ть живых членов Собора, -
произнес Иван. Дональд посмотрел на него с горькой иронией:

- А как вы себе это представляете? Приставить к каждому по полицейскому? А
при таких масштабах придется, пожалуй, задействовать по целому взводу.

- Я был лучшего мнения о возможностях ФБР. В таком случае нам придется
самим подумать о своей защите.

Дональд разозлился:

- Не говорите ерунды! - Но, заметив предостерегающий взгляд отца,
сдержался: - Извините. Поймите, у нас слишком мало информации, да и та, что
есть, в основном сугубо конфиденциальна, мы не можем использовать ее, не
подвергая опасности жизнь наших информаторов.

- У вас есть двое киллеров, Хаггер...

- И что? Ну посадим мы на электрический стул Макса Отбивную и Мика Большой
Палец, загребем на основании их показаний еще человек десять. Может быть,
при очень большой удаче нам удастся дотянуться до верхушки одной-двух
семей, а дальше? Нападение на вас доказывает, что их не остановило то, что
их раскрыли. Они намерены идти до конца, но уже не собираются тратить время
на маскировку. Более того, по нашим данным, открытый террор - это их
ближайшие планы.

- И это означает, что вы ничего не можете сделать?

- Да нет же, черт возьми, мы делаем и будем делать все, что в наших силах.
Но нам нужна помощь.

- Чем же мы можем вам помочь?

- Мистер Воробьев, нам нужно узнать побудительный мотив. Мы собрали
достаточно информации, чтобы быть уверенными, что ими движет не желание
устранить конкурента и не месть. Их мотив, несомненно, крайне прагматичен,
но... мы не можем его найти.

Иван пожал плечами:

- Я тоже думал над этим, поскольку пришел к выводам, схожим с вашими. Но в
голову не приходит ничего правдоподобного. И, честно говоря, я не понимаю,
как это вам поможет?

- Это наш единственный шанс. Зная причины, мы надеемся зацепить самую
верхушку. Тех, кто отдал приказ о начале этой бойни, понимаете?

- Не совсем.

О'Рейли-младший на мгновение задумался, потом решительно тряхнул головой:

- Понимаете, то, что я вам сейчас расскажу, является строго
конфиденциальной информацией. Но отец убедил меня, что на ваше слово можно
положиться. А без вашего искреннего сотрудничества у нас нет никакой
надежды разобраться с этим делом.

Иван утвердительно склонил голову.

- Дело в том, что любая семья, - продолжил Дональд, - это всегда баланс
интересов. За парадным фасадом монолитной организации постоянно идет
скрытая, но от этого не менее жестокая драка за власть. В этой драке есть и
победы и поражения. И если мы сумеем... поддержать, помочь выиграть тем,
кто проиграл, когда решался вопрос о начале бойни, то они, вспрыгнув на
самый верх, вынуждены будут ее прекратить. Вряд ли совсем, уж слишком
большие деньги на это брошены, чтоб вопрос был бы снят просто сменой
руководства. Но и на время для нас было бы очень кстати. Время - наша
главная проблема.

- А как вы собираетесь осуществить эту поддержку? - осторожно спросил Иван.

- Есть различные способы... - уклончиво сказал Дональд.

С минуту в кабинете стояла тишина.

- Не знаю... - Иван задумчиво покачал головой. - Все, что мне приходит в
голову, не стоит двухсот миллионов.

В разговор вновь вступил старший О'Рейли:

- И все же стоит поразмышлять. Но дело не только в этом. - Он направил
палец на Ивана. - Вы и ваш Собор - камень преткновения для этих ребят.
После того как вы с этим парнем, вашим секретарем, раскрошили ораву
головорезов, популярность Собора взлетела до небес. Ожили все старые школы,
и открылось несколько дополнительных курсов. Поэтому, клянусь святым
Патриком, именно вы их основная цель.

- По-видимому, вы правы, за исключением одного: нас было четверо.

О'Рейли-старший недоуменно посмотрел на Ивана, потом хлопнул себя по
коленке:

- Ах да, звери! Иван кивнул.

- Отец абсолютно прав, мистер Воробьев, - вновь заговорил О'Рейли-младший,
- мы предполагаем, что против вас готовится новая, более серьезная акция.
Мы стягиваем сюда дополнительные полицейские силы, а я хочу просить вашего
разрешения немного погостить у вас. Заодно вместе и поразмышляем над общими
проблемами.

8

Весь день Дональд бродил по окрестностям ранчо, а к вечеру, когда группы
стали возвращаться, он догнал "соколов" во главе с Костиком.

- Один вопрос, мистер...

- Зовите просто - Костик, мне так привычнее, - весело отозвался тот.

- Хм, ну хорошо. Так вот, Костик, я заметил, что вокруг ранчо полно птиц.
Почему они не боятся ваших соколов?

Костик пожал плечами:

- Сейчас не боятся, потому что знают, а первое время очень нервничали.

- То есть? - не понял О'Рейли.

- Это была идея Ивана: позвать птиц, чтобы были сторожами, но первое время,
пока они не привыкли к соколам, очень нервничали. Особенно чибисы, мы их
еле удержали... - Костик расхохотался. - Извините, мистер О'Рейли, но у вас
такое выражение лица...

О'Рейли смутился:

- Ну, знаете ли, если это розыгрыш, признаю, что попался, очко в вашу
пользу.

- Да нет, - Костик покачал головой, - понимаю, что звучит необычно, но тем
не менее это правда.

Дональд молча шел рядом до самого ранчо, а когда они уже входили в ворота,
сказал:

- Я думаю, мне стоит поподробнее узнать, что же такое Собор.

Вечером, уютно устроившись у пылающего камина, Дональд затянулся сигарой и
произнес:

- Вы знаете, мистер Воробьев, когда мне поручили это дело, я перелопатил
кучу литературы и изучил все, что было в наших архивах касательно Собора.
Но сегодня выяснилось, что я ни черта в этом не понимаю. Вы не против меня
немного просветить?

Иван улыбнулся:

- Вообще-то я не очень умелый рассказчик.

- Ну да? - нарочито удивился Дональд. - То-то после вашей передачи мой
младший откликается только на кличку Волк и изрисовал все стены гаража
изображениями Перуна. Там у него святилище.

Иван расхохотался:

- Веселая у вас жизнь.

- Да уж, вашими молитвами. Дональд улыбнулся и демонстративно поерзал в
кресле, устраиваясь поудобнее.

- Конкретно, что вас интересует? История? Система посвящения? Возможности?

- Меня интересует все. С чего начать - решайте сами.

- Тогда начнем, пожалуй, с истории. - Иван собрался с мыслями. - Собор как
воинское искусство возник невероятно давно. Первым письменным упоминанием о
воинах из Собора Перуна является дошедшее до нас в списках "Сказание об
обровом побоище".

- Каком? - не расслышал Дональд.

- В шестом-седьмом веках нашей эры племена обров, или авар, создали
огромное государство от Эльбы до Кавказа, но были быстро разгромлены
страшными воинами-оборотнями, которые "волком по земле бегут, соколом в
небесах летают, выдрой в воде плавают". Это я цитирую.

- Ха! Тотемные животные!

- Совершенно верно. Волк, сокол, выдра, ласка и медведь - пять тотемных
животных. Кстати, упоминания о людях-оборотнях встречаются во многих
народных сказках, поверьях и даже официальных летописях. Причем почти
всегда человек оборачивается в кого-то из этих пяти. У нас от той поры
сохранилось очень много обрядов.

- Надо же, - покачал головой Дональд.

- Но к шестому веку искусство Собора уже приняло практически современный
вид, а его зарождение, скорее всего, относится к тому времени, когда
славянские племена для защиты от "степи" стали создавать слободы -
поселения воинов-профессионалов. До того как мы узнали о Соборе,
способность этих слобод держать границу "степи" казалась невероятной.
Представьте себе: маленькие укрепленные поселения с несколькими десятками
воинов, отстоящие друг от друга на сотни километров, не пропускали в глубь
славянских земель ни одного набега. Только крупные орды, численностью в
несколько тысяч человек, прорывались через кордон. Оказывается, слободы
были центрами гигантской разведывательной сети. Тотемные волки, соколы
служили разведчиками и в свою очередь получали информацию от диких
животных. Есть такое присловье: "Сокол-востроглаз весть принес,
волк-степняк силу счел, выдра-хвостата лошадей пугала, медведь-хозяюшко
засеки ставил, ласочка-разумница в слободу бежала, руссов подымала, к месту
вела, на бой звала". Именно тогда появились легенды о людях-оборотнях. Там,
где не мог пройти человек, шел зверь, но зверь с разумом и хитростью
человека, а если человеку не хватало силы, нюха, реакции, зверь помогал ему
во всем, чем мог.

- То есть?

- А вы понаблюдайте за нашими занятиями. На пальцах я этого объяснить не
смогу.

- Ну хорошо. А как все это дожило до нашего времени? Насколько мне
помнится, лет двадцать назад о Соборе Перуна никто и не слышал. Или я
ошибаюсь?

- Все верно. Но только это не означает, что до того времени Собора не было.

- Допустим. Что же тогда это означает?

- Собор как школа существовал достаточно открыто еще очень длительное время
и после принятия на Руси христианства. Ибо роды и князья нуждались в
хороших воинах. А по оценкам древних летописей, воины Собора имели, как мы
теперь говорим, коэффициент боевой эффективности примерно 1:30, 1:50 в
зависимости от условий боя. Былины о богатырских заставах, когда двое-трое
воинов наголову громили тьмы захватчиков, не такой уж вымысел. Но затем,
постепенно, с упрочением христианства, Собор стал подвергаться гонениям как
ересь и был вынужден уйти в своеобразное подполье. О нем забыли, в лучшем
случае сделали сказкой. А потом, в конце двадцатого века, раскопали
всемирно известные ныне рукописи - памятники языческой культуры.

- То самое "Сказание об обровом побоище"?

- Да, и некоторые другие. Но тут вмешались грязные деньги. Восточные
единоборства уже всем порядком надоели, а здесь нечто совершенно новое,
необычное, и к тому же наше национальное. И закрутилась вереница шоу, где
устраивали бои фальшивых воинов Собора, подготовленных якобы по методикам,
разысканным в этих книгах. Но это невозможно, мы не можем драться из
спортивного интереса. Когда воин Собора вступает в бой, поединок всегда
кончается смертью.

- У вас не практикуются спарринги?

- Нет, и в сказании об этом сказано. Но шоу-боссам на это было наплевать.
Все было поставлено на широкую ногу. Вот только вместо пяти тотемных
животных им пришлось использовать специально тренированных собак. Это было
эффектно: человек и зверь против человека и зверя. Бои стали приносить
бешеные деньги, но они часто заканчивались смертью бойцов. Против школы
начались шумные кампании, и тогда Старейшины решили, что Собор, истинный,
тот, члены которого все время жили среди нас, передавая свое искусство из
поколения в поколение, должен вернуть свое доброе имя. Несколько воинов
стали участвовать в боях, и в течение одного сезона все прежние чемпионы
оказались не у дел.

- Вы прикончили их?

- Нет, нас контролировали волхвы. Хотя это очень тяжело - остановиться в
боевом трансе. Даже с помощью волхва.

- Черт возьми! Я вспомнил, откуда мне показалось знакомым ваше лицо. Вы
один из тех... Иван кивнул:

- Вы правы. Когда мы заняли все высшие ступеньки, то смогли диктовать свои
условия. Любой доморощенный чемпион слетал в первом же бою, а между собой
мы не дрались. Так от Собора ушли грязные деньги: на схватках безвестных
новичков со знаменитыми мастерами боя, какими мы стали, много не
заработаешь, а мастера между собой драться не хотят. И мы смогли спокойно
заняться настоящим возрождением Собора. За сотни лет тайны удалось
сохранить только общую методику. Исследованием возможностей, накоплением
данных заниматься было неимоверно сложно. Но за последние десять лет мы
сумели расширить наши возможности больше, чем за предыдущие семьсот. Хотя
еще только подбираемся к возможностям древних, описанным хотя бы в том же
сказании.

Они проговорили весь вечер. В конце концов Дональд бросил в камин очередной
сигарный окурок и задумчиво сказал:

- Потрясающе интересно, но, убей бог, я не могу понять, почему эти ребята
так остервенело за вами охотятся?

Весь следующий день он, обрядившись, как и все, в холщовые рубаху и штаны и
подвязав волосы полоской кожи, бродил по лесу вместе с группой "волков". А
вечером, вновь устроившись в кресле у камина с неизменной сигарой, заново
принялся потрошить Ивана вопросами:

- Мистер Воробьев, я понаблюдал сегодня за группой и хочу сказать, что у
этих ребят нет никакого понятия о дрессировке.

- Совершенно верно.

- Тогда объясните, откуда такие потрясающие результаты? Скажем, ваш волк
демонстрирует такие вещи, что у любого циркача челюсти сведет от зависти.

- Ну, механика этого явления вам известна.

- То есть?

- Психоконтакт.

О'Рейли недоверчиво покачал головой:

- Что-то не верится.

- Вот как?

- Я видел, как работают специалисты по психоконтакту на нашей "фирме".
Настройка идет около часа, а после двух часов работы их можно на носилках
выносить. А вы в процессе этого носитесь по лесу с милой улыбкой. Да так,
что ваши кандидаты к концу дня еле ноги таскают. К тому же я слышал, что
разум животного слишком чужд для человека.

- Тем не менее это так. Скажу больше: еще десять лет назад я не мог бы вам
объяснить даже так.

- Ну хорошо, допустим, но психоконтакт затрагивает только эмоции, ощущения.
А вы... на полном серьезе заявляете, что у реки стоят два пикапа, и даже
называете их марки. И оказываетесь правы! Хотя в тот момент, когда вы об
этом говорили, между вами и рекой было не меньше мили густого леса.

- Да, но волк-то был у реки.

- Вы хотите сказать...

- Вспомните передачу Дерома.

О'Рейли с минуту молчал, потом, сплюнув изжеванную сигару, вскочил с кресла
и прошелся по комнате.

- Я считал это срежиссированным трюком.

- Это не так.

- Так что же, волк самостоятельно отыскал ни разу не виденного им человека?
Причем не по запаху, а по костюму, цвету волос и очкам? Но это же вздор!

- Не совсем. Если хотите, я попытаюсь объяснить.

Дональд сел в кресло и устремил на Ивана нетерпеливый взгляд. Иван шумно
вздохнул, не зная, с чего начать.

- Если позволите, я начну издалека. Прежде всего, надо сказать, что Собор -
языческое искусство. Язычество - наиболее древняя и продолжительная, - он
поискал термин, - скажем так, психическая или, лучше, духовная среда, в
которой жил человек. Две с половиной тысячи лет христианства, буддизма,
ислама или иных современных религий, я уж не говорю об атеизме, - ничто по
сравнению с десятками и сотнями тысяч лет язычества. Понимаете?

- Не очень. Иван улыбнулся:

- Конечно, это пока не объясняет умение волка отличать твидовый костюм от
прочих. Но я хочу, чтоб вы поняли сущность того, что мы называем Собором.

Дональд хмыкнул:

- Валяйте.

- Если за сотни тысяч лет человек, постоянно ощущая на себе воздействие
физической окружающей среды, приобрел кое-какие неистребимые признаки -
цвет кожи, разрез глаз, - то этот же человек за те же сотни тысяч лет
воздействия духовной среды язычества также должен был приобрести какие-то
неистребимые признаки этого воздействия. Логично? Дональд кивнул.

- Идем дальше. Сегодня негр, или, как сейчас принято говорить, черный, где
бы он ни рождался: в Африке, в Канаде, в Антарктиде - все равно рождается с
черной кожей.

- Ну и что?

- А то, что, в какой бы духовной среде человек ни рождался - христианской,
буддистской, атеистической, - он рождается язычником.

Дональд помолчал, уставя взгляд на свои ботинки и задумчиво постукивая
пальцами по подлокотнику кресла, потом поднял глаза на Ивана:

- А вы рисковый человек, мистер Воробьев: обозвать ирландца язычником... -
И он улыбнулся. - Продолжайте.

- Я рад, что вы поняли. Понимаете, язычество - это не совсем религия... В
том виде, в котором мы считаем религией, скажем, христианство. На
протяжении сотен тысяч лет человек приспосабливался к среде обитания,
вырабатывал приемы взаимоотношений с ней. И многое, что мы сегодня
воспринимаем как дикий ритуал, бессмыслицу, на самом деле является лишь
дошедшим до нас из седой древности остатком механизма воздействия на
окружающий мир. Посмотрите, сколько открытий в этой области принес ушедший
век. Мы вспомнили, что каждую травинку надо рвать в свое время, одну на
рассвете, другую в полнолуние. Футурологи развернулись к гороскопам.
Буддизм, эта самая древняя из мировых религий и в наибольшей степени
впитавшая в себя черты язычества, вдруг оказался ужасно научным.
Оказывается, люди великолепно знали природу и себя до того, как стали
представлять богов подобными себе и переносить в их среду свои дрязги, как
древние греки, или очищать их от свойственных себе пороков, как христиане.

- Все это очень интересно, но не слишком ли мы углубились в философию?

- Что ж, перейдем к более конкретным вещам. Вспомните, язычество во всех
ипостасях в Европе, Азии, Африке или, скажем, Полинезии едино в том, что
оно обожествляет окружающий мир.

Дональд заинтересованно вскинул брови. Иван пояснил:

- Ну каждый человек, зверь, дерево, ручей имеют духа, душу, домового или
что-то еще.

- И что же?

- Я вам могу сказать, что в какой-то мере это действительно так.

Иван еле сдержал смех, увидя изумленные глаза Дональда. Тот несколько минут
привыкал к столь неожиданному постулату, потом попросил:

- Объясните.

- Вы ни разу не попадали в ситуацию, когда вам представляют абсолютно
незнакомого человека, а у вас ощущение, что вы его знаете? Или привозят в
совершенно незнакомое место, а вы ловите себя на мысли, что оно кажется вам
каким-то очень знакомым? Вопреки любой логике.

- Бывало.

- Это отзвуки наших языческих навыков. Для язычника узнать,
идентифицировать предмет, человека не составляло труда. Мы имеем
свидетельства, что наши далекие предки умели различать, друг или враг
таится за стеной ветвей, уже наложив стрелу на тетиву. Да вспомните Библию:
"Тогда приходит Иисус из Галилеи на Иордан к Иоанну - креститься от него.

Иоанн же удерживал Его и говорил: мне надобно креститься от Тебя, и Ты ли
приходишь ко мне?"

Они оба были очень одаренными язычниками. Они узнали друг друга не по лицу
или лохмотьям, в которых в то время шлялись сотни бродяг, а по чему-то
другому. Вы - тоже язычник. И ваши ощущения вызваны тем, что где-то,
когда-то уже находились близко от этих людей и сумели их... почувствовать.
Эти люди могли сидеть недалеко от вас на трибуне стадиона во время
бейсбольного матча. Либо проехать мимо кафе, в то время как вы поглощали
там ленч. Мебель, посуда могли просто проехать в грузовом трейлере, пока вы
стояли на перекрестке. Или быть сделаны из того же куска дерева, что и ваша
кровать в доме родителей. Ваш дар неуправляем. Даже я не смогу объяснить,
почему вы "поймали" именно этого человека. Просто вспыхнуло и отпечаталось
как на фотографии. И вот вы уже мучительно вспоминаете, где вы могли видеть
этого человека.

Дональд задумчиво кивнул.

- Мы - другое дело, - продолжал Иван. - Мы умеем управлять своим даром.
Вот, к примеру, на телестудии: мне не нужно было описание Спенсера, меня не
интересовали его костюм, очки, волосы. Просто пока Дером говорил о
Спенсере, я идентифицировал его. А передать приметы, знак этого Спенсера
волку не составляло труда. Поскольку мы - вроде как единое целое. Спенсер
мог бы переодеться, наклеить усы, сделать операцию и стать женщиной, но и я
и волк все равно бы узнали его.

Иван замолчал. Дональд некоторое время сидел и смотрел на огонь в камине.
Потом зашевелился. Бросил взгляд на потухший окурок сигары.

- Черт возьми, за сегодняшний вечер я не выкурил даже одной сигары.
Послушайте, Иван, но ведь Элтон Дером не член Собора. Как он мог
идентифицировать этот, как вы говорите, дух или душу Спенсера и передать
его приметы? Он же не ваш тотемный волк?

- Так ведь и его предки сотни поколений были язычниками, - улыбнулся Иван.
- А что касается нашего контакта... Я ведь уже достиг ранга Старейшины.

- То есть?

- Когда человек заканчивает нашу школу и становится полноправным членом
Собора, он, как правило, способен на психоконтакт только со своим тотемным
животным и со своими Перуновыми братьями. Следующая ступень - воин, он уже
умеет, как мы выражаемся, "говорить" с