стью до наоборот. Сегодня у Абисмала больше людей, и оружия, и денег,
чем у его бывшего покровителя. Но если их вычислят и захватят, то он
лишится всего, в том числе и собственной жизни. С Моссад шутки плохи, а
израильские парашютисты не снимают указательного пальца со спускового
крючка до тех пор, пока не прекращается всякое шевеление. И пока все
говорило за то, что такое развитие событий наиболее вероятно. Поскольку
Иерусалим был перекрыт такими мощными кордонам израильской армии и полиции,
что никакой возможности приблизиться к нему с бомбой в багаже нельзя было и
вообразить. Оставалось только ждать. Но этот кретин не хотел ждать. И это
создавало проблемы.

Усама резким жестом, от которого его собеседник испуганно отшатнулся,
скинул на пол все наваленное со стоящего перед Абисмалом стола и
бесцеремонно уселся на столешницу. Однако, когда он заговорил, тон его
оказался неожиданно мягким:

- Послушайте, уважаемый Абисмал, нам нельзя ждать. Нас ищут разведки всего
мира. Перед отлетом из Гиндукуша я кое-что подчистил, но того, что они там
нашли, достаточно, чтобы довольно скоро вычислить наши с вами контакты. А
как скоро Моссад сумеет отыскать вас, если будет знать, кого именно надо
найти?

Абисмал побледнел:

- Но как...

- Не важно, - перебил его Усама, - путей много, и один из них - проследить,
кому и сколько я перечислил за последние два года. Затем отыскать того, кто
находится ближе всех к бомбе. А в том, что они знают, что бомба ЗДЕСЬ, - он
указал пальцем в пол, - можно не сомневаться, не так ли?

Абисмал скривился. Вчера пришло сообщение, что отряд Нидаля, оставленный в
засаде на месте посадки самолета, полностью уничтожен. Это означало, что
американцы вычислили маршрут. Впрочем, это могли быть и русские. Недаром
они сумели так быстро отыскать тайное убежище Усамы и молниеносно захватить
его. Полностью нельзя было исключать и этих сынов шайтана, евреев. Абисмал
все же склонялся к тому, что это были американцы. Они со времен войны в
заливе считали Ирак чем-то вроде своих охотничьих угодий и крайне неохотно
пускали туда чужих. Однако этот налет, к их общему удивлению, оказался
единственным признаком того, что американцы заинтересовались этим районом.
Никаких полетов самолетов-разведчиков, даже "АВАКС" двигались по своим
обычным маршрутам. Никаких вертолетов, никаких джипов, набитых дюжими
американскими морскими пехотинцами. Шоссе Амман - Багдад, за которым
пристально наблюдали их агенты, жило своей обычной жизнью. Оставалось
теряться в догадках либо, что было совсем уж фантастично, предположить, что
разленившимся американским морпехам вздумалось прогуляться пешком через
Сирийскую пустыню.

- Что ты предлагаешь? - спросил он.

- Вот это другой разговор. - Губы Усамы расплылись в широкой улыбке.
Все-таки, несмотря на всю амбициозность, Абисмал был редкостный тупица.
Усама соскочил со стола и прошелся по комнате.

- Я уже говорил, что нам нельзя ждать удобного случая, а необходимо создать
его самим. - Он подошел к стене, на которой висели крупномасштабная карта
Израиля и план Иерусалима. - У меня есть план, - он многозначительно
помолчал, - конечно, довольно рискованный. Но у нас нет другого выхода,
кроме как рискнуть. В качестве утешения могу сказать, что, как все уже
успели убедиться, мои планы ВСЕГДА воплощаются в жизнь. - Тут Усама
самодовольно усмехнулся. - Даже те, что считаются абсолютно невыполнимыми.

На следующее утро весь гарнизон их убежища, замаскированного под карьер для
добычи целебных солей на побережье Мертвого моря, был поднят на два часа
раньше срока. План Усамы начал воплощаться в жизнь.

6

- Что вы суете мне под нос эту дерьмовую бумажку?

Тот, кто произнес эти слова, был крепок, седовлас, одет в камуфлированный
комбинезон со знаками различия бригадного генерала на погонах и берет с
эмблемой парашютистов. Ицхак Меир побагровел и уже собирался сказать что-то
резкое, но за спиной генерала толпилось несколько десятков парашютистов, и
по их лицам ясно читалось, что они совершенно не намерены разбираться, по
какой причине эта странная компания, состоящая из нескольких вооруженных
бойцов неизвестной принадлежности, пары гражданских с крупной собакой, что
можно было объяснить, и хищной птицей, что было менее понятно, и офицера
Моссад, вызвала столь сильное неудовольствие их командира. Скорее, они были
склонны разобраться с причиной этого неудовольствия.

Меир сдержался и ответил достаточно спокойно:

- Эта, как вы ее назвали, бумажка позволит вам убедиться в том, что я
ДЕЙСТВИТЕЛЬНО обладаю теми полномочиями, о которых говорил.

Генерал фыркнул:

- Бросьте, любую бумагу можно подделать. И не очень-то я доверяю этим
дерьмовым политиканам из Тель-Авива. - Генерал поморщился. - Они пообещали
русским отдать им их дерьмовую бомбу. Это же надо было додуматься!

Глаза Меира удивленно расширились. Когда он покидал Тель-Авив, это
считалось строго конфиденциальной информацией. Между тем генерал продолжил:

- Впрочем, если вы действительно тот, за кого себя выдаете, и оказались
здесь не случайно, а я в подобные совпадения не верю, значит, я на
правильном пути. - Он окинул моссадовца испытующим взглядом. - Так что у
меня другое предложение - переходите под мое командование. Чую, нам
предстоит хорошая драка, и несколько парней, знающих, что делать по обе
стороны от мушки, нам совершенно не повредят.

Меир поспешно наклонил голову:

- Прошу прощения, генерал, я должен посоветоваться со своими спутниками. -
И он быстрым шагом вернулся к месту, где расположилась их группа.

Они выехали из Аммана ранним утром. Изрядно попетляв по кривым, загаженным,
но из-за раннего часа еще не очень запруженным улочкам окраин иорданской
столицы, они выскочили на шоссе Амман - Тель-Авив. Мимо проносились
зеленеющие поля феллахов, мелкие деревеньки, переходящие одна в другую,
маленькие придорожные базарчики, а их машина, представлявшая собой
специально оборудованный седельный тягач с трейлером, на взгляд
постороннего ничем не отличавшийся от множества других и до отказа забитый
бочками с керосином, быстро катила по асфальту.

Прошлым утром они вышли к шоссе Амман - Багдад. Израильтянин подал условный
сигнал, и Иван решил, что за ними пришлют нечто вроде автобуса или, в
крайнем случае, пару тентованных грузовиков. Но когда у обочины дороги,
прямо напротив того места, где они остановились на короткий привал,
затормозил мощный седельный тягач немецкого производства с огромным
трейлером, груженным бочками с эмблемой израильской государственной
нефтяной компании, он никак не соотнес этого монстра с предложением
израильтянина воспользоваться автотранспортом. Но Меир, увидев автомобиль,
отставил в сторону пластиковый поднос с пищевым рационом:

- Машина подана, сэр.

Иван окинул трейлер недоуменным взглядом:

- Эта?

- Она несколько больше, чем кажется на первый взгляд, - туманно пояснил
израильтянин и сделал приглашающий жест: - Прошу.

В кабине сидели двое. По виду чистые арабы. Однако, судя по тому, как они
подобрались при появлении Меира, они его знали. Израильтянин, не обратив на
них особого внимания, забрался внутрь и, протиснувшись к задней стенке,
нажал на невзрачный рычаг слева от нижней полки. Полка быстро и плавно ушла
вверх, полностью обнажив заднюю стенку. Меир надавил на шов, и часть стены
сдвинулась, раскрыв довольно широкий проход. Израильтянин поманил Ивана
рукой и скользнул в проем. Пройдя короткий, длиной около полуметра,
коридорчик, они распахнули еще одну дверь и внезапно оказались в большом,
но низком помещении, метров десяти в длину и двух в ширину и высоту.
Помещение было освещено несколькими неярко горящими лампочками. Верхняя
часть обеих боковых стен точно повторяла изгиб нескольких десятков стоящих
рядом бочек. Иван присвистнул:

- Солидно сделано.

- Должен заметить, что ряд бочек вдоль бортов, а также три ряда сзади
являются настоящими.

- Значит, любая неосторожная пуля может нас слегка поджарить?

Меир отрицательно покачал головой:

- Вряд ли. Керосином там и не пахнет, в бочках раствор соли. - Он широким
жестом обвел помещение. - Это, конечно, не кемпер, но, как у вас говорят,
лучше плохо ехать, чем хорошо идти.

Иван усмехнулся:

- Не всегда, но в данном случае, пожалуй, вы правы.

И за прошедшие сутки они накрутили почти полтысячи километров до Аммана и
вокруг города, повторяя маршрут движения тех, кто вез боеголовку. Несколько
раз их останавливали иорданские военные патрули, а к тому моменту, как они
пересекли демаркационную линию, отделяющую Иорданию от западного берега, их
дважды тормозила палестинская полиция. Но все обходилось. Километров через
сорок от демаркационной линии След ушел с шоссе на местную дорогу, а потом
вообще повернул в горы. Еще через двадцать километров машину пришлось
бросить, поскольку дорога стала настолько плохой, что не всякий джип мог по
ней пройти, но отдохнувшая за сутки группа с ходу взяла неплохой темп. А
полчаса назад передовая патрульная пара передала сигнал тревоги. Иван дал
команду рассредоточиться, а сам, в сопровождении Эльхи, Костика,
израильтянина и трех офицеров, выдвинулся вперед. Когда они подобрались
поближе, из-за камня появился Выдра из малого братства Сашки, лидер
патрульной пары, и доложил:

- Впереди военные, человек сорок - шестьдесят. Путей обхода не обнаружил.

Иван покосился на Эльху и израильтянина, жестом приказал всем оставаться на
месте и, скользнув вперед, осторожно высунулся из-за скалы. Похоже, кто-то
из старших офицеров раскрутил одного из попавших в сети патрулей
палестинцев, обладавшего некой долей информации. И решил лично проверить
перспективный адресок, имея в виду, что если все окажется пшиком, то о
неудаче никто не узнает, а если правдой - очень вероятен маленький, но
обильный звездопад. Никакого другого объяснения того увиденному Ивану в
голову не пришло. Если допустить, что в израильской армии ротами начали
командовать бригадные генералы. Иван быстро оттянулся назад и, подозвав
Меира, обрисовал ему обстановку.

- Короче, незаметно миновать их нам не удастся. Есть предложения?

Израильтянин на минуту задумался.

- Если честно, я не могу придумать ничего лучшего, чем попытка поговорить,
- заявил он. Иван вздохнул:

- Что ж, рискнем. Только говорить будете вы, а мы с Костиком и
парой-тройкой офицеров помаячим неподалеку.

И вот, судя по выражению лица израильтянина, попытка переговоров не привела
к желаемому результату.

- Что?

Израильтянин пересказал содержание разговора. Иван помрачнел:

- Только этого не хватало. Бравый вояка с полусотней парашютистов,
считающий, что он лучше всех знает, что нужно делать.

Он поразмыслил над ситуацией и жестом подозвал потом прапорщика,
укрывшегося за большим валуном:

- Семеныч!

- Слушаю, - живо отозвался прапорщик, выпрямляясь во весь рост.

- Дай сюда гарнитуру.

Прапорщик стянул с головы эластичную ленту с закрепленными на ней наушником
и микрофоном и протянул Ивану, тот посмотрел на Меира:

- Сделайте вид, что разговариваете.

- Эй... вы!

Снизу к ним рысью мчалось несколько парашютистов. Израильтянин, не совсем
понимая зачем, послушно произнес в микрофон несколько слов и приложил
наушник к уху.

- Вы! Я вам сказал! - Бегущий впереди парашютист попытался ударить Меира,
но, наткнувшись подбородком на неизвестно откуда взявшийся кулак Костика,
громко клацнул зубами и рухнул на дорогу.

Иван резко вскинул руку:

- Спокойно. Все замерли.

- Пошли, попробуем еще раз переговорить с генералом, - сказал Иван
моссадовцу.

Генерал ждал их с багровым от возмущения лицом.

- Кто вам разрешал...

- Молчать. - Генерал вряд ли знал значение этого русского слова, но от
тона, которым оно было произнесено, у него перехватило дыхание. А в зрачках
его нового собеседника вдруг проглянуло нечто такое, что заставило бравого
вояку невольно вскинуть руки вверх, будто защищая горло. Иван перешел на
английский: - Мы - специальная группа, выполняющая особую миссию по розыску
русской ядерной боеголовки. Мы имеем особые полномочия, предоставленные нам
правительством государства Израиль. Пользуясь данными полномочиями я беру
под свое командование ваше воинское подразделение. Вам все понятно?

Генерал, за время произнесения этой короткой речи успевший немного прийти в
себя, набычился:

- Да кто вы такой?.. - Но он тут же стих, наткнувшись на очередной
неприятный взгляд. Иван растянул губы в хищной улыбке:

- Я - командир группы, которая УЖЕ ОТЫСКАЛА одну боеголовку... И
предупреждаю, в случае малейшего неповиновения я буду вынужден, пользуясь
все теми же полномочиями, отдать приказ о вашем уничтожении. Своими силами,
а если я не захочу тратить на вас время, то силами израильской авиации. Вам
ясно?

Генерал призадумался. Рискнуть и действовать на свой страх и риск? ЭТИ
двигаются в том же направлении - значит, он на верном пути, но неизвестно,
что этот слизняк успел наболтать по рации. Конечно, если все пройдет
идеально, то, как говорится, - победителей не судят. А если нет? Да и этот
тип с глазами убийцы вполне может начать пальбу немедленно. Тут до него
вдруг дошло, что первую боеголовку захватили РУССКИЕ, и он уставился на
Ивана расширившимися глазами. Великий Яхве, русские с полномочиями от
израильского премьер-министра... Это какие же силы здесь замешаны? Генерал
сглотнул и кивнул головой.

- Мы в вашем распоряжении, - сказал генерал.

7

- Вы уверены, что бомба находится именно здесь?

Иван еще мгновение ощупывал взглядом открывшуюся перед ними картину, затем
скользнул вниз по валуну и повернулся к израильтянину:

- Нет, не уверен, но она здесь как минимум была.

За прошедшие несколько дней Ицхак Меир успел понять, что когда эти странные
люди что-то утверждают, то так оно и есть. Неделя сумасшедшей гонки,
сначала пешком, по Сирийской пустыне, потом на трейлере, затем опять
пешком, вокруг Мертвого моря, вконец вымотала его. И вот, похоже, погоня
наконец окончена.

- Что ж, все ясно, - произнес Меир.

Генерал, также довольно долго разглядывавший карьер из этой затемненной
расселины, убрал бинокль и отступил на пару шагов, чтобы не оказаться
замеченным наблюдателем снизу.

- Мои парашютисты возьмут под контроль этот карьер за полчаса.

- Нет, - сказал Иван, - на этот раз я хочу убедиться, что она на месте. Или
спросить о том, где она находится, у того, кто об этом знает. Поэтому
сначала я пойду один.

- То есть? - Генерал окинул его насмешливым взглядом. Он так до конца и не
примирился с тем, что ему приходится выполнять команды гражданского лица,
да к тому же иностранца. Но до сих пор его раздражение больше отражалось на
его собственных подчиненных, отчего Иван находил его вполне терпимым.

- Вы хотите сказать, что вы, иностранец, НЕ РАЗРЕШАЕТЕ мне, израильскому
офицеру, обладающему достаточными полномочиями, провести операцию по
обезвреживанию банды террористов на территории моей страны? - И он
саркастически рассмеялся. Но тут русский поднял на него глаза, и генерал
оборвал смех. Русский растянул губы словно в резиновой улыбке.

- Не совсем так, генерал. Предлагаю вам посмотреть на все происходящее с
несколько другой точки зрения. - И он продолжил жестким тоном: - Вы со
своими парашютистами присоединились к нам только потому, что Я это
разрешил. Иначе вы бы или продолжали свою бессмысленную охоту за тенью,
потому что едва ли сумели бы отыскать это место столь быстро, или были бы
давно обнаружены и уничтожены, скажем, на подходе к карьеру, - сами видите,
как он прикрыт со стороны въезда. И не произошло этого только потому, что
вы достаточно четко выполняли мои команды. - В голосе Ивана зазвенел
металл. -

Поэтому и сейчас вы будете делать то, что я скажу. И если я прикажу вам
превратиться в лягушек, то вы и все ваши бойцы тут же начнете прыгать на
четвереньках и квакать во все горло.

Генерал побагровел:

- Вы...

Но русский не дал ему закончить:

- Скорее всего, бомбы здесь уже нет. А мне нужно узнать, где она. Я знаю
привычки ваших парашютистов, - по окончании вашей атаки тут некого будет
допросить, потому я пойду один, - он посмотрел генералу в глаза, - дайте
мне полчаса, после можете начинать.

Генерал попытался что-то сказать, но Меир стиснул ему локоть. А в следующее
мгновение говорить было уже некому.


Абисмал прошелся по комнате и остановился у огромного панорамного окна во
всю стену. Эта комната была самой большой в стандартном модуле и считалась
его кабинетом. Он нервничал. Ни от Усамы, ни от боевых групп пока не было
ни слуху ни духу. А ведь операция должна уже начаться. Может быть, все уже
кончено и группы захвачены? Но он постоянно прослушивает армейскую волну, и
пока не было никаких экстренных сообщений. Трое охранников, которым
передалось настроение шефа, стиснули "Калашниковы" и нервно переглянулись.
Абисмал окинул взглядом карьер, видимый отсюда будто на ладони. Замершие
драги, бульдозеры и карьерные самосвалы, все как обычно, но что-то в этой
привычной картине было не так. Может, стоило поддаться порыву и, бросив
все, рвануть к иорданской границе? Хотя... наверное, нервы. Он отвернулся
и, достав портсигар, попытался вытащить сигарету. Но это удалось только с
третьей попытки. Абисмал зло оскалился, прикурил, втянул порцию
сладковатого дыма, поднял глаза и... чуть не выронил сигарету. В середине
комнаты, лицом к нему стоял высокий мужчина и смотрел на него. Судя по
тому, что охранники тоже оторопело пялились на пришельца, он появился в
комнате буквально мгновение назад. Пришелец спокойно повел глазами по
сторонам и тихо спросил:

- Где бомба?

Один из охранников заорал и собрался вскинуть автомат, но не успел. Крик
перешел в хрип, и охранник рухнул на пол с разорванным горлом. А над ним
грозно навис крупный серый зверь, напоминавший собаку. Лишь заглянувшему в
его горящие красными искрами глаза сразу становилось ясно, что это не
собака. Однако крик охранника побудил к действию двух остальных бойцов.
Абисмал сам потянулся к пистолету, но тут странный посетитель исчез и сразу
обнаружился на расстоянии вытянутой руки от араба. А трупы обоих охранников
все еще медленно оседали на грязный пол. Абисмал замер.

- Я задал вопрос.

Абисмал тупо посмотрел на три свеженьких трупа, осторожно убрал вспотевшую
ладонь от кобуры и промямлил:

- Она... ее здесь нет.

- Где она?

- Т-там.

Его страшный собеседник слегка искривил губы в презрительной гримасе, и до
Абисмала вдруг дошло, что тот говорит не по-арабски, английски или на
иврите. И все же палестинец прекрасно его понимал. Это было уже слишком.
Абисмал облизал пересохшие губы.

- Если ты не знаешь... Абисмал вздрогнул и заговорил:

- Нет, нет, я знаю. Это Усама... - Он осекся, не в силах сразу все выложить
и зная, что НЕ СМОЖЕТ промолчать ни о чем важном.

У него за плечами уже было три ареста и опыт доброго десятка допросов, но
на этот раз все было совершенно иначе... Абисмал сглотнул. Пришелец молча
ждал продолжения.

- Он разработал план. Два сильных отряда, состоящие из чеченцев и
иорданцев, должны были напасть на военные патрули с севера и юго-востока,
имитируя попытку прорыва. А когда иудеи перебросили бы туда все мобильные
силы и ослабили контроль на остальных направлениях, настоящий отряд должен
был, не привлекая внимания, подойти к Иерусалиму с запада, со стороны
Тель-Авива.

- Как близко они собираются подойти?

- Самое большее до новых кварталов. На лице спрашивающего мелькнула тень
удивления.

- Разве вы не собирались взорвать бомбу поблизости от Стены плача? Абисмал
торопливо кивнул:

- Да, но нам нет необходимости подвозить ее совсем вплотную. У нас есть
пороховая катапульта.

- Подробнее, - бросил собеседник.

- Она замаскирована под пятнадцатитонную цистерну для перевозки
нефтепродуктов. С виду ничем не отличается, но внутри мощный пиропатрон и
направляющие. Нажимаешь на рычаг, и цистерна на мощных гидравлических
подъемниках приподни