тных галереях под потолком Зала  Советов.  Более
чем достаточно, чтобы вбить  немного  смысла  в  упрямые  головы  князей
пустыни. А если нет... Что ж, на нет и суда  нет.  Вряд  ли  это  станет
самым кровавым из организованных им в свое время переворотов. Необходимо
прекратить бесконечные внутренние  свары,  раздирающие  Тысячу  Княжеств
после падения Династии, в противном  случае  Данаи  окажется  неспособна
хоть что-то противопоставить стремительно надвигающемуся Набегу.
   Вопрос:  если  он  сейчас  собирается   перестрелять   всю   кастовую
аристократию пустынных княжеств, то что забыла  в  самой  гуще  кровавой
бани эта девчонка?
   - Я иду на Совет Тысячи. Сопровождайте меня.
   И ведь сопроводили. А что им еще оставалось? С махараджани  на  Данаи
спорить не принято.
   Даже если по этим махараджани плети плачут горючими слезами.
   Прошли в Зал Совета втроем, уверенно  и  нагло.  Сэра,  закутанная  в
темный (безумно дорогой) каэлрийский плащ, вместо  пропуска  царственным
движением махнула рукой, на мгновение блеснув  зеленоватыми  ногтями.  А
также  инкрустированным  драгоценными  камнями  клеймом  на   внутренней
стороне    ладони,    однозначно     свидетельствующем     о     высоком
кастово-генетическом ранге. Каком именно, стражи, правда, разглядеть  не
успели. Оно и к лучшему, а то у бедняг вполне могло  сердце  прихватить.
От неожиданности. Леек  и  Тао,  оба  закованные  в  доспехи  ритуальных
стражей, возвышались за ее спиной  двумя  угрожающими  машинами  смерти,
выгодно  отличаясь  от   большинства   полным   отсутствием   каких-либо
украшений. Даже эмблемы рода не было на их плащах,  что  вызвало  немало
косых и озадаченных взглядов.
   Зал  был  действительно  велик:  огромный   амфитеатр   под   куполом
золотистого хрусталя. И  весь  он  был  заполнен  отчаянно  интригующими
князьями.
   Сэра высокомерно прошествовала к пустующему Изумрудному трону и села,
демонстрируя  спокойную  уверенность.  Леек  и  Тао  обменялись  полными
отчаяния взглядами, а затем Леек коротким движением кисти подал лучникам
наверху  знак  подобрать   подбородки   и   приготовиться.   Оба   воина
махараджани, даром что про себя обещали  устроить-таки  госпоже  хорошую
порку, отточенным движением скользнули на отведенные  традицией  позиции
за ее спиной. Слева  -  для  капитана  Тигриной  Сотни,  личной  гвардии
махараджани, Раджанша Тао. Справа - для главнокомандующего  объединенных
армии  и  флота,  главного   военного   советника   махараджани,   Леека
Безродного.
   Тишина растеклась по великому Залу, как волна, идущая от брошенного в
вязкую воду камня. Князья, минуту назад  увлеченно  препиравшиеся  между
собой и думать забывшие о существовании такой мелочи,  как  трон,  вдруг
начали резко, как по команде, оборачиваться к символу абсолютной  власти
и чистейшей кастовой крови. Леек нервно усмехнулся под закрывающими лицо
пластинами шлема шок оказался столь велик, что никому пока даже в голову
не пришло потянуться за оружием.
   Тишина текла липким, приторно-сладким потоком.
   Сэра, тихо, из-под капюшона.
   - Подними забрало, Леек
   Он   поднял.   Лицо,   знакомое    всем    присутствующим.    Грязный
низкорожденный, смесок,  бастард!  Выскочка,  вздумавший  бросить  вызов
самому порядку мироздания. Существо,  смешанное  происхождение  которого
было явно написано на его желтоглазой физиономии, вдруг посмевшее встать
во главе почему-то оказавшейся непобедимой армии наемников.  Презираемый
всеми ими, он умудрился так взбаламутить местное политическое  общество,
что этот Совет был специально созван, чтобы решить, что же с ним делать.
   Вот теперь все  присутствующие,  включая  немногочисленных  женщин  и
детей, потянулись за оружием.
   - Теперь ты, Тао.
   Раджанин  Тао,   Тигр   Песков,   Воин   Заката,   легендарнейший   и
наипреданнейший воин старого махараджи  (а  также,  заметим,  обладатель
одной из самых длинных и  самых  ценимых  родословных  в  мире),  поднял
тонкие и прочные щитки забрала. Толпа ахнула. Даже  те,  кто  не  помнил
Тигра Песков лично, не могли не узнать эти тонкие, сильные,  воспетые  в
веках черты рода Раджанин. В конце концов,  его  изображение  -  или,  в
крайнем случае, изображение кого-нибудь из его предков - красовалось  на
доброй половине гобеленов в том же самом Дворце.
   А  Сэра  держала  паузу.  Неплохо  держала,  грамотно,  пока  наконец
опытному в контроле над толпой и манипуляциях Лееку не  захотелось  дать
ей хорошего пинка. Но Леек, как известно, в этом  мире  чужой.  А  Данаи
Эсэра - нет. И своих людей она чувствовала лучше. Никогда, даже в  самом
кошмарном сне, не приснится высокомерному князю песков,  что  воскресший
из мертвых Воин Заката будет служить узурпатору.  Самому  князю  предать
законного владыку - элементарно. Но не воину рода Раджанин.
   Один из них (судя по выгравированному на нагрудной пластинке ястребу,
глава рода Арджанов) неуверенно начал:
   - Госпожа... - замолчал, не зная, как продолжить.
   Сэра чуть дернула плечами, и тяжелый капюшон упал,  открывая  точеные
черты и зеленые глаза Изумрудной Династии. Еще одна волна вздохов  рябью
пробежала по застывшей  в  ожидании  толпе  -  хотя  они  и  не  ожидали
меньшего, но все-таки увидеть перед глазами живую изумрудную принцессу -
испытание не для слабонервных.
   - Мы должны убедиться... - безнадежно начал Арджан.
   Данаи  Эсэра  небрежно  вскинула   руку,   и   льющиеся   с   потолка
золотисто-зеленые лучи упали на генетическую метку. Узор  на  внутренней
стороне  ладони  у  детей  знатных  родов  был  с  рождения   -   обычно
стилизованный символ, обозначающий сочетание тех или  иных  генетических
линий. Позже (в случае Сэры -  неделю  назад)  в  узор  имплантировались
драгоценные камни и магические нити,  дававшие  отпрыску  что-нибудь,  с
точки зрения родителей, полезное, например ключ от родовой сокровищницы.
Впрочем, для  того  что  она  сейчас  задумала,  никакие  дополнительные
ухищрения, помимо тех, что даны от природы,  не  требовались.  Едва  луч
света упал на метку, как та вспыхнула зеленью и серебром,  трон  запылал
яростным факелом, по потолку пробежали изумрудные волны.
   - Я, Данаи Эсэра, дочь Изумруда, прошу  и  требую.  Я,  Данаи  Эсэра,
смертная женщина, слушаю и повинуюсь. Я отдаю свою судьбу в руки высших,
чтобы они распорядились ею для блага  Данаи,  -  на  мгновение  застыла,
вглядываясь  в  никуда.  Сейчас  она  видела  маленький  кусочек  своего
будущего (традиционно крайне  неприятный  кусочек),  который  непременно
сбудется, если претендентка и в самом деле займет Изумрудный трон.  Чуть
вздрогнула, по щеке скатилась одинокая слеза. - Данаи Сойш. Иш-а-нараи.
   "Во имя этого мира, да будет так. Я принимаю".
   Голос ее был шепотом, но он эхом разнесся по гулкому помещению.
   Леек вдруг понял, что в это мгновение над крышей Дворца Тысячи  Домов
формируется образ прекрасного драгоценного камня,  а  сам  город  издали
кажется охваченным темно-зеленым пламенем.
   Махараджани вернулась на свой престол.
   Песчаные князья хором вздохнули. Шок проходил, и  в  сознании  у  них
начинало  прочно  оседать  понимание   ситуации.   Изумрудная   Династия
вернулась. Мало кто был от этого в восторге, и Леек не винил их.  Папаша
Эсэры, с  какой  стороны  ни  взгляни,  мягко  говоря,  оставлял  желать
лучшего. И  убили  его  собственные  подданные  не  зря.  А  теперь  вот
появилась молодая дочурка с карманной армией... Если бы на  той  стороне
находился сам Леек, то никому из их троицы не позволили бы уйти из  зала
живыми.
   Посланник чуть шевельнул рукой, готовясь дать команду...
   - Нет, - сказала Сэра. Тихо, но твердо. - Отец правил таким способом.
Но не я.
   Его рука вновь опустилась. Вряд ли кто-либо понял  все  нюансы  этого
обмена, но суть была ясна. Опять все застыли в неуверенности.  Это  были
гордые люди.  Сильные  люди.  Люди,  знающие  не  понаслышке  о  тяжелых
решениях. Они будут ненавидеть свой выбор, но доведут кровавое  дело  до
конца. Это было написано на смуглых обветренных лицах.
   Он боялся, что она сделает ошибку. Что начнет говорить о  Набеге,  об
опасности, нависшей над  миром.  Начнет  объяснять,  убеждать,  просить.
Построит ситуацию  так,  будто  вынуждает  их  принять  свое  правление,
угрожая детскими сказками.
   Глупец. Данаи Эсэре, махараджани Изумрудной Династии и  правительнице
Великой Пустыни, уроки управления собственным народом не требовались.
   - Если верить моему верному другу и учителю, -  едва  заметный  кивок
влево; темный локон на мгновение коснулся бархатной щеки, - в  последнее
поколение Изумрудная Династия потерпела поражение  в  попытке  исполнить
долг перед Данаи.
   Потрясение. На Данаи боготворили предков. Даже о врагах  не  говорили
дурно, если те были мертвы. То, что сейчас произнесла Сэра, несмотря  на
безупречно вежливую форму, было смертельным  оскорблением.  Более  того,
она произнесла это махарадже. Самое страшное: это сказано о  собственном
отце.
   - Кто-нибудь здесь думает, что Раджанину Тао можно не верить? Тишина.
   - Что ж, в таком случае мне  не  остается  ничего  иного,  кроме  как
посвятить свое существование снятию этого позора с  чести  своего  Дома.
Кровью, если понадобится.
   Тихий шелест - в ее  пальцах  вдруг  появился  тонкий,  сделанный  из
цельного  изумруда  кинжал.  Легендарный  Дапаи   Аш,   "Честь   Данаи",
ритуальное оружие Династии, применяемое с одной и только с одной  целью.
Сердце  Леека  вдруг  рухнуло  куда-то  ниже   пола.   О   Высшие,   как
бессмысленно.....
   - Пусть тот, кто не считает более Дом Изумруда  достойным  находиться
на этом троне, выйдет вперед и скажет слово. Данаи Сойш. Иш-а-нараи.
   Она избавила их  от  необходимости  пачкать  руки.  Одно  слово  -  и
девчонка все сделает сама. Леек медленно закрыл глаза.  Эта  -  сделает.
Эта - не отступится. И все в Зале вдруг  отчетливо  поняли,  что  так  и
будет.
   Сколько родственников у этих людей погибло в застенках твоего папаши,
девочка?
   Тишина показалась горьким и соленым морем.
   И никто не произнес ни слова.
   Слезы текли по ее лицу,  не  скрываясь,  драгоценные  слезы  пустыни,
когда медленно-медленно убирала Данаи Аш в ножны.
   -  Данаи  Сойш.  Иш-а-нараи,   иш-а-нараи.   Я   принимаю....   Купол
содрогнулся от приветственных криков...

***

   Виктория шла рядом с ним, нервно закусив губу, и любому  взглянувшему
на нее было ясно, заветным желанием девчонки в  этот  момент  было  дать
деру. Чем дальше, тем лучше.
   - Просто продемонстрируй  им  технику  объединения,  -  в  сотый  раз
объяснял Олег. - И постарайся не выглядеть слишком растерянной. Это даже
ты можешь, я сам видел. Остальное уже сделано.
   - Я не хочу! - в тысячный  раз  объясняла  Виктория.  Протест,  вина,
обида и страх смешались в этом детском выкрике, превратив его во  что-то
отвратительно напоминающее  нытье.  Она  мысленно  пинала  себя  за  эти
поскуливающие  и  плаксивые  нотки,  но  предательский  язык  не   желал
слушаться, выводя все то же:
   - Я не хочу.
   Кто-то в глубине ее мыслей устало вздохнул.
   Олег вдруг резко остановился, и она  замерла,  глядя  на  его  сжатые
кулаки, на  болезненно  сведенные  напряжением  плечи.  Дышал  Посланник
медленно и, судя по всему, считал про себя до ста. Без особого успеха.
   - Девочка, - голос  такой  злой...  и  старый.  -  Запомни,  в  нашей
проклятой Вселенной мало кого интересует,  чего  ты  хочешь.  Уясни  это
сразу, и избавишь себя в будущем от большого горя.
   Что-то было в его словах, в интонации. Она собрала всю свою злость.
   - Ты, судя по всему, уяснил не  сразу?  -  издевающиеся,  насмешливые
слова.
   - Нет. Не сразу. - Он вновь двинулся вперед. И  Виктория  была  столь
поражена,  что  автоматически  двинулась  следом.  Что-то   только   что
произошло, чему она не могла подобрать названия. Едва ли не  впервые  за
все время их знакомства она бросила короткий взгляд на настоящего Олега.
Без масок и без притворства. - Покажи им технику объединения, постарайся
выглядеть уверенно. Вот все, что от тебя требуется.
   Очень короткий взгляд.
   Они зашли в "отправную", где Олег коротким жестом приказал ей лечь на
одну из кушеток. Экономными, быстрыми движениями закрепил  электроды  на
теле, что-то подкрутил. Уже когда опускал на ее  виски  узенький  обруч,
один  из  артефактов  чужих,  Виктория,  зная  всю  тщетность   попытки,
простонала:
   - Но почему именно я?
   - На этот вопрос Вселенная тоже не любит давать ответ.
   "Это все из-за отжиманий. Из-за них, проклятых. Но разве это  честно?
Каких-то двести отжиманий - и..." Она провалилась во тьму.
   Ментал казался необыкновенно четким,  похожим  на  реальный  мир.  Он
всегда такой, когда входишь в эту  реальность  вместе  с  Олегом.  Ирина
как-то  объясняла,  что  мозг  учителя,  должно  быть,   гораздо   более
дисциплинирован, а  импульсы  его  подсознания  настолько  сильные,  что
придают  картинке  устойчивость.  Там,  где   остальные   видели   грубо
нарисованную схемку или же расплывчатый сон, для Олега был лишь еще один
мир, во всем богатстве его причинно-следственных связей.
   Сам  Посланник  появился  не  позже  чем  через  пару  секунд:  вышел
откуда-то из-за  ее  спины,  обогнул  Избранную,  точно  столб,  и,  уже
удаляясь, бросил короткое:
   "Шевелись".
   Они были в каком-то огромном здании, гулкие  коридоры  которого  эхом
отражали торопливые шаги. Виктория лишь краем глаза заметила  причудливо
переплетающиеся на стенах травяные узоры, как  Олег  уже  широким  шагом
входил в необычайно торжественный зал.
   Виктория  поймала  себя  на  том,  что  оглядывается  с  неподдельным
любопытством.   Амфитеатром   разбегающиеся   высокие   кресла,   плавно
взмывающие стены, прозрачный купол из  синеватого  стекла,  да  нет,  из
хрусталя! А возле  дальней  стены  -  возвышение,  на  котором  величаво
расположился... Трон. Другого слова для этого изящного сооружения, точно
вырезанного из подернутой дымкой небесной голубизны, было не подобрать.
   Минутку. Трон? Ну, это уже смешно! Да в каком веке они живут, в конце
концов!
   Олег резко выдохнул, и Виктория перевела удивленный взгляд  на  него.
Посланник стоял перед жемчужно-голубым троном, и,  хотя  лицо  его  было
спокойно, в нем  чувствовалась...  надломленность.  Виктория  удивилась.
Что-то тут было... Минуточку, если это место программировал сам Олег, то
может ли быть так, что на  заданные  им  параметры  наложились  какие-то
образы из подсознания? Воспоминания?
   Посланник резко взмахнул  рукой,  Виктория  уловила  обрывки  сжатых,
точно электрические заряды,  программ,  промелькнувших  в  пространстве.
Трон исчез, оставив лишь обычное, такое же как и сотни  других,  кресло.
Резким взмахом головы указал на него девушке, и, когда  та  замешкалась,
взял ее под локоток и почти волоком дотащил до нужного  места.  Виктория
шлепнулось  на  ненавистное  сиденье,  гордо  вскинув  голову,  и  вновь
вынуждена  была  прибегнуть  к  трюку  с  Серой   Волчицей,   чтобы   не
расплакаться или не наброситься на него с кулаками.
   Олег посмотрел на это (даже сама Виктория была вынуждена  признать  -
жалкое) зрелище, затем губы  его  скривила  какая-то  странная  и  очень
невеселая усмешка.
   - Ничего. - Рука погладила собранные в конский хвост русые волосы.  -
Прорвемся. В конце концов, какой у нас остался выбор?
   И отвернулся, оставив ее ловить отблески неожиданной,  как  солнечный
лучик, ласки.
   Остальные стали прибывать в тот же миг, как Посланник открыл допуск к
этому месту. По одному, парами, группами в десятки и даже сотни человек,
они вдруг материализовывались в голубоватых лучах света, с  любопытством
оглядывались, занимали места. При мысли о работе, потребовавшейся, чтобы
организовать эту встречу, у Виктории начинала болеть голова. Вряд  ли  в
истории планеты была еще хоть одна международная конференция, на который
были бы столь широко представлены  все  народы  и  группировки.  Никакой
дискриминации, ни по полу, ни по возрасту, ни по национальности. Если на
то пошло, не все из явившихся были людьми. Виктория насчитала  не  менее
десяти настоящих (то  есть  имеющих  собственное  обличье)  собак,  трех
шимпанзе, одну гориллу (самку). Пара дельфинов,  касатка,  тюлень,  один
очень старый тигр  (единственный  представитель  кошачьих  -  остальные,
должно быть, сочли эту мышиную возню ниже  своего  достоинства)  и  одна
растерянная слониха. И у всех было право голоса.
   Ау, расисты, ворчавшие по поводу  цвета  кожи,  куда  же  вы  делись?
Вымерли, наверное. Как динозавры. Вообще, в ментале речь могла идти лишь
о  планетном  происхождении.  Землянин  -  значит,  свой,  к  какому  бы
биологическому виду он (она, оно) ни принадлежал. Виктория  подозревала,
что к столь неожиданной терпимости приложил  руку  Олег.  Сами  бы  homo
sapiens дать гражданские права змеям не додумались.
   Из людей немногие решились явиться в своих собственных обличьях. Трюк
с заменой своего виртуального тела  на  образ  кого-нибудь  другого  был
освоен едва ли не самым первым.  Вот  и  теперь  Виктория  заметила  как
минимум полсотни знаменитых актеров... некоторых в двух и  даже  в  трех
экземплярах.
   На фоне этого идиотизма выгодно отличалась их ученическая группа: все
щеголяли действительно оригинальными, штучного изготовления телами,  все
привели за собой целый  шлейф  собственных  учеников  и  последователей.
Виктория краем глаза пыталась проследить  за  многочисленными  питомцами
Анатолия. Эти, отличавшиеся пестрым обликом и  экзотически-расслабленной
одеждой, с подозрительной целенаправленностью рассредоточились по  всему
Залу, карманы их оттопыривались подозрительно  толковыми  программами...
как она подозревала, вирусными.  И  зачем  бы  это  бывшему  однокашнику
тащить на мирную встречу отряд хорошо вооруженных бойцов?
   Возможность спросить предоставилась довольно скоро: Толик,  повинуясь
нетерпеливому жесту Олега, занял место слева и чуть позади  ее  трона...
то есть кресла. Сам Посланник стоял справа.
   - И что все это значит? -  Она  не  стала  утруждать  себя  мысленной
речью, но голос понизила.
   - Познакомься со своей личной службой безопасности. А теперь  выпрями
спину и попытайся выглядеть безмятежно.
   Она выпрямила спину и послала собравшимся чуть рассеянную улыбку.  На
девочку, ничем не выделявшуюся в общей толпе, обращали мало внимания.  А
вот на стоящих за ее плечами мужчин... Олег был в  своем  роде  легендой
ментала. А Анатолий... Анатолий тоже. И тоже - в своем роде.
   Благодаря этому странному соседству  и  Виктория  получила  несколько
заинтересованных и задумчивых взглядов. И ответила  на  них  безмятежной
улыбкой.
   Наконец все расселись. Избранная на мгновение прикрыла  глаза,  когда
осознала, что и теперь, спустя почти год,  ищет  среди  собравшихся  две
знакомые фигуры... ищет и не находит. Сейчас было не  время  горевать  о
Сашке и Natalie.
   Как поддерживать порядок  при  таком  стечении  народа  (больше  двух
тысяч, из которых только тысяча сидела в предназначенных им  креслах,  а
остальные просто болтались рядом),  Виктории  было  не  совсем  понятно,
однако ни выкриков с места, ни общего гвалта  не  возникло.  Лишь  через
некоторое время до девушки дошло, что Юрий  как-то  управляет  акустикой
Зала,  позволяя  голосам  выступающих  разноситься  по  всему  огромному
помещению и заглушая разговоры тех, кто не просил  слова.  И  все  равно
собравшиеся слишком напоминали толпу, чтобы ей было здесь спокойно.
   Говорил какой-то явно пользующийся программой-переводчиком мужчина:
   - ... Не понимаю, зачем было организовывать это собрание? Вы ведь  не
думаете, что такое огромное возмущение континуума пройдет мимо  внимания
чужих?
   - Конечно нет! - Это  ответил  Юрка,  сразу  став  центром  всеобщего
изумленного внимания. - Но целью "этого собрания" и не  было  скрывать