с застонал в своем кресле, пытаясь приподнять голову. Он очередной раз приходил в сознание.
     На обзорных экранах машины пронеслись скалы, и вдруг покатый, круто обрывающийся серпообразной дугой зари шар Стеллара начал резко проваливаться вниз - это форсажные ускорители разгоняли истребитель, унося прочь от планеты и ее орудийно-ракетных комплексов, что прятались в скалах меж сверкающими силовыми куполами городов.
     Эта часть операции рассчитывалась на Элио по секундам.
     Не успели отработать ускорители, как на приборных панелях вспыхнули огни готовности гипердрайва.
     Такой прыжок, начавшись почти что на дне гравитационного колодца Стеллара, не мог перенести истребитель к какой-то заранее обозначенной звездной системе, его предназначением было увести машину прочь, в неизвестную точку пространства, подальше от следящих систем Стеллара, которые уже засекли стартовавший с поверхности истребитель и сейчас наводили на него все оказавшиеся поблизости комплексы противокосмической обороны.
     Бежать отсюда можно было только "слепым рывком". Ворсмер невольно зажмурился, когда черная хмарь гиперперехода заволокла обзорные экраны, слизнув с них яркие искорки звезд.
     Через секунду они просветлели вновь. Рисунок созвездий медленно проявился сквозь черноту, и Дейвид с замиранием сердца взглянул на приборы. Это была самая опасная, но неизбежная часть побега. "Слепой рывок" даже на минимальной мощности низкочастотных генераторов мог зашвырнуть истребитель куда угодно, но любая попытка уйти со Стеллара на обычной тяге являлась предприятием еще более безнадежным, заранее обреченным на провал...
     Системы ориентации работали, поворачивая нос истребителя то в одну, то в другую сторону.
     На сердце у Дейвида было тяжело. Он чувствовал какую-то странную, ненормальную вялость во всем теле. Слегка подташнивало, но он, напряженно наблюдая за работой локационной системы, списал свое недомогание на гиперпрыжок...
     "Обнаружены координаты Кьюига", - внезапно высветил монитор.
     Дейвид едва не закричал от радости.
     "Есть!"
     Он вырвался. Все получилось!
     На мониторе продолжали возникать сообщения:
     "Опознаны звезды систем Элио, Эригон, Рори..."
     Переведя дух, Ворсмер посмотрел на Дениса.
     Тот сидел в кресле, выпрямив спину, и смотрел в экран перед собой широко открытыми, пустыми глазами.
     - Эй, парень, ты чего?! - хрипло спросил Дейвид. - Очнулся?!
     Денис молчал. Его глаза по-прежнему смотрели в одну точку, словно их покинул всякий разум.
     - Погоди, тебе плохо?! - Дейвид протянул руку, желая встряхнуть его за плечо, но не закончил начатое движение.
     Рука повисла в воздухе, а он выпученными от ужаса глазами смотрел на свою кисть, которую покрывала пузырящаяся зеленоватая субстанция.
     Через минуту тело пилота в последний раз дернулось в кресле и затихло.
     Денис по-прежнему сидел, устремив в никуда совершенно пустой, бессмысленный взгляд.
     Он ничего не слышал и не воспринимал.
     Спустя полчаса блок автоматического пилотирования, послав несколько запросов и не получив на них никакого ответа, перевел все системы истребителя а аварийный режим.
     Человек по какой-то причине не мог управлять кораблем. В таком случае автопилотам предписывалось совершить прыжок на известные навигационному блоку координаты.
     На мониторе перед мертвым пилотом опять появился список планет, в той очередности, как их обнаружила локационная система.
     Первым в списке обнаруженных миров шел Кьюиг.
     Через минуту название планеты запульсировало красным.
     Денис не видел, как обзорные экраны вновь затянуло черным маревом гиперперехода. Он сидел живой, но на его лице не отражалось ничего - ни мыслей, ни эмоций.
     По иронии судьбы он летел домой, но не понимал этого.
     Его разум, измученный сменой реальностей, вторжениями чуждой воли, смертями, шоком, не вынес той последней капли, что долил Анри Бейкер в полную до краев чашу страданий...
     У нормальных людей такое состояние, когда мозг сознательно отключается, перестает реагировать на раздражители, называется комой. Но Денису оказалась недоступна даже эта крайняя мера, на которую инстинктивно пошел его измученный организм.
     Под черепной коробкой Велехова, сопряженный с основными мозговыми центрами, работал запрограммированный Бейкером сопроцессор. Микромашине было глубоко наплевать, хочет ли жить порученный ее заботам человек.
     Разум Дениса угасал, все глубже погружаясь в черную пучину безвременья, а организм продолжал жить.
     Он не видел и не ощущал того, как космический истребитель нырнул в гиперсферу, направляясь к далекому Кьюигу, не воспринимал смерть вытащившего его из лаборатории пилота, не отреагировал и на запросы, что вдруг начали поступать на передатчик машины...
     Он сидел, неестественно выпрямившись в кресле, и смотрел в черный экран, где медленно вращался, приближаясь, пухлый шар планеты.
     Где-то сбоку отрывисто и зло заморгал огонек стационарного лазера, и залпы фотонной энергии прошли поперек курса истребителя, сигналя "остановись!".
     Машина вдруг резко изменила курс и начала спускаться к планете. Сбоку, сияя факелами реактивных двигателей, приближалось звено перехватчиков.
     Что-то глухо и часто молотило по броне, на пульте управления вспухали и гасли злобные, свидетельствующие о повреждениях корпуса сигналы, на обзорных экранах небо вдруг из черного превратилось в фиолетовое, потом в синее, а он продолжая безучастно сидеть, как спеленутый страховочными ремнями манекен, пока над головой не разъехались в разные стороны остроугольные сегменты брони и жесткий удар аварийно-спасательной катапульты не швырнул два кресла в темнеющие вечерние небеса...

ГЛАВА 12

Космопорт планеты Кьюиг.
Окраина стартопосадочных полей, район старых складов. Спустя сутки после событий на Стелларе

     Дождь... Он шел всю ночь. Тихий, теплый и монотонный. Ветра почти не было, и капли падали отвесно, барабаня по широким листьям карликовых деревьев. Звук, с которым они ударяли о листву, напоминал потрескивание остывающих дюз планетарных двигателей.
     Откуда все это? Откуда я это знаю?!
     Вопрос безответно бился в сознании...
     Человек лежал на холодном, мокром бетонном полу и вслушивался в монотонный шелест дождя...
     Темнота плотным саваном обволакивала покосившийся заброшенный грузовой терминал на окраине космопорта. Провисший вовнутрь пластиковый скат крыши служил хорошим водосточным желобом, и послушная вода охотно текла по нему, низвергаясь на холодный бетонный пол, в полном соответствии с законом всемирного тяготения...
     Он лежал, бессмысленно глядя во тьму, и пытался вспомнить хоть что-нибудь...
     Мысли - непонятные, тягучие, грустные... Не его мысли... Они текли так спокойно, умиротворенно, в унисон шелесту дождя, и оттого сумеречный мир вокруг превращался в абстракцию... и ленивый танец наполняющих его теней баюкал раненое сознание.
     "Разве может существовать столь всеобъемлющий покой?.. - пришла недоуменная мысль. - Разве мир - это не холод вакуума и тревожные, злобные вспышки стационарного лазера?.. Разве капли сконденсированной в небесах влаги могут нести в своем падении что-то еще, кроме известных траекторий, которые можно описать сухим языком чисел двоичного кода?"
     Дождь отвечал - да.
     Он нес щемящую сердце грусть...
     Он нес понятие "дежа вю".
     Это был сбой...
     О, гад... как больно!..
     Тело на бетонном полу выгнулось в яростном припадке эпилепсии.
     Потом больное сознание потянулось в холод... Он был отрезвляющим и еще более болезненным, чем дождь.
     Страх...
     Доминанта будней. Чувство, которое долгое время таилось под огромным количеством мнемонических запретов...
     У него, оказывается, огромный беззубый рот и пепельно-серые, неживые губы-Вода... Мутная вода, наполненная хлорофиллом, низвергающаяся на него... замерзающая на лету...
     Визг покореженного сознания, сливающийся с гулким лаем автоматических пушек и тонким высокочастотным свистом измотанного движка.
     Триплекс кабины космического истребителя, наискось перечеркнутый частой строчкой дырочек, обтянутых паутиной трещин...
     Это было на подступах к Кьюигу? Его сбили, и он падал в фиолетовую синь стратосферы, пока удар катапульты не освободил кресло, швырнув его прочь от объятой пламенем машины?
     Бред... Или все же куски реальности?..
     Широкий мрачный тоннель, что ведет в никуда, в какие-то недра... Недра чего?..
     Сыпучий, похожий на каплевидный шлак реголит, в котором тонут ноги... Какие-то голоса... треск помех несущей частоты, и приказ, хлесткий, как удар... Ищи! Вспоминай! Тут должен быть вход...
     Ненависть... Боль... Что-то неимоверно древнее, страшное и чуждое... Оно живет под черепной коробкой, ворочается там, пробегает семенящими паучьими лапками по подкорке... Злое... Чуждое...
     Спазм... И опять где-то сбоку, на фоне равнодушных звезд отрывистое, частое, злобное помаргивание лазерной турели...
     Перехватчики... Побег... Стратосфера...
     А ведь когда-то был дождь...
     Он вздрогнул, роняя наваждение.
     Сознание стало пустым, как чисто подметенный плац.
     Кто-то приближался к заброшенному терминалу.
     Луч фонаря метался по мокрому скату осевшей крыши. Тяжелое дыхание шло мимо. Запах пота, усталости, мокрых вещей, слипшейся шерсти на впалых боках...
     Он ощущал все это... Различал запахи и звуки. Стена дождя, секунду назад полонившая сознание, вдруг отодвинулась, превратившись в нудный шумовой фон.
     Тело само знало, что ему делать...
     Лежа на влажном и холодном полу старого пакгауза, оказалось легко передвинуться в тень, слиться с фоном стен, стать частицей плотного сумрака... Но запах мокрой шерсти приближался, и от него не могла укрыть тьма.
     Потом показался пес.
     Статный, холеный, капельки влаги блестят на исси-ня-черной шерсти, верхняя губа злобно вздернута, обнажая здоровые белые клыки. Он все видит, но молчит, только утробное рычание уже подкатывает к его горлу...
     Из уголка пасти срывается, растягиваясь, тягучая капля слюны... В глазах - жажда крови...
     - Рекс! - Голос прозвучал совсем рядом, в пяти или шести метрах. - Куда ты подевался?
     В глазах пса проступает осмысленное выражение.
     Он смотрит на полуживого человека, лежащего на бетонном полу, и шерсть на загривке дыбится... но пес не решается напасть. Просто смотрит в глаза человека и медленно пятится, едва слышно поскуливая, словно в усталом, изможденном взгляде жертвы присутствует такое, что мозг пса не в состоянии осмыслить... потом он поворачивает голову, неожиданно чихает и встряхивается всем телом в тщетной попытке высушить шерсть.
     Говорят, что животные, особенно собаки, обладают не только исключительным чутьем, но и интуицией.
     - Чертова погода... - выругался рядом невидимый охранник.
     Скорчившийся на бетонном полу пакгауза человек прикрыл глаза... Странно, но он видел охранника. Это походило на цветной сон, в котором преобладали зеленые и красные тона. Тот стоял у покосившихся ворот и напряженно вглядывался в дождливый сумрак. Фонарь в его руке походил на маленькое зеленое солнышко. Пес шнырял по окрестным кустам, то и дело выскакивая из темноты прямо в круг света, и его шерсть роняла на землю капли красноватой ауры. Охранник поднял руку, поправил дужку коммуникатора, и тотчас раздался его хриплый, простуженный голос:
     - Центральная, я шестой. Нахожусь у старого терминала на северо-востоке... Все чисто. Продолжаю поиск...
     Голос не мог принадлежать сну или бреду беспамятства. Это была явь. Значит, он действительно видел все это, лежа с закрытыми глазами, словно обладал компьютерным видением...
     Голос незнакомого человека удалялся, становился тише и глуше, и четкая картинка тускнела, теряя краски...
     Проваливаясь в черную мглу собственного сознания, он успел подумать, что собаки стали совсем уж похожи на людей... Они, как и мы, порой оценивают ситуацию и отступают вполне осмысленно. Иногда нужно проявить чуть-чуть невнимательности, и тогда смерть пройдет мимо...
     Почему-то человек был уверен: сделай собака еще хоть шаг или подай голос - он бы убил ее. И пес, видимо, тоже понял это. Потому и отступил.
     - Кого мы ищем? - Голос прозвучал совсем близко.
     - Хрен его знает, Майкл. Думаешь, начальство со мной делится?
     Тишина... Шум дождя...
     - Хм... Случаем, не того придурка, что сбежал на космическом истребителе? Ну, помнишь, сутки назад пришла ориентировка по Интерстару?
     - Не знаю... - Ответ сопровождало шипение, словно в лужу воды упал окурок. - Конечно, все может быть... Там написано, что он наш земляк... - нерешительно изрек невидимый охранник космопорта.
     Он лежал, вслушиваясь в голоса, и мучительно пытался вспомнить, не о нем ли речь?..
     Потом алые контуры вдруг начали удаляться, и до него долетел обрывок фразы:
     - Все, Майкл, отмучились. Северный патруль нашел истребитель. Передают, что пилот сгорел вместе с креслом... Пошли, будем сушиться...

***

     Дождь закончился под утро.
     Открыв глаза, человек увидел, как солнечные лучи ласково змеятся по влажным пластиковым скатам провалившейся вовнутрь здания крыши. От нее шел пар. Пахло мокрой листвой, влажными испарениями земли и еще чем-то терпким, знакомым и в то же время таким далеким... несбыточным.
     Повернувшись на бок, он невольно стиснул зубы, едва не застонав. Бок нещадно саднило. Во рту - вязкая горечь. В голове - сплошной туман. Трудно оказалось вспомнить даже собственное имя.
     Имя?!
     На мгновение его разум оказался во власти страха. Неужели не помню?
     Дэн?.. Нет, Денис. Точно, Денис.
     Имя... И больше ничего?
     Несколько минут он сидел, привалившись к шероховатой стене, и мучительно пытался выудить та своей памяти что-то еще, кроме имени...
     Безрезультатно. Там плавал какой-то туман да размытыми слайдами лежали воспоминания о проведенной в этом обвалившемся пакгаузе дождливой ночи.
     Так... Он открыл глаза и посмотрел вокруг. Насытившись зрелищем провалившейся крыши и серых бетонных стен, на которых застыли ржавые потеки от воды, перевел взгляд на клочок лазурного неба в провале крыши, а потом на себя.
     Картина показалась ему удручающей.
     Плотный комбинезон из черной ткани выглядел более чем неряшливо. Местами порванный, местами опаленный, весь в грязи и к тому же мокрый.
     Преодолевая дурноту и боль в мышцах, Денис склонился над лужей дождевой воды. Оттуда на него уставилось смутно знакомое лицо в обрамлении коротких и мокрых волос. На щеках и подбородке многодневная щетина. Голубые глаза смотрят пытливо и устало.
     Да, без сомнения, это был он... Вот только кто?!
     "Денис... Именно так, потому что Дэн - это несколько другое имя. Так его звали..." - дальше мысль безнадежно забуксовала.
     Нелепая ситуация. Денис зачерпнул ладонью теплой воды из лужи и плеснул себе на лицо. Потом привалился к стене и закрыл глаза, которые болели, словно в них насыпали песка.
     Однако запретить себе думать он не мог. А ситуация складывалась крайне паршивая. Если не воспринимать ночные события как бред, то, по словам одного из охранников космопорта, получалось, что он - преступник, сбежавший откуда-то на космическом истребителе...
     Точно... Его память хранила в себе смутные урывки воспоминаний. Какие-то ярко освещенные коридоры... белые халаты... Резкий свет... Топот тяжелых сапог с магнитными подошвами. Рядом с белыми халатами - черные фигуры... Форма космической пехоты... какая-то странная, ненастоящая...
     Денис мучительно стиснул зубы. А что в его сознании настоящее? Как отличить горячечный бред от реальности, если все смешалось, превратившись в туманную кашу из ирреальных образов...
     Точно он знал только одно. Сейчас утро, и он находится в неизвестном месте, оборванный, изможденный и избитый. Без реальной памяти и всякого представления, куда попал и что надлежит делать дальше...
     "Уже что-то,.." - мысленно усмехнулся он, вставая с холодного мокрого пола.
     Голова оказалась на уровне разлома обвалившейся крыши.
     За ней начинался лес. "Нет, скорее парк..." - мысленно поправился Денис, напряженно вглядываясь в прорехи умытой дождем листвы. Одичавший, неухоженный парк. Сквозь мокрые кроны низкорослых деревьев еще угадывалась планировка заросших травой и подлеском аллей. На опушке, что блестела капельками росы, в сотне метров от старого пакгауза на глаза попались остатки бетонного забора.
     С самой первой секунды он не мог отделаться от ощущения, что хорошо знает это место. Только в памяти оно представлялось немного другим: высокие деревья, которые вплотную подступали к белоснежному бетонному ограждению... Да... Именно так. Денис вздрогнул, гладя на жалкие остатки того забора. Когда-то он казался ему великой^непреодолимой стеной, за которой жила мечта... Ревущая, страшная, но тем более притягательная. Когда взлетал или садился очередной космический корабль, забор дрожал, а вместе с ним и парк начинал волноваться, шуметь листвой...
     "Не знаю... Конечно, все может быть... Там написано, что он наш земляк.." - то были слова одного из охранников из ночных полубредовых видений.
     Денис напрягся. Значит, правда? Он когда-то уже был здесь, видел этот парк...
     "Только куда подевались высокие деревья?.." - подумал он, разглядывая карликовую поросль.
     Ответ пришел внезапно и оказался ошеломляющим Деревья не изменились. Это он вырос.

***

     Противоположная окраина парка обрывалась крутой насыпью, по которой бежала серая змейка скоростного шоссе.
     Денис присел в тени крайних деревьев. На этот раз его память молчала.
     Далекий горизонт дрожал и плавился в знойном мареве солнечного полудня.
     Со стороны космопорта внезапно послышался шум
     Он вздрогнул, вскинув голову.
     Приближающаяся машина маячила серым, неотличимым от дороги пятном, в том месте, где дорога закруглялась, огибая космопорт
     Жаль, не разобрать, что за модель...
     Он только подумал об этом, а зрение само по себе рванулось навстречу приближающемуся транспортному средству.
     Машина (темно-синий "Гранд-Элиот", модель 2807 года, топливо - сжиженный водород, полный привод) вдруг предстала во всей красе своих обтекаемых форм. Денис не успел ни испугаться, ни изумиться, когда подсознание вытолкнуло спасительную мысль - все нормально, не дергайся, работает сопроцессор, так и должно быть... решай!
     Машина вела себя как муха, влипшая в сироп.
     Он сделал над собой усилие и перевел взгляд на водителя.
     Тот явно не видел притаившегося у обочины человека Лицо самодовольное, уверенное, немного обрюзгшее..
     Пальцы расслабленно лежат на руле, в серых глазах вялость.
     "Оценка - преуспевающий бизнесмен, - машинально подумал Денис, - следует по привычному маршруту, брать пассажиров не намерен. Разве что я мгновенно поменяю пол и подставлю его сальному взгляду соблазнительную попку..."
     Черт... Что за дерьмо лезет в голову...
     "Решай!.." - подстегнул мысленный голос, и он понял, что дуреет, изнемогая от физического перенапряжения...
     Все дальнейшее произошло неосознанно.
     Муха внезапно вырвалась из сиропа, превратившись в стремительно летящую по шоссе машину, Денис встал из укрытия, шагнул на середину дорожного полотна и застыл.
     Визг тормозов огласил сонные окрестности, "Гранд-Элиот" занесло, развернув поперек дороги, и он остановился, осев на подвеску, в нескольких метрах от неподвижной фигуры Дениса. На сером дорожном полотне остались жирные следы от сожранного протектора.
     Некоторое время из кабины не доносилось ни звука. Темные тонированные стекла не давали взгляду проникнуть вовнутрь, да он не очень-то и стремился это сделать.
     Наконец водительская дверь приоткрылась.
     - Ты, говнюк, тебе жить надоело?! - раздался оттуда резкий вопрос.
     Денис молчал. Для него все происходящее казалось таким же дурным сном, как и водителю машины. Какого-то черта его