась
хрупкая черноволосая женщина.
   "Похоже, все-таки с победой", -  отупело  подумал  тот,  что  казался
молодым. И начал стаскивать с  себя  плащ,  чтобы  прикрыть  неожиданную
гостью.

Эпилог первый,
ЖЕМЧУЖНО-ГОЛУБОЙ

   Клод   проснулся   от   визгливого   завывания    сигнала    тревоги,
взбудоражившего принадлежащий их крылу уровень ментала. Еще не  вынырнув
толком  из  сладких  объятий  Морфея,  понял,  что  тональность  сигнала
означает "Защиту-3", то есть немедленное включение. Скатился с  кровати,
рванул в соседнюю комнату, где, похожий  на  хромированный  гроб,  стоял
блок полного подключения. Рыбкой нырнул  в  саркофаг,  дернулся,  ощущая
холодное прикосновение контактов,  стекленеющими  глазами  смотрел,  как
опускается тяжелая крышка. Затем глаза одурманенно закрылись...
   Он парил в пустоте космоса,  гигантский  робот,  шедевр  техники,  не
доступный даже этим умникам кхи. Или, правильнее будет  сказать,  шедевр
программирования? Громадное,  начиненное  всем  возможным  оружием  тело
существовало лишь в ментале, но и этого вполне хватало,  чтобы  отвадить
непрошеных гостей. Тем более когда рядом, столь же бесшумные и столь  же
грозные, парили товарищи по крылу.
   Их отряд "черных летунов"  считали  довольно  недисциплинированным  и
разношерстным:  еще  бы,  сюда  брали  почти  любого  прошедшего  отбор.
Особенно птиц и  тех,  кто  приспособлен  к  охоте  в  трех  измерениях:
дельфинов, касаток, тюленей. Ну и людей, конечно, их  в  каждом  военном
соединении больше всего. Клод мучительно стеснялся того, что принадлежит
к самому бессмысленно агрессивному виду  планеты,  даром  что  он  -  не
хищник. Но сейчас его жестокость и способность убивать не ради еды будут
полезны.
   Противник появился, как всегда, отнюдь не с той  стороны,  с  которой
его ожидали. Десяток узких  призрачных  кораблей.  Призрачных  здесь,  в
ментале. А вот если подпустить их поближе,  то  в  обычном  космосе  они
материализуются в такое непризрачное, что мало не покажется.
   Судя по хищным,  неказистым  силуэтам,  это  были  пираты.  Свободные
рейдеры, разбойники вируса и бластера, бич великого Содружества кхи. Как
же, знаем мы этих свободных!  Небось  не  первое  десятилетие  осторожно
пощипывают оборону Земли, пока их  хозяева  мило  улыбаются  землянам  и
заверяют в вечной дружбе. "Необъявленная война", вот как это называли. И
если у кого-то на Земле и были сомнения, что она  действительно  велась,
то Клод к числу таких глупцов не принадлежал.  Потому  что  его,  Клода,
задача в том и состояла,  чтобы  дать  жившим  на  его  планете  наивным
простофилям насладиться иллюзией безопасности.
   Потом поступил сигнал к атаке,  и  на  корабли  противника  с  разных
сторон обрушились стремительные фигуры.
   Завертелось.
   Клод плохо помнил эту схватку. Был момент, когда все их  левое  крыло
прижали какой-то новой разновидностью вирусов, которые в его  восприятии
выглядели похожими на снабженных щупальцами акул.  Он,  кажется,  что-то
кричал,  потом  бросился  в  самую   их   гущу,   отключив   стандартные
антивирусные программы и всю оперативную память бросив на  сканирование.
И, он был совершенно в этом уверен, все-таки успел  передать  информацию
остальным, прежде чем его софт совсем распался.
   Следующее, что Клод помнил отчетливо, - он был на  каком-то  странном
уровне ментала. Похоже  не  то  на  катакомбы,  не  то  на  канализацию.
Могучего, начиненного суперсложными программами тела у него не осталось,
не  осталось  даже   стандартного   защитного   костюма,   автоматически
прилагавшегося к личностной матрице любым  узлом  выхода  в  ментал  (по
слухам, были умельцы, которые выходили в псиберспейс без  всяких  узлов,
всего лишь настраивая свой разум на определенные волны, но Клод уверенно
относил эти слухи к разделу  мифов  и  легенд).  Поэтому  все,  что  ему
оставалось, это бежать в одних только пижамных штанах,  безоружному,  по
бесконечным коридорам, спотыкаться и  падать  в  грязь,  кожей  чувствуя
приближение погони. Черный летун, с ног до  головы  перемазанный  тиной,
спотыкающийся где-то в вонючем подземелье. Черный летун,  могучий  воин,
кошмар всех пиратов, беспомощный, как слепой крысенок.
   Позабавиться решили, твар-ри.
   А потом...  Мелькнувшая  впереди  пара  кроваво-красных  глаз,  запах
полуразложившейся плоти и  мокрой  псины.  Вдруг  подогнувшиеся  ноги  и
промелькнувшее над ним  огромное  серое  тело.  И  долго-долго  бившиеся
где-то позади крики ужаса и боли.
   Плеск воды под  легкими  шагами.  Две  миниатюрные  ножки,  одетые  в
легкие,  на  неудобных  каблуках-шпильках   босоножки.   И   насмешливые
жемчужно-голубые глаза, осветившие темное подземелье.
   - Ну? Так и будешь здесь лежать или все-таки встанешь?
   Как и говорили легенды, она была некрасива. Как и  говорили  легенды,
это не имело ни малейшего значения. Нескладная,  не  правильная  фигура,
резкие черты лица,  собранные  в  хвостик  русые  волосы.  На  ней  были
облегающие  черные  штаны,  поясом  которым  служила   узорная   золотая
проволока, и черный же топ. Золотой кружок охватывал ноздрю,  с  правого
уха свешивалось несколько тонких и длинных золотых цепочек. Старый  шрам
приподнимал одну из бровей, придавая лицу ироничное  и  в  то  же  время
удивленное выражение.
   Она выглядела как видение, перенесенное из времени до Вторжения.  Как
воплощение той  таинственной,  завораживающей  и  вызывающей  отвращение
эпохи, когда его предки считали  себя  единственным  разумным  видом  во
Вселенной, и творили страшное, и были  свободны.  Она  выглядела  мифом,
вдруг обретшим плоть. Так могло выглядеть что-то, чего быть не  может  и
чему на это "не может" в высшей степени наплевать.
   - Ну как? Рассмотрел?
   Клод,  считавший  себя  заправским  сердцеедом,   почувствовал,   что
краснеет. И, рассердившись, резко встал на ноги, заставив  ее  изящно  и
как-то даже насмешливо отступить на полшага. И тут неожиданно оказалось,
что он выше ее на добрых полторы головы, в два раза шире в плечах и  что
вообще на вид ей никак не больше семнадцати. И  это  тоже  не  имело  ни
малейшего значения.
   - Геро-оой, - протянула легенда. - Ох уж мне эти герои. Что прикажешь
с тобой делать, черный летун?
   Он хотел скрутить ее одним из парализующих приемов или хотя бы просто
тряхнуть как следует, но рука не поднялась прикоснуться.
   - Заканчивайте свои мерзкие игры, твари.
   - Это вы мне? - искренне удивилось видение.
   - Дева  Победы,  -  раздельно,  тщательно  выговаривая  каждый  слог,
произнес Клод. - Погибла восемьдесят три года назад, во время одного  из
первых  рейдов.  Вы,  конечно,  неплохо  изучили  наш   фольклор,   если
додумались использовать ее образ. Но все красивые  истории  о  том,  что
Виктория, мол, не умерла, а перешла в ментал  и  теперь  существует  там
подобно какому-то духу - хранителю Земли, - это только  истории.  Ничего
вы с их помощью не добьетесь. Так что убивайте меня, и покончим с этим.
   Разумеется, иного объяснения и быть не могло. Клод даже  представлял,
как это было проделано. В  ментале  ничего  не  стоило  обзавестись  тем
телом,  которое  больше  нравилось,  хватило   бы   только   программных
возможностей. Это  он,  Клод,  отрезан  сейчас  от  всей  информационной
поддержки и потому пси-байта не может  сдвинуть.  А  те,  кто  его  сюда
забросил, могут в этом месте вытворять что угодно.
   - Да-аа, - вновь протянула Виктория... То есть это существо.  -  Если
это и есть новое, подающее столько надежд поколение, то Земля обречена.
   - Что?
   - Ты слышал когда-нибудь слово "воображение", летун?
   - У нас нет времени на воображение! Мы ведем войну! - Эта  война  уже
уничтожила его родителей и многих других.
   - Печально. Но не безнадежно. - Она отвернулась во тьму,  словно  ища
кого-то, и Клод автоматически подался вперед, схватив ее  за  обнаженное
предплечье. И тут же, наткнувшись на удивленный взгляд, отпрянул.
   А потом  дохнуло  лесом  и  кровью,  и  из  тьмы  соткалась  огромная
красноглазая волчица. Клод отпрянул к стене и, лишь когда сильные ладо