аботать  нижними
конечностями, а они - верхними.
     - Сумеют ли они идти по следам похитителей? Впрочем, попробуем.
     Макшеев окликнул плывших в  лодках.  Когда они причалили,  он показал
Каштанову  и  Папочкину следы  насекомых и  некоторое время  шел  с  ними,
наблюдая,  как они будут разбираться в  этих следах.  Потом он  и  ботаник
забрались в лодки и взялись за весла.
     Местность сохраняла все  тот же  характер.  Вдоль берега моря тянулся
песчано-галечный пляж шириной в сотню-другую шагов,  заливаемый, очевидно,
волнами во  время  сильных бурь.  Его  окаймляла сплошная стена  хвощей  и
папоротников,  в  которой только изредка показывалась узкая брешь -  сухое
русло,  подобное осмотренному накануне. На песке под лучами солнца грелись
игуанодоны,  убегавшие в  лес при приближении людей и  лодок.  На  море по
временам появлялись плезиозавры и плавали,  грациозно изогнув шеи,  словно
огромные  черные  лебеди.  Над  лесом  нередко  пролетали  летучие  ящеры,
высматривавшие, нет ли поживы на берегу моря.
     Часа через два после того,  как Макшеев и  Громеко забрались в лодки,
впереди  показались  красноватые  холмы,   доходившие  до  берега  моря  и
прерывавшие стену  леса.  Здесь  оказалось более глубокое и  широкое сухое
русло,   уходившее  в  глубь  страны,  отделяя  окраину  леса  от  холмов,
представлявших скопление  мелкого  красноватого песка.  Следы  похитителей
поворачивали вверх по руслу,  и  пешеходы крикнули плывшим в  лодках,  что
нужно причалить к берегу.
     Убедившись, что похитители действительно свернули с морского берега в
глубь страны, путешественники начали совещаться.
     Им приходилось теперь, бросив лодки, продолжать преследование пешком.
     Но  за  целый день экскурсии,  ходьбы,  хлопот и  волнений они сильно
устали; кроме того, Генерал был еще слишком слаб. Поэтому решили отдохнуть
несколько часов на берегу моря, дававшего прохладу, на которую нельзя было
рассчитывать вдали от воды в этот ужасно душный и знойный день.
     Вытащив лодки  на  берег,  быстро  развели костер,  поджарили мясо  и
сварили чай; Генералу сделали опять холодные компрессы.
     Подкрепив свои силы,  трое легли спать прямо на  песке,  а  четвертый
остался на  карауле,  так  как  нужно было  принять меры  предосторожности
против нападения ящеров и таинственных насекомых.
     Три   часа   прошли   благополучно.   Последнее  дежурство  досталось
Каштанову.  Он  лежал  на  песке,  почти  у  самого  берега,  размышляя  о
дальнейшей судьбе экспедиции,  которая станет печальной в случае,  если не
удастся отбить  свое  имущество  у  похитителей.  Мало-помалу под влиянием
невыносимой духоты он начал дремать и  вдруг  проснулся  от  кошмара:  ему
приснилось,  что  на  него  навалился  исполинский  ящер и огромным липким
языком лижет его лицо.
     В ужасе,  со стоном,  он раскрыл глаза и увидел прямо над собой морду
Генерала, положившего одну лапу ему на грудь и жалобно визжавшего.
     Верный пес не напрасно разбудил Каштанова.  Подняв голову,  последний
увидел,   что   горизонт  на   севере  совершенно  потемнел:   надвигалась
тропическая гроза,  уже  испытанная  путешественниками на  реке  Макшеева.
Доносился беспрерывный грохот, и темная стена туч беспрестанно разрывалась
яркими молниями.
     Терять время было некогда - нужно было уходить дальше от берега моря,
которое могло разбушеваться не на шутку.
     Каштанов разбудил спящих.  Решили бежать в  холмы,  потому что в лесу
было  не  менее  опасно,  чем  на  берегу моря.  Лодки  потащили с  собой,
опасаясь, что волны смоют и унесут их.
     Поднявшись на гребень первой гряды холмов,  в  которых Каштанов сразу
признал морские дюны*,  путешественники увидели,  что  за  ней открывалась
глубокая долина,  параллельная берегу моря и совершенно бесплодная,  как и
оба склона гряды.  Везде виднелся тот же красноватый песок,  который пылал
под лучами Плутона, еще не скрытого грозной тучей.
     _______________
          * Д ю н ы - холмы и гряды  сыпучего  песка  на  плоских  берегах
     озер, морей  и  рек,  где  песок,  принесенный  водой,  по  высыхании
     подхватывается ветром, накопляется у препятствий и  образует  высокую
     гряду.

     В  этой  долине  путешественники решили  переждать грозу.  Перевернув
лодки дном вверх,  они укрылись под ними.  Это была их единственная защита
от  ливня,  так  как  непромокаемые плащи были похищены,  как и  остальная
одежда.
     Гроза не заставила себя долго ждать. Сине-багровый вал надвинулся уже
на половину неба.  Плутон скрылся,  быстро темнело,  и первые порывы ветра
пронеслись над  долиной,  срывая с  гребня дюн струйки песку.  Дюны словно
задымились,  воздух наполнился горячим песком и сделался еще удушливее. Но
вот налетел и ураган.  Каштанову,  выглянувшему из-под лодки,  показалось,
что вся первая гряда дюн поднялась в воздух и ринулась в долину.  Песчинки
сыпались целыми потоками на лодки. Лес хвощей, который был виден в широком
устье долины,  трепетал под  напором бури.  Стройные стволы хвощей гнулись
почти до земли,  ветви извивались в  воздухе,  словно пряди зеленых волос;
летели сорванные верхушки,  сучья,  стебли.  Сумрак то  и  дело  исчезал в
ослепительных вспышках молний, после чего казался еще гуще. Гром гремел не
умолкая.
     Но  вот  по  лодкам забарабанили крупные капли дождя и  полил ливень,
сразу  очистивший воздух от  песка и  пыли.  Хотя  ветер еще  бушевал,  но
намокший  песок  уже   не   поднимался  в   воздух.   Несмотря  на   массы
низвергавшейся воды,  со  склонов дюн  стекали только  небольшие и  быстро
исчезавшие ручейки, так как песок жадно поглощал воду.
     Быстро   промчалась   гроза.   Плутон   начал   проглядывать   сквозь
разрозненные тучи. Дождь кончился, и путешественники хотели вылезти из-под
лодок,  где им приходилось полулежать в духоте.  Но не тут-то было - лодки
нельзя было  приподнять,  они  были  придавлены кучами песку,  нанесенного
бурей и намоченного водой, под тяжестью которого их дно прогибалось.
     - Мы арестованы под лодкой!  -  воскликнул Папочкин.  -  Помогите нам
освободиться!
     - Мы  сами арестованы!  -  ответил Макшеев,  сидевший с  Каштановым и
Генералом под другой лодкой.
     - Что вы думаете делать?
     - Собираемся вырыть себе проход в рыхлом песке под бортом лодки.
     - Идея! Мы сделаем то же самое.
     Некоторое время  все  было  тихо,  только  слышалось пыхтение  людей,
рывших себе ход в песке, словно кроты.
     Затем из-под носа одной лодки выполз на животе грязный и  встрепанный
Макшеев,  вслед за ним Каштанов и  наконец Генерал,  а из-под второй лодки
показались зоолог и ботаник.
     Потом пришлось освобождать лодки от наваленного на них песка и тащить
их вниз по долине к сухому руслу. Но, добравшись до русла, путешественники
остановились в изумлении: здесь катила свои бурные, желтовато-красные воды
большая речка,  по которой нельзя было плыть,  но и вброд перейти ее также
было невозможно.
     - Продолжать  преследование  невозможно!   -   огорченно   воскликнул
Громеко. - Придется ждать, пока не сбежит вода.
     - Это не так страшно,  - заметил Макшеев. - Гораздо печальнее то, что
вода в  русле и дождь повсюду уничтожили следы похитителей,  и мы не будем
знать, куда они направились.
     - Эх,  зачем мы только сделали привал! - с досадой сказал Папочкин. -
До ливня мы, наверно, успели бы отмахать десяток километров и, может быть,
добрались бы уже до убежища грабителей.
     - Ну,  сделанного не  вернешь!  Я  полагаю,  что  искать это  убежище
придется  недолго.  Не  могли  же  они  тащить  наши  вещи  целые  десятки
километров, - утешал Каштанов.
     Вода в  русле убывала на  глазах путников,  и  через полчаса остались
только лужи в углублениях почвы.
     - В путь! Вода скатилась! - сказал Макшеев.
     - Но  что же  мы будем делать с  лодками?  Не тащить же их за собой в
глубь страны неизвестно сколько километров! - сказал Каштанов.
     - Придется  их  оставить  вблизи  моря,   но  только  нужно  спрятать
как-нибудь от тех же таинственных грабителей.
     - Закопаем их в песок, - предложил Громеко.
     - Хорошая мысль!  Песок  рыхлый,  и,  хотя  придется работать руками,
другого выхода нет.



ЦАРИ ЮРСКОЙ ПРИРОДЫ

     Зарыв лодки,  путешественники направились вверх по руслу,  в  котором
вода  уже  не  текла.  Но  большие лужи и  липкая глина местами заставляли
вылезать на  тот  или  другой берег.  Шли  осторожно,  зорко поглядывая по
сторонам  и   держа  ружья  наготове  на   случай  неожиданной  встречи  с
похитителями.  Слева от  русла тянулся тот же  лес хвощей,  папоротников и
пальм, тогда как справа одна за другой возвышались гряды красноватых голых
дюн. Убежище грабителей могло быть как в лесу, так и среди дюн.
     Через некоторое время наткнулись на что-то темное, лежавшее в русле и
полузанесенное песком и илом; откопали его и увидели перед собой огромного
черного муравья,  тело которого достигало около метра в длину, голова была
немного  меньше  человеческой,  а  скрюченные в  предсмертной борьбе  лапы
оканчивались острыми когтями.
     - Вот царь природы юрского периода! - воскликнул Каштанов.
     - Если их  колонии или общежития так же населены,  как муравейники на
земной поверхности,  нам придется иметь дело с тысячами врагов,  -  сказал
Папочкин.
     - Да, врагов хищных, умных и беспощадных! - прибавил Громеко.
     В это время Генерал, который плелся позади и иногда ложился отдыхать,
подошел ближе.  Увидев мертвого муравья,  он  с  остервенением бросился на
пего, издавая злобное ворчанье.
     - Эге,  узнаешь,  брат, одного из тех, кто тебя искусал! - воскликнул
Макшеев, удерживая собаку.
     Немного далее встретили труп  второго муравья,  а  потом и  третьего.
Очевидно,  ливень застиг некоторых похитителей еще в  пути,  и вода унесла
их.
     - Эти  черные  дьяволы  перемочили и  перепортили все  наши  вещи!  -
воскликнул в отчаянии Громеко.
     - Да,  сомнительно,  чтобы  у  них  хватило ума  расставить палатку и
спрятаться в нее вместе с вещами! - подтвердил Папочкин.
     - Я  думаю,  что они добрались в свое жилище раньше ливня,  -  заявил
Макшеев.  -  Ведь нужно вспомнить, что они двинулись в путь гораздо раньше
нас, а мы еще в двух местах отдыхали по нескольку часов.
     Прошли еще километра два в молчании.  За руслом лес начал редеть, и в
нем появились многочисленные тропинки.  На песчаных грядах,  особенно же в
долинах между ними,  уже  видна была  растительность:  кусты,  пучки трав,
мелкие хвощи.
     Вдруг  Макшеев  остановился и  указал  своим  спутникам на  ближайшую
долину между двумя грядами,  где  по  песку двигались два темных тела,  то
тащившие, то катившие какой-то белый шар.
     - Муравьи?
     - Очевидно! Что же они тащат? У нас ничего круглого и белого не было.
     - Нашли какую-то другую добычу.
     - Не отобьем ли мы ее у них?
     - Нет, лучше спрячемся и затем пойдем по их следам - они приведут нас
к муравейнику.
     - Только держите Генерала, чтобы он не бросился на них.
     Путешественники отошли  немного  назад  и  укрылись за  опушкой леса.
Вскоре  из-за  кустов в  устье  долины показались муравьи,  катившие перед
собой по песку большой белый предмет яйцевидной формы.
     - Неужели яйца этих муравьев так велики? - спросил Макшеев.
     - Нет,  это  скорее яйцо  какого-нибудь летающего ящера,  которое они
стащили и катят в свое жилище, - сказал Папочкин.
     - А как вы думаете, эти яйца ящеров съедобны?
     - Почему же нет? Едят ведь яйца черепах, почему не съесть яйцо ящера?
     - Это нужно принять во внимание,  -  заметил Громеко.  -  Теперь, при
скудости нашей пищи и  необходимости беречь заряды,  яичница была бы очень
кстати.
     - Для такого огромного яйца нужна соответствующая сковорода,  которой
у нас нет.
     - Обойдемся и  маленькой!  Пробьем в  яйце  дырочку с  одной стороны,
перемешаем палочкой желток  и  белок,  подсыплем соли  и  будем  брать  на
сковороду сколько нужно.
     - Но у нас вообще-то сковороды нет - муравьи утащили нашу кухню.
     - А я и забыл.  Но нельзя ли устроить сковороду из яичной скорлупы, -
осторожно отрезать верхушку яйца и в ней жарить?
     - На чем же? У нас нет масла.
     - Есть сало игуанодона.
     Пока  охотники обменивались этими кулинарными соображениями,  муравьи
докатили яйцо до берега русла и  остановились в  нерешительности,  так как
берега его  были обрывисты.  Сбросить яйцо с  обрыва было нетрудно,  и  на
мягком песке оно бы не разбилось, но поднять его на ту же высоту на другом
берегу казалось слишком трудной задачей для муравья.
     Насекомые между тем бегали вокруг яйца и вдоль обрыва, шевеля сяжками
и касаясь ими друг друга, очевидно советуясь.
     Затем один спустился в русло, осмотрел противоположный берег, постоял
перед  ним,   словно  в  раздумье,   наконец  побежал  вдоль  него,  часто
останавливаясь и осматривая обрыв.
     Шагах  в  пятидесяти дальше  он  нашел  менее  крутое место,  которое
показалось ему  подходящим для устройства спуска.  Он  и  начал устраивать
его, работая передними ногами и челюстями отрывая глыбы земли и оттаскивая
их в сторону.
     Второму муравью,  оставшемуся у яйца на карауле, скоро надоело ждать,
он также спустился в русло и побежал по следам товарища, который был скрыт
от него поворотом берега.
     - Не стащить ли нам яйцо, оставленное муравьями? - предложил Громеко.
     Эта мысль сначала понравилась, но затем возникли некоторые сомнения.
     - Во-первых,  они могут заметить нас,  и мы преждевременно выдадим им
свое присутствие;  во-вторых,  не найдя оставленного яйца,  они начнут его
искать в  окрестности,  а  мы,  вместо того  чтобы  идти  по  их  следам к
муравейнику, будем прятаться в кустах и потеряем время, - заявил Каштанов,
отвергая предложение ботаника.
     Но  в  это  время Папочкин заметил в  той  же  долине между песчаными
грядами еще одну пару муравьев, которые катили второе яйцо.
     - Теперь, пожалуй, ваши доводы - не трогать первое яйцо - отпадают, -
сказал он.
     - Ну, тогда скорее за работу!
     Макшеев  и  Громеко перебежали русло,  подняли вдвоем  яйцо,  имевшее
полметра в поперечнике, и перенесли его в свое убежище на опушке.
     Затем Макшеев рукой осторожно затер следы ног в русле,  которые могли
указать муравьям, если они были достаточно умны, куда делось яйцо.
     Вскоре в русле показались оба муравья, бежавшие к оставленной добыче.
Взобравшись на  берег и  не найдя яйца,  они начали бегать взад и  вперед,
подбегали друг к другу, шевеля сяжками и, очевидно, находясь в смущении.
     В это время в устье долины показались муравьи,  катившие второе яйцо.
Увидев их,  первые кинулись им навстречу и -  очевидно,  предположив,  что
вторые похитили их добычу, - начали ее отнимать.
     Началась свалка:  муравьи привстали на четырех задних ногах, поднимая
переднюю пару и стараясь вцепиться челюстями в шею противника и перегрызть
ее.  В  пылу  борьбы одна пара приблизилась к  берегу русла и  свалилась с
обрыва.  При  падении  один  муравей  очутился на  другом,  воспользовался
удобной минутой и почти откусил голову соперника.
     Оставив последнего,  он  побежал на помощь товарищу,  изнемогавшему в
борьбе; вдвоем они быстро одолели врага и покатили яйцо к руслу.
     Путешественники следили с  большим интересом за  боем,  но  никак  не
могли решить,  которая пара муравьев одержала верх,  потому что  всех этих
насекомых совершенно нельзя было отличить друг от друга.
     Победившие муравьи остановились у берега русла,  посовещались,  затем
скатили в него яйцо и покатили его вверх.
     В  нескольких местах,  где  противоположный берег  казался  им  более
низким,  они останавливались и пробовали поднять яйцо наверх.  Но их когти
были недостаточно сильны, чтобы пробить твердую скорлупу, яйцо скользило в
их лапах и падало назад.
     Добравшись до  того  места,  где  в  береге русла был  выкопан спуск,
муравьи  заметили его,  осмотрели и  сделали попытку втащить яйцо  наверх,
подпирая его своими туловищами.  Это им удалось, и они покатили его дальше
по  тропинке,  уходившей в  глубь леса.  На  основании действий этой  пары
приходилось думать, что победили вторые муравьи.
     Теперь оставалось идти по тропинке вслед за муравьями.  Но,  не зная,
как  далеко придется еще  идти,  нужно было  сначала разделаться с  яйцом,
отнятым у  муравьев;  нести его было тяжело,  а  катить по  лесу неудобно.
Поэтому быстро  развели огонь  в  яме,  выкопанной в  песке,  испекли яйцо
целиком  вкрутую,  разделили на  части,  а  из  скорлупы сделали несколько
тарелок и сковороду.
     После ужина путешественники пошли в  глубь леса по  тропинке,  хорошо
вытоптанной,  но узкой и неудобной.  На высоте одного метра от земли ветви
хвощей сплетались так, что приходилось ползти или идти согнувшись; по всей
вероятности, только муравьи пользовались этой тропой.
     Через полчаса лес начал редеть; муравьиная тропа часто раздваивалась,
пересекалась другими,  и  Макшееву приходилось тщательно высматривать след
яйца,  в  то время как Каштанов вел глазомерную съемку,  чтобы иметь карту
местности, населенной их врагами.
     - Странно, что мы до сих пор в лесу не встретили ни одного муравья, -
сказал Каштанов.
     - Они,  вероятно,  имеют определенные часы для отдыха и сна, а другие
животные не смеют приближаться к муравейнику.
     Но вот впереди показался широкий просвет.  Очевидно,  лес кончился, а
на  поляне  за  ним  мог  быть  муравейник.  Поэтому  нужно  было  удвоить
осторожность.  Зоолог и ботаник остались с Генералом, а Каштанов и Макшеев
отправились на разведку.
     Дойдя до края леса, они остановились под защитой последних деревьев и
начали  осматривать  местность.  Лес  сменялся  обширной  поляной,  вернее
пустырем,  почти  совершенно лишенным  растительности,  -  только  кое-где
торчали объеденные стебли.  Среди этого пустыря,  недалеко от опушки леса,
возвышался огромный  плоскоконический холм,  метров  двенадцати вышиной  и
более ста метров в  поперечнике,  состоявший из  наложенных друг на  друга
древесных стволов.
     При помощи бинокля можно было различить,  что стволы расположены не в
беспорядке,  а  по  известной системе,  образуя  сложную,  хотя  и  грубую
постройку. Во многих местах на различной высоте темнели входные отверстия,
по муравьев нигде не было видно - они, несомненно, спали.
     Пустырь был замкнут со всех сторон лесом, возвышенностями и дюнами, и
муравьи являлись единственными хозяевами его.  В его западной части, вдоль
подножия дюн,  вероятно,  протекал ручеек,  судя по полосе зеленой травы и
кустов, резко выделявшихся на желтом фоне песка.



КАК ПРОНИКНУТЬ В МУРАВЕЙНИК

     Осмотрев местность,  Каштанов и  Макшеев вернулись к своим товарищам,
чтобы обсудить дальнейшие шаги.
     - Напасть на  спящий муравейник нетрудно,  -  сказал Каштанов,  -  но
будет ли это целесообразно -  не знаю.  Нам ведь неизвестно, в какой части
этого огромного сооружения сложены наши вещи, мы легко можем заблудиться в
лабиринте ходов.
     - Внутри,  наверно,  темно,  а  у  нас нет ни свечей,  ни фонарей,  -
заметил Папочкин.
     - Можно устроить факелы -  я  видел в лесу смолистые деревья,  годные
для этой цели, - заявил Громеко.
     - Идя  с  огнем,  мы,  несомненно,  разбудим муравьев и  подвергнемся
нападению,  которое  должно  кончиться печально для  всех  нас,  -  сказал
Макшеев.
     - Да,  их,  должно быть,  сотни,  если не тысячи,  и сколько бы мы ни
уложили выстрелами и  ножами,  в  конце концов нас  все-таки  загрызут или
зажалят до смерти.
     - Но  что же  нам делать?  -  пробормотал Каштанов.  -  Мы  не  можем
отказаться от своих вещей: они необходимы нам для обратного пути.
     - А  если поджечь муравейник с одной стороны?  Муравьи начнут спасать
свои запасы, и в том числе наши вещи, которые вытащат наружу.
     - Прежде всего