словно они были знакомы всю жизнь:
     - Не узнаете, Дмитрий Алексеевич? Генерал, который на секунду опешил, быстро взял себя в руки.
     - С какой стати? - спросил он, нахмурившись. - Мы где-то встречались?
     Задержанный прищурился.
     - Скандинавское скопление, - ответил он, протянув руку за сигаретами, что лежали в специальной подставке на столе. - 2671 год, - уточнил он.
     - Ну, положим... - не меняя тона, произнес Дмитрий Алексеевич. - Там было множество людей.
     - Да. Но командир ударного крейсера "Игла" должен вспомнить своего старшего офицера.
     В глазах Дорохова мелькнула, но тут же угасла искорка понимания.
     - Да, я вспомнил вас, лейтенант Фрост. Джон Фрост, - тут же добавил он. - Но я повторяю свой вопрос: что дальше? Вы нарушили границу секретного военного объекта. Мой офицер, по-моему, доходчиво объяснил, что без соответствующей санкции мы не можем депортировать вас с данной территории. В следующий раз будете осторожнее прокладывать курс, господин Фрост, и чаще поглядывать на масс-детекторы, прежде чем подниматься из гиперсферы.
     - Полковник Фрост, - мягко поправил его Джон. - Я, между прочим, все еще на службе.
     - Да? - Дорохова здорово раздражал этот разговор. Он действительно вспомнил Фроста, но что это меняло? Мало ли офицеров служило под его началом?
     - Заглянули поздороваться, полковник? - подняв глаза, осведомился он.
     - Нет, господин генерал! - Тон Фроста вдруг стал сухим и официальным. - Я прилетел по делу...
     - Стоп! - Дорохов сцепил пальцы рук в замок, как нередко делал это в моменты неприятных разговоров. - Не нужно говорить, что вы нарушили границу минных полей намеренно. Это может только усугубить дело.
     - Плевать, - внезапно заявил Фрост. - Я прилетел сюда по поручению президента Элио Антона Эдуардовича Вербицкого.
     На этот раз удар достиг цели.
     Дорохов побледнел.
     - Я привез с собой некоторые документы. Часть из них касается вас лично, генерал. - Фрост сделал едва уловимое движение, как фокусник, что демонстрирует публике свой трюк, и на его ладони оказался крохотный микрочип.
     - Меня обыскивали, - поспешил сообщить он, предупреждая вопрос генерала. - Ваши люди не виноваты.
     - Это шантаж? - в лоб спросил Дмитрий Алексеевич, взяв со стола чип и зажав его между большим и указательным пальцами.
     - Нет. Скорее верительные грамоты, - Фрост говорил спокойно, но для этого ему понадобилось все наработанное годами самообладание. Ведь он знал то, о чем Дорохову еще только предстояло узнать, и мир в его сознании не переставал балансировать на зыбкой грани уничтожения. - Посмотрите эту видеозапись, прошу. Тогда нам будет легче понять друг друга.
     Дорохов, несколько поколебавшись, все же вставил маленький носитель информации в считывающее гнездо терминала.
     Фрост, наблюдая за ним, откинулся в кресле.
     Если бы Дорохов знал, сколько человек сейчас ждут в томительном неведении результатов их разговора.
     Космический флот планеты Элио в этот момент занимал пространственные позиции в двух световых днях от базы "Черная луна".

***

     - Даша, я отправил на Дабог людей, - Антон развел руками, давая понять что большее сейчас не в его силах. - Канал телеметрии оборван, истребитель, на котором должна была отступить группа, стартовал. Дениса вытащили!
     - Никто из них не вернулся, Антон.
     - Это плохо, но еще не безнадежно. Операция прошла не так, как планировали. Наш резидент со Стеллара сообщил, что весь уровень блокирован. Там произошло крупное столкновение. Но ведь машина-то ушла со Стеллара! Кто-то же ее вел!
     - Да, я понимаю. И тоже надеюсь. Но ты можешь ждать, а я нет. Для тебя главное - это мир. Для меня - Денис. Я знаю, что такое виртуалка, и знаю, как из нее "вытаскивают". Если истребителем управлял Денис, то он может быть где угодно. Нельзя поручиться ни за его психику, ни за здоровье. Но если он жив и остался в здравом рассудке, то он прилетит на Дабог. Именно там назначена встреча. Воюй за мир, а я полечу туда и буду ждать...
     - Даша, пойми, там все еще небезопасно. Много недезактивированных зон, мутировавшая жизнь. Ты не узнаешь этот мир. Там не осталось ничего от твоей прежней родины.
     Она кивнула.
     - Я понимаю. Но мой долг быть там. - Она оставалась непреклонна, и Антон понял - ее не удержать.
     - Хорошо... - скрепя сердце согласился он. - Я дам тебе корабль и группу сопровождения.
     - Не нужно. - Даша подняла голову и вдруг улыбнулась, хоть на душе и скребли кошки. - Я лечу домой, Антон. Со мной пойдет только Хью. Мы справимся. Просто прикажи доставить нас туда и пообещай, что дашь знать, если Денис появится в другом месте, ладно?

***

     Вечер подкрался незаметно. Теплый ветерок ласкался, льнул к коже, мягко гладил лицо.
     Денис уже час как брел по свалке, меж изъеденных временем корпусов старых космических кораблей.
     На его памяти их было не так уж много - десятка полтора максимум, но сейчас он не видел конца этим обветшалым, обезображенным коррозией остовам.
     Кладбище за космопортом разрослось за время войны. Здесь стояли те корабли, что садились на Кьюиг и больше не могли взлететь.
     Взгляд скользил по темной броне, местами содранной, местами сохранившейся, и Денис остро чувствовал, что он скорее принадлежит этому месту, чем новой послевоенной реальности. С ним поступили так, как порой делали с кораблями, что лежат на подобных свалках. Ремонтировать их накладно и бессмысленно, поднимать в космос и хоронить на каком-нибудь планетоиде слишком дорого, вот и стоят они тут, став артефактами человечества, быть может, пройдут тысячелетия, и какое-либо инопланетное существо будет с удивлением и страхом смотреть на них, гадая, что за судьбы прожиты этими монстрами с потрескавшейся и опаленной керамлитовой шкурой...
     Денис свернул в своеобразный проход меж беспорядочно разбросанными, вросшими в почву космическими судами, среди которых в основном преобладали малотоннажные машины, и остановился.
     Сквозь сгущающиеся сумерки он увидел освещенную несколькими прожекторами площадку. На ней в самодельных лесах стоял гиперсферный истребитель - маленькая, лишенная всяческих удобств машина, которую во время войны называли просто "камикадзе". Собственно, и не истребитель даже, так, тесная кабина со скудным набором аппаратуры, накрепко соединенная с секцией гипердрайва...
     Внезапно в днище укрепленной в лесах машины со звоном откинулся люк, и оттуда на землю спрыгнул старик в синем, испачканном маслом комбинезоне, с тряпкой в руках.
     Заметив Велехова, что стоял на границе освещенного прожекторами круга, он не удивился и не выказал никакого страха, а лишь кивнул ему, сделав неопределенный жест, мол, подожди немного, сейчас освобожусь...
     Очевидно, посетители тут бывали, и достаточно часто.
     Денис сел на перевернутый пластиковый ящик.
     На душе было тягостно, словно там при каждом шаге, каждой мысли взбаламучивался мутный отстой воспоминаний.
     Оказывается, у человека есть лишь одна попытка вернуться в жизнь. По крайней мере, так казалось Денису. Он смотрел на серебрящийся меж перекладинами лесов корпус истребителя и болезненно осознавал, что истратил ее на борту виртуальной "Иглы", поверив фантому генерала Дорохова.
     Сколько раз душа человека может пережить осознание собственной смерти и последующего воскрешения?
     Он сидел, понуря голову, уже забыв о старике, что скрылся по другую сторону закованной в леса машины.
     Денис вспомнил все. До мельчайших, леденящих душу подробностей. Его использовали, как куклу, как старый корабль, который вот так подлатают, вернут ему герметичность, напичкают аппаратурой и без жалости спалят в горниле какой-нибудь звезды ради получения интересующих данных...
     А что случится, если он не сгорит, собьется с намеченного курса и закружит по собственной орбите, да еще обладая запредельным, не укладывающимся ни в голове, ни в сердце знанием?
     Слова Ланге, оброненные в лаборатории, жгли Дениса, не давая ни секунды покоя.
     Цистовые оболочки...
     Если это ОНИ, то, значит, сейчас где-то в глубинах космоса зреет древняя смерть, оправляясь после миллионов лет забвения...
     Читая в детстве сказки, Денис никак не мог понять, что значит выражение: "Воззвал к темным силам, с которыми не смог совладать". Тогда подобное утверждение казалось ему смешным, а чародеи, про которых шла речь, ненормальными. Сказки, одним словом. Теперь он понял зловещий смысл тех строк.
     Люди выросли до состояния техногенных богов. Они обитали в пространстве, расползаясь от планеты к планете. Древние сказки обрастали былью новой реальности.
     Денис мучительно сжал пальцы, глядя в песок под ногами.
     По правилам игры он должен сейчас спасать человечество от древней чумы, но кто писал для него эту героическую роль?!
     "Я не герой!" - хотелось крикнуть ему, но он молчал, комкая собственные пальцы, словно их сплетение отражало тот узел проблем, что бился в его голове.
     Денис не трусил. Когда умираешь несколько раз подряд и оживаешь под пристальным вниманием чужой воли все в новых и новых ипостасях - не то человек, не то зомби, виртуальный фантом, машина, ксеноморф... то страх перестает быть доминантой сознания.
     Остается боль, опустошенность и простой, казалось бы, вопрос: "Что я должен этому самому человечеству?"
     Он умер, и его бросили плавать куском льда меж покореженных обломков кораблей. Потом вспомнили за надобностью, достали, оживили, впихнули в фантомную реальность, и он поверил ей... Что стоило пережить собственную смерть, но он прошел этот личный ад, и, когда ему сказали: "Надо, Денис, война не кончилась, человечество гибнет", - он согласился жить дальше...
     С тем, чтобы очнуться средь разбитой аппаратуры и снова осознать - не жил ты, а дергался на ниточках чужой воли, загребая обеими руками жар из печи для того, кто вообразил себя богом...
     Потом, когда смерть снова, в какой уже раз, подошла вплотную, обдала своим горячим дыханием, вдруг появился иной, неудавшийся божок от науки, ничтожество с раненым самомнением, и счел своим долгом воткнуть в его голову очередной кабель, чтобы хоть в последний миг повелевать кем-то.
     Иди, отомсти господину Ланге, стань его кошмаром...
     Лицо Дениса исказила гримаса.
     "Ничего я вам не должен, - с внезапной озлобленностью подумал он, - и ни к кому я не стану приходить ни в страшных снах, ни в реальности... вы сами все сдохнете, потому как ползете от звезды к звезде, словно проказа, не помня тех, кто умирал за вас..."
     - Что, сынок, пришел посмотреть на корабли, да? Денис вздрогнул, подняв голову. Перед ним стоял тот самый старик.
     - Извини, отец, задумался...
     - Да мне что, думай ты хоть всю ночь напролет, жалко, что ли? - Он хитровато и добродушно прищурился. - Ко мне путь не заказан, места много, коль интересно, так смотри. Вот только рановато пришел, леса только завтра сниму.
     Денис, который плохо понимал, о чем идет речь, посмотрел на истребитель, потом на радушного хозяина этой своеобразной мастерской под открытым небом, и, видно, в его глазах, помимо боли, теснилось столько вопросов, что старик только покачал головой.
     - Так ты не из туристов? - с внезапной проницательностью спросил он у Дениса, который все еще сидел, хмуро разглядывая освещенные багрянцем заката корпуса древних кораблей, что торчали вокруг, будто сваленные со своих пьедесталов памятники.
     - Нет... - машинально ответил Денис,. - Жил я тут... Неподалеку...
     - Вот как? - В глазах старика блеснула искра неподдельного интереса. - Где?
     - Дом под черепицей, в двух километрах отсюда, - нехотя сознался Денис.
     - Ну ты и силен врать, парень!.. - без злобы упрекнул его старик, отойдя в сторону, где лежали самые обыкновенные дрова, заготовленные для костра. Вернувшись с охапкой поленьев в круг света, он свалил их в кучу, рядом с обгорелой проплешиной на жухлой траве, и добавил, присев на корточки: - Дом семьдесят лет как пустует. Знал я их...
     - Велеховых?! - Дениса как током ударило.
     - Ну да, - старик бросил возиться с дровами. - Муж и жена. Мне двадцать лет было, когда они умерли. Денис сидел с окаменевшим лицом.
     - Я их сын... - внезапно выдавил он.

***

     Костер занялся быстро, от первой спички. Дрова оказались сухими, прожаренными на солнцепеке, и пламя охотно взметнулось вверх, пожирая оставшуюся на поленьях кору, которая корчилась, отслаиваясь, и падала вниз...
     Старик, удовлетворенный своей работой, встал, подошел к распределительному щиту, укрепленному на коротком столбике, и погасил свет.
     Ночь вдруг разлилась вокруг, навалившись чернотой на освещенную отсветами костра прогалину, проступив звездами на бездонно-черном небе, таинственно прошелестев чахлой травой...
     - Врешь ты... - повторил старик, возвращаясь к костру с котелком в руке. - Сколько лет минуло. Люди столько не живут... - упрекнул он.
     Денис сидел, глядя в дрожащие языки пламени от костра.
     - Живут, отец... - внезапно вздохнул он. - В наше паскудное время все возможно...
     Тот поднял глаза на Дениса, но промолчал, очевидно, согласившись с данным доводом.
     - А какое время не паскудное, а? - внезапно спросил он, покачав головой. - Хорошо только там, где нас нет, а так хватает всего понемножку - и хорошего и плохого, - философски заметил он. - Тебя, вот вижу, обидели крепко, так что ж теперь - ложись и помирай?..
     Денис вздрогнул, так созвучны оказались эти слова с его мыслями, что он почувствовал невольный внутренний стыд.
     - Давай знакомиться, что ли, раз так? - спросил старик, очевидно, приняв на веру его утверждение об относительности возраста.
     Денис кивнул, не найдя, что ответить.
     - Велехов... - он привстал и протянул руку. - Денис...
     Старик вдруг отшатнулся, словно увидел призрака, но быстро справился с собой и пожал протянутую руку своей сухой, старческой ладонью.
     - Бетгард... - в свою очередь отрекомендовался он. - Друзья звали просто старина Джой... - Он отпустил ладонь Дениса "вдруг спросил: - А ты был там, возле дома?
     - Ну, был...
     - И ничего не заметил?
     - Нет, - покачал головой Денис, не понимая, куда клонит его новый знакомый.
     - Наверно, бурьяном зарос... - пробормотал старик, вешая котелок над огнем, - трава нынче буйная, лето такое выдалось... - словно извиняясь за что-то, произнес он.
     - Ты о чем отец? - не выдержал Денис.
     Джой ссыпал что-то в котелок и принялся помешивать варево.
     - Памятник там, - не глядя на Дениса, пояснил он. - Могилка.
     - Чья? - напрягся Денис, болезненно подумав о родителях.
     - Твоя, сынок... - внезапно осипшим голосом ответил старик и добавил, чтоб уже не было никаких сомнений: - Сам читал. Денис Велехов. Погиб при обороне Дабога...

***

     - Что это значит, господин Фрост? - спросил Дорохов, просмотрев видеозаписи. - Зачем понадобилось манипулировать моим фантомом?
     - Не догадались, генерал? - Джон продолжал курить, и пепельница перед ним уже была полна окурков. - Велехова готовили для визита сюда, на настоящую Черную луну, - он подчеркнул интонацией слово "настоящую". - Но оказалось, что достаточно канала телеметрии, связанного с поисковыми автоматами на поверхности планетоида.
     Дорохов угрюмо посмотрел на Фроста.
     - Полковник, я давал присягу... - тяжело произнес он. - Я не могу открыть территорию базы для кораблей флота Элио.
     - Дмитрий Алексеевич, вы присягали Конфедерации, а не лично господину Ланге. Этот человек зарвался, он играет с такими силами, которые в состоянии истребить все человечество, понимаете?
     - Понимаю! - с вызовом ответил Дорохов, который полгода назад, беседуя с Джедианом, говорил приблизительно то же самое. - Но что вы мне предлагаете?
     - Нужно уничтожить систему, - не колеблясь ответил Фрост. - У вас есть аннигиляционные установки "Свет", не так ли?
     Дмитрий Алексеевич кивнул:
     - Ну, допустим.
     - По нашим расчетам, одновременная аннигиляция всех трех планетоидов системы может дать девяносто процентов гарантии того, что существа окажутся уничтоженными. По нашим сведениям, именно так боролись с ними древние расы, чьи останки вы нашли тут, на Черной луне.
     - Они взрывали солнца, превращая их в сверхновые, - поправил его Дорохов.
     - Какая разница?! - возмутился такой педантичности Фрост. - Значит, они не открыли способа обуздать реакцию полного ядерного распада. Их технологии оказались иными, но результат один - этих существ способен распылить на атомы только катастрофический выброс энергии, и то, как вы сами видите, часть из них уцелела, выпав вместе с пеплом на поверхность Черной луны.
     Пальцы Дорохова, сцепленные в замок, побелели от напряжения.
     У каждого человека в жизни всегда наступает свой Рубикон - та черта, из-за которой нет возврата.
     Ему сейчас предстояло решить - шагнуть за нее или нет.
     - А что будет, если я откажусь? - все же спросил он.
     - Положение слишком серьезно, - нахмурился Фрост. - Последствия реанимации этих существ могут наступить в любой момент, и они окажутся гибельными, для всех. Поэтому ваш отказ в сотрудничестве только усложнит выполнение задачи. Погибнут люди, которых еще можно эвакуировать, будет упущено время...
     - Что это значит?! - вспылил Дорохов. - Вы угрожаете мне, господин Фрост?!
     Начальник контрразведки Элио посмотрел на часы и покачал головой.
     - Нет, Дмитрий Алексеевич. Я такой же заложник обстоятельств, как и вы. У нас нет времени на угрозы или мольбы. Положение слишком серьезно... я уже говорил. Флот Элио сосредоточен на позициях и начнет атаку через двадцать пять минут. Система Черной луны будет уничтожена... тем или иным способом.
     Дорохов; окаменев, выслушал его.
     Доказательства, представленные полковником, казались убедительными, более чем созвучными его собственным наблюдениям и мыслям, но все же генералу понадобилось некоторое время, чтобы решиться.
     - Хорошо... - наконец произнес он. - У вас, конечно, есть код связи с флагманом ударной группы? Фрост кивнул.
     - Кто им командует? Назовите имя офицера, от кого я могу получить гарантии эвакуации и неприкосновенности всех моих людей.
     - Флагманом командует Вербицкий, - ответил Фрост. - Он ждет вызова, но нам не нужна сдача ваших людей, генерал. Мы не воюем. И Стеллар, и Элио входят в один и тот же конфедеративный союз, я правильно понимаю?
     Дорохов кивнул.
     - Тогда давайте условимся - мы союзники, а не враги. Просто считайте, что вам крупно повезло, и в момент внезапной атаки вырвавшихся на свободу ксеноморфных существ поблизости оказался флот союзной планеты. Надеюсь, против этого господину Ланге будет трудно возразить, верно?

***

     Разговор затянулся далеко за полночь.
     Они просто сидели у костра, причем говорил по большей части Джой, а Денис слушал его, изредка отвечая на вопросы, в основном невпопад...
     Он все глубже и глубже погружался в собственные мысли. Для него не был важен сам разговор, гораздо значимее оказалось ощущение, которое он рождал.
     .. В семьсот шестом ушел на пенсию, жил в городе, а потом перебрался сюда... - говорил старик, делясь с Денисом бесхитростными воспоминаниями. - Сам знаешь, климат мягкий, зимы без снега, так, моросит дождик, но я привык. Квартиру в городе продал, купил кой-какое оборудование и переехал.
     - Что, так и бросил все? - поинтересовался Денис.
     - А что было бросать? Четыре стены в небоскребе да комфортабельный сортир? - пожал в ответ плечами старик. - Не по мне они. Я привык к технике, прикипел к ней. Знаешь, когда служил технарем на "Лорее", до абсурда доходило... Ждешь своего пилота с задания, душа за него кровью обливается. Но как вернулся - все. Сразу к машине. Смотришь, мать твою так, на ней места живого нет: броня клочьями, дюзы опять перекалены - на форсаже ведь ходил стервец всю дорогу, вижу по цветам побежалости на металле. Я ругать его, а он сидит в кабине, весь белый-белый, и улыбается...