хватает, так это лучше, будет, что этим гадам из столицы показать. Но это
уже и не важно, одно то, что они работали не с собаками, а со зверями, уже
оправдывало расходы. Так что можно было потребовать возмещения своих
денежек.

- Умри, дед, заходи, пацаны!

К его удивлению, пацанов было всего трое, двое были девицами. Собако
хмыкнул. Что ж, дают - бери.

- Значит, так, у меня фуфла нет. Бороться умеете?

- О да, мы записали кассеты... - снова влез дед.

- Я сказал умри, - рявкнул Собако, - а вы - уши на ширину плеч. Завтра я
устрою вам спарринг с несколькими своими ребятками. Коль пару минут
продержитесь - начнем работать. А ваши зверюги как? Мебель? Или что умеют?

Опять влез дед:

- Мы тренировали...

- Вот черт! - выругался Собако. - Все, дед, спасибо тебе от товарища
Сталина за заботу, но с этого момента твоими пацанами занимаюсь я.

Дед стушевался и постарался сделаться незаметным, что при его габаритах
вышло не очень хорошо.

- Где устроились? - спросил Собако ребят. Все молчали. Через несколько
мгновений дед протянул:

- Мы, собственно...

- Ясно. - Собако глубокомысленно задумался. - Ладно, эту ночь переспите
здесь, на матах, а там поглядим.

Когда он вышел из офиса и, предварительно заперев дверь, зашагал вниз по
улице, в полумраке спортивного зала зашуганный старичок подошел к двери и
положил ладонь на замок. Замок щелкнул, и дед вышел на ступеньки. Офис
Федерации располагался в обшарпанном спортзале на окраине спального района,
за гаражами. С двух сторон к нему подступал лес. Сейчас этот старик ничем
не напоминал того задрипанного дедка, который жался и смущался перед Собако
полчаса назад. За спиной старика неслышно возникла фигура.

- Мне было тяжело, мудрейший.

Старец усмехнулся и ответил, не оборачиваясь:

- Он слаб и глуп.

- Он... - Слов не требовалось, все было понятно. Они помолчали несколько
минут.

- Отпустите молодших, им и так тяжко в городе, - вздохнул волхв.

Почти сразу над его головой пронесся сокол, а у ног протиснулись остальные.
Волхв постоял несколько минут, посматривая на небо. В отличие от Вещего,
таскающего за собой тучи, и Мара, предпочитающего туман, он не заботился о
погоде. А вот птиц и зверушек при его появлении в соседнем лесочке явно
прибавилось. Все явно шло как надо. Перуновы братья за спиной спокойно, без
суеты устраивались на месте. Этот туповатый парень, что принял их в своем
кабинете, сегодня больше здесь не появится. Лавритас позаботился, чтобы у
него не возникло такой мысли. Он еще раз бросил взгляд на небо. Не совершил
ли он ошибки, когда, понукаемый Вещим, ввязался в это дело? Но кому еще
верить, как не ему? За спиной вновь возникла фигура.

- Мудрейший, что ждет нас завтра? Тот усмехнулся:

- Завтра мы начнем их удивлять. Но мне становится очень весело, когда я
представляю, как все они удивятся в самом конце.

2

- Ну что ж, господин Пирелли, если вы не сомневаетесь, что я в силах
потянуть этот проект, как же я могу сомневаться?

Иван подождал, пока его собеседнику переведут фразу на итальянский, и
вежливо рассмеялся вместе с ним. Они пожали друг другу руки, и итальянец,
сопровождаемый сворой подчиненных, консультантов и секретарей, выплыл из
кабинета. За посетителем закрылась дверь, и Иван подошел к окну. Из его
кабинета, расположенного на двадцать восьмом этаже одного из самых высоких
зданий столицы, открывался прекрасный вид на Москву. Но, как всегда, когда
он подходил к окну и смотрел на Москву, ему вспоминался другой человек,
который также имел кабинет на высоком этаже и также любил стоять у окна и
смотреть на Москву. За этот год Богородцев круто взлетел. Впрочем, большая
часть обширной собственности Богородцева в той или иной форме
контролировалась им уже давно, а сейчас была просто извлечена на свет
божий. Но сегодня имя Богородцева звучало уже на международном уровне.
Правительственные чиновники иностранных государств и международных фондов
самого высокого ранга добивались встречи с ним наравне со встречей с
премьером. Он был неизменным членом правительственных делегаций на всех
экономических саммитах, и его гарантии ценились выше гарантий
правительства. Иван вздохнул. Уже год члены Собора, не афишируя, вступали в
различные организации Федерации национальных единоборств. Это было
непросто, но Богородцев, казалось, потерял интерес к Собору. Они чуть не
упустили момент, когда он начал скрытно сбрасывать все, что относилось к
Собору. Иван был единственным, кто мог бы попытаться взять под контроль
структуры, финансирующие Федерацию, так как только он обладал опытом,
связями и деньгами для подобной операции, однако они боялись, что он
засветится. Драться с Богородцевым на его поле пока не стоило. Но такая
драка была уже не за горами. Поэтому Иван взял в помощники одного из
отроков, окончивших обучение. Парень был еще совсем молод, неисправимо
шалопаист и очень артистичен. Стоило посмотреть, как он корчил из себя
крутого. В дверь постучали.

- Привет, шеф! - В дверях возник Костик. - Не мог бы многоуважаемый джин
открыть форточку? У меня масса вопросов, требующих вашего благожелательного
внимания, а мой птиц давно не сидел, нахохлившись, недалече от моего плеча.

- Заходи, шалопай, - улыбнулся Иван и открыл фрамугу. Раздался возбужденный
клекот, и в окно винтом ввернулся сокол. Он облетел кабинет, резко
развернулся над письменным столом и, на мгновение зависнув, мягко опустился
на насест. Иван во всех своих кабинетах имел местечки для размещения
младших братьев. Между тем Костик уютно устроился в большом финском кресле
и вытянул ноги.

- Дошло до меня, о великий хан, что дела наши обстоят наилучшим образом.
Сегодня я нашел одного волшебника, который обещает положить в наши ладони
фирмочку, коей принадлежит почти полтора процента вложений в фонд...

- Стоп, - Иван поднял обе ладони, - сначала кофе. Если я, не подкрепившись,
начну слушать твои подробные доклады, я умру.

Когда Ниночка принесла две чашечки прекрасного, горячего кофе, Костик уже
увлеченно рассказывал о том, каких девочек снял в "Метле" два дня назад.

- Ладно, молодой, - хмыкнул Иван, осторожно отхлебывая горячий напиток, -
кончай заливать и давай общий анализ, без подробностей. Подробности после
кофе.

Костик тут же сменил тон:

- Если общий, то дело обстоит так. После того как до остальных дошло, что
Богородцев умывает руки, все они пребывают в состоянии легкой паники.
Поэтому расходы оказались много ниже, чем я предполагал. Но, и это тоже нам
на руку, никто не хочет рвать когти открыто, каждый друг перед другом
тужится и надувает щеки. Так что все покупки происходят в абсолютной тайне.

- Может быть, зря мы всполошились?

- Не думаю, - сказал Костик, - что-то за всем этим стоит. Не зря он сделал
Порфирия главой Федерации. Да и посмотри трансляции: бои стали жестче,
собачки злее, показы откровеннее. Пока это можно объяснить усилиями по
повышению рейтинга, но я не вижу границы. Дело может дойти до смертельных
исходов, а это крах. Не сразу, конечно. Но надо быть не в своем уме, чтобы
не понимать, что никто не позволит показывать по телевизору откровенное
убийство. К тому же рейтинг начал падать. Вернее, внутри страны он еще
растет, а вот за рубежом... У них серьезные проблемы с продажей записей
новых боев. - Костик покачал головой. - Не понимаю. Все это имеет смысл,
если ИХ Собор доживает последние дни. Но зачем тогда было вбухивать такие
средства в Федерацию?

- Он хотел изучить нас, - сказал Иван. Костик удивленно воззрился на него:

- Он о нас знает?! Иван кивнул:

- Не знаю, как много, но он знает меня.

- Я догадывался, что вам нельзя светиться, но не предполагал, что наш,
м-м-м, противник - сам Богородцев.

Иван снова кивнул.

- Осталось уже недолго, все решится в ближайшие полгода. Не позже мирового
чемпионата Собора.

Они допили кофе, и Костик обстоятельно доложил о результатах своих
проработок.

- Ну что ж, ты поработал прекрасно, - сказал Иван, - сейчас проблема в том,
когда следует остановиться. Мне не хотелось бы форсировать ситуацию, а
всякая дальнейшая покупка увеличивает опасность того, что нас вычислят. -
И, поразмыслив, он спросил: - Сколько у тебя в работе?

- Шесть процентов.

- Плюс пятьдесят девять уже в кармане. А сколько голосов членов исполкома
мы можем контролировать?

- Черт его знает, - протянул Костик. - Теоретически, согласно той же цифре,
пятьдесят девять процентов, то есть около тридцати. А реально? Кто знает,
чьи аргументы окажутся убедительнее: наши или Богородцева.

- Об этом не беспокойся.

От этих слов повеяло такой леденящей беспощадностью, что в кабинете повисла
зловещая тишина. Переведя дух, Костик поинтересовался:

- Знаете, шеф, как вас называет молодняк? Ну вроде меня и помладше.

- Как?

- Волк.

- Не думал, что в кругах, как ты выразился, вроде тебя и помладше это
новость, - удивился Иван. Костик улыбнулся:

- Да нет, вы не поняли. Все остальные - это Петр, Сергей, Толик и только
потом выдра, сокол, или, к примеру, волк. А вы... Ну Волк, и все. Причем
даже интонация... Вот послушайте. ВОЛК.

Иван усмехнулся:

- Неужто я такой страшный?

- Вообще-то не всегда, - сообщил Костик. - Только иногда, когда вы говорите
с волхвом, от вас ну точно так же, как сейчас, веет чем-то неотвратимо
смертельным. У других такого нет.

- Может быть, - сказал Иван. - Ну ладно. Значит, так, дальнейшие проработки
прекрати. Из этих шести процентов возьмешь столько, сколько само в руки
упадет. С сегодняшнего дня начинай потихоньку готовить почву в исполкоме.
Наших ребят пока не трогай. Когда Богородцев выкинет свой козырь, очень
многие в исполкоме полетят. Вот тогда и придут наши.

- А мы позволим ему выкинуть? Этот парень не знал, что на их противнике
отблеск знака Триглава.

- Да, - твердо сказал Иван, - но у нас должен быть козырь покрупнее. Иначе
он побьет всех. Хотя его проигрыш будет ему стоить гораздо меньше, чем нам.

- О'кей, шеф, понял, бу сде. А теперь позвольте еще раз насладиться вашим
шикарным кофе и полюбоваться на ножки Ниночки.

- Вот шалопай, - улыбаясь, ругнулся Иван, но кофе все-таки заказал.

Вскоре Костик удалился. Иван снова подошел к окну и глянул вниз. Вечерело,
над городом плыл колокольный звон. Иван посмотрел на сокола, набиравшего
высоту, и улыбнулся. Чем закончится эта схватка, не знал никто. Даже Вещий,
когда Иван задавал ему этот вопрос, хмурился и уходил от ответа. Что ж,
пока все идет хорошо, и он уж постарается, чтобы так и продолжалось. Однако
он знал, что где-то в подмосковных лесах вспыхивали яркими огоньками четыре
красноватых волчьих глаза. Серая Смерть вел свою охоту.

3

Серая Смерть стоял на краю поляны и смотрел. Два джипа "гранд чероки",
красный и фиолетовый, ритмично покачивались. Еще две "влюбленные" парочки
расположились прямо на расстеленных на земле одеялах, отодвинув в сторону
остатки пикника. Девицы реагировали бурно, извиваясь и взвизгивая от
удовольствия. А может, просто притворялись. Мужики любят, когда их дурят
подобным образом. Младший брат глухо зарычал. Этот молодой волк был просто
неистов. С тех пор как Серая Смерть нашел себе младшего, его зверь опять
обрел способность показываться окружающим. Но в этот раз такой
необходимости не было. Во всяком случае, сейчас. Поляна почти одновременно
огласилась криками и стонами. Серая Смерть улыбнулся, сегодня ему
захотелось быть милосердным. Что ж, кто мог ему помешать? Но время
милосердия кончилось.

Он шагнул на поляну и не торопясь направился к машинам. Его заметили, когда
он сделал шесть шагов, он посчитал.

- Эй ты, козел, а ну вали отсюда.

Серая Смерть продолжал идти.

- Ты, я тебе говорю. - Один из парней слез с высокой блондинистой девицы с
длинными ногами. - Ты че, глухой?

Серая Смерть остановился.

- Ну, козел... - Парень решительно двинулся вперед. Серая Смерть
почувствовал, как зверь внутри завибрировал от радости, но он запрятал его
достаточно глубоко, чтобы парень ничего не заметил.

- Не понимаешь по-хорошему... - Парень замахнулся и попытался врезать ему,
но Серая Смерть захватил кулак и резко вывернул руку.

Послышался хруст лучезапястного сустава, и парень дико закричал. Зверь
внутри бился в экстазе, наслаждаясь чужой болью. Из салона красного джипа
выскочил парень с пистолетом в руке. Зверь высунул свою оскаленную морду
сквозь зрачки. Парень почувствовал, как руку сначала свела судорога, а
потом пальцы сами собой разжались. Девицы на поляне, всхлипывая, истерично
кутались в одеяла. Первый из нападавших, подвывая, валялся в ногах и
держался за сломанную кисть. Серая Смерть вдруг потерял интерес к
предстоящей схватке. Все было заранее известно и невообразимо скучно. Он
равнодушно шагнул вперед, раздавил лежащему на земле гортань и двинулся к
остальным.

Три секунды - и мужчины судорожно дергались на земле, будто их тела
стремились удержать уже покинувшую их жизнь. Девицы, вереща, попытались
разбежаться. Но двоим он сам разорвал горло, а о тех, кто рванул в лес,
позаботился младший брат. Серая Смерть с некоторым интересом послушал, как
лес дважды огласился отчаянным женским визгом, быстро перешедшим в
предсмертный хрип, наконец все стихло. Он тоскливо оглядел поляну и зашагал
в лес. Все как всегда. Ни борьбы, ни упоения. Одна смерть, серая смерть.
Тьфу.

Он вышел из леса у самого дома хозяина. "Акула" сидел у порога и ждал его.
Серая Смерть любил, чтоб его ждали.

- Как была охота?

- Дерьмо. - Серая Смерть зло сплюнул. - Очень похоже, что у нынешних
мужиков яйца на языке. Когда орут - выглядят круто, а как дойдет до дела...
Дерьмо.

"Акула" даже не улыбнулся. Этот ненормальный уложил уже порядка полусотни
человек. Хозяин как-то говорил, что ментовка на ушах стоит. Слава богу, что
этот придурок обладает способностью по лесам двигаться со скоростью машины.
Так что убийства происходят далеко отсюда, а менты ищут убийцу с машиной.
Все это было одуряюще противно, но, как говорится, искусство требует жертв.

- Я хочу знать, когда вы дадите мне возможность заняться Собором. Я уже
устал от этого дерьма.

- Терпение, друг мой, осталось совсем немного. - "Акула" не смог скрыть
снисхождения к этому полоумному, за что немедленно поплатился.

Серая Смерть одним прыжком преодолел отделявшее их расстояние и схватил его
за грудки. В его зрачках-радостно бесновался зверь.

- Ты убеждаешь меня в том, что я ошибся, оставив тебя в живых.

"Акула" оцепенел. Когда ужас слегка ослаб, он шевельнул онемевшими губами:

- Прости, я не хотел тебя обидеть. Ты же знаешь, мы твои друзья.

Серая Смерть подержал его на весу, но все-таки опустил. Ему еще нужны были
эти люди.

- Передай своему хозяину. Я больше не хочу ждать. - С этими словами он
вошел в дом.

"Акула" еще некоторое время полежал на траве, приходя в себя, затем
поднялся и медленно пошел наверх. Зайдя в кабинет, он достал литровую
бутылку "Абсолюта", налил полстакана и залпом выпил. Утерев губы, он бросил
взгляд на бутылку, подумал: "Так и алкоголиком недолго стать" - и налил
еще. Подобные мысли его давно не останавливали.

Вечером приехал хозяин. Он вышел из машины в сопровождении личного врача,
"акула" поразился, насколько он сдал. Хозяина последнее время часто мучали
боли в желудке. "Акула" считал, что ему следует срочно лечь в клинику. Но
хозяин жил в столь бешеном темпе, что часто не хватало времени даже сделать
укол.

- Ну, как дела? "Акула" тяжело вздохнул.

- Потерпи, осталось недолго, - усмехнулся хозяин.

- Знаю, только этот сумасшедший с каждым днем становится все опаснее.

- Когда мы еще только собирались к нему обратиться, мы уже знали, что с ним
будет тяжело разговаривать.

"Акула" отметил это "мы", но ничего не сказал. Они прошли в дом. Сейчас
хозяин не часто выбирался из разного рода столиц. Ему уже пришлось снять в
нескольких городах одинаковые номера в "Хилтонах" и обставить их по
собственному вкусу. Это влетало в копеечку, но создавало некое подобие
дома. Тем более что он любил города. За ужином, сервированным на открытой
террасе, хозяин спросил:

- А где наш гость? "Акула" пожал плечами:

- Последнее время он стал совсем странным. С тех пор как он нашел себе
волка, иногда кажется, что главный в связке - волчара. Наш гость частенько
уходит спать в лес в какое-нибудь логовище.

Недавно вообще пропал на неделю, а потом появился вонючий, как скунс, весь
в сукровице и с шалыми глазами. Будто вдвоем с волком трахнул какую-то
волчицу.

Хозяин помолчал, переваривая информацию, и спросил:

- Что ты еще узнал о его способностях?

- Ничего. - "Акула" залпом опрокинул рюмку и кинул в рот хрустящий
малосольный огурчик. - С той поры как он нашел зверя и обрел способность
вызывать страх, ничего нового. Единственное, эта его способность, кажется,
не зависит от расстояния, на котором находится его зверь. Только от
наличия, так сказать, контакта. Хотя в чем его природа - непонятно.

Они занялись едой.

- А как ваши дела? - полюбопытствовал "акула".

- Неплохо. С тех пор как я отошел от дел Федерации, там дела идут все хуже.

- Проблемы с Порфирием? Хозяин рассмеялся:

- Да нет, ты не понял. Порфирий поджимает хвост, даже если я косо посмотрю
в его сторону. Просто Порфирий есть Порфирий. Основной интерес к Собору
угас. Каких-либо преимуществ перед тем же самбо или каратэ нет. Более того,
сейчас для всех стало ясно, что тот Собор, который мы культивировали, - это
всего лишь экзотический вариант кетча. Так что и рейтинги упали. Епишев и
Яворский локти себе кусают. Но для меня это уже не важно. Теперь я для них
недосягаем. Весь вопрос в том, чтобы этот замшелый старичок со своей сворой
зверюшек залез обратно в нору и не мешался под ногами. Черт, мне даже не
хочется их убивать. Хоть я и не верю, что дед открыл, так сказать, секрет
вечной или там ОЧЕНЬ долгой жизни, но, судя по всему, он живет все-таки
гораздо дольше, чем обычные люди. - Хозяин отхлебнул сока. - Знаешь, мне
кажется, их возможности ограничены. Кое-что они действительно могут, но все
это замыкается на махании кулаками. Впрочем, может, я не прав.

- Значит, трудности Федерации не случайны? - спросил "акула".

- Да нет, ничего особенного я для этого не делаю. Просто Порфирий мечется,
стараясь мне угодить. Сейчас он затеял эксперименты с настоящими тотемными
животными. Кретин. Короче, непомерные расходы, развал и криминальные
разборки с региональным руководством. Он пытается пугать моим именем, а я
не препятствую, пусть думают, что для меня Федерация еще что-то значит.

Они в молчании закончили ужин. Хозяин достал из кармана упаковку лекарства,
выдавил пару капсул и проглотил, запив водой.

- Болит? - посочувствовал "акула".

- Когда нет проблем и ничего не болит, присмотрись повнимательней,
возможно, ты умер.

Они еще посидели. "Акула" поймал себя на мысли, что действительно
переживает за этого человека. Десять лет назад они начинали с отношений
хозяин - охранник. Постепенно два взрослых одиноких мужчины сблизились.
"Акула" уже несколько раз мог перейти на другую должность и зарабатывать
гораздо больше. Ему делали лестные предложения крупные фирмы, банки.
Возможно, это было вызвано не столько его квалификацией, в которой,
впрочем, никто не сомневался, сколько длительной близостью к такой фигуре,
как Богородцев. Но он не мог уйти. Между ними возникла какая-то особая
близость. Даже большая, чем бывает между родными братьями. И сейчас "акула"
ощутил, как сжалось сердце, когда он заметил в позе и жестах хозяина
скрытую боль.

- Послушайте, а может, ну его... У вас уже и так достаточно денег, власти,
влияния.

- Это как наркотик, - вздохнул хозяин. - Это затягивает. С каждым днем
становится нужно все больше и больше, а если не получается - начинается
ломка.

- Но вы сами говорили, что можно зарваться... Хозяин прикрыл глаза:

- Наверно, это уже произошло. Возможно, я уже кувыркаюсь вниз, сам того не
ведая, и ничего уже не поделаешь. - Он хлопнул ладонями п