я картина:
в  те  дни,  когда  Плутон  меркнет и  воцаряются красноватые сумерки,  из
кратера поднимается дух зла, похожий на исполинского птеродактиля, носится
над  этими горами и  над пустыней,  оглашая воздух своим воем,  купается в
волнах горячего озера,  отдыхает на  черных высоких скалах,  любуясь своим
царством...
     Осмотрев местность и  заметив  наиболее удобный пункт  для  спуска  в
кратер,  разведчики пошли к  озеру,  выбирая более прямой путь от  главной
вершины, чтобы отправиться на следующий день вчетвером за серой.



ЭКСКУРСИЯ В КРАТЕР САТАНЫ

     На  следующий  день  все  четверо  отправились  к  главному  вулкану,
захватив с  собой на  всякий случай одно  ружье,  немного жареного мяса  и
сладкого тростника.  Остальное имущество можно было  оставить у  озера под
наблюдением Генерала,  так  как полное отсутствие животных здесь позволяло
надеяться на его невредимость.
     Путь  шел  сначала через низкие горные черные холмы и  гряды потоков,
потом по  склону главного вулкана вдоль огромного потока,  начинавшегося у
бреши кратера.  Через полчаса добрались до нее и  начали спускаться вглубь
по  глыбам  застывшей  лавы,   представлявшим  нечто  вроде  лестницы  для
исполинов.
     Спуск  продолжался  полчаса  и   привел  на   дно  кратера,   которое
представляло площадку с засохшей,  растрескавшейся черной грязью,  прежде,
очевидно,   покрытой  водой  исчезнувшего  озерка.   За   площадкой  круто
поднималась  противоположная  стена,  густо  покрытая  белыми,  желтыми  и
красными  налетами и  натеками.  В  желтых  налетах  нетрудно было  узнать
самородную серу в  виде мелких и  крупных кристаллов,  сидевших в пустотах
лавы или покрывавших ее поверхность нетолстым слоем.
     Вынув охотничьи ножи, путешественники принялись соскабливать налеты и
отделять более крупные кристаллы, складывая добычу в свои заплечные мешки.
Когда последние были наполнены,  оказалось, что в каждый поместилось около
шестнадцати килограммов.
     - Шестнадцать килограммов серы  дают  свыше  одиннадцати тысяч литров
сернистого газа,  -  заметил Каштанов, - а шестьдесят четыре - почти сорок
пять тысяч литров. Я думаю, что этого достаточно для муравейника.
     - Больше мы не можем унести,  -  сказал Папочкин.  -  У  нас есть еще
ружья и некоторые запасы, а тащить это все на себе придется два дня.
     - Кое-что можно навьючить на Генерала,  - предложил Макшеев. - Он уже
поправился,   сегодня  целый  день  отдыхает  и   унесет  на  своей  спине
килограммов тридцать.  До  озера  под  гору  мы  эти  тридцать килограммов
донесем, поэтому наберем еще серы, чтобы хватило.
     Позавтракав  и  отдохнув,  путешественники  набрали  еще  килограммов
тридцать,  которые Макшеев поместил в свою рубашку, сделав из нее мешок. В
одной из трещин наскребли также горсть поваренной соли.
     Во время отдыха Каштанов полулежал,  прислонившись к стене кратера, и
внезапно ощутил резкие удары, доносившиеся из глубины горы.
     <Неужели вулкан не потух?> - подумал он.
     Но,  не  имея опыта в  изучении действующих вулканов,  он  не  придал
значения этим звукам и даже не сказал о них своим товарищам.
     Когда же  сбор  второй партии серы был  окончен и  все  четверо опять
уселись на дне кратера, чтобы отдохнуть перед подъемом и спуском с тяжелым
грузом на плечах, Каштанов вспомнил о звуках и приложил ухо к скале. Удары
слышались еще яснее, и ощущалось даже легкое дрожание утесов.
     - Я,  может быть, ошибаюсь! - воскликнул он, вскочив со своего места.
- Но  мне  кажется,  что нам здесь мешкать нечего:  в  недрах вулкана идет
какая-то работа. Уж не готовится ли он к извержению? Послушайте сами!
     Приложив ухо  к  стенке кратера,  все убедились в  справедливости его
слов.
     - Может быть,  извержение и не состоится;  может быть, оно произойдет
через неделю пли  через месяц,  но  я  не  поручусь,  что оно не  случится
сегодня! - заявил профессор.
     - Совершенно верно, и сидеть на дне кратера нечего, тем более что нам
предстоит нелегкий подъем до его края, - согласился Громеко.
     Взвалив  тяжелые мешки  на  плечи,  путешественники полезли вверх  по
лестнице исполинов.  Но  подъем с  ношей шел не  так скоро,  как спуск,  и
только через час они были наверху.  Оглянувшись назад,  они убедились, что
их поспешность была вполне своевременна:  со дна кратера поднимался топкий
столб желтоватого дыма, в воздухе запахло серой и хлором.
     Содрогание стенок кратера уже настолько усилилось,  что ощущалось под
ногами.  Нужно было торопиться,  потому что с  минуты на минуту извержение
могло  начаться взрывом  лавовой пробки,  закупорившей жерло  кратера.  Не
теряя времени,  путешественники начали спускаться по  той  же  дороге,  по
которой пришли,  и через два часа были у озера,  где соскучившийся Генерал
приветствовал их радостным лаем и визгом.
     Впрочем,  вулкан не  торопился начинать свою  деятельность.  Над  его
вершиной  виднелся  только  тонкий  столб  буроватого дыма,  поднимавшийся
вертикально на огромную высоту и там рассеивавшийся.
     У озера не слышно было подземных ударов, и все было спокойно.
     Когда все сгрузили мешки с серой возле остального имущества, Папочкин
спохватился,  что забыл свое ружье в кратере или на вершине,  где два раза
останавливались для  отдыха.  Заявив об  этом товарищам,  он  сказал,  что
вернется сейчас к вулкану за ружьем.
     - У нас есть еще три ружья,  а в муравейнике четвертое запасное,  так
что  можно  обойтись  без  оставленного  и  незачем  подвергаться еще  раз
опасности, которой мы избегли, - заметил Каштанов.
     - Вулкан  только  дымит,   -  твердил  зоолог,  очень  любивший  свою
двустволку,  отличавшуюся верным боем, и огорченный своей забывчивостью. -
Пока вы отдыхаете, я успею сбегать.
     - Спускаться в  кратер дымящегося уже  вулкана нельзя,  потому что вы
задохнетесь от ядовитых газов.  А наиболее вероятно, что вы оставили ружье
именно на дне кратера.  Следовательно, ваша затея все равно невыполнима, -
убеждал Каштанов.
     - Нет,  я  вспоминаю,  что скорее всего оставил ружье на краю кратера
еще перед спуском, чтобы не таскать его напрасно вниз и вверх по скалам. А
добежать до края кратера не так уж долго и опасно, - твердил зоолог.
     - Извержение может начаться каждую минуту. Не знаю даже, благоразумно
ли мы поступаем,  оставаясь до завтра на берегу этого озера -  не лучше ли
подальше уйти от вулкана?
     Но все очень устали от восхождения и спуска с тяжелой ношей на спине.
Вид вулкана не  внушал особых опасений,  а  озеро находилось на расстоянии
около двух километров по  прямой линии от  кратера,  то  есть сравнительно
далеко, и можно было надеяться, что его берегам непосредственная опасность
не  может  угрожать;   поэтому  решили  ночевать  у   озера,   рассчитывая
присутствовать хоть при начале такого грандиозного явления, как извержение
вулкана.
     Но  тишина  продолжалась только  часа  четыре.  Спящие  внезапно были
разбужены страшным грохотом и  колебаниями почвы.  Им  показалось,  что их
подбросило в воздух и что они падают в озеро.
     Все вскочили на ноги, испуганно озираясь; почва дрожала под ногами, и
деревья на берегу озера раскачивались в разные стороны.
     Вершина  вулкана была  окутана густой  завесой черного дыма,  которую
прорезали, подобно молниям, раскаленные камни, выбрасываемые из кратера.
     Извержение началось.
     - Где же Папочкин?  -  воскликнул Макшеев,  заметивший, что их только
трое.
     - Не  сбросило ли  его толчком в  озеро?  Он  лежал ближе всех к  его
берегу, - предположил Громеко.
     Но  поверхность воды  была  покрыта  только  иголкой рябью,  очевидно
обусловленной сотрясением почвы.  Круговых волн, которые указывали бы, что
в воду только что свалилось тяжелое тело, не было видно.
     - Не убежал ли он с перепугу вниз по долине?
     - А  не  ушел ли  он все-таки к  кратеру за своим ружьем?  -  заметил
Каштанов.
     Последнее  предположение показалось наиболее  правдоподобным,  потому
что зоолог отличался упрямством. Он, очевидно, подождал, пока его товарищи
уснули, и отправился к вулкану.
     Когда все призывы и поиски вокруг озера оказались тщетными,  пришлось
признать, что зоолог ушел за ружьем.
     - Хорошо,  если он еще не дошел до вершины вулкана,  когда извержение
началось, - заметил Каштанов. - В противном случае он несомненно погиб.
     - Что же нам делать? - воскликнул Макшеев. - По-моему, нужно бежать к
нему на помощь!
     - Подождем некоторое время,  -  предложил Громеко. - До дна кратера и
обратно три  -  четыре часа хода.  Если он  ушел в  девять,  как только мы
уснули, он через полчаса или час должен вернуться.
     - А за это время ход извержения покажет, можно ли подняться к кратеру
без крайнего риска.
     - Но ведь это ужасно -  сидеть бездеятельно на место и ждать,  вместо
того чтобы спешить на помощь товарищу!
     - Да, это ужасно, но мы можем спасти его только в том случае, если он
еще не дошел до кратера и только ранен упавшим камнем. Если же он оказался
на  вершине или в  самом кратере во время взрыва,  то он безусловно погиб,
если не  от  камней,  то  от  газов.  Пытаясь теперь проникнуть на вершину
вулкана,  мы  товарища не  спасем,  а  рискуем  судьбой  всей  экспедиции.
Смотрите, что там делается!
     Последние слова  Каштанов произнес при  виде  огромного облака паров,
вырвавшихся из кратера вулкана.



ПРОБУЖДЕНИЕ ВУЛКАНА

     Через  несколько секунд  раздался оглушительный грохот,  словно  гора
разлетелась на  части или  взлетела на  воздух.  Облако промчалось вниз по
склону,  чудовищно разрастаясь вверх и  в  стороны и  превращаясь быстро в
лилово-черную тучу или целую стену туч, которые клубились, перемешивались,
свивались,  озаряемые ослепительными молниями. Эта стена неслась по склону
со скоростью поезда,  и  через несколько минут ее конец был уже у подножия
вулкана, а верхний край поднимался, клубясь, гораздо выше его вершины.
     - Это  совсем напоминает страшное извержение Лысой  горы  на  острове
Мартиника, погубившее в мае тысяча девятьсот второго года город Сен-Пьер с
его  двадцатью  семью  тысячами  жителей  в  течение  нескольких минут!  -
воскликнул Каштанов.  -  Эта  туча,  так  называемая жгучая,  или палящая,
состоит  из   страшно  сжатых  и   перегретых  водяных  паров   и   газов,
переполненных горячим пеплом,  и  несет  не  только  мелкие  камни,  но  и
громадные глыбы.
     - Наше счастье,  что туча направилась не к озеру, а в другую сторону,
иначе нас постигла бы участь жителей Сен-Пьера! - заметил Громеко.
     - Да, она, очевидно, воспользовалась той же брешью в крае кратера, по
которой прошли и  мы,  и поэтому направилась на юго-восток,  по последнему
потоку лавы.
     - Что же будет дальше? - спросил Макшеев.
     - Эти  палящие  тучи  могут  повторяться через  известные  промежутки
времени - часы или дни, а затем появится лава.
     - Но  могут  ли  следующие тучи  направиться в  другую  сторону,  чем
первая, - например, к нам?
     - Если край кратера не изменился при страшном взрыве,  сопровождавшем
выход первой тучи из жерла,  то и следующие тучи,  скорее всего,  сохранят
направление первой. В противном случае, они пойдут по новому пути.
     - Следовательно, могут направиться и в пашу сторону?
     - Конечно,  но пока мы будем надеяться,  что этого не случится,  и до
поры до времени мы здесь в сравнительной безопасности.
     Во   время  этой  беседы  туча,   расползаясь  в   стороны,   закрыла
значительную часть восточного склона горы, но двигалась вниз уже медленнее
и  росла главным образом вверх.  Все три путешественника стояли безмолвно,
созерцая ужасное и величественное зрелище.
     И  вдруг  из-за  гребня  ближайшего холма  подножия вулкана  появился
Папочкин.  Он  бежал  стремглав  без  шапки,  с  развевающимися  волосами,
перепрыгивая через глыбы,  заграждавшие ему дорогу. Его товарищи бросились
ему навстречу,  засыпая вопросами.  Но он так запыхался от быстрого бега и
волнения,  что не мог говорить. Только отлежавшись в тени деревьев у озера
и  проглотив несколько чашек холодного чаю,  он пришел в себя и начал свой
рассказ:
     - Несмотря на ваши убеждения,  я  решил сходить за ружьем к  вулкану,
который казался мне  мало угрожающим.  Я  надеялся,  что ружье осталось на
одном из двух привалов,  сделанных нами во время подъема,  или,  в крайнем
случае,  на вершине.  Я  дождался,  пока вы крепко уснули,  и около десяти
часов ушел  налегке,  взяв  только несколько стеблей тростника.  На  месте
первого привала ружья не  оказалось,  а  так как вулкан не  усиливал своей
деятельности, я полез дальше. Но ружья не было и на месте второго привала.
Я   поднялся  уже  очень  высоко,   и  до  вершины  оставалось  не  больше
полукилометра. Проклятый вулкан по-прежнему слабо дымил, и возвращаться не
хотелось.
     Я уже поднимался к бреши в крае кратера,  и мне казалось,  что я вижу
свое  ружье,  прислоненное к  глыбе  лавы  в  сотне  шагов впереди,  когда
внезапно  раздался  сильный  грохот  и  из  жерла  выбросило  массу  дыма,
поднявшегося вверх.  Я остановился в нерешительности. Идти дальше было уже
опасно,  а повернуть назад -  обидно,  когда до ружья было так близко.  Но
посыпавшиеся  сверху  мелкие  камни   и   комья   грязи  вывели  меня   из
нерешительности.  Они сыпались градом вокруг меня,  и один ком так саданул
меня по плечу, что я вскрикнул; должно быть, он набил мне здоровый синяк -
я с трудом двигаю рукой. С минуты на минуту можно было ждать нового взрыва
и  бомбардировки более  крупными и  раскаленными камнями.  Я  побежал вниз
быстро,  как  только было  возможно на  неровном пути.  Через полкилометра
раздался второй  взрыв,  после  которого вершина вулкана скрылась в  дыму.
Порывом ветра унесло мою шляпу; вокруг меня опять начали падать камни, а я
все  бежал и  бежал.  Последний страшный взрыв,  когда я  был  недалеко от
подножия, бросил меня со всего размаха на землю, и я чуть не вывихнул себе
руки.  Поднявшись,  я  увидел эту  ужасную тучу и,  собрав последние силы,
побежал, боясь, что она меня догонит и задушит.
     - Да,  вы счастливо избегнули ужасной опасности!  -  сказал Каштанов,
когда зоолог окончил свой рассказ.
     - И  в  наказание за  свое  упрямство потеряли шляпу  и  устали,  как
ломовая лошадь! - прибавил Громеко.
     - Будем рады, что наш товарищ вернулся, и обсудим, что делать дальше,
- заметил Макшеев.
     - Нужно  уходить подальше от  этого  ужасного вулкана!  -  воскликнул
Папочкин.
     - Да вы разве в состоянии идти сейчас?  Вы еще не успели отдохнуть от
вчерашней ходьбы и  прибавили к ней новую.  Ложитесь и спите,  часа два мы
можем подождать.
     - А  не  лучше ли нам действительно отодвинуться подальше от вулкана,
хоть на два - три километра? - предложил Макшеев. - Его соседство начинает
становиться опасным, а мы находимся у самого подножия вулкана.
     Громеко также  поддержал это  мнение.  Решили  отойти на  поверхность
черной  пустыни вблизи  края  ущелья,  где  озерная котловина переходила в
долину  ручья.   С  этого  пункта  можно  было  наблюдать  дальнейший  ход
извержения  вулкана.   Наполнили  жестянку  водой,   навьючились  серой  и
припасами.  Два мешка серы приспособили в виде вьюка на Генерала,  который
сначала протестовал и  пытался сбросить тяжелый груз,  но потом смирился и
поплелся потихоньку рядом с людьми,  вместо того чтобы рыскать по сторонам
в поисках какой-нибудь поживы.
     Из  озерной котловины поднялись по  невысоким уступам на  поверхность
черной пустыни,  по которой прошли километра два,  и  остановились у  того
места,   где   ущелье   расширялось  в   долину.   Извержение  как   будто
приостановилось,   первая  жгучая  туча  уже  рассеивалась,  вершина  горы
очистилась от дымовой завесы,  и из кратера поднимался только тонкий столб
черного дыма.  Рассмотрев вулкан  в  бинокль,  Каштанов заметил,  что  его
вершина  претерпела некоторое  изменение во  время  первых  взрывов:  край
кратера  с  восточной стороны  понизился,  и  вершина  казалась  срезанной
наискось.
     Понемногу все путешественники задремали, расположившись вокруг мешков
с  серой на  голой поверхности пустыни.  Так прошло часа три,  когда снова
страшный грохот разбудил спящих и приковал их взоры к вулкану.  Из кратера
опять вырвалась зловещая туча и  понеслась вниз по склону,  но в  этот раз
прямо на  северо-восток,  к  котловине озера.  Каштанов следил по часам за
движением тучи,  разраставшейся,  как и первая,  в высокую и широкую стену
серо-лилового цвета.  Через  четыре минуты после  взрыва стена надвинулась
уже на озеро и скрыла его от взоров наблюдателей.
     - Туча двигается со  скоростью курьерского поезда,  около шестидесяти
километров в час! - воскликнул Каштанов.
     - Какое счастье, что мы ушли оттуда!
     - Да,  путь  тучи  изменился градусов на  восемьдесят против  первого
направления, - очевидно, вследствие разрушения краев кратера.
     - А  что было бы,  если бы  мы остались у  озера?  -  поинтересовался
Папочкин.
     - На   основании  наблюдений,   сделанных  экспедицией,   снаряженной
Французской академией наук для изучения Лысой горы на  Мартинике,  я  могу
сказать, что мы были бы обожжены и задушены в атмосфере перегретого пара с
пеплом,  составляющего главную массу  тучи,  или  были  бы  убиты камнями,
которые в  изобилии несутся в  ней.  Она  переносит даже глыбы в  четыре -
шесть кубических метров на несколько километров от вулкана.  На своем пути
туча уничтожает все:  животных,  растения,  и после нее остается пустыня -
голая полоса горячего пепла, больших и малых камней, обгоревших деревьев и
почерневших трупов.
     - Что же могло сделаться с озером?
     - Оно завалено горячим пеплом, камнями, вышло из берегов и превратило
ручей,  который  из  него  течет,  в  грязный  и  горячий поток,  вероятно
кратковременный...
     В  это время жгучая туча пронеслась через котловину озера и поднялась
на  черную  пустыню  километрах в  двух  от  того  места,  где  находились
путешественники.  Несмотря на такое расстояние,  люди почувствовали жгучее
дыхание  тучи  в  виде  сильного  и  горячего вихря,  который  заставил их
броситься на  землю и  закрыть лицо руками и  одеждами.  Они пролежали так
около  получаса,  обливаясь  потом,  пока  не  установилось  равновесие  в
атмосфере.
     Подняв  головы,  они  увидели  над  пустыней длинную и  высокую стену
клубов  белого  и  серого  пара,  которая  тянулась  в  одну  сторону  еще
километров на десять дальше места, где они находились, и поднималась вверх
на полторы тысячи метров. Воздух все еще был удушливый и горячий.
     - Уйдемте  подобру-поздорову подальше от  этого  ужасного вулкана!  -
воскликнул Громеко.  -  Кто знает,  не  вздумает ли он выбросить следующий
заряд прямо в нашу сторону?
     - Да,  мы уже испытали,  как трудно стало дышать в двух километрах от
края тучи. Можно себе представить, каково было бы нам в ее объятиях!
     Собрав свое  имущество,  путешественники пошли по  пустыне на  север,
постепенно приближаясь к долине речки,  куда они намеревались спуститься в
первом удобном месте.  Но когда они подошли к краю долины и бросили взгляд
вниз,   оказалось,  что  спокойный  чистый  ручеек  превратился  в  бурный
грязно-белый поток,  вышедший из  своего русла и  бешено мчавшийся по  дну
долины, уничтожая растительность берегов.
     - Стоит ли  спускаться вниз?  -  спросил Каштанов своих товарищей.  -
Идти по  ровной пустыне легче,  чем по песчаному дну долины,  а  пить воду
ручья, переполненного грязью, теперь уже нельзя.
     Все согласились продолжать путь по  пустыне и  спуститься в  низовьях
долины, где склоны были более изрыты оврагами. Шли недалеко от края обрыва
и  время от времени подходили к нему,  чтобы взглянуть вниз.  Бурный поток
через  час-другой  после  второго извержения начал  уже  убывать и  вскоре
совершенно иссяк.