их можно было назвать даже
горками;  их  северные склоны были покрыты густым лиственным лесом,  тогда
как южные представляли поляны с  отдельными деревьями и  кустами;  кое-где
как будто виднелись скалы, возбудившие громадный интерес геолога.
     - Ну, сегодня и геология получит кое-что! - воскликнул Макшеев.
     - Давно пора,  -  мой молоток соскучился по работе. Ведь единственный
холм в тундре обманул его ожидания! - смеялся Каштанов.
     - А потому остановимся на ночлег,  -  предложил Громеко, - мы сегодня
проплыли около ста километров.



ПРИКЛЮЧЕНИЯ НА ХОЛМЕ

     Место  стоянки выбрали близ  подножия высокого холма,  отделенного от
правого берега реки неширокой полосой высокоствольного леса. Подкрепившись
чаем  и  закуской,  отправились вчетвером  к  холму.  У  палатки  оставили
Генерала, привязанного на длинной веревке к дереву.
     Через лес нашли тропу,  вне которой чаща подлеска была так густа, что
без топора нельзя было бы подвинуться ни на шаг,  -  разнообразные кусты и
вьющиеся растения сплетались в сплошную зеленую массу, окаймлявшую тропу с
обеих сторон. Через зеленый свод над головами пробивались только отдельные
лучи красноватого света.
     Охотники продвигались  друг  за  другом  молча,  с  ружьями наготове,
посматривая то вперед,  то вверх на деревья, где могла внезапно показаться
интересная  добыча  или опасный враг.  Но,  кроме мелких птиц и белок,  не
видно было никого.
     До склона холма дошли без помехи и начали подниматься на него.  Трава
оказалась не выше колен,  и  Громеко,  отставая от прочих,  увлекся сбором
растений.
     Пока зоолог осматривал и описывал убитую им большую змею,  Каштанов с
трудом отбил образчик породы.  Это  была какая-то  странная,  очень вязкая
порода желто-зеленого цвета  с  мелкими вкраплениями серебристого металла;
рассмотрев ее в лупу, геолог воскликнул с удивлением:
     - Знаете ли,  из  чего состоят эти скалы?  Они имеют такой же состав,
как и аэролиты* из ряда мезосидеритов, полужелезных, с оливиновой основной
массой и включением никелевого железа.
     _______________
          *  А э р о л и т ы,   или   м е т е о р и т ы,  -  железные  или
     каменные массы, выпадающие из мирового пространства на Землю  в  виде
     кусков разной величины, оплавленных с  поверхности  вследствие  того,
     что они раскаляются при быстром полете через атмосферу.  Они  состоят
     из железа с никелем и другими, более легкими минералами.

     - Что это значит? - спросил Макшеев.
     - А это значит, что гипотезы геологов о составе более глубоких частей
земной  коры  оправдываются.   Мы,  очевидно,  находимся  в  пределах  так
называемого оливинового пояса*  -  пояса  тяжелых каменных пород,  богатых
железом и по составу оказывающихся тождественными с каменными метеоритами,
которые падают на  нашу Землю из  межпланетного пространства,  представляя
осколки  мелких  планет.  Нужно  думать,  что  мы  встретим  еще  сплошные
металлические горные породы.
     _______________
          *  О л и в и н о в ы й   п о я с,   по   предположению   ученых,
     залегает на значительной глубине под толщей более легких пород земной
     коры; он состоит из более тяжелых  минералов  (в  том  числе  -  и  в
     большом  количестве  -  минерала  оливина)    и    отделяет    легкие
     поверхностные слои от металлического ядра Земли.

     Когда подошел Громеко,  набравший целый сноп  разных растений,  стали
подниматься выше по  склону,  осторожно ступая по траве,  в  которой могли
скрываться  ядовитые  пресмыкающиеся.  Иногда  по  сторонам  действительно
слышалось шуршанье,  удалявшееся от  путешественников,  которые  не  имели
желания преследовать беглецов.
     На  вершине холма тянулась скалистая гряда,  и  на  скалах грелись на
солнце  многочисленные крупные  ящерицы  желто-зеленого  цвета  с  темными
пятнами,  до того похожие на выступы камня, что Каштанов даже схватил одну
из  них рукой и  поплатился за  ошибку:  ящерица больно укусила его палец.
После  этого  он  сначала  пробовал молотком все  подобные выступы,  боясь
ошибиться еще раз.
     Северный склон холма, обращенный в сторону влажных ветров, был покрыт
густым лесом,  проникнуть в  глубь которого без топора было трудно.  Южный
склон,  осмотренный охотниками,  представлял луг с отдельными деревьями. С
вершины холма можно было обозреть местность на далекое расстояние:  на юг,
восток и  запад уходили подобные же  или более высокие холмы до горизонта,
на север же они понижались и  разбегались,  и  в этой стороне,  вдали,  на
равнине  видна  была  сплошная полоса  лесов,  местами только  разорванных
серебристыми лентами рек.
     Охотники сидели на вершине холма,  рассматривая даль,  когда из леса,
оканчивавшегося на  северном  склоне  в  нескольких  метрах  ниже  гребня,
показалось стадо  диких свиней.  Передний кабан,  с  высокой щетиной вдоль
хребта,  с громадными белыми клыками, остановился и поднял голову с злобно
сверкавшими глазками;  его пятачок вытягивался и втягивался, нюхая воздух.
За ним столпились свиньи и поросята разного возраста. Эти многокопытные по
внешности отличались от  знакомых зоологу диких  свиней разве только более
крупными размерами.
     - Ну вот и ужин сам пришел к нам!  -  сказал Макшеев.  - Я думаю, что
дикий поросенок на вертеле должен быть очень вкусным.
     - Особенной  нужды  в  мясе  нет,  -  ответил  Громеко,  заведовавший
провизией, - у нас есть еще оленина.
     - Но иметь запас не мешает, охота не всегда бывает удачна.
     - А  вы  знаете,  что  стрелять  свиней  небезопасно,  -  предупредил
Папочкин, - разъяренный кабан - страшный противник.
     - Поднимемся  выше  на  скалы,   куда  они  не  могут  взобраться,  и
подстрелим пару поросят, - предложил Каштанов.
     Взобрались на  самый  гребень.  Макшеев заложил патрон  с  картечью и
выстрелил в  поросят.  Стадо,  за  исключением трех поросят,  забившихся в
траве,  шарахнулось в разные стороны;  но затем вожак я свиньи подбежали к
скале и стали кружиться вокруг ее подножия, делая тщетные попытки вскочить
на гладкие уступы.  Благодаря этой осаде охотники могли рассмотреть свиней
на   самом   близком  расстоянии.   Когда  любознательность  зоолога  была
удовлетворена, возник вопрос, что делать дальше.
     - Ведь они  могут продержать нас  здесь целые сутки!  Корм у  них под
носом,  а у нас нет,  да и сидеть неудобно,  - заявил Каштанов. - Придется
отгонять их выстрелами.
     В это время Макшеев, давно уже наблюдавший опушку леса, воскликнул:
     - К  нам или к  кабанам вдоль опушки подкрадывается крупный зверь.  Я
вижу только его желтую спину!
     - Где, где он?
     - Вот  там  сейчас  была  видна  спина,  перед  тем  кустом,  который
выдвинулся на поляну. Следите теперь правее куста!
     Все устремили взоры на указанный куст,  и  действительно,  правее его
показалась буро-желтая,  медленно двигавшаяся масса, на которой можно было
различить более темные поперечные полосы.
     - Опять медведь? - предположил Макшеев.
     - А может быть,  на этот раз окажется тигр,  -  сказал Папочкин. - Он
крадется по-кошачьи.
     - Я думаю, пора стрелять, - заявил Каштанов.
     - В кого же стрелять: в зверя или в кабанов?
     - Лучше в  кабанов.  Если они побегут в  лес,  они наткнутся прямо на
хищника,  и  он  займется их  преследованием.  Если они повернут в  другую
сторону,  он  переменит свою позу,  и  мы сможем лучше рассмотреть его или
подстрелить,  когда он  встанет удобнее.  А  сейчас видна только спина,  и
выстрел будет неверный.
     - Дадим по кабанам сначала один выстрел,  а три ружья пусть следят за
хищником.
     Зоолог,  сидевший  на  выступе  скалы,  прицелился  в  вожака,  когда
последний вскочил  передними ногами  на  уступ,  стараясь достать  клыками
сапог  Макшеева.  Выстрел  на  близком  расстоянии  сразу  свалил  кабана,
остальные испугались и  бросились бежать к лесу.  Когда они почти достигли
опушки,  слева от них быстро взвилось буро-желтое тело хищника и  настигло
кабанов прыжком в несколько метров длины.  Двое из них забились под лапами
врага, остальные с визгом скрылись в лесу.
     - Это не медведь,  а тигр! - воскликнул Папочкин, наблюдавший хищника
во время его прыжка.
     - Конечно, - подтвердил Каштанов. - По-видимому, из породы сабельных,
судя  по  огромным  клыкам  верхней  челюсти.  Эта  порода  имела  большое
распространение в третичный период, но в конце его, вероятно, исчезла.
     - Этот уйдет от нас,  к сожалению. Смотрите, он потащил свою добычу в
лес -  должно быть,  чувствует, что наше соседство небезопасно! - вскричал
Макшеев.
     - Ну и пусть - сегодня у нас достаточно материала, - сказал Папочкин,
занявшийся обмером убитого кабана. - Потащим мы этого дьявола тоже к лодке
или ограничимся поросятами?
     - Если он жирен, то сало не мешало бы захватить, - заметил Громеко. -
Тогда можно будет жарить мясо на сковороде.  Ну,  вы кончайте с  ним,  а я
пособираю еще растений.



ЛЕТЧИК ПОНЕВОЛЕ

     Каштанов занялся опять изучением скал,  Макшеев и зоолог принялись за
кабана и  поросят,  а  Громеко перевалил на  южный склон холма и  медленно
спустился вниз,  увлекшись сбором  растений,  среди  которых находил много
новых видов и родов.  Вдруг по холму промелькнула огромная тень, словно от
тучки,  заслонившей солнце;  зоолог и  его  помощник вздрогнули и  подняли
головы.  Они  увидели темную  птицу  огромной величины,  похожую на  орла,
которая кружила над поляной.
     Внезапно  она  сделала  резкий  нырок  вниз,  схватила наклонившегося
ботаника за  спину и  понесла его.  Но ноша оказалась слишком тяжелой даже
для  этого  сильного пернатого.  Усиленно махая крыльями,  птица летела на
высоте всего четырех метров, не будучи в состоянии подняться выше, но и не
желая бросить свою добычу, повисшую беспомощно в ее когтях.
     Папочкин и  Макшеев схватили ружья,  но первый тотчас же опустил свое
со словами:
     - У меня патрон с картечью, и я могу поранить ботаника.
     Макшеев,  зарядивший ружье пулей, назначавшейся для тигра, прицелился
и выстрелил,  когда птица поравнялась с ним.  Она нырнула вниз,  выпустила
ботаника и, пролетев немного, рухнула на скалы.
     Охотники побежали к Громеко,  лежавшему без сознания на склоне, лицом
вниз. Его толстая вязаная куртка была изорвана когтями птицы, но благодаря
тому,  что она не обтягивала тело,  а  лежала свободными складками,  когти
захватили только ее  и  лишь  сильно расцарапали тело.  Ботаника привели в
чувство,  перевязали раны,  и,  когда он пришел в себя, Папочкин и Макшеев
полезли на  гребень холма за  птицей.  Это  был гриф* невиданной величины,
достигавший более четырех метров в размахе крыльев и почти полутора метров
от конца хвоста до клюва;  оперение было темно-бурое сверху и светло-бурое
с темными полосками снизу.  Вокруг  почти  голой  шеи  красовался  большой
воротник  из  грязно-белых  перьев,  а в начале огромного клюва поднимался
большой желтый нарост.
     _______________
          * Г р и ф - крупная хищная птица, похожая на  орла,  но  имеющая
     почти голую голову и шею, окруженную воротником из перьев.  Водятся в
     более теплых странах  и  питается  преимущественно  падалью,  которую
     видит с высоты на огромном расстоянии.

     Такая птица могла свободно унести барана,  козу, небольшую свинью, но
человек в  семьдесят килограммов весом был  для  нее непосильной ношей,  и
она,  очевидно, ошиблась, приняв ботаника за бурое четвероногое, бродившее
по траве.
     Грифа обмерили и сфотографировали с распростертыми крыльями на скале,
куда поднялся и  Громеко,  чтобы рассмотреть своего обидчика.  Он объяснил
товарищам,  что, когда птица внезапно вцепилась ему в спину, больно ударив
с размаху своим телом,  он подумал,  что сделался жертвой тигра, и лишился
сознания.
     - Не вернемся ли мы теперь к стоянке? - сказал Папочкин. - Сегодня мы
уже  подверглись нападению  кабанов,  грифа,  видели  близко  тигра...  Не
довольно ли искушать судьбу?
     Все устали от ходьбы и  волнений и с удовольствием отправились назад,
нагруженные  поросятами,   окороками  и  жирными  боками  кабана,  горными
породами и растениями.
     Приближаясь уже к палатке, охотники услышали неистовый лай Генерала и
поспешили к  нему  на  помощь.  Выбежав  на  лужайку  речного берега,  они
увидели, что собака лает из-за палатки, а наполовину в воде, наполовину на
суше стоит огромный гиппопотам.  Чудовище,  очевидно, хотело попастись или
поваляться на  лужайке,  но было озадачено шумом,  который подняла собака.
Гиппопотам тупо  смотрел на  этого  невиданного беспокойного зверя  своими
маленькими глазками и  по  временам разевал свою  ужасную пасть с  редкими
длинными зубами и  огромным розоватым языком.  При виде этой пасти Генерал
начинал выть а визжать от страха.
     Заметив людей,  выбежавших на лужайку,  чудовище неуклюже повернулось
передом тела,  мягко бухнулось в  воду и  поплыло вниз по реке,  выставляя
широкую жирную спину с мелкими бородавками.
     - Хорошо,  что  мы  вернулись  домой,  -  заявил  Громеко,  отвязывая
Генерала.  -  Это чудовище могло бы нам натворить неприятностей:  изорвать
палатку, перетоптать все вещи и утопить или продырявить лодки.
     - А  целы ли  еще лодки?  -  воскликнул Макшеев и  побежал к  берегу,
откуда сейчас же крикнул: - Одна на месте, а другая исчезла! Не оборвал ли
этот урод ее причал?
     - Нужно  погнаться за  ней  сейчас,  пока  она  не  уплыла далеко!  -
вскричал Каштанов, также подбежавший к берегу.
     Оба  сели  в  оставшуюся лодку,  захватив на  всякий случай ружья,  и
поплыли вниз по течению; вскоре они увидели беглянку, которая, вместо того
чтобы  плыть  спокойно вниз,  вертелась на  одном месте посреди реки.  Они
быстро приближались,  и  Каштанов хотел уже зацепить ее  багром,  но лодка
внезапно,  точно живая, отпрянула в сторону и понеслась дальше, но гораздо
быстрее течения.  Пришлось опять гнаться;  Макшеев греб  изо  всех сил,  а
Каштанов стоял с багром в руках.
     - Да  ее кто-то тащит!  -  воскликнул он,  когда лодка,  бывшая опять
совсем близко, снова начала отдаляться толчками.
     - Не подцепил ли ее гиппопотам? Он мог запутаться ногой или захватить
зубами причал.
     - Он и  есть!  -  вскричал Каштанов,  заметивший теперь впереди лодки
широкую спину и голову животного, всплывшего подышать.
     - Если мы  будем стрелять в  эту  тушу,  он  поплывет еще быстрее или
утащит лодку на дно.
     - Остается догнать ее  и  перерезать веревку,  иначе мы  не освободим
лодку.
     Макшеев опять налег на  весла.  Вскоре ему  удалось зацепить беглянку
багром и подтянуться вдоль нее к ее носу,  плывя на буксире у гиппопотама.
Каштанов быстро  перерезал туго  натянутую веревку,  конец  которой  сразу
исчез под водой.
     - Еще бы немного,  и я бы выбился из сил,  - сказал Макшеев, переводя
дух после гонки. - Если бы не жаль было заряда, следовало бы пустить этому
уроду пулю в спину за такие штуки.
     - Мы уплыли далеко от палатки,  - заметил Каштанов. - Теперь придется
грести против течения. Давайте я сяду на весла, а вы отдыхайте.
     Переменились местами,  взяли на  буксир пойманную лодку и  потянулись
вверх по воде.
     - Глубокой  стала   наша   речка,   -   сказал  Макшеев,   пытавшийся
подталкивать лодку багром,  но  не доставший дна,  которое было на глубине
двух метров.  - Недаром в ней появились такие крупные животные. Теперь нам
ради  предосторожности придется  вытаскивать лодки  на  ночь  и  во  время
экскурсий на берег.
     Тихо подвигаясь вверх по  реке,  обе лодки плыли по темной воде между
двумя зелеными стенами кустов и деревьев, образовавших непроницаемую чашу.
Иные кусты,  подмытые рекой,  наклонились и спускали свои ветки в воду. На
крупных  ярко-красных  цветах  какого-то  незнакомого  вьющегося  растения
качались красивые большие бабочки и жужжали пчелы.
     Вода  журчала  под  носом  лодок,   весла  мирно  плескали,  из  чащи
доносилось щебетанье и пение птиц.  Макшеев склонился над бортом и смотрел
в воду, следя за рыбами, которые появлялись и исчезали в глубине.
     - Как хороша здесь природа,  если наблюдать ее с лодки!  -  промолвил
он.  - А сойдешь на берег - не проберешься через чащу, не ступишь ни шагу,
не наткнувшись на какого-нибудь ядовитого или хищного зверя. Просто трудно
поверить,  что после многодневной борьбы со льдами, туманами и метелями мы
плывем по  реке,  текущей по  внутренней поверхности нашей  Земли.  И  так
близко от  этих  льдов природа,  напоминающая девственные леса  Африки или
Южной Америки.  Интересно бы знать,  под какой широтой Северной Америки мы
сейчас находимся.
     - Это  нетрудно определить,  если  проложить на  карту  наш  маршрут,
начиная от ледяного вала. Я думаю, что мы еще только под морем Бофора, под
очень высокими широтами или  в  лучшем случае под тундрой северного берега
Аляски.  Там  чертовский  холод,  льды,  белые  медведи,  а  здесь  пышная
растительность, тигры, гиппопотамы, змеи.
     В  это  время Макшеев увидел в  воде  ясное отражение солнца,  быстро
поднял голову и воскликнул:
     - Ба,   красное   солнышко  наконец   показалось  на   чистом   небе!
Смотрите-ка!
     Путешественники,  привыкшие видеть  Плутон  только  сквозь более  или
менее густую пелену тумана или облаков, еще не имели представления о цвете
неба и  настоящем виде этого светящегося ядра Земли.  Теперь же эта пелена
разрывалась,  образуя кучевые облака,  в  промежутках между которыми видно
было чистое небо,  но  не голубое,  как над внешней поверхностью Земли,  а
темно-синее.
     В  зените  стоял  Плутон,  диаметр  которого казался  немного  больше
видимого солнечного.
     Это подземное, или <внутриземное>, светило в общем напоминало солнце,
светящее перед  закатом  или  вскоре  после  восхода  через  толстый  слой
атмосферы.  На  его диске можно было различить довольно много темных пятен
различной величины.
     - Это центральное светило,  или настоящее ядро нашей Земли, находится
уже  в  последней стадии  своего  горения,  представляя потухающую красную
звезду.  Еще немного - и оно потухнет! На внутренней поверхности воцарится
мрак  и  холод,  и  вся  эта  пышная жизнь постепенно погибнет,  -  сказал
Каштанов.
     - Хорошо,  что мы успели забраться сюда и  изучаем ее!  -  воскликнул
Макшеев.  - Немного позже нам бы пришлось вернуться вспять - мы бы увидели
только черную ночь впереди.
     - Ну, я сказал <немного> в геологическом смысле. В переводе на земные
годы  это,  может  быть,  равносильно целым  тысячелетиям,  так  что  наши
отдаленные потомки  будут  иметь  еще  возможность изучать эту  внутреннюю
поверхность и даже колонизировать ее.
     - Благодарю покорно!  Переселиться в страну,  осужденную на гибель во
мраке вечной ночи!



ТРОПИЧЕСКАЯ ГРОЗА

     Так в оживленной беседе незаметно прошло время, и обе лодки причалили
к месту стоянки,  где Папочкин и Громеко ожидали уже с ужином. Поросенок в
вареном и жареном виде,  приправленный диким луком, собранным ботаником на
холме,  оказался очень вкусным.  Сообща решили,  что впредь нужно обращать
больше внимания на съедобные плоды,  коренья и  травы,  чтобы сделать пищу
разнообразнее.  Все овощные и  мучные консервы были оставлены в юрте,  и с
собой  из  припасов взяты  только  чай,  сахар,  кофе,  немного  сухарей и
приправы,  как соль,  перец,  экстракты.  Охота и рыбная ловля должны были
доставлять главную  часть  пищи,  которую  продукты  местной  флоры  могли
улучшить.
     На  время  сна  вблизи  палатки развели большой костер и  по  очереди
караулили,  потому  что  встреча с  тигром  заставляла опасаться нападения
хищников.  Каждый  караульный действительно слышал в  близком лесу  разные
шорохи,   треск,   взлеты  и   крик  испуганных  птиц,   а  Генерал  часто
настораживался и ворчал.
     На  следующий день в  первые часы плавания местность сохраняла тот же
хар