лной; ослабевшие в бою экраны некоторых кораблей не выдержали и взорвались, увлекая вслед за собой и броню, которая мгновенно превращалась в пепел, а смерть, страшная, непоправимая, щедро брала свою мзду, и, как когда-то говорил Дорохов в споре с Джедианом, бой тут же заглох, уже не стало атакующих и атакованных, правых, виноватых, негодяев и праведников - взрыв планеты, которому вторили вспышки гибнущих кораблей вкупе со сгорающей в пламени сверхновой древней нечистью, причесал всех под одну гребенку, уравняв перед страшным лицом реальности...
     На командном мостике "Эммануила" Вербицкий отвернулся, не в силах смотреть на затемненный экран.
     ... Через несколько минут, когда схлынул СВЕТ, он вновь поднял глаза, с тем чтобы увидеть оставшуюся на месте Черной луны раскаленную, пульсирующую туманность, бескрайнее поле разлетающихся во все стороны обломков и семерых голубоватых, распухших, от сожранного вещества древних существ, что, растянувшись редкой цепью, неслись прямо на флагманский крейсер флота Элио.
     Судный день уже наступил.

ГЛАВА 15

Система аннигилированной Черной луны. То же время

     Два планетоида, потеряв своего третьего собрата, а вместе с ним и единый центр масс, сошли со своих орбит и двинулись навстречу друг другу, раздирая пространство необузданной мощью своих гравитационных полей.
     Уцелевшие корабли швыряло этими силами в разные стороны, словно былинки порывом ураганного ветра.
     Древних существ тоже закрутило в общем хаосе возникшей аномалии.
     Они промахнулись, разбросанные по сторонам, а флагман Элио уже несло, закручивая по широкой спирали, к месту, куда стремились, попав в плен взаимного тяготения, два планетоида системы.
     В пространстве возникла не поддающаяся осмыслению гравитационная воронка.
     Две планеты пронеслись на расстоянии нескольких тысяч километров друг от друга, их поверхность кипела от выдранных взаимным притяжением миллионов тонн вещества, которые поднимало в космос необузданной силой тяготения...
     В этом хаосе невозможно оказалось определить, кто уцелел, а кто нет, но Антону, которого свалило на пол и ударило головой о выступ приборной панели, и без того было ясно: операция окончилась провалом...
     Он встал, пошатнувшись от нового рывка ускорения.
     Главный поет управления все еще боролся за целостность "Эммануила", но не все офицеры и операторы оказались в состоянии сохранить рассудок в том катаклизме, что потряс систему. Лишь единицы продолжали работать, большинство же, подавленные, бледные, ошалело смотрели кто на датчики масс-детекторов, кто на экраны, не в силах заставить себя поверить, что это реальность, что это происходит именно с ними и до смерти, возможно, остался лишь миг..
     Вербицкий, спустившись с мостика, рывком выкинул из кресла совершенно ошалевшего командира крейсера "Эммануил".
     - Всем постам! - раздался по общей сети интеркома его голос. - Доложить повреждения!
     Взглянув на фантасмагорические показания масс-детекторов, он вновь склонился к интеркому.
     - Ходовым секциям - полная тяга! - приказал он. - Навигационный пост - коррекция по нулевому вектору сил! Выходим из воронки!
     Возможно, для спасения корабля не хватало именно этого спокойного, уверенного в себе голоса командира
     Подчиненные Вербицкого зашевелились, начали приходить в себя, словно к ним вернулись надежда и воля к жизни.
     - Действуй! - Антон Эдуардович встал, уступая командиру корабля его место. - Потом! - отмахнулся он от виноватого взгляда офицера, а сам уже шарил глазами по секторам обзора, пытаясь определить в царящем вокруг содоме, кто уцелел, а кто нет
     - Связь с "Армагеддоном" во что бы то ни стало! - приказал он и тут же, склонившись к прибору широкой связи, произнес; - Всем кораблям, говорит флагман Элио "Эммануил"! Приказываю прекратить бой! Командирам - выводить корабли на периферию системы!
     - Сэр, генерал Дорохов на связи!
     У Антона вдруг потеплело на душе.
     На экране возникло белое, как лист бумаги, лицо командира "Армагеддона",
     Антон приблизительно представлял, что сейчас творится в душе старого генерала. Немногим приходилось отдавать приказ на столь гибельный залп установки "Свет"...
     - Дмитрий Алексеевич, молодец! - В голосе Вербицкого прорвались нотки уважения и сострадания. Дорохов хотел что-то сказать, возразить, но Антон остановил его жестом: - Перестань! Ты все сделал правильно! Слышишь?! Потом будем мучиться вместе, клянусь, а сейчас выходи из боя! Любой ценой вытащи "Свет" на периферию, ты понял?! Эти твари пережили залп, я видел своими глазами, семь штук, как минимум!..
     Дмитрий Алексеевич кивнул, очевидно, не в силах говорить...
     - Сэр!.. - один из операторов повернулся к Вербицкому. - Наблюдаю всплеск низкочастотного поля! Кто-то всплывает из гиперсферы!
     По спине Вербицкого прошел озноб.
     Неужели все зря?!
     Если это еще одна ударная группа со Стеллара, то их приговор будет коротким и окончательным.
     - Следите за ним! - придя в себя, рявкнул он, садясь в кресло, которое уступил оператор.
     Из гипера, почти у самой туманности, что расползлась раскаленными, сияющими клочьями на месте уничтоженной Черной луны, действительно появился бледный фантом космического корабля.
     Антон Эдуардович подался к экрану, пытаясь опознать его контур, но тот оказался слишкоме мал, чтобы подпасть под категорию крейсера или фрегата, вообще, он был похож на...
     Вербицкий не верил своим глазам.
     Из глубин гиперсферы медленно всплывал "Хаппер-180", штурмовик-смертник времен Первой галактической...
     "Я сошел с ума?.. - мелькнула в голове Антона вполне уместная в данной ситуации мысль. - Или это действительно "Хаппер"?!"

***

     Корабль, что всплывал из пучины пространственной аномалии в самом эпицентре царящего в системе уничтоженной Черной луны хаоса, действительно был тем самым штурмовиком, который стартовал сутки назад со свалки планеты Кьюиг.
     "Из огня да в полымя!.." - обреченно подумал Джой, разглядев тот хаос, что царил в равной степени как на мониторе масс-детекторов, так и на экранах обзора.
     Он обернулся к Денису, желая что-то сказать, но в этот момент их призрак обрел достаточную материальность в метрике трехмерного пространства, чтобы стать игрушкой буйствующих тут после взрыва Черной луны сил.
     Космические корабли, обломки, сбившиеся с курса, бесхозные ракеты, обугленные остовы истребителей, куски разорванных в клочья орбитальных конструкций, астероидные глыбы, вырванные с поверхности двух планет при их коротком, но разрушительном рандеву, - все это разлеталось в разные стороны, сталкивалось, меняло свои траектории, взрывалось...
     Джой судорожно вцепился в астронавигационные рули, тщетно пытаясь удержать штурмовик от падения в одну из гравитационных воронок, куда стремились все менее капризные и потерявшие способность к управлению обломки.
     Денис же, казалось, витал в этот страшный миг в каких-то эфемерных, не от мира сего мыслях...
     - Да очнись же! - не выдержав поединка с упрямыми рулями, взревел Джой. - Нас сейчас разорвет к чертовой матери!
     Денис, казалось, не слышал.
     Он смотрел на обзорный экран, в стерееобъеме которого семь непомерно раздутых, отливающих напряженным голубоватым сиянием шаров рыскали среди обломков, жадно пожирая вещество.
     Это были они...
     Мгновенный брошенный по сторонам взгляд поведал Денису о разыгравшейся тут трагедии намного больше, чем любой рассказ о событиях.
     Он видел очевидный для древнего существа факт, понимание которого оказалось дополнено вполне современными знаниями Дениса Велехова.
     Люди вступили в схватку с Древней Чумой и проиграли. Даже аннигиляция планеты не смогла остановить существ, чья история восходила к первым катастрофическим секундам жизни Вселенной.
     Рука Дениса машинально утопила клавишу широкой связи.
     На несущие частоты тут же ворвался хаос докладов, выкриков, приказов - всего, что составляет последнее "прости" при массовой гибели космических кораблей.
     Велехову слишком хорошо был знаком такой хаос сообщений. Он отзывался болью в памяти и стылым холодом поражения в груди.
     На левом траверсе штурмовика огромный крейсер натужно выходил из гибельной спирали, пытаясь вырваться на периферию системы. Вслед за ним, откровенно плевав на гравитацию, лениво плыл прайд распухших, обожравшихся обломками существ, которым Денис до сих пор не смог подобрать адекватного названия.
     Древние обозначили их простым и емким термином "Предтечи" - по крайней мере, мозг Дениса провел именно такую аналогию для нечеловеческой словоформы...
     Справа от "Хаппера" неистово пылала истекающая красным тепловым излучением бесформенная туманность, образовавшаяся на месте сгоревшей в пламени аннигиляции Черной луны.
     Это догорали остатки составлявшего ее вещества.
     Достаточно, чтобы энтрифаги пришли в себя...
     - Держи курс! - очнувшись от наваждения, приказал он, хватаясь за рычаги бомбометания.
     - Что?! - в истерике проорал Джой, который уже видел свою близкую смерть во всей ее страшной неприглядности. - Какой курс, ко всем Шиистам?! Нас несет в воронку!
     - Любой, только заткнись! - огрызнулся Денис и вдруг заговорил чуть дрожащим от перенапряжения голосом: - Всем кораблям в системе! Говорит борт "Хап-пер-180"! На связи лейтенант Велехов, военно-космические силы Дабога!
     Эти слова, прозвучавшие, как гром, заставили умолкнуть эфир.
     Остался только надрывный треск несущих частот и этот осипший голос, пришедший, казалось, из самого ада истории тех жутких лет, когда термин "Дабог" еще воспринимался как название населенного мира.
     - Всем, кто меня слышит! Немедленно убирайтесь из системы! Я приказываю, прошу - все вон! Если будет произведен хоть один выстрел из любого оружия, вам уже не поможет ничто!
     Денису оказалось трудно подбирать слова. Он понимал, сколь мало значит его слабый голос для тех, кто только что пережил натуральный ад и задыхался сейчас в задымленных отсеках гибнущих кораблей... но он знал также и о пугливости энтрифагов, которые вполне могли, как и Предтечи, кинуться на любой источник энергии или же прочь от него, как вздумается... потому он и приказывал, молил...
     Оказалось, его услышали.
     Средь наступившей в эфире тишины вдруг зазвучал спокойный "голос человека, который, судя по властным интонациям, командовал всю свою жизнь и оказался одним из немногих офицеров, кто сохранил здравый смысл и волю даже в этом хаосе смертей:
     - Борт "Хаппера", ваше сообщение принято. Говорит флагман Элио, на связи Вербицкий. Подтверждаю приказ, всем покинуть систему любыми способами! Кто произведет хоть один выстрел - берегитесь, достану из-под земли! Если на связи есть корабли Стеллара, вас данный приказ касается в первую очередь, ясно?! - В динамиках связи что-то щелкнуло., и тот же голос спустя мгновение добавил: - Денис, мы ждали тебя... Не чаяли уже...
     Палец Велехова сбросил предохранитель с гашетки бомбометания.
     Жить хотелось, хоть кричи...
     Джой, увернувшись от столкновения с очередным бесформенным обломком, окаменел, вцепившись в рули.
     Денис краем глаза посмотрел на него и понял, какую роль сыграл старик в его жизни...
     - Сейчас я покину борт... - вдруг хрипло сообщил он, решившись. - Ничего не делайте. Когда все кончится, подберите "Хаппер"... Тут на борту остается человек. И молитесь, если можете, чтобы больше не повторилось такого...
     Палец Дениса нажал гашетку.
     В днище "Хаппера" раскрылись пять бомболюков, и оттуда выпали длинные веретенообразные сгустки черноты.
     - Эй, погоди! - в ужасе взвыл Джой, глядя, как Денис отстегивает ремни, вставая из кресла.
     - Прости, отец... - Денис посмотрел на него сквозь прозрачный пластик забрала и добавил белыми, как мел, губами: - Будем живы - свидимся... Прощай, я должен быть с ними...
     Джой, ошарашенный, сломленный таким нежданным оборотом, замешкался, очнувшись лишь в тот момент, когда легкий толчок возвестил о том, что Денис уже вышел.
     Пять сгустков черноты медленно плыли в пространстве, а меж ними затерялась крохотная фигурка человека в белоснежном скафандре.

***

     Денис никогда не был силен в экзобиологии.
     Но так уж случилось, что знания об энтрифагах, этих удивительных древних созданиях, которые всегда тянулись к свету и умели запомнить, оценить заботу о себе, эти знания казались ему очевидными, словно он всю свою сознательную жизнь не воевал, а пестовал эфемерные покрывала тьмы...
     Возможно, что так оно и было, с точки зрения того создания, чья память жила внутри Дениса.
     Он глубоко вдохнул, потом опомнился и попытался дышать ровно, неглубоко, иначе забрало старенького скафандра начинало запотевать изнутри.
     Горячечный красноватый свет туманности, обжигающий, похожий на бурю поток ионизированного газа омывал коконы древних существ.
     Гибельные для Дениса потоки заряженных частиц для них являлись ласковыми позывами к жизни.
     Миллионы лет канули в прошлое.
     Жизнь возвращалась.
     По одному из коконов вдруг пробежали бледные сполохи статических разрядов, словно огни святого Эльма заплясали меж сгустков темноты, и вдруг...
     Тот веретенообразный кокон, которого первым коснулось это холодное пламя, начал медленно, будто нехотя, раскручиваться...
     Для стороннего наблюдателя, какими оказались сотни не понимающих ничего людей, картина была просто фантастической.
     Среди хаоса обломков одно за другим вдруг начали разворачиваться многокилометровые полотнища тьмы, словно сама Бездна раскрывала тут свои пустые глаза, взирая на человеческие суденышки огромными абсолютно черными зрачками...
     Предтечи, которые распухли до таких размеров, что, казалось, вот-вот лопнут, вдруг резко изменили свое поведение.
     Секунду назад они лениво плыли вслед за флагманом Элио, но первый энтрифаг, который развернулся в пространстве, подействовал на них совершенно неожиданным образом - достигающие уже сотни метров в диаметре голубоватые шары вдруг задрожали, по их поверхности пробежала рябь...
     - О боже!.. - вырвалось у кого-то на мостике "Эммануила". - Они делятся!
     Семь существ сбились в плотную кучу и вдруг распались, рассыпавшись в разные стороны, как стайка вспугнутых птиц...
     Их стало двадцать восемь!
     Первое развернувшееся в пространстве полотнище тьмы вдруг всколыхнулось, перетекая пологими волнами мрака, на гребнях которых, как проблесковые маяки, вспыхивали и гасли искорки света.
     Маленькая, ничтожная фигурка в белоснежном скафандре плыла над этими волнами, едва не касаясь их, и казалось, что человек гладит, успокаивает эту тьму, как умного, но норовистого зверя, который дрожит, льнет к человеку, впитывая его мысли, доверяясь ему... Рядом развернулось второе полотнище, третье... Вербицкому, который, затаив дыхание, наблюдал реанимацию еще одной древней жизненной формы, почудилось, что он слышит треск, словно в пространстве разворачивались плотные, шуршащие рулоны иссиня-черной парусины...
     Стая Предтеч, непостижимым образом сориентировавшись в кипящем пространстве, которое продолжали раздирать гравитационные поля и беззвучные, разрушительные столкновения различных обломков, ринулась, набирая скорость, туда, где восставали из небытия их извечные враги...
     Мало кто смог выдержать такое зрелище. Человеческий разум не справлялся, отказывался верить в возможность подобного поединка...
     Больше не было необходимости отдавать приказы, все, кто уцелел, видели, как мгновенно размножились обожравшиеся веществом древние твари, и каждый представлял их безудержный, стремительный полет применительно к себе, своему кораблю, своей планете... Это было жутко.
     Но еще страшнее оказалась их беззвучная, молниеносная атака.
     Нашлись те, кто отворачивался от экранов в ужасе, не в силах смотреть.
     Мерцающие напряженным светом тридцатиметровые шары вдруг налились свинцовой синевой. Они неслись, набирая скорость, и встречающиеся на пути многотонные обломки разлетались в стороны, взрывались, отскакивали, казалось, само вещество вдруг обрело разум и спешило убраться с дороги атакующих тварей...
     Неподвижной осталась лишь человеческая фигурка в скафандре, что парила, едва не касаясь чернильной поверхности энтрифага, который вдруг изящно развернулся, будто человек являлся для него некоей осью вращения, и крылья черноты мягко обняли, обволокли Дениса, словно желая уберечь от беды.
     Он сам не понимал, что переживает в эти секунды.
     В нем осталась лишь одна боль, одна мольба, вопль, который полонил разум: "Защитите! Закройте нас от этого ужаса!"
     В голове Дениса звенящей болью плеснулись картины того хаоса, что наступит завтра, если Предтечи уйдут из этой системы, еще раз размножатся и вновь заполонят космос...
     Четыре энтрифага нервно всколыхнулись, совершая грациозный разворот вокруг своего пятого собрата, что свернулся, укрывая Дениса мономолекулярными нитями, прочнее которых не было ничего в обозримой Вселенной.
     Словно в пространстве расцвел, расправив четыре лепестка, бутон тьмы, который закрыл собой яркое свечение туманности, и по лепесткам побежали нервные, пологие волны мрака, искрящиеся на гребнях прихотливым узором блуждающих огней.
     Еще секунда, и они сорвались навстречу прайду атакующих Предтеч, продемонстрировав такое же презрение к законам небесной механики, как и набирающие скорость хищники...
     Они столкнулись в том месте, где кружил разгерметизированный и обезображенный корпус флагманского фрегата "Ворон".
     Атакуя, Предтечи разделились на четыре группы, по семь существ в каждой, и ударили точно в центр черных, бескрайних опахал тьмы...
     Один энтрифаг вдруг разлетелся рваными клочьями черноты, по которым бежали, затухая, запоздалые сполохи света... Трое других, выдержав удар, превратились в гигантские подобия гаснущих парашютных куполов, они поддались под неистовым ударом, прогнулись, обволакивая тварей, и вдруг вспыхнули ярким, горячечным светом...
     Когда они вновь начали расправляться, превращаясь в медленно колышущиеся, бескрайние плоскости, то внутри уже не было ничего, только тьма их тел да тусклые, бегущие по ним блестки...
     Семь Предтеч разворачивались для повторной атаки.
     Они опять раздулись, готовые поделиться, и это казалось кошмаром, бесконечным, неистребимым...
     Не было сейчас на борту девятнадцати уцелевших космических кораблей ни одного человека, кто бы не понял, сколь кошмарна, неистребима эта вырванная самонадеянной волей из тьмы безвременья древняя форма жизни.
     Энтрифаги вновь совершили пируэт, грациозно отгоняя хищников от своего собрата, что продолжал висеть, свернувшись в кокон, внутри которого был заключен Денис.
     Разъяренные хищники вдруг метнулись на изувеченного "Ворона", вгрызлись в него, выедая броню, и задрожали, готовые к очередному делению...
     Три энтрифага только разворачивались, пытаясь обступить их с разных сторон, но уже стало ясно - они не успеют, Предтечи поделятся раньше, и все повторится сызнова...
     ... В рубке "Армагеддона" генерал Дорохов, что сидел бледный как смерть за боевой консолью установки "Свет", смотрел на битву древних существ, и разум медленно уходил от него, оставляя лишь одну горячую, безумную мысль: "Это ты, генерал, воззвал к жизни этих тварей, ты выслушивал циничные замечания господина Ланге и исполнял его приказы в угоду субординации власти..."
     Пальцы Дмитрия Алексеевича машинально сомкнулись на пористых, прорезиненных рукоятях наводки аннигиляторов.
     "Они не успеют..." - Это был вывод человека, который постиг динамику космических битв не со страниц умных книжек. Дорохов чувствовал скорости внутри себя, он жил ими...
     Изрешеченный, покрытый дырами борт "Ворона" влип в координатную сетку прицела.
     Шарообразные тела древних тварей, сгруппировавшихся вокруг доступного источника вещества, дрожали, раздваиваясь, а покрывала тьмы еще только набирали скорость...
     Палец Дорохов