трашно,  самозабвенно  снова  кинулся  на  стрельца  и  не
допрыгнул. Нахлестывая лошадей, стрельцы вылетели со двора. Человек в  синей
ферязи ловко, без стремян прыгнул в седло своей лошади  и  поскакал  следом.
Женька мчался рядом, на бегу прыгая все  на  того  же  стрельца,  державшего
Сережу. Лай пса превратился в осатанелый вой.
   Из избы выскочили капитан и мичман. Они увидели всадников,  скакавших  по
улице, и Сережу, перекинутого через седло.
   -  События  начали  разворачиваться  стремительно!  -  оторопело   сказал
капитан.
   Глава 15 ЛОГОВО
   А тебе дорога вышла
   Бедовать со мною.
   Повернешь обратно дышло -
   Пулей рот закрою.
   Э, Багрицкий, "Дума про Опанаса"
   1
   В Детинце стрелецкий  десятник  передал  Виктора  посадничьему  ключнику,
старику Петяйке, ждавшему на крыльце хором.
   - В верхние горницы веди.
   - Знамо, в верхние,  -  ответил  Петяйка,  злобно  глядя  на  летчика.  -
Залетела ворона в высокие хоромы!
   Он долго шел вслед за ключником по узким темным коридорам, по горницам  с
низкими, давящими потолками и маленькими, в  глубоких  нишах  окнами.  Всюду
таился загадочный полумрак, то зеленый, то  красный,  то  синий  от  лампад,
горевших перед бесчисленными, иконами;  везде  закоулки,  закуты,  потаенные
каморки и тупики, всюду недобрая тайна. Виктор подумал об Анфисе и вздохнул.
   - Здеся жди! - остановился Петяйка перед узкой и низкой дверью. - А  тебя
ждут любовные и душевные разговоры.
   Он удушливо, зловеще захихикал и, хихикая, ушел. В маленькой и полутемной
комнате, куда привел его Петяйка, было тихо, будто огромный дом вымер.  Даже
мыши не скреблись, даже сверчок не  верещал.  И  вдруг  за  дверью  раздался
хриповатый голос:
   - Входите, гость дорогой! Прошу!
   Виктор сразу  узнал  комнату,  описанную  Сережей:  расписанный  потолок,
японская полевая радиостанция  на  лавке.  В  дальнем  конце  комнаты  стоял
высокий, жердеобразный человек. Он был в долгополом синем парчовом кафтане с
пуговицами из самоцветов.
   "Синяя ферязь!.. Слышали о тебе", - подумал Виктор.
   Человек в синей ферязи стоял спиной к окну, но Виктор  разглядел  все  же
его ничем не примечательное, слегка опухшее и  серое  лицо  крепко  и  часто
выпивающего человека. Но почему же так знакомо это лицо? Где он видел  этого
неприятного  человека,  особенно  эту  странно  посаженную  голову,   словно
притянутую подбородком к груди?.. Памфил-Бык!  Юродивый!  Вот  это  кто!  Не
узнал он его  сразу  потому,  что  при  первой  встрече,  на  Забайкальской,
юродивый был с длинной, узкой иконописной бородой, а  теперь  обнажились  на
бритом лице помятые щеки, вытянутый острый подбородок и недобрый рот. Чем-то
он был похож на коршуна, потрепанного в драках, но все еще прицеливающегося,
куда можно беспромашно и остро ударить клювом и когтями. А в глазах, пустых,
холодных, ко всему  готовых,  таился  опасный,  злой  и  подлый  ум.  Памфил
улыбнулся, не бессмысленной,  ангельской  улыбкой  юродивого,  а  коротко  и
жестко, одними зубами. Улыбка его была похожа на волчий оскал.
   - Вот мы и снова встретились, - тихо и спокойно сказал он.  -  И  где?  В
семнадцатом веке! Фантастика! Бред! А вы помните  нашу  предыдущую  встречу,
Виктор Дмитриевич?
   -  Еще  бы!  -  улыбнулся  Косаговский.  -  Как   не   помнить   дурачка,
присноблаженного, глупомудрого юродивого?  А  Птуха  вас  факиром  Шаро-Вары
окрестил. Вы  же  факирские  чудеса  делали,  через  щеку  нитку  с  иголкой
Продергивали, грудь шилом прокалывали.
   - Фокус не трудный, - оскалил зубы братчик. - Ламы в Монголии научили.  И
пригодилось - дураков околпачивать.
   - Талантливо было сделано. А жаль, что не зацапали мы вас тогда.
   - Пытались. Чекисты  не  одну  пулю  послали  мне  вслед,  приглашали  не
торопиться.
   - Дй-яй-яй! - сокрушенно покачал головой Виктор. - Ну ничего!  Теперь  вы
не уйдете, теперь отгулялся Памфил-Бык!
   -  Сначала  сами  попробуйте  уйти  отсюда.  -  Глаза  Памфила   налились
мстительной радостью. - Попробуйте отсюда уйти и  вы,  и  Птуха,  и  капитан
Ратных.
   - С Птухой вы, кажется, и раньше были знакомы?
   - Да. Встречались на Балашихе. Ловкий и умный парень!
   - Чего вы хотите? Моряк, да еще одессит. А с  капитаном  Ратных  вы  тоже
знакомы?
   - Немного, - небрежно ответил Памфил, как-то странно улыбаясь.  -  У  нас
есть его фотография и даже полная его характеристика  в  специальном  досье.
Очень лестная для него характеристика.
   - Давайте лучше о вас. Братчик, конечно.
   - Конечно! Горжусь честью состоять в рядах Братства русской правды!
   - А все же мне непонятно, зачем вас занесло на Забайкальскую  улицу,  под
окна моей квартиры. Если это не деловой ваш секрет, объясните.
   - Сегодня у меня никаких секретов от вас не будет, - ответил братчик.
   Он помолчал, подумал и заговорил:
   - Меня интересовали не вы, не летчик  Косаговский,  а  Балашиха,  вернее,
склад "Взрывпрома" на Балашихе. Нам стало известно, что на склад этот  будет
завезено  большое  количество  взрывчатки.  А  как  ее  повезут?   Если   на
автомашинах, то мы сделаем засаду в  тайге.  Узнать  это  можно  было,  если
следить за мастером взрывных работ Птухой. Где Птуха, там и  взрывчатка.  Он
руководил транспортировкой взрывчатки на Балашиху,
   - Я начинаю догадываться, - сказал Виктор.
   - Догадка ваша правильная. Следить за Птухой в городе решил  я  сам.  Моя
рожа примелькалась во всех концах города. Памфил-Бык, Христа ради  юродивый!
Птуха и привел  меня  к  окнам  вашей  квартиры,  а  затем  и  на  аэродром.
Взрывчатку отправляют на самолете - это мы узнали  точно,  и  это  было  уже
кое-что! Но представьте наше неприятное удивление, когда мы  узнаем,  что  в
самолет со взрывчаткой сел капитан Ратных, мой закадычный  враг!  Признаюсь,
он нас запутал. Зачем офицер-пограничник летит на самолете со взрывчаткой? А
затем новая загадка! Мы узнаем, что самолет борт № 609 в  Балашихе  не  сел.
Где же он приземлился?  Может  быть,  тайный,  секретный  склад  взрывчатки?
Виктор засмеялся, прервав братчика:
   - Никаких тайн, никаких секретов! На мой самолет  капитан  сел  случайно,
как на попутный. Спешил па заставу.
   - Спасибо за откровенность, - приложил братчик руку  к  сердцу.  -  Может
быть, мы и дальше будем продолжать наш  разговор  в  таком  же  духе,  будем
говорить начистоту?
   - А почему бы и нет? Давайте говорить начистоту, - охотно ответил  летчик
и сел на низенький табурет.
   - А я ведь не приглашал вас садиться, - холодно сказал братчик.
   - Коли хозяин невежа, гость и сам сядет, - ответил летчик.  -  Стоя  я  с
вами разговаривать не буду. Братчик улыбнулся, дернув одной щекой.
   - Хорошо, сидите.
   2
   Памфил закурил плоскую японскую сигарету.
   - Итак, начнем разговор начистоту. Где ваш борт №  609,  где  взрывчатка,
груз вашего самолета?
   Косаговский  положил  руку  на  колено,  поиграл,  постукивая  по  колену
пальцами, и поднял глаза на братчика:
   - Вы своим вопросом ставите мне ловушку.
   - Ловушку? О нет! У нас же разговор начистоту, -  улыбнулся  братчик.  Но
улыбка его мгновенно исчезла,  будто  он  смахнул  ее  с  лица  ладонью.  Он
поднялся и, опершись руками о стол, подался к летчику. -  Я  спрашиваю:  где
самолет и взрывчатка?
   Летчик пожал плечами:
   - Вы же знаете, что я не отвечу на этот вопрос.
   - При любых условиях? - угрожающе склонился Памфил над летчиком.
   Виктор поднял спокойное лицо к нависшему над ним братчику.
   - При любых условиях.
   Памфил медленно сел. Протянув назад руку, взял стоявшую в углу  китайскую
ганзу - трубку с  длиннейшим  чубуком  и  серебряной  чашечкой  величиной  в
желудь. Из плоской фарфоровой коробочки он отщипнул какую-то темную  клейкую
массу,  одним  движением  большого  пальца  вмазал  ее  в  чашечку  и  долго
раскуривал. Виктор раскашлялся от  поплывшего  по  комнате  приторно-пряного
дыма.
   - Не угодно ли  глоточек  чанду*?  -  протянул  братчик  Виктору  трубку,
повернув ее дымящимся мундштуком  вперед.  -  В  небольших  дозах  прекрасно
бодрит и освежает.
   * Чанд (китайск.,) . - опиум для курения.
   Летчик с отвращением покачал головой. Братчик сделал две глубокие затяжки
и поставил трубку обратно в угол.
   - Хорошо, не будем ссориться из-за пустяков. Я сам отвечу на свой вопрос.
Взрывчатку вы утопили в таежном озере, а мы ее нашли.  Не  удивляйтесь.  Мой
вестовой - чахар, опытный следопыт. Он прочитал по следам все, что вы делали
на берегу озера. И вода в озере прозрачная, не трудно было найти взрывчатку.
Но мы оставили ее на дне озера, нужно будет - возьмем.
   "Не возьмешь, - подумал Виктор. - Какое счастье, что мичман не встретился
с братчиком в тайге!"
   - Вы понимаете, конечно, что, найдя взрывчатку, мы нашли  и  самолет.  Вы
замаскировали самолет, но я нашел его.
   "Вот кто ворошпл "Антона". Вот чьи следы видел Волкорез!" -  мелькнула  у
Косаговского мысль, а братчик сказал любезно:
   - Я пригласил вас сюда, чтобы  поздравить  с  благополучным  прибытием  в
Ново-Китеж. Я вижу, что все пассажиры находятся в добром здоровье. Даже  ваш
маленький братишка, даже его собака и футбольный мяч.
   - У нас там были еще фикусы, - серьезно сказал летчик. - Не  знаете:  как
они?
   - Что? Фикусы? - Братчик дернул щекой,  но  сдержался  и  даже  улыбнулся
волчьей улыбкой, одними зубами. - Ах да, фикусы! Они целы, никуда не делись.
Признаюсь,  сначала,  увидев  советский  самолет,  я  испугался.   Прилетели
советские комиссары, и ново-китежское Эльдорадо для меня потеряно! Но  когда
я увидел на самолете № 609, я успокоился и даже обрадовался. Раскрыта  тайна
исчезновения борта № 609! Но, найдя  самолет,  я  начал  искать  и  летчика.
Вскоре нашел и его. Едва я пришел в Ново-Китеж,  Остафий  Сабур  с  тревогой
рассказал мне, что  в  город  пришли  четверо,  не  считая  собаки.  Четверо
мирских! Я не утерпел и ночью пошел посмотреть на вас. Я, кажется,  разбудил
вас тогда? Простите великодушно.
   - Пустяки. Охотно прощаю, - небрежно ответил летчик.
   - Вернемся к самолету, - сказал братчик и мягко ударил ребром  ладони  по
краю стола. - Самолет - вот что меня интересует!
   - А какой от него толк? - осторожно спросил Виктор, - Вы же видели, где я
сел. Взлететь невозможно!
   - Видел и согласен. Взлететь невозможно.  Взлетная  площадка  коротка.  С
одной стороны пропасть, с другой - тайга с обломками скал.
   - Вот именно. Взлетная площадка коротка,  -  с  удовольствием  согласился
летчик и посмотрел на братчика веселыми глазами.
   - Я вымерил ее шагами, и я восхищен. Как  вы  сели?  Вы  виртуоз  летного
дела. Но площадку мы удлиним, выкорчуем тайгу, уберем  обломки  скал.  Нужно
будет для этого тысячу человек - пошлю тысячу. Нужно две - пошлю две.
   - И три тысячи не помогут. Чтобы убрать скалы, нужны  бульдозеры,  а  еще
лучше - взрывчатка.
   - Взрывчатка есть. Ваша!
   Виктор мысленно засмеялся: "Черта с два, увидите вы нашу  взрывчатку!"  А
вслух сказал:
   - Предположим, вы расчистите взлетную дорожку. Но нет бензина. Я  сел  на
последних граммах горючего. Надеюсь, к этому вопросу мы больше  возвращаться
не будем.
   - Будем. В этот раз я  пришел  сюда  только  с  моим  ординарцем.  Увидел
самолет, увидел летчика, и меня озарила мысль. О ней я после скажу  -вам.  И
по радио я приказал моим конникам достать бензин.  Конники  сидели  в  тайге
здесь, в Совдепии. Они и взяли бензин здесь же, с боем конечно!
   - При этом трое было убито. Они даже рацию бросили.
   Братчик всем телом, рывком подался к летчику, долго  смотрел  на  него  и
сказал, выдав волнение в резком, злом жесте:
   - Вы читали их письмо ко мне? Сегодня читали. И так быстро  расшифровали.
Чистая работа! Ну что же, тем лучше, разговор будет короче. .
   Он прошелся  медленно  по  комнате,  по-кавалерийски  расставляя  ноги  и
оглядываясь на ходу назад. Волчья  повадка.  Виктор  молча  следил  за  ним.
Братчик вернулся к столу, остановился и заговорил медленно, как бы  опасаясь
неосторожного слова:
   - Начнем говорить о деле. Я буду просить вас -  слышите  -  буду  просить
вас, а не требовать, помочь мне. Я предлагаю вам  сотрудничество,  предлагаю
работать рука об руку. Разделим пополам и опасность, и риск,  и  барыш...  А
барыш будет огромный!
   Виктор вскочил, синие его глаза почернели.
   Братчик быстро сунул руку в карман.
   - Сидеть! Незачем нервничать раньше времени. Я не потребую от вас  ничего
рискованного. Вам не придется  выкрадывать  секретные  документы,  шпионить,
взрывать, убивать. Я прошу одного - сесть за штурвал вашего самолета.  И  мы
улетим отсюда, нагрузив его платиной.
   - Кто это - мы?
   - Все ваши друзья, даже собаку заберем.  И  я.  А  кроме  того,  платина.
Полетим в другую страну. Куда именно, скажу, получив ваше согласие.  У  меня
есть там Друзья.
   - Ну и жучок же вы! - покачал головой Косаговский. - За бензином посылали
бандитов своих, а улететь хотите один?
   - Дьявол с ними! Стану я об этом быдле беспокоиться!
   - А не боитесь, что они за эти фокусы выстрелят вам в затылок?
   - Понравилось выражение из их письма? Нет,  не  боюсь!  Перед  отлетом  я
напою их вдребезги и перестреляю. И довольно об  этом!  Это  не  ваше  дело.
Ближе к делу! Вы согласны на мое предложение?
   3
   - Вы сказали: все пополам! -  откинув  со  лба  свисавшие  волосы,  резко
сказал Косаговский. - И риск, и барыш! Барыш - дело  хорошее,  но  стоит  ли
барыш того, чтобы ради него рисковать?
   - Трусы в карты не играют!
   - Правильно! Но и в омут головой мне кидаться нет охоты. Словом, я должен
знать все условия, на которых мне придется, как вы выразились, работать рука
об руку с вами, - солидно, по-деловому говорил летчик. - Я должен знать все!
И как вы попали  в  Ново-Китеж.  И  как  вы  завязали  дружбу  с  детинскими
верховниками. И кто здесь ваши друзья, и кто враги.
   - Стоп! - раздраженно крикнул братчик. - Это игра не по  правилам  -  это
удар ниже пояса. Вопросы разведчика!
   - Ничуть. Я хочу знать условия нашей совместной работы. Только и всего.
   Братчик помолчал, заложив руки за спину и покачиваясь с пяток на носки. В
глазах его промелькнуло выражение, какое бывает, когда  человек  колеблется,
не зная, на что решиться.
   - Хорошо! Слушайте!  -  Он  сел  к  столу  и  медленно,  обеими  ладонями
пригладил свои жиденькие, будто приклеенные к черепу волосы.  -  С  чего  же
начать? Отвечу на ваши вопросы по порядку. Не я Колумб  Ново-Китежа.  Открыл
его  без  малого  три  года  назад  офицер  нашего   полка,   бывший   есаул
Забайкальского. казачьего войска Цыденбаев. Продувная бестия, между  прочим,
пробы негде ставить! По национальности бурят,  был  послушником  в  дацане*.
Ламы обучили его всяким фортелям. Матерый разведчик!  Угонял  из  Забайкалья
табуны для кавалерии, работал и  на  гитлеровский  абвер,  брал  доллары  от
американской разведки. А в последние годы со мной работал, в нашем Харбинком
полку. В нашем деле без неудач не обойдешся. Было  это  в  тридцать  девятом
году. Пошел он сюда, через границу, на  встречу  с  японским  резидентом,  и
засыпались они. Гоняли их чекисты по тайге,  и  все  же  оторвались  они.  И
посчастливилось им попасть на прорвенские тропы.
   * Дацан - буддийскии монастырь.
   Блуждали они по Прорве немало, а умница есаул делал при этом  глазомерную
съемку путаных троп. И японец делал. Вот и пришли сюда.
   - Так я и думал, - воскликнул Косаговский.
   - Первый  встретившийся  им  новокитежанин  был  охотник.  Сначала  есаул
испугался даже. Старина, древность,  будто  время  назад  пошло!  Но  увидел
платину . Из  платины  ребятам  свистульки  делают!  Недаром  же  есаул  был
учеником  лам,  окрутил  он  посадника  и  старицу  Решил  заняться  обменом
ново-китежских мехов на мирскую дешевку. Для начала он поднял карту, то есгь
распутал свои дорожные кроки, увеличил мелкий масштаб глазомерной съемки.  И
японец это же сделал со своей  съемкой.  А  когда  свели  они  свои  работы,
получилась точная карта. Теперь эта карта у меня.
   Братчик подошел к стоявшему в  углу  резному  поставцу,  открыл  слюдяною
дверцу и снял с полочки лакированную японскую шкатулку.  Вытащил  из  нее  и
показал Косаговскому большой лист кальки, посмотрел на свет, улыбнулся.
   - Вот она, дверь в семнадцатый век!
   - Детинские власти не просили у вас выкопировку с этой карты?
   - Не просили и не попросят. Последние два года они живут в  страхе  перед
восстанием посадов, а я рассказал им,  что  делается  сейчас  на  Руси.  Они
пугают посадских московским царем, но  при  царе,  с  его  чиновниками,  они
поладили бы - деньги все сделают, А ваши комиссары  причешут  их  на  прямой
пробор, раскулачат, как у вас говорят. Не пойдут они в мир.
 
   - Есаул. Цыденбаев взял вас в компаньоны?
   - Взял, но сначала он  работал  один.  Когда  карта  была  готова,  есаул
прикончил японца. Крепких нервов был человек! Уважаю  таких.  Таскал  отсюда
платину, а сюда приносил дешевку, купленную в ваших же кооперативах.  Удобно
и просто. И я теперь так  делаю.  Не  через  границу  же  тащить  ситец  или
пряники! Вы эту убогую роскошь видели. У здешних  дикарей  можно  на  пустую
бутылку выменять килограмм платины. Берег Слоновой Кости, честное  слово!  -
расхохотался братчик.
   - Кончайте о Цыденбаеве.
   - Извольте. Мерзавец есаул, не тем будь помянут покойник,  работал  один,
втихую, никого не беря в долю.  Но  начались  у  него  трудности.  Посадские
отказались копать платину, белое железо, как ее здесь называют. Ведь  они-то
не получали в обмен даже пустых бутылок. Понял  есаул,  что  одному  ему  не
поднять это дело, и поделился со мной платиновой тайной. Я тогда только  что
вернулся с Халхин-Гола и согласился работать с ним  на  паях.  Первым  делом
отобрал у него карту, а потом подумал:  на  кой  черт  мне  каждый  целковый
ломать пополам, когда я могу получать платину монопольно?
   - И вывели есаула из игры?
   - Конечно. Шепнул о нем пару слов джапам. Признаться,  наврал.  А  они  в
таких случаях разбираться не любят. Сам майор Иосси выстрелил есаулу в  ухо,
как  сапной  лошади.  И  начал  я  царствовать  здесь   самодержавно!   Царь
ново-китежский и всех шести посадов властитель! Звучит? - Братчик  оскалился
в зубастой,опасной улыбке. - Но к  черту  высокие  титулы!  Меня  интересует
одно...
   - Платина?
   - Совершенно верно. О платина!  Это  сказочно!  Фантастический  фарт!  Но
сначала надо было навести порядок в Ново-Китеже.  Я  посоветовал  старице  и
посаднику сформировать настоящее стрелецкое войско.  Таскал  им  на  кафтаны
бильярдное сукно. Но пока суд да дело, а на платиновом прииске была тишина и
безлюдье. Тогда я приказал ввести монополию на  соль.  Не  хочешь  работать,
живи  не  солоно  хлебавши.  А  они  решили  поднять  восстание.   Форменная
революция! Любопытная вещь: организацией этого восстания руководил  какой-то
ваш, советский, чудом  перебравшийся  через  Прорву.  Какой-то  Василий,  по
местному прозвищу - Мирской.
   - Как вы уничтожили штаб восстания и перебили в посадах стариков,  женщин
и детей, мы уже знаем.
   - Великолепная операция! Поистине Варфоломеевская ночь! - щелкнул  языком
Памфил.
   - А если новое восстание посадов, на этот раз удачное, если вы  опоздаете
с новой Варфоломеевской ночью?
   - Не выйдет! У посадских нет даже  кремневых  ружей  и  пистолетов,  а  у
стрельцов есть. Даже пушка есть. Куда им!
   - А у восставших будут луки охотников. Страшная пробивная сила!  Метровая
стрела пробивает человека насквозь! Выстрелы бесшумные. Не узнаешь, откуда в
тебя стреляют. А на рогатину охотники медведя сажают, людей же  двоих  сразу
подденут.
   - Против допотопных луков и рогатин я пошлю мои скорострельные винтовки и
автоматы! Я в полдня обучу хоть полсотни стрельцов обращению с ними.  Оружие
у меня здесь, под рукой.
   "Под рукой - это, значит, в Детинце. Если бы знал  об  этом  капитан,  он
торопилс