й
вперед>. Но в это время гребец, бывший совсем близко, закричал:
     - Ради бога, возьмите меня на борт.
     Машину  застопорили,  и  байдара  подплыла  к  борту;  спустили трап.
Незнакомец  быстро  взобрался  на  палубу,   снял  свою  меховую  шапку  с
наушниками и, обращаясь к членам экспедиции, радостно произнес;
     - Благодарю вас, теперь я спасен!
     Это был рослый,  широкоплечий человек,  с  загорелым лицом,  голубыми
глазами и всклоченной светлой бородой.  Ветер трепал его рыжеватые волосы,
вероятно давно уже не стриженные.  Он был одет по-чукотски и  в левой руке
держал небольшой, но, по-видимому, очень тяжелый кожаный мешок.
     Труханов подошел к нему, протягивая руку, и сказал:
     - Вы, очевидно, потерпели кораблекрушение?
     При звуках русской речи лицо незнакомца просияло.  Он  оглядел быстро
всех членов экспедиции,  поставил свой мешок на палубу и  начал поочередно
пожимать всем руки, говоря второпях по-русски:
     - Я  с  радостью вижу,  что вы мои соотечественники!  Я ведь русский,
Яков Макшеев из  Екатеринбурга.  Вот счастье-то:  и  судно встретил,  и  к
русским попал!  Я открыл на чукотском берегу золотой прииск. Запасы пищи у
меня кончились и поневоле пришлось бросить его. Я плыву уже второй день на
юг в надежде выбраться в жилые места. Дайте мне, пожалуйста, поесть, я уже
два дня питаюсь только морскими ракушками.
     Труханов,  сопутствуемый остальными путешественниками,  повел  нового
пассажира в  кают-компанию,  где  ему  предложили холодную закуску и  чай,
чтобы он несколько подкрепился в ожидании обеда, который еще не был готов.
Уплетая за обе щеки, Макшеев рассказал историю своих приключений:
     - Я  по профессии горный инженер и  последние годы работал на золотых
приисках в  Сибири и  на  Дальнем Востоке.  По  натуре я  непоседа,  люблю
путешествовать,  знакомиться с  новыми местами и,  когда в  прошлом году я
услышал от местных жителей,  что, по слухам, на Чукотке имеется золото, то
решил отправиться туда на поиски его.  По правде говоря,  меня влекло туда
не  столько  золото,   сколько  желание  ознакомиться  с  этим  отдаленным
малоизвестным краем.  В  сопровождении двух  местных жителей,  вызвавшихся
составить мне компанию,  я  отправился в  путь и благополучно высадился на
чукотский берег, где мне вскоре удалось найти богатую золотоносную россыпь
и намыть много золота. Так как запас продовольствия у нас был ограничен, а
я  намерен был  остаться там  еще  на  некоторое время,  я  отправил своих
спутников в  ближайшее селение чукчей за продуктами,  но они до сих пор не
вернулись, хотя прошло уже больше месяца с момента их отбытия.
     Когда  Макшеев  кончил  свой  рассказ,  Труханов  объяснил  ему,  что
<Полярная звезда> не торговое судно и что, торопясь на север, они не могут
везти его в какой-нибудь порт.
     - Мы можем только передать вас на встречное судно, - закончил он.
     - Но  если ваше судно не  торговое,  то  чем же оно занимается,  куда
держит курс?
     - Оно  везет  русскую полярную экспедицию,  членов которой вы  видите
перед собой, и направляется в море Бофора.
     - Ну  что же,  придется мне,  видно,  до  поры до времени поплавать с
вами,   если  вы  не  захотите  высадить  меня  в  качестве  Робинзона  на
необитаемый остров!  - засмеялся Макшеев. - Но я рассказал вам, что у меня
ничего нет, кроме того, что на мне: ни белья, ни приличной одежды, ничего,
кроме презренного металла, который даст возможность расплатиться с вами...
     - Об этом не может быть и разговора,  -  прервал его Труханов.  -  Мы
помогли соотечественнику выпутаться из  беды и  очень рады этому.  Белья и
одежды у  нас  достаточно,  вы  почти  одного роста со  мной  и  такого же
телосложения.
     Макшееву отвели свободную каюту,  где он  мог умыться,  переодеться и
сложить  свое  золото.  Вечером  он  присутствовал в  кают-компании уже  в
преображенном  виде  и   развлекал  путешественников  рассказами  о  своих
приключениях.  Новый пассажир произвел на всех самое приятное впечатление,
и,  когда  он  удалился спать,  Труханов обратился к  членам  экспедиции с
вопросом:
     - Не  пригласить  ли  нам  его  в  свою  среду?   Это,   по-видимому,
энергичный,  крепкий и  бывалый человек с приятным общительным характером,
который будет полезен во всяком случае и при всяких обстоятельствах.
     - Да,  и  вполне культурный,  несмотря на свою тяжелую жизнь в диких,
малообитаемых местах, - заметил Каштанов.
     - Знает  эскимосский язык,  что  может пригодиться на  предполагаемой
земле, которая если населена, то эскимосами, - прибавил Громеко.
     - Пожалуй,  и  в самом деле я предложу ему участвовать в экспедиции с
вашего общего согласия,  -  закончил беседу Труханов,  - или лучше подожду
несколько дней,  все равно ему деваться некуда,  и  мы познакомимся с  ним
поближе.
     На  другое утро,  по просьбе Макшеева,  <Полярная звезда> свернула со
своего курса в  устье большой губы Святого Лаврентия,  на  северном берегу
которой находился его  золотой прииск.  Он  хотел захватить свое  скромное
имущество и,  кроме того,  предложил Труханову разобрать и  увезти с собой
небольшой  домик,  который  мог  пригодиться  экспедиции  при  зимовке  на
разыскиваемой земле.  Этот домик с  кладовой при нем состоял из  тщательно
пригнанных друг  к  другу частей,  так  что  за  несколько часов мог  быть
разобран и погружен на судно.  <Полярная звезда> причалила к берегу, и вся
команда вместе с  пассажирами взялась за работу.  К  полудню домик был уже
погружен на палубу, и судно продолжало свой путь на север.



В ПОИСКАХ НЕИЗВЕСТНОЙ ЗЕМЛИ

     Поздно вечером,  когда незаходящее уже  солнце катилось красным шаром
на  северном горизонте,  <Полярная звезда>  вышла  из  Берингова пролива в
Ледовитый океан.
     Вдали, на западе, виднелся северо-восточный конец Азии - мыс Дежнева,
на крутых откосах которого алели освещенные солнцем многочисленные снежные
поля. Путешественники послали последний привет негостеприимному безлюдному
берегу, все-таки составлявшему часть родной земли.
     На востоке можно было различить в легком тумане оставшийся уже позади
мыс  Принца Уэльского.  Впереди море  было  почти свободно ото  льдов.  За
последнее время  господствовали южные  ветры,  которые совместно с  теплым
течением вдоль  американского берега пролива угнали большую часть льда  на
север,  -  это  было  очень  благоприятное обстоятельство для  дальнейшего
плавания.
     Когда на  следующее утро  наши  путешественники вышли на  палубу,  на
западе уже не видно было земли.  На востоке земля оставалась в виду -  это
были берега Аляски со скалистыми мысами Лисберн и Надежды, ограничивавшими
с севера залив Коцебу.
     Ветер был попутный, и, распустив паруса, <Полярная звезда> неслась по
волнам,  словно  огромная чайка.  По  временам попадались ледяные  поля  и
небольшие  айсберги,   которые,   слегка   покачиваясь,   медленно  плыли,
подгоняемые ветром, на северо-восток.
     Когда берега Аляски начали скрываться на горизонте, Макшеев, стоявший
вместе с остальными пассажирами у борта, воскликнул:
     - Прощай,   бывшая   русская  земля   -   драгоценность,   подаренная
американцам!
     - Как так?  - удивился Боровой. - Насколько помню, наше правительство
продало Соединенным Штатам эту унылую страну.
     - Да,  продало за семь миллионов долларов.  А  знаете ли вы,  сколько
янки уже выручили из этой унылой страны?
     - Ну, столько же или, может быть, вдвое!
     - Вы  жестоко ошибаетесь!  Одного  золота  они  вывезли из  Аляски на
двести миллионов долларов.  А кроме золота, еще полностью не исчерпанного,
там есть серебро, медь, олово и каменный уголь, который начинают добывать.
Потом пушнина,  большие леса по  Юкону.  Строят железную дорогу,  по Юкону
ходят пароходы.
     - Ну,  нам  жалеть нечего!  -  заметил Труханов.  -  У  нас и  Аляска
осталась бы  в  таком же первобытном состоянии,  как Чукотская земля,  где
тоже есть и золото, и уголь, и пушнина, а толку от всего этого никакого.
     - До  поры до  времени,  -  возразил Каштанов,  -  свободное развитие
России вообще задавлено самодержавием. Но переменится правительство, и мы,
может быть,  начнем работать в  крупных масштабах,  и  тогда Аляска нам бы
очень пригодилась.  Владея ею и  Чукотской землей,  мы бы командовали всем
севером Тихого океана,  и  ни один американский хищник не смел бы сунуться
сюда;  а  теперь  они  чувствуют  себя  хозяевами в  Беринговом море  и  в
Ледовитом океане.
     - И  даже в  Чукотской земле!  -  с  горечью добавил Макшеев.  -  Они
снабжают чукчей товарами и  выменивают у  них на  спирт пушнину,  моржовую
кость, шкуры.
     На  следующее утро земли не было видно,  и  <Полярная звезда> плыла с
уменьшенной скоростью по морю,  казавшемуся безбрежным,  несмотря на льды,
которые белели со  всех сторон.  Впереди на  горизонте стоял густой туман.
Ветер  ослабел,  по  временам шел  крупный снег,  и  тогда горизонт быстро
суживался,  а  судно замедляло ход;  температура воздуха была  только +0,5
градуса.  Около  полудня проглянуло солнце и  позволило определить широту,
которая  оказалась  70ь3'.  Таким  образом,  <Полярная  звезда>  благодаря
попутному ветру  и  почти свободному морю  за  тридцать шесть часов успела
пройти  треть  расстояния между  выходом  из  Берингова пролива и  берегом
искомой земли.
     Следующие  два   дня   эти   благоприятные  условия  сохранялись,   и
путешественники оказались уже под широтой 73ь39'.  Но к  вечеру четвертого
дня плавания по  морю Бофора льды быстро сгустились,  и  судну приходилось
уже лавировать тихим ходом в узких промежутках между ледяными полями.
     На  всем этом пути не встретили никаких судов;  очевидно,  время года
было слишком раннее для  китобоев.  Когда это выяснилось,  Труханов заявил
Макшееву:
     - Как видите,  Яков Григорьевич,  мы  китобоев не  встретили,  и  вам
волей-неволей  придется  остаться на  <Полярной звезде>  в  качестве моего
гостя.   Или  вы,   может  быть,  предпочтете  принять  участие  в  санной
экспедиции, если мы найдем искомую землю?
     - Как ни  приятно ваше общество,  -  возразил Макшеев,  -  но  сидеть
полгода или  год  без  дела на  судне среди льдов мне  будет тяжело.  А  в
экспедиции я приму участие с большим удовольствием и, думаю, не без пользы
для нее.  Я  опытен в  ходьбе на лыжах,  в  езде на собаках и беру на себя
вместе с Иголкиным заботу о них.  Могу также готовить пищу,  вести съемку,
помогать  профессору Каштанову  в  геологических наблюдениях.  Как  горный
инженер, я кое-что смыслю в геологии.
     - В  таком случае я  считаю вопрос решенным и  очень рад,  что состав
экспедиции увеличивается одним энергичным и  опытным человеком,  -  сказал
Труханов.
     Условия  участия  Макшеева  установили очень  быстро,  а  вечером  он
показал Каштанову коллекцию горных пород Аляски и Чукотки,  захваченную им
с прииска.
     Профессор просмотрел ее с  большим интересом и  убедился в  серьезной
подготовке Макшеева, который мог сделаться хорошим помощником в работе.
     Ночью пришлось простоять несколько часов на  месте.  При полном штиле
туман сгустился до  того,  что в  десяти шагах ничего не  было видно,  все
словно потонуло в жидком молоке. <Полярная звезда> остановилась у большого
ледяного поля, и все, кроме вахтенных, спокойно спали.
     Утром  туман  начал  слегка расползаться и  клубиться под  дуновением
северного  ветерка.  Приготовились к  продолжению  плавания.  Ветер  скоро
засвежел, туман постепенно исчезал, уносимый на юг, ледяные поля зашуршали
и тоже пришли в движение.
     Впереди открылся довольно свободный проход,  и  <Полярная звезда> под
парами опять поплыла на  северо-северо-восток,  но медленно,  во избежание
столкновения со  льдами и  чтобы  иметь  возможность быстрой остановки или
поворота в ту или другую сторону.
     Весь вечер и до полуночи шли вперед то медленно,  то довольно быстро.
Но затем солнце,  светившее с  полудня,  хотя и  с перерывами,  скрылось в
пелене тумана на  северном горизонте,  вскоре надвинувшегося на  <Полярную
звезду>. Эта ночь была менее спокойна, чем предыдущая: дул легкий северный
ветер, ледяные поля двигались, напирали друг на друга, трещали и ломались.
Клубившийся туман не  позволял различать путь,  приходилось большей частью
стоять на  месте и  быть все время настороже,  чтобы не оказаться зажатыми
между большими льдинами.
     Утром северный ветер усилился, туман разогнало, но зато льды пришли в
сильное  движение,   и   день  прошел  в   большом  напряжении.   Капитану
потребовалась  вся  его  опытность,  чтобы  пробиваться  медленно  вперед,
лавируя между полями, отступая, поворачивая то направо, то налево. Матросы
с  длинными баграми стояли у  обоих  бортов,  чтобы  отталкивать судно  от
напиравших на него льдин. К счастью, окраины ледяных полей были уже сильно
поломаны,  айсберги отсутствовали,  и  только  иногда гряды  мелкого льда,
нагроможденные местами на полях, представляли более серьезную опасность.
     Ночью в  борьбе со  льдами пришлось принять участие всем  пассажирам,
чтобы дать матросам возможность поочередно отдыхать.  Тумана не было,  дул
довольно свежий норд,  и  судно  продвигалось вперед.  Утром заметили стаю
каких-то птиц, пролетевших на север, и двух медведей, гулявших по большому
полю в километре от судна. Это были признаки близости земли.
     Определение  широты  около  полудня  дало  75ь12'5''.  Следовательно,
несмотря на  льды,  <Полярная звезда> за трое суток успела продвинуться на
север на 1ь33'.
     Когда  капитан  проложил  на  карте  курс  судна,   Труханов  заметил
собравшимся вокруг стола членам экспедиции:
     - До  сих  пор  нам везет чрезвычайно!  В  тысяча восемьсот семьдесят
девятом году <Жаннетта>,  вышедшая подобно <Полярной звезде> из  Берингова
пролива, все лето билась во льдах, не проникнув даже до семьдесят третьего
градуса северной широты,  и  в  начале сентября была  окончательно затерта
немного северо-восточнее острова Врангеля.  А  мы  в  четверо с  половиной
суток без особых затруднений успели пробиться за семьдесят пятый градус.
     - Теперь до  земли можно добраться и  пешком,  если льды окончательно
преградят нам плавание,  -  сказал капитан.  -  Я полагаю, что осталось не
более восьмидесяти или ста километров.



ЗЕМЛЯ ФРИТЬОФА НАНСЕНА

     В  тот  же  день  поздно вечером северный горизонт против обыкновения
очистился от тумана и туч,  и, когда солнце спустилось почти до горизонта,
на алом фоне неба можно было различить отдаленную мелкозубчатую цепь.
     - Это,   несомненно,  земля!  -  воскликнул  капитан,  наблюдавший  в
подзорную трубу.  -  Ледяные поля не имеют таких очертаний, и, кроме того,
на белом фоне видны многочисленные темные пятна!
     - И  она ближе,  чем мы  думали!  Мне кажется,  что до  нее не  более
пятидесяти - шестидесяти километров, - заметил Макшеев.
     - Итак,  полярный материк  существует,  и  наша  экспедиция снаряжена
недаром! - с удовлетворением сказал Труханов.
     Все были возбуждены видом земли и долго не ложились спать. Отсутствие
тумана  дало   возможность  видеть  редкое  зрелище:   полуночное  солнце,
прокатившись огненным шаром  над  гребнем  отдаленной горной  цепи,  снова
начало постепенно подниматься выше.
     <Полярная звезда> всю ночь и все утро подвигалась вперед,  пробираясь
по-прежнему через  более  или  менее  густые льды.  В  полдень определение
широты указало,  что  за  сутки судно опять подвинулось на  север почти на
полградуса.
     Под  вечер  солнце,   светившее  с  утра  почти  без  перерыва,   что
представляло большую редкость в этих широтах,  скрылось за тучами.  Вскоре
все небо заволокло,  и разыгралась метель,  словно глубокой зимой.  Мелкий
снег слепил глаза, все скрывалось в белесоватой мгле. Сильного волнения на
этом море,  густо покрытом льдами,  ветер не мог развести, но ледяные поля
пришли в  движение,  сталкивались друг с другом,  и на их краях вздымались
торосы из  нагроможденных одна  на  другую льдин,  достигавшие четырех или
даже  шести  метров  вышины.   Положение  судна  было  опасное.  Пришлось,
оставаясь под  парами,  стоять почти на  месте,  отбиваясь ото  льдов,  то
подвигаясь немного вперед,  то отступая назад. Все были наготове, и только
благодаря специальной конструкции корпуса судно выдерживало страшный напор
льдов.
     Наконец  <Полярной звезде>  удалось  забраться в  большую  выемку  на
восточной стороне огромного ледяного поля, защищенную от непосредственного
нажима, где судно и провело спокойно остаток ночи.
     К  полудню метель  утихла,  солнце проглянуло и  позволило определить
широту. К всеобщему неприятному изумлению, оказалось, что норд угнал судно
вместе со  льдами на  юг.  Но  этот же ветер вместе с  тем сильно разбил и
разъединил ледяные поля,  так  что  за  следующие два  дня при пасмурной и
тихой  погоде  <Полярная звезда> довольно легко  пробивала себе  дорогу и,
несомненно, значительно подвинулась на север.
     Земля должна была находиться близко,  судя по тому,  что лот, который
до  сих  пор в  море Бофора показывал неизменно глубины пятьсот -  семьсот
морских сажен,  теперь встретил дно уже на восьмидесяти саженях. Очевидно,
тут начиналась уже континентальная подводная платформа полярного материка.
Но вследствие пасмурной погоды,  низко стлавшихся туч и  моросившего дождя
эту близкую землю совершенно не было видно.
     К  вечеру того же  дня,  2  июня,  лот  показал только двадцать сажен
глубины и впереди болели сплошные льды. Судно двигалось тихим ходом, чтобы
не  наткнуться на  мель,  которая была очень возможна вблизи земли.  Ночью
пришлось постоять несколько часов,  потому  что  густой  туман  совершенно
скрыл окрестности.
     Утром поднялся восточный ветер,  туман рассеялся,  и  оказалось,  что
<Полярная звезда>  находится недалеко  от  края  ледяной  стены  метров  в
двадцать  вышиной,  которая  тянулась на  восток  и  на  запад  до  самого
горизонта.
     - Это,  вероятно,  барьер из материкового льда, опоясывающий полярную
землю совершенно так же,  как и вокруг Южного полюса,  -  заметил Труханов
столпившимся на палубе членам экспедиции.
     Так  как место было неудобное для высадки санной партии,  судно взяло
курс на  восток в  надежде встретить бухту или разрыв в  барьере,  который
позволил бы взобраться на поверхность льда.  Лот показал шестнадцать сажен
глубины,  и можно было думать, что ледяная стена лежит своим основанием на
дне моря.
     Идти очень близко вдоль стены было небезопасно,  так  как  нередко от
отвесной  или  даже  нависшей  массы  льда,   рассеченной  многочисленными
трещинами,  отрывались более  или  менее крупные глыбы и  падали с  глухим
шумом в  воду.  По некоторым трещинам,  расширенным в  глубокие,  но узкие
ущелья-каньоны, низвергались каскадами ручейки.
     Плавание шло медленно.  Приходилось обходить мели и ледяные поля, так
что за  сутки подвинулись только километров на  сорок.  Но  в  этот день к
вечеру впереди показался длинный выступ,  как  будто  стена  выдвигалась к
югу,  меняя свое  направление.  Когда же  <Полярная звезда> подошла ближе,
оказалось,  что  этот выступ представлял не  лед,  а  скалистый мыс  самой
земли.
     За   ужином  в   кают-компании  обсуждался  вопрос,   как   окрестить
новооткрытую землю,  и  было  решено назвать ее  Землей Фритьофа Нансена в
честь  великого исследователя полярных морей  и  стран.  Мыс,  несмотря на
протесты Труханова, назвали его именем, как организатора экспедиции.
     Перед самым мысом ледяная стена отступала немного на север, благодаря
чему получалась бухта небольшая,  но достаточно глубокая, чтобы можно было
произвести высадку санной партии.
     Всю  ночь  на  судне  кипела работа.  Нужно было  спешить,  пользуясь
благоприятной погодой.  Южный ветер мог надвинуть ледяные поля к  берегу и
забить ими бухту.  Все принимали участие в выгрузке бага