рустнули суставы.
     Вчера, после очередной высадки на Черную луну, он засиделся в баре с Грином, - тем самым сержантом, что играл на гитаре в памятный день его первого пробуждения на борту "Иглы".
     Откинув легкое одеяло, Денис встал.
     До сбора оставалось полчаса. Он специально так запрограммировал таймер, чтобы не маяться перед десантом. Когда времени в обрез, и оглянуться не успеешь, а тебя уже запихивают в капсулу. Больше всего Денис не любил томительного ожидания перед операцией.
     На подносе, что по сигналу таймера выдал бытовой автомат, уже остывал кофе. Одеваясь, Денис сделал несколько глотков, чувствуя, как после вчерашнего в голове что-то жужжит, но от кофе сразу стало легче.
     Через десять минут он вышел из лифта на десантной палубе и пошел прямо в скафандровый отсек Там уже облачались в броню несколько офицеров. Грин был туг же. Увидев Дениса, он широко улыбнулся своим покалеченным ртом. Пеноплоть на его обожженном лице, мягко говоря, не отличалась качеством, но сержанта это, похоже, не смущало. Вообще, он произвел на Дениса самое благоприятное впечатление своим здоровым юмором.
     В первый день знакомства, когда они в ожидании десантирования оказались в соседних капсулах и лежали, словно куколки огромных бронированных насекомых, в специальных ложементах спускаемого модуля, Грин первым завел разговор. Покосившись на Дениса, который украдкой поглядывал в его сторону, он забавно взвизгнул моторчиком укрепленной на месте глаза видеокамеры и, криво усмехнувшись, вдруг сказал, каким-то чудом дотянувшись пальцами в броне до своего лица:
     - Пеноплоть, мать ее... Чешется!
     Денис не выдержал и улыбнулся. В первый раз после собственной реанимации.
     - Все спрашивают: почему не пересадил с задницы, - тем временем продолжал Грин, уставившись в низкий потолок десантного модуля, словно разговаривал сам с собой или рассуждал вслух. - А я им отвечаю: не могу, люблю ее слишком, чтобы уродовать. Пусть лучше морда некрасивая, зато зад цел, верно?!
     Денис с трудом оторвал руку в броне и задрал над бортом открытой капсулы большой палец.
     - А у тебя чего не хватает, лейтенант? - поинтересовался Грин.
     - Половины мозгов... - ответил Денис, которому вдруг передалась жизнерадостность сержанта.
     Из соседних камер послышался одобрительный гогот.
     Так состоялось их знакомство. Теперь они вместе вот уже десятый раз подряд спускались на эту чертову луну искать иголку в стоге сена...
     ... Техники, что контролировали процесс экипировки, помогли Денису надеть тяжелую, снабженную псевдомускулами и эзоскелетом броню, в которой без поддержки сервомоторов он едва мог передвигать ноги, и, быстро прогнав на тестере все системы, помогли ему доковылять до открытой рампы десантного модуля.
     Там уже ждали десять похожих на яйцеобразные гробы десантных капсул.
     - Готовность! - коротко бросил старший техник. Нажав несколько кнопок подле рампы, он резво выпрыгнул наружу.
     Десантный створ начал подниматься.
     Внутри модуля вспыхнул красный предупреждающий свет.
     - Начинаю отсчет! - раздался в коммуникаторах бесцветный голос пилота, и тотчас колпаки капсул пошли вниз. Еще секунда, и с сухим лязгом сработали замки, намертво замуровав десантников в бронированной скорлупе.
     Денис постарался расслабиться и прикрыл глаза.
     Наконец пол под ним дрогнул. На мгновение в груди возник холодок, это пилот оторвал тяжелый аппарат от стартовой плиты и повел его в шахту электромагнитной катапульты.
     - Внимание! - раздался по сети его голос. - Десять секунд! Подберите животы, парни!
     Удар катапульты, как его ни жди, пришел внезапно. Тело в тяжелой броне дернулось внутри кокона, и туг же наступила невесомость.
     - Поехали, мать твою!.. - произнес кто-то из десантников.
     Номинально у группы не было командиров. Каждый из них имел свою задачу и работал автономно.
     Перелет от висящего на орбите крейсера до самой Черной луны длился едва ли несколько минут.
     Пол под десантными капсулами опять задрожал, и продолговатые трехметровые цилиндры вдруг начали соскальзывать с ложементов, двигаясь по специальным направляющим в хвостовую часть модуля, где уже открывался, обнажая звездную бездну, зев десантной рампы. Одна за другой капсулы выскальзывали из модуля и начинали падать к поверхности безжизненного, лишенного атмосферы шара планеты.
     Денис старался дышать глубоко и ровно. Несмотря на отсутствие атмосферы, высадка в тяжелых скафандрах, осуществляемая с низкой орбиты, оставалась достаточно рискованным мероприятием. Капсулы с десантниками падали вниз по широкой дуге, образуя цепь с равными промежутками в несколько километров. С таким интервалом они и будут двигаться, прочесывая очередной квадрат, когда достигнут поверхности.
     На высоте трех километров заработали реактивные двигатели капсул.
     Когда они сожгли свой ресурс, до пепельно-серой поверхности луны оставалось не больше двухсот метров, а скорость падения замедлилась до трех метров в секунду.
     Капсула Дениса внезапно лопнула по шву, развалившись на две половинки, как скорлупа удачно расколотого ореха, и тотчас автоматически включились ранцевые двигатели его скафандра.
     Он сгруппировался, ожидая хлесткого, подрубающего ноги удара. При первой высадке его здорово тряхнуло, и это ощущение оказалось не из приятных...
     Теперь, на десятый раз, получилось более гладко. Денис приземлился, взметнув вокруг себя облако серого реголита; тонко взвыли стабилизирующие сервомоторы брони, помогая ему устоять на ногах, он пошатнулся и выпрямился.
     - Ноль второй. Порядок! - отрапортовал он, делая первый шаг.
     Справа и слева, приблизительно в километре, клубилась, оседая, серая пыль.
     Грин и Белявский. Темных фигур в камуфлированной под пыль броне не различить, но Денис знал, что они там. Отсутствие сигнальных маяков говорило о том, что с ними тоже все в порядке.
     Не задерживаясь больше, он включил привод и пошел вперед, чуть покачиваясь из стороны в сторону.
     Перед глазами полз унылый ландшафт планетоида.
     Во время предыдущих высадок он вдоволь налюбовался им. Луна вызывала у него недоумение, но Денис держал его при себе.
     То, что планетоид был сожжен, не подлежало сомнению, но сотни тысяч тонн серой пыли, размазанные по остекленевшему базальтовому ложу, как-то не вязались в понятии Велехова с тем, что он видел в других местах после орбитальных бомбежек. Слишком ровен слой измельченного в пыль шлака. Нигде ни воронок, ни уничтоженной бомбардировкой техники и сооружений, только крейсер флота Колоний торчит посреди самого большого кратера, словно его специально притащили сюда в качестве какого-то свидетельства.
     "Фрайг его разберет... что тут было... - не без раздражения подумал Денис, выпуская маркерный автомат. - Получили по зубам, а теперь темнят..."
     Сверившись с приборами, он повернул, пересекая условную зону сегодняшнего поиска. Почему-то Дениса не покидало подспудное ощущение какой-то фальшивости, ненатуральности всего происходящего вокруг.
     Причем это оказалось связано не с заданием, а с самой луной.
     Словно он уже бывал тут в далекомпрошлом и видел этот планетоид совсем другим. Вот опять... Накатило...
     В тяжелом бронированном шлеме с массой закрепленных на нем датчиков даже головой толком не тряхнуть, чтоб отогнать навязчивое наваждение. Он как будто начал впадать в транс... Ноги под напором псевдомускульной энергии машинально передвигались в такт взвизгиванию моторов, а Денис все глубже и глубже погружался в омут каких-то страшных, нечеловеческих воспоминаний...
     ... Над изломанным пиками гор горизонтом всходил ослепительный шар звезды.
     Это была она, Черная луна, в ее первозданном виде. Безвоздушное пространство рождало четкие, угольно-черные тени. Линии терминатора змеились повсюду, делая поверхность луны то пятнистой, то полосатой. Линия света, линия тьмы. Все как в жизни...
     Денис больше не чувствовал тяжкого, ограничивающего движения веса брони.
     Он плыл. Как рыба в аквариуме. "Шаранг... Опять эти миражи..." - Мысль, принадлежащая Денису Велехову, вдруг показалась далекой, размазанной и чужой.
     Толстый, наполненный прозрачной водой шар из армированного стекла выступал над поверхностью планетоида. Его выпуклые стенки искажали перспективу.
     Денис уже не был самим собой. Он плавал внутри этого шара, чувствуя себя абсолютно свободно... Он знал, что приплыл сюда полюбоваться восходом обреченного солнца. В последний раз...
     - Ноль второй!.. Отклоняешься от курса! - прорвался в его затуманенный видением разум ровный, оцифрованный голос следящего компьютера "Иглы". - Проверь телеметрию!
     Наваждение истончилось, рассыпалось болезненной, звенящей радугой осколков.
     Он остановился как вкопанный, но сервомоторы не смогли отреагировать столь же адекватно, и тело в броне по инерции дернуло вперед. Потеряв равновесие, Денис упал, подняв вокруг себя клубы серой пыли.
     И тотчас в его коммуникаторе раздался встревоженный вопрос Грина, словно тот все это время стоял поодаль и пристально наблюдал за ним:
     - Денис, с тобой все в порядке? Помощь нужна? Он лежал, глядя сквозь лицевой щиток в черноту неба.
     - Нормально... - машинально выговорили его губы. - Сбился с шага...
     А перед глазами уже плыл, заслоняя звезды, обтекаемый контур космического корабля.
     Чужого корабля... И в то же время такого знакомого, до щемящей боли в груди...
     Денис бессильно закрыл глаза.
     Это становилось выше его сил. Пребывание в двойственной реальности изматывало его, но он боялся открыться даже корабельному врачу, поведав тому лишь о ночных кошмарах. Меньше всего Денису хотелось, чтоб его признали сумасшедшим.
     Собрав всю свою волю, он разлепил веки и стал подниматься.
     Сзади, в поднятой падением пыли, копошился сбитый с толку его внезапной остановкой маркерный автомат.
     Все вроде нормально... Как и должно быть. Только откуда в нем эти навязчивые галлюцинации и почему они так прочно связаны именно с Черной луной?
     "Может быть, это действие того пресловутого нервно-паралитического генератора, о котором говорил Дорохов? Скорее всего..." - Эта мысль помогла Денису успокоиться, прийти в себя. Плевать, что он никогда не слышал о подобных приборах. Воткнувшийся носом в пыльное дно кратера боевой крейсер явное тому подтверждение. Значит, сидят эти сукины дети где-то тут, под землей, обреченные, озлобленные, и шпарят по ним таким вот рождающим глюки излучением!..
     Денис вдруг почувствовал холодную, отрешенную злость.
     "Погодите, я достану вас..." - подумал он, возобновляя движение. Внезапная ярость придала ему сил, отодвинула видения, сделала мысли более ясными и законченными.
     Его не интересовал бред.
     Нужно найти вход.
     И внезапно он увидел его. Словно в его голове лопнула какая-то перегородка, за которой скрывались нужные сведения...
     Денис опять остановился, но на этот раз уже более плавно, без падений, развернулся всем телом и посмотрел в том направлении, куда подталкивало подсознание.
     Точно! Есть...
     Он явственно увидел под слоем реголита слабое мерцание тепловой ауры, словно там шли засыпанные лунным прахом коммуникации, чуть более теплые, чем скованная космическим холодом пыль.
     - Внимание, это ноль второй, - проговорил он в коммуникатор, не отрывая глаз от призрачной, едва отличимой от общего фона ауры. Он видел ее. Приборы, имплантированные под черепную коробку, действительно сыграли решающую роль. - У меня сигнал. Даю координаты... - Он коснулся кончиком языка сенсора, расположенного внутри гермошлема, на ободе забрала, включив тем самым свой маяк. - Подтягивайтесь ко мне... - добавил он, делая шаг навстречу слабому термальному всплеску.
     Пройдя около сотни метров, Денис остановился, присел и начал разгребать руками лунную пыль.
     О тех, кто мог находиться внизу, он не беспокоился, зная, что сзади уже подтягиваются девять закованных в броню, вооруженных до зубов фигур, и, если что, они прикроют... Но сердце отчего-то бешено колотилось, и прибор внутреннего жизнеобеспечения нервно попискивал, сигнализируя о слишком высоком уровне адреналина в крови.
     Он углубился почти на метр, встав на четвереньки, как металлический крот, вяло копошащийся на дне конусообразной воронки, когда из-под измельченного в прах шлака показался край какой-то оплавленной конструкции.
     Она была выпуклой. Денис удвоил темп, лихорадочно отгребая пыль, пока вдруг не осознал, что из-под нее обнажается вершина оплавленной, покрытой потеками и трещинами сферы из толстого, армированного свекла.
     Он застыл, не закончив начатого движения, пораженный внезапной догадкой.
     Меж бронированных пальцев тонкими ручейками ссыпалась лунная пыль...
     Это была та самая сфера, изнутри которой он, обладая сознанием странного, ластоногого существа, накануне собственной смерти любовался последним восходом обреченной на уничтожение звезды...
     Шок оказался так силен, что сознание Дениса вдруг стало меркнуть, как пламя свечи под порывом внезапного ветра.
     И опять эти проклятые голоса, что он воспринял краешком затухающего сознания:
     - Стимулятор! Быстрее! Внутривенно! Тишина... Лишь огромная, ослепительная спираль крутится во тьме, ввинчиваясь в воспаленный мозг.
     .. Он нашел, господин Ланге!.. Он нашел их!..

Часть III

ДАША

ГЛАВА 7

     - Ну что ж, Анри, первая часть эксперимента прошла удачно. - Джедиан одобрительно потрепал по плечу своего помощника и заглянул тому в глаза. - Ты показал себя очень хорошим специалистом, Анри. Слишком хорошим... - От этих слов Бейкера по коже продрал ледяной озноб, но Ланге, насмешливо взглянув на побледневшего ученого, добавил, заканчивая- фразу: - Слишком хорошим и ценным, чтобы так нещадно тебя эксплуатировать. Возьми себе выходной и отдохни как следует. - Джедиан развалился в кресле. - Работы пока приостановим на день или два, нужно дать ему прийти в себя после шока.
     - А что будет дальше? - непроизвольно вырвалось у Бейкера, который тут же пожалел о своем неуемном любопытстве.
     Джедиан пристально посмотрел на него, но ответил спокойно и даже доброжелательно:
     - Он продолжит прогулки по виртуальному планетоиду. Меня очень сильно заинтересовал космический корабль из последнего, видения. А пока я собираюсь потревожить господина Дорохова и узнать, соответствуют ли обнаруженные координаты какому-либо реальному сооружению на Черной луне. Думаю, что его подчиненные смогут быстро проверить полученную при посредстве Велехова информацию.
     - Да, господин Ланге. Все это поразительно интересно... - запоздало и невнятно произнес Бейкер, пытаясь сгладить впечатление от своего не вовремя прояв ленного любопытства.
     - Отдыхай, Анри... - Джедиан сопроводил эти слова воистину королевским жестом руки, словно жаловал тому высочайшую милость. - Сходи в ресторан, развейся, проверь состояние своего банковского счета, уверен, ты будешь приятно удивлен. Да, вот еще что... - Джедиан внезапно нахмурился, с удовольствием отметив, как опять побледнел Бейкер. Ему нравилось играть с этим гениальным, но трусоватым парнем, как сытый кот играет с полузадушенной мышью. Но нахмурился Джедиан совсем не театрально, у него действительно был маленький неприятный повод для подобной мимики... - Вот что, Анри, - повторил он. - Навести, пожалуйста, одну нашу общую знакомую. Охрана скажет, где ее найти. Думаю, тебе стоит сводить ее в ресторан, а попутно постарайся втолковать этой маленькой сучке, - тон Джедиана вдруг стал ледяным и надменным, - кто я такой. Думаю, что у тебя получится приоткрыть ей глаза на истинное положение вещей.
     - Да, господин Ланге... - ответил совершенно сбитый с толку Бейкер.
     - Вот и отлично. А теперь иди, Анри, - уже более мягко, но настойчиво повторил Джедиан, - ты действительно заслужил отдых.

***

     Анри никогда не думал, что его страхи, вкупе с запоздалыми угрызениями совести, найдут свой выход в потреблении спиртного.
     Он совершенно не заметил, как втянулся.
     Выйдя от Джедиана, Анри остановился сразу за турникетом автоматической охранной системы и достал сигареты.
     Несколько раз чиркнув зажигалкой, он заметил, что руки мелко и противно дрожат.
     Действительно, как проницательно заметил Джедиан, Бейкер крайне устал и чувствовал себя не лучшим образом. Во-первых, последние сутки он почти не спал, а во-вторых, Ланге, словно предугадав развитие событий, зачастил в лабораторию. Анри никогда не любил работать под чьим бы то ни было пристальным вниманием, а присутствие Джедиана угнетало его больше всего.
     Он боялся своего начальника и ничего не мог поделать с этим чувством.
     Ощутив во рту уже ставший привычным железистый привкус, он машинально прикурил сигарету и повернул направо, ко входу в ближайший от комплекса лабораторий бар.
     Это уже стало для него своего рода традицией - заглядывать сюда каждый вечер, чтобы немного забыться и сбросить сковывающее душу напряжение.
     Стеклянные тонированные двери услужливо распахнулись при звуке его шагов. Бейкер выбросил наполовину выкуренную сигарету и решительно вошел внутрь, не увидев повода, чтобы изменять устоявшейся привычке. Сразу за порогом его обволок уютный, интимный сумрак. Это дорогое заведение нравилось ему именно своей немноголюдностью.
     Единственное, что немного раздражало Анри, так это официанты. Они были очень предупредительны, вежливы и немногословны, но в отличие от более дешевых ресторанов посетителей тут обслуживали люди, а не андроиды, что считалось определенным шармом.
     Бейкер, который еще не ощутил начала собственного падения, тем не менее подсознательно стеснялся пить в их присутствии и потому сидел, как манекен, напряженно стреляя глазами по сторонам, пока не оставался в
     относительном одиночестве. Молодому ученому было невдомек, что ребятам в идеально подогнанный по фигурам черно-желтых фраках абсолютно плевать на то, что и в каких количествах он пьет. Благодаря специфике своей работы они до тошноты насмотрелись на людей куда более высокопоставленных, чем Анри, которые периодически посещали этот бар, порой надираясь тут до совершенно скотского состояния.
     - Что будете заказывать, господин Бейкер?
     Он вздрогнул. Его уже знали тут по имени и принимали за постоянного клиента, а он и не заметил того.
     После суток напряженной работы, проведенных под леденящим душу надзором Джедиана Ланге, у него во рту было сухо и противно, словно туда нагадил древесный кот с Прокуса.
     - Миртель... Двойной, не разбавляя... - ощутив новый прилив дрожи в кончиках пальцев, резко произнес он и, спохватившись, добавил, стараясь не смотреть в отсутствующее лицо официанта: - И дежурное блюдо...
     "Нужно менять бар..." - с необъяснимой стыдливой тоской подумал он, глядя, как удаляется фигура в униформе фирменных цветов - черном, белом и желтом.
     Кончики пальцев продолжали мелко и противно дрожать.
     Анри еще не осознал, что муки совести, помноженные на страх, толкнули его по пути наименьшего сопротивления, за несколько месяцев молодой ученый вдруг постарел, стремительно превращаясь в неряшливого алкоголика, вступившего в обреченный поединок с зеленым змием.
     Осознание этого было впереди. А пока верхом его желаний был хрустальный бокал с очень крепкой, прозрачной, как слеза, жидкостью, что уже нес к его столику проворный официант.

***

     За несколько суток до этих событий Даша, совершенно измученная своим одиночным заключением, которое прерывалось лишь мелодичным позвякиванием бытового автомата, что доставлял ей еду, принялась за починку Хьюго.
     Застывший в углу спальни робот-андроид казался ей последней ниточкой, что пролегла между ее прошлым и настоящим.
     Порой ей казалось, что именно молчаливая, мертвая фигура Хыого, что служил еще ее прадеду, удерживает ее сознание на хрупкой грани безумия.
     На другой день после памятной беседы с Джедианом Ланге робота приволокли двое дюжих военных в форме